Кофейное Рождество

Я потеряла счет времени с момента, как мой немаленький зад примерз к лавочке, и я не смогла его оторвать, чтобы размять окоченевшие ноги. Быть может, мне и вовсе показалось, но я слышала треск своих новых брюк. Погода не подходящая для такой легкой, можно даже сказать, летней одежды, но они были моими любимыми и, как бы ни было странно, стройнили мои неидеальные ноги. Папа любил называть меня “коротышкой с пухлыми ногами”, а после приговаривал: “Мы до твоего рождения знали, что ты вырастешь не худенькой, поэтому и дали тебе имя героя мультфильма «Жизнь с Луи»”. Я обижалась на такое едкое замечание в мой адрес каждый раз, на что он говорил, что так шутит. В моей голове невольно всплыло наше последнее Рождество. Пусть оно прошло слишком быстро и скучно, зато я была дома с кучей еды, а не сидела рядом с дорогущим отелем и не ждала одного человека, чтобы просто пожелать ему счастливого Рождества. Родители не оценили мое решение: я их открыто променяла на незнакомца, который даже не подозревает о моем существовании, и которому нет до меня никакого дела. Но если верить последним новостям в интернете, он пробыл в городе всего пару дней и завтра отъезжает. Думаю, не стоит говорить, кто об этом узнал только сегодня утром. Его всего один раз видели рядом с этим отелем, как он, “незаметно” отвернувшись от камеры чьего-то телефона, чуть ли не влетел внутрь. Никаких доказательств нет, что это был именно он, но я поняла, что ничего не теряю, если попытаюсь его увидеть. Ну, кроме своей бесценной задницы и части ткани брюк, конечно. В любой другой день здесь бы была целая куча таких сумасшедших, как я, но сегодня, в этот волшебный праздник, эта идея могла прийти в голову только полоумной. Когда я собиралась идти на это место, еще дома мама спрятала от меня термос в надежде, что я не смогу налить себе горячего чая или какао и с таким исходом успею хотя бы к одиннадцати. Но не тут-то было. На наручных электронных часах уже мигало “23:31”. Я опустила рукав своей утолщенной зимней куртки и спрятала нос в ворот, интенсивно выдыхая, пытаясь тем самым нагреться. Но все было тщетно: ноги онемели; я постоянно вздрагивала от очередного приступа мурашек и волны холода. Люди, мимо проходящие, даже не обращали на меня внимания, спеша домой с работы, чтобы успеть до полуночи и набить животы жареной индейкой. “Я посижу до половины первого. Если его не будет, я встану и уйду”, — пообещала себе я, но прекрасно знала, что буду сидеть до победного. Скептическая мыслишка хотела пробраться, донеся до меня, что он может справлять этот праздник в каком-нибудь баре в обнимку с дорогущим виски, но я сразу же послала ее куда подальше и мысленно продемонстрировала средний палец. Еще час не только потому, что я хочу встретить его, а потому что от меня несет, как из курилки. Пальцы моментально деревенели, когда я пыталась побить свой рекорд в Subway Surf, поэтому я не нашла себе занятия интереснее. А еще я пела. Пела еле слышно и все, что приходило в голову, бессвязная речь или отрывки из песен, перевирая напрочь текст. Наверняка Кобейн, Меркури и Леннон перевернулись пару раз от ужаса. Нервно тряся ногой, я тщательно осматривала каждого, кто входил в отель, и злобно провожала, если это был не тот, кто мне нужен. Всего обидней будет, если я просто его пропущу, и он незаметно для меня проскользнет. Надежды на хоть какое-то внедрение внутрь не могло и существовать. Я извлекла последнюю сигарету и сильно затянулась, чтобы разжечь ее посильнее. Выдохнув через нос, я засмотрелась на какую-то женщину, смутно напоминающую соседку миссис Сноу. Она что-то искала в своей сумке, и мне удалось рассмотреть лицо совершенно незнакомой мне женщины. Поднесенная ко рту сигарета испускала дым, который ну просто не мог не попасть в глаза. Смачно выругавшись, я принялась растирать левый глаз кулаком. Только немного погодя до меня дошло, что ресницы мои накрашены. Я выругалась громче, когда представила, как я выгляжу с растертой тушью на одной половине лица. Облизнув большой палец, я принялась подтирать тушь на нижнем веке. Отстранив палец, я пришла в ужас, когда увидела черный отпечаток, словно измазанный углем. Я резко вскочила (без предполагаемых происшествий) и выкинула недокуренную сигарету в рядом стоящую урну вместе с пустой пачкой. Машина рядом с входом в отель с визгом затормозила, в принципе, как и я в этот момент. Вытянув шею, я прищурилась, чтобы рассмотреть пассажира, что выскочил из машины и чуть ли не бегом направился к дверям. Между нами было чуть меньше пятнадцати метров, но я узнала его. Этот высокий рост и черное пальто; безупречный профиль. С моих губ сорвалось его имя не так тихо, как я надеялась. Я прокляла себя за то, что пришла сюда; за то, что осмелилась его окликнуть. Он заметно напрягся, и повернулся ко мне, находясь почти около дверей, которые уже хотел распахнуть перед ним швейцар, но замер и посмотрел в мою сторону. Его взгляд долго не мог поймать мою фигуру, облаченную в старую поношенную куртку из second hand`а и ободранные короткие ботинки. Я двинулась к нему навстречу, пока он и вовсе не передумал ускользнуть внутрь. С каждым шагом я видела все больше морщин на его лице, этот уставший взгляд. Сердце сжалось в груди и захотелось немедленно извиниться. Он, уставший, мечтавший о воссоединении с шикарной кроватью в его дорогом номере, замер, смотря на меня. Нужно просто сделать вид, что это была не я. Ну да, это так просто, особенно, когда он смотрит на тебя, его уголки губ чуть приподнимаются, и он делает шаг к тебе навстречу. Убежать. Мне нужно бежать... — Эй. О, Иисус! Этот вымученный добрый взгляд смягчился, когда он увидел мою неловкость. Я прямо видела на своем лбу надпись “я стеснительный лузер”. Он ждал от меня ответа, а я не могла произнести хоть что-то связное, поэтому выдала что-то типа “а-а-а”. Какой он красивый, боже мой. Я открыто рассматривала его лицо не в силах поверить, что со мной разговаривал не плакат. Его губы расплылись в длиннющей улыбке, и он тихо и коротко посмеялся над моей реакцией. Да если бы я увидела призрак мистера Годрика, даже бы он не привел меня в такое замешательство. Мужчина, наверное, подозревал, что стоял напротив умалишенной, которая и слова не способна выдавить из себя. Осталось еще добавить слюны, стекающей по подбородку и остекленевшего взгляда. Я мысленно ударила себя по лицу, потом быстро помотала головой из стороны в сторону, зажмурившись, и вновь посмотрела на него. Тома это забавляло, и он опять сделал попытку со мной заговорить: — Ты что делаешь здесь в такой поздний час? О, этот божественный голос с моего звонка на телефоне. Я не могу перестать пялиться на его идеальное лицо. — Я... — Это все, что удалось мне выдавить из себя. Он спрятал улыбку и выпустил изо рта пар. Я вспомнила о своей щеке, на которой остались остатки туши. — О, мой Бог! — воскликнула я, нехотя опуская голову вниз, на свои поношенные ботинки. — Что такое? — спросил он со своим умопомрачительным акцентом. — Зеркальца нет? — пискнула я. Я заметила в его руках бумажный стаканчик из “Старбакса”. Вот именно сейчас в моем рту скопился литр слюны, а волосы на затылке встали дыбом. Я сунула руки в большие карманы, нажимая на боковой панели телефона на кнопку блокировки. И так раз пять, пока Том не ответил мне. — Нет, — осторожно произнес он. — Макияж растерся, — вздергивая голову и тыкая пальцем на щеку, сказала я в свою защиту. — Если бы ты не сказала, я бы не заметил, — признался он и стал пристально рассматривать эту самую щеку. Я мысленно выругалась. — Ну, — разводя руками в стороны и глупо улыбаясь, начала я, — тогда забудем о моем вопросе. Я ощутила себя полной дурой, которая несет полную чушь. У человека выдался нелегкий денек, а я мучила его своим присутствием и бессмысленной болтовней. Я попятилась назад. — Эм, я пойду, наверное, — неуверенно произнесла я, почти разворачиваясь в обратную от дома сторону. — Тебе нужен автограф? — спросил он чуть громче, но недостаточно, чтобы его услышал кто-то другой. — Нет, — смущенно ответила я и опустила глаза вниз. Вовсе неуместный ком застрял поперек горла, а слезы подступили к глазам, готовясь в любой момент скатиться по щекам. Неужели я, отморозив себе все конечности и пятую точку, упускаю такую возможность? Да. Иначе это бы была не я. — А что? — Он заинтересованно смотрел на меня. Я дернула плечом в тот самый момент, когда мой подбородок предательски задрожал. Слезы в прямом смысле выпали из моих глаз, даже не оставив следов на разгоряченных щеках. Я искренне улыбнулась, трясясь то ли от холода, то ли от подступающейся истерики; сжала губы и выпустила изо рта огромную порцию пара. — Веселого Рождества. Он всего лишь на секунду пришел в замешательство, но потом расплылся в улыбке. Том что-то хотел ответить, но над нашими головами разразился красочный фейерверк, заставляя нас обоих дрогнуть от неожиданности. Вскинув голову вверх, я наблюдала, как на черном небе появляются огромнейших размеров фейерверки красного цвета, потом зеленого, синего, золотого... Я потерялась в оттенках цветов, замороженная наблюдая за взрывами на небесной лазури. — Красиво, не правда ли? — спросил томным голосом англичанин где-то рядом. Я чуть улыбнулась ему, пристально наблюдая за огнями. — Да, — призналась я. Я почувствовала еле уловимый запах дорогого одеколона и боковым зрением оценила местонахождение Тома. Он стоял рядом, почти касался моего плеча рукой, которая сжимала стаканчик, наверное, с уже замерзшим кофе. Где-то послышались крики и возгласы людей сквозь взрывы. Я посмотрела по сторонам (специально избегая пересечения с Томом), но не было почти ни одной души, кроме нас. — Эй, — снова окликнул меня он, привлекая внимание, — с Рождеством. И добросердечно улыбнулся, делая какой-то непонятный жест рукой с кофе. Он протянул его мне или просто застыл в неуверенности? О, Иисус, почему ты обделил меня умом? Я посмотрела на не открытый стаканчик, потом на мужчину, снова на стаканчик и снова на мужчину. Если все-таки второй вариант, то я буду выглядеть так, словно насильно отнимаю у кумира кофе. — Держи, — сказал он и протянул его ко мне ближе, от чего я дернулась в который раз за сегодняшний вечер. Я, поколебавшись с минуту, приняла кофе, чуть коснувшись его пальцев, которые были гораздо теплее моих, наверное, от стакана. — С-с-спасибо, — заикаясь, сказала я и опять опустила глаза вниз. — Хочешь дам совет? — с оттенком самоуверенности в голосе спросил он, прекрасно зная, что я не смогу ответить “нет”. Я подняла глаза, а он принял это за положительный ответ. — Перестань смущаться и... — Он вмиг приблизился ко мне, чуть не снеся горяченный стаканчик из моих рук. Еще пару миллиметров и кофе бы вылился на мою куртку. — И бросай курить. Он отступил на приличную дистанцию и изумительно улыбнулся, сверкнув глазами. — Обещаешь? — через плечо бросил он, но когда я не ответила, остановился, повернутый ко мне спиной. — Если взамен вы обещаете, что выспитесь, — предложила я компромисс, и уголки губ его взмыли вверх. — Хотя бы сегодня. Он развернулся через правое плечо и одним большим шагом нарушил расстояние. Том протянул мне его длинную ладонь. — По рукам? — спросил он. Я забавно улыбнулась и пожала ему руку. — По рукам, мистер Хиддлстон. Он отодвинулся и кивнул на кофе. — Пей сейчас, иначе остынет. — Спасибо, — еще раз повторила я. — За все. Он подмигнул и скрылся за стеклянными дверями отеля.