Такой ласковый и такой жестокий холод

Звонит будильник. О, нет, как? Уже? Я не вынесу этого, там еще темно! Я просто отказываюсь верить, что уже 6:40. Ну, хорошо, пять лишних минут сна я могу себе позволить. Закрываю глаза. Да вы издеваетесь! Я только моргнул, а законные пять минут уже прошли. Нет, мне просто необходимо восстановить справедливость. Вместо украденных законных я выделю себе пять незаконных минут. Жмурю глаза, стараясь уснуть, а сам прокручиваю операции утреннего собирания и думаю, какие из них можно пропустить. Мои короткие волосы можно не расчесывать, вместо чистки зубов сойдет жвачка, позавтракаю после первой пары. Ну вот, остается одеться, взять тетрадку и на выход. Итак, сколько там прошло? Е-мое! Уже 7:10, надо бежать! Ничто так не бодрит, как перспектива опоздать на пару к лютому преподу и остаток семестра ходить на отработки. Натягиваю джинсы, надеваю рубашку, рукой взъерошиваю волосы вместо расчески, быстрее-быстрее, к письменному столу за тетрадями и... опа. За окном снег! Черт, там, наверно, холодно, но переодеваться нет времени, бегом в коридор. Шапка, куртка, ботинки есть, а шарф и перчатки хрен знает где, ладно, как говориться, - пренебречь, вальсируем. Пойду так. Выйдя из подъезда, понимаю, что был прав - на улице стоит холод. Он как нежный возлюбленный тонкими пальчиками касается моих губ, щек, носа. Такой нежный, робкий, освежающий. Да, мой сладкий, мне даже приятно. Иду к остановке. А шалун холод спускает свои ручки к бедрам и вниз к коленям. От его мягкого поглаживания по телу бегут мурашки. Чувствую, как с каждой минутой ручки у него становятся сильнее, движения все более властные, развязные. Это уже начинает напрягать, но ничего, сейчас сверну за угол - и я на остановке, сяду в автобус,и мой похотливый друг останется ни с чем. Вот сейчас и... нет, только не это, катастрофа! Пробке по случаю внезапного снега нет конца, если буду ждать автобус, точно опоздаю, лучше идти пешком. У меня как раз есть тридцать минут, мне должно хватить. Содрогнувшись от очередного страстного лобзания, втягиваю голову поглубже в куртку и быстрым шагом, в надежде согреться, устремляюсь по тротуару вдоль проезжей части. Невинные ласки постепенно перерастают в откровенные домогательства. Перестаю чувствовать джинсы на ногах, ощущения, словно меня раздели. Его ладонь хлещет меня по ягодицам, каждый удар обжигает. Я прямо вижу, как они покраснели. Снежные хлопья, тая на моих щеках, превращаются во влажные, развратные поцелуи. Ледяные капли стекают по лицу. Меня возмущает мысль, что платой за это надругательство над моим девственным телом стали жалкие двадцать минут сна. А мой любовник оказался извращенцем. Промозглое дыхание коснулось пальцев ног. Хотя, почему я удивляюсь - фут-фетиш его давняя страсть. Он столь внимателен и щепетилен, целует каждый пальчик. Сначала по отдельности, потом заглатывает их все целиком, кусает, стискивает до боли. Но больно уже не только ногам, все тело ноет от его прикосновений. Ушей и щек я уже не чувствую. Резкий порыв ветра кусает мои губы и несколько капель крови попадают мне в рот. Языком начинаю зализывать трещину. Когда же это прекратиться, мышцы сводит судорога от его объятий. Мне надо спешить. Бегу что есть мочи, но спешу я уже не на пару. Спастись от безжалостного насильника по имени "холод" - вот моя цель. Это уже не тот робкий мальчик, что встретил меня у подъезда, он обратился жестоким садистом и теперь терзает меня. Запускает свои руки в самые интимные уголки моего тела, забирая остатки тепла. Нет, я не выдержу этой пытки, надо спасаться. Бегу к ближайшему автобусу, безнадежно увязшему в пробке. Стучу водителю, дверь с дребезжащим хлопком раскрывается, и я вижу неприступную стену из спин пассажиров. Попытка штурма с треском провалилась, мне не удалось втиснуться, и наша невзаимная любовь с холодом продолжилась. Кажется, его обидела моя попытка бегства. Он с остервенением стискивает мои конечности в кулак, кости ломит; зажмуриваюсь от боли. Меня всего трясет, осталось пройти каких-то пару кварталов, и я спасен. Скорее, ну же! Ноги не слушаются, затисканные холодом ступни онемели. Лицо горит словно с него содрали кожу. Мерзкий сообщник холода - светофор - преградил мне дорогу. Нет, он не участвует в моем изнасиловании, этот вуайерист только смотрит, наслаждаясь моими страданиями. Наконец-то загорается зеленый свет, снова бегу к заветной двери. Последние десять шагов. Глаза слезятся. Девять. Кусает пальчики на руках. Восемь. Хлещет наотмашь по лицу. Семь. Стискивает железной хваткой виски. Шесть. Царапает бедра. Пять. Удар, и из горла рвется сухой кашель. Четыре. Рука уже тянется к двери. Три. Порыв ветра старается замедлить меня. Два. Снег иглами льда колет шею. Один. Пронзительный вой отчаявшейся вьюги. Все! Спасен, падаю без сил в нежные объятья тепла. Тут меня накрывает оргазм. Нет, не какое-то банальное семяизвержение. Это настоящий ураган, кайф - похлеще водки или героина. Стою, пытаясь отдышаться. С ужасом осознаю, что я мазохист. Этот чертов холод домогается меня каждую зиму, и каждую зиму я позволяю ему делать это со мной. Наверное, однажды я помру от обморожения, но не теперь. Уютно устраиваюсь на задней парте аудитории и под монотонный голос лектора баюкаю отмороженные руки.