Ему уже давно под тридцатник

Она была ниже его раза в два. Её красные волосы со множеством заколок, что сосчитать невозможно, напоминали ему ту кровавую пору, когда он воевал. Закрывая глаза, ему снилась она. Он не пытался выкинуть её из головы, не получалось. И зачем он полюбил? Ему уже давно под тридцатник, а ей едва исполнилось шестнадцать. Она, не задумываясь, кричала, а по бледным щекам текли слёзы. Он часто видел их, но никогда не слышал таких слов. Она младше его, раза в два. Глупая. Маленькая девочка, которой так не хватало внимания её друзей. Дурочка, что так многого боялась. А она вечно таскалась за ним, а рукава кофты, что была ей большая, уже давно не высыхают от слёз. Медовые глаза покраснели. Она всегда таскалась за ним, заставила полюбить её. Его всегда боялись, говорили, что он психически болен, а она не отставала от него, бежала, обнимала при встрече. И однажды он сказал: «Слушай, а ты меня не боишься? Я же псих». И тогда он впервые видел её такой. Расширенные зрачки, красные щёки и полуоткрытые бледные губки. Но гордо подняв голову, она улыбнулась: «Я не считаю тебя больным. Ты мне нравишься.» Он как мог защищал её от него же самого. Держал в руках, не хотел, чтобы она испугалась. Он не смог бы себя простить, если бы с ней что-то случилось. И так проходили дни, он больше не пытался оттолкнуть маленькую глупышку. Они молчали, а он влюблялся ещё больше. И однажды он проснулся в своей темной комнате, что освещала только луна, смотрящая в окно, а его руку обвивали две маленькие. Обернувшись, он встретился с теми самыми медовыми глазами. Красные щёчки, растрепанные волосы, тонкие ножки. Она прикрывалась одеялом, но даже это её не спасало. Была видна маленькая грудь, плоский животик. Она ужасно стеснялась:«Прапор, поцелуй меня.» А он был в шоке, но не мог не откликнуться на просьбу. Он наклонился и нежно, практически невесомо, чмокнул её в лобик. И так проходили ночи, он больше не пытался скрывать свои чувства. «Скажи, а ты меня любишь?» - он задавал странные вопросы. Он всегда, каждую ночь, уткнувшись в спину между лопаток носом, говорил три слова. Она же ни разу их не произнесла. И на его вопрос она лишь улыбнулась, и, уцепившись за его голое плечо, она, словно воздух, прикоснулась к губам. «А если я когда нибудь умру, ты будешь скучать?» - она говорила страшные вещи, будто это так обыденно. А он в мыслях думал, что она переживёт его. Только вот, ошибся. Он помнит тот день, её улыбку. Она бежала ему на встречу с улыбкой, а глаза сверкали счастьем. Он помнит поломанное тело, ему бы хотелось разворотить этого водилу в мясо. Только ему не до этого. Искусственное дыхание, он сломал её хрупкие ребра. И сидя на дороге, он никого не подпускал к ней. Как разъярённый волк, кричал и рычал. И снова, бросив на гроб взгляд, он последний раз посмотрел на свою маленькую девочку. Подвенечное платье, что она должна была надеть для него, сидело идеально. Бледное лицо, закрытые глаза и немного открытые губки. Казалось, что она спит и скоро встанет, улыбнётся всем. Только вот этого не будет. Жаль. Ему уже давно под тридцатник, а ей едва исполнилось шестнадцать. У него жизнь была практически прогнившая, у неё же все впереди. Он был связан со своим прошлым, у неё же история писалась. Он остался живым и ему уже за тридцать и нет семьи, а ей бы исполнилось восемнадцать и она была его избранницей.