Моя бандитка

Всё вокруг словно исчезло. Карин видела пред собою только окровавленную ладонь. Девушке казалось, будто у неё сейчас остановится сердце, всё тело трясло, дышать удавалось через силу. Юная Куросаки была близка к истерике, когда ощутила прикосновение к своим плечам, а после оказалась в крепких объятиях мужчины. – Солнышко, успокойся. Карин казалось, что голос звучал как-то отдалённо и приглушённо, словно Хитсугая находился в какой-то глубокой пещере. Черноокая красавица никак не могла ни на чём сосредоточиться, поскольку все её мысли витали вокруг представшего недавно её взору зрелища, где Нелл, как назвал девушку шериф, сперва бьёт блондина в грудь, тот следом опускается с перекошенным от боли лицом на пол, а затем Карин, подбежав к возлюбленному, видит на своих руках его кровь. Успокоиться? Да как она может успокоиться, когда произошло?.. А что, собственно говоря, вообще произошло? В затуманенном страхом за жизнь Тоширо сознании брюнетки билась лишь одна мысль, в которой Нелл нанесла шерифу рану. Но как? И чем? Юная Куросаки не могла припомнить, чтобы в руках Нелл было что-либо. Может вполне статься, она, войдя в раж спора с девушкой, абсолютно ни на что не обращала внимания, так что с лёгкостью могла упустить столь немаловажный факт. А Рукия? Юная Кучики ведь всё это время, пока обе девушки вели не шибко завуалированную перебранку, была рядом. Неужели она не заметила бы, что в руках Нелл появилось нечто, чем та в последствии нанесла рану шерифу? – Карин, ты меня слышишь? Нежные касания к её волосам мужской ладони никак не способствовали улучшению состояния Карин, напротив, девушка практически не ощущала их, погрузившись в тяжкие думы. Даже слова, обращённые в её адрес, она едва воспринимала, но всё равно не реагировала. Юная Куросаки никак не могла понять, как все собравшиеся в участке шерифа, особенно мужчины, не смогли углядеть в руках Нелл того, чем она нанесла травму Тоширо. Хотя всё произошло столь стремительно, что, быть может, они не успели ничего заподозрить. Вполне вероятно, что никто и не подумал даже, что от этой девушки может исходить смертельная угроза кому-либо. – Карин, прошу, взгляни на меня. Черноокая красавица ощутила нежное прикосновение к подбородку, а затем крепкая мужская рука настойчиво заставила её поднять голову так, чтобы лица Карин и Тоширо были на одном уровне. Не осознавая всего, что делает, Карин сквозь пелену слёз, застилавших глаза, взглянула на Тоширо. Он что-то ещё говорил, но она не понимала. До её сознания доходили лишь крошечные обрывки фраз и слов, из которых было крайне сложно что-либо единое воссоздать. Она видела лицо шерифа, но не могла в должной мере оценить те или иные эмоции. Внезапно резкая боль обожгла щёку. Голова девушки немного мотнулась в бок от удара, а после Карин оказалась крепко прижата к могучему телу мужчины, который что-то нашёптывал ей, пытаясь утешить и одновременно вымолить прощение за причинённую боль. – Прости, моя хорошая, но у меня не было иного выбора. – Карин, доченька, ответь хоть что-нибудь. Всё ещё находясь где-то на границе реальности и того отрешённого состояния, в которое провалилась из-за накатившей на неё паники и осознания того, что она может вот-вот навсегда потерять возлюбленного, Карин медленно перевела взгляд на отца, опустившегося подле неё на колени. Постепенно сознание прояснялось, и на смену страху пришла злость. Юная Куросаки была готова кинуться на посмевшую причинить вред Тоширо девушку, разорвав её в клочья. Лишь крепко удерживающий черноокую красавицу в объятиях Хитсугая был помехой осуществлению данного действа. Карин вновь взглянула на Тоширо, заметив на его лице смесь испуга и раскаяния, но она никак не могла понять, почему эти чувства нашли своё отражение на лице её возлюбленного. Хитсугая провёл ласково ладонью по её щеке, а затем прильнул к устам Карин в лёгком поцелуе. – Тоширо… – Всё хорошо. И что он во всём этом увидал хорошего? Ярость с новой силой заклокотала в груди юной Куросаки, грозясь теперь смести с лица земли не только Нелл, но и самого светловолосого мужчину, который смеет говорить ей в глаза ложь, тогда как она сама была свидетельницей столь ужасных вещей. – Тоширо, я… Карин резко обернулась, вперив в посмевшую обратиться к её возлюбленному девушку полный ярости взгляд. Нелл так и запнулась на полуслове, потупив взор и отступив на несколько шагов, словно опасалась, будто юная Куросаки сейчас кинется на неё с целью растерзать. Собственно говоря, она была не столь уж и далека он истины, поскольку примерно это и намеревалась проделать Карин, ослабь Хистугая хотя бы чуточку хватку. Но Тоширо, словно предвидя возможные последствия со стороны своей возлюбленной, не был намерен давать Карин возможность реализовать свои кровавые замыслы. – Я тебя предупреждала, – зашипела Карин на Нелл. – Да я тебя… – Карин, успокойся! Властный голос шерифа предрекал как минимум ещё одну хорошую оплеуху, если девушка немедленно не возьмёт себя в руки и не позволит нормально всё разъяснить. Но юная Куросаки не была в состоянии здраво рассуждать, поэтому восприняла упрёк возлюбленного в штыки. – Как ты можешь её защищать? – накинулась она на Тоширо. – Я никого не защищаю, – спокойным тоном ответил ей Хитсугая. – Дай объяснить. – Что тут объяснять? – зарычала брюнетка. – Она тебя пыталась убить, а ты… – Нелл ни в чём не виновата. – Я не слепая! – закричала ошеломлённая столь странным заступническим поведением в отношении другой женщины возлюбленного Карин. – Карин, послушай, – глубоко вздохнув, при этом благоразумно покрепче сжав в объятиях девушку, продолжил Хитсугая. – Нелл меня лишь толкнула. Она не виновата в том, что случилось. – Кровь не появляется от подобного, – зашипела в ярости юная Куросаки. – Не смей держать меня за дуру. – Жизнь моя, я не и помышлял о подобном. Позволь мне всё разъяснить. Взглянув на Иссина, словно давал главе семьи Куросаки молчаливые наставления относительно возможных последствий, если Карин вырвется на свободу, Тоширо немного отстранился, принявшись развязывать тесёмки плаща. Брюнетка тем временем непонимающе следила за всеми его действиями, но стоило ей увидеть кровь, пропитавшую рубашку мужчины, как злость мгновенно испарилась, а на смену ей вновь пришла тревога за жизнь возлюбленного. – И ты смеешь заявлять, что она ничего не сделала? – едва не взвизгнула Карин. – Это дело рук не Нелл, – спокойно ответил Хитсугая. – Если ты успокоишься и хорошенько приглядишься, душа моя, то сможешь заметить, что это рана от пули. А у Нелл нет оружия. – Я не вижу раны, – пытаясь скрыть недоумение, вызванное словами блондина, сказала Карин. – Только рубашка в крови. – Естественно, сердечко моё, ты не видишь отверстия от пули. Всё же рану перевязали, иначе я бы давно истёк кровью. Или ты именно по этой причине и злишься? Юная Куросаки аж вспыхнула от негодования и злости, стоило шерифу произнести последнюю фразу. Хотя при этом девушка и не отдавала себе отчёт в том, почему столь бурно реагирует на его слова, ведь никак не могла взять в толк, шутит он или говорит всерьёз. – Доченька, просто этого косорукого и кривоногого слегка поцарапали, – вмешался в разговор Иссин. – С ним ходить удобно на то или иное дело лишь в том случае, когда нужно остаться невредимым. Из него идеальнейшая мишень, одна причёска чего только стоит. А топает так, что стадо слонов обзавидуется. И, повторюсь, он трус, ведь то и дело озирался по сторонам, боялся сделать неосторожный шаг... Тоширо бросил полный недовольства взгляд в сторону главы семьи Куросаки, но всё же промолчал. Иссин же, пренебрежительно окинув взглядом шерифа, брезгливо фыркнул, продолжив: – Ты только подумай, дочь, этот болван умудрился попасть под пулю в таком месте, где и ребёнок бы остался в целости и сохранности. Да нас едва ли не на выезде из города уже услыхали каннибалы, поскольку этот… Нет, поверь мне, доченька, он безнадёжен. – Не надоело ещё? – зашипел уже теряющий самообладание Хитсугая. – Нет. И не надоест никогда. Ты просто бездарность. И как такого ещё шерифом назначили? Да я бы ни за какие деньги на свете не дал тебе не то что эту должность, а даже игрушечный пистолет не доверил. Да тебе и палку дай, так ты и из неё умудришься застрелиться. – Поцарапали? – прошептала Карин, глядя на довольно большой участок рубашки шерифа на груди, пропитанный кровью. Из всей столь славной беседы между её отцом и возлюбленным, которые явно не намеревались прекращать на этом свои «нежные» речи, юная Куросаки уловила лишь это слово, пытаясь сопоставить все факты. Выходило, что Тоширо был ранен в той вылазке, на которую мужчины и отправились намедни, а Нелл, стукнув его в негодовании кулаком, просто разбередила едва перевязанную в спешке рану, тем самым вызвав приступ боли и кровотечение. – Именно, – подтвердил Иссин. – Вот ещё один минус для него, доченька. Он настолько костлявый, что даже пули от него рикошетят. Хотя… – мужчина задумался, что-то прикидывая в уме, а затем выдал со знанием дела: – Это даже плюс, в некоторой степени. Удобно пускать вместо заслона. Нет, минус, поскольку опасность всё же присутствует, ведь рикошетить может и в своих. А иногда, как в данном случае, пуля пробьёт его насквозь, угрожая угодить в кого другого. Говорю же, толку от него никакого. – Что? Карин, не слушая речей отца, полностью поглощённая своими размышлениями, совершено не поняла сказанного. Иссин же, состроив страдальческую мину, едва ли не слезами залился. – Дочурочка моя, до чего же этот тип тебя довёл. Моё несчастное дитя. Неужели ты, дочь, так жаждешь провести жизнь с этим ходячим скелетом? Да от него же толку только на огороде, чтобы отпугивал птиц, дабы те не поедали посевы. Юная Куросаки перевела непонимающий взгляд с отца на Тоширо, кипящего от гнева, некоторое время о чём-то поразмышляла, а затем заявила: – Точно, вы ведь голодные, столько времени провели даже без крошки хлеба во рту. – Что-то я не совсем уловил тот момент, когда успели перейти с раны Тоширо на еду, – прошептал Ичиго юной Кучики. – И где тут вообще взаимосвязь? Рукия лишь пожала плечами, поскольку и сама в данном деле ничего не понимала, да и не особо стремилась понять, поскольку всё, что тут сейчас происходило, имело лишь отношение к шерифу и Карин. Ну, разве что ещё к отцу девушки. – Нет, сперва нужно тебе умыться и показаться Урю, – продолжала Карин, – а потом… Нет, сперва всё же… Или же… – Карин, успокойся, – попытался унять мечущуюся в волнении девушку Хитсугая. – Нечего лекаря беспокоить по пустякам. Рана не столь уж и серьёзная, я и сам… – Не серьёзная? Да как ты можешь такое говорить? – Пуля прошла навылет, так что… – И что? – спросила брюнетка, буравя мужчину недовольным взглядом. – Рана вся в запёкшейся крови. А заражение? Ты подумал об этом? Вы не в стерильных условиях ошивались столько времени. И крови ты много потерял. – Ну, промою виски, – пожал плечами Тоширо с таким видом, словно это было самым верным средством. – Не привыкать. – Виски? – едва не взвизгнула юная Куросаки. – Совсем из ума выжил? Я тебе эти самые виски знаешь куда залью? – Дочь, – с деловым видом вновь встрял в диалог молодых людей Иссин, – ты абсолютно права сейчас. Этот бестолковый увалень не в состоянии даже о таких простых вещах подумать. И опять же, милая моя дочурка, спешу обратить твоё внимание на очередной немаловажный факт. – Какой? – протянула Карин, взглянув на отца. При этом ни девушка, ни глава семьи Куросаки абсолютно не обратили никакого внимания на готового взорваться от ярости Тоширо. – Этот белобрысый мерзавец только что во всеуслышание подтвердил, хотя я подозревал это и ранее, что он… – Иссин выдержал небольшую паузу, наслаждаясь перекошенной от гнева физиономией шерифа, а затем окончил свою речь: – алкоголик. Карин в удивлении захлопала ресницами, переводя непонимающий взгляд с отца на возлюбленного и обратно. У неё никак не укладывалось в голове, что Хитсугая может иметь столь болезненное пристрастие к крепким алкогольным напиткам. Нет, у него в доме она видела в баре несколько бутылок отменного спиртного, но чтобы так. – Я не алкоголик! – рявкнул Тоширо. – Видишь, милая? – продолжал наставительным тоном глава семьи Куросаки. – Когда человек виновен, осознаёт, что пойман с поличным, то всегда вот так отрёт, пытаясь доказать чуть ли не с пеной у рта, что ни в чём не виноват. А ты ведь помнишь, что он сказал про виски? Вот и результат. Хитсугая скрипнул зубами, сжав до побеления костяшек кулаки, мысленно пытаясь себя успокоить, дабы не сорваться и не накинуться на Иссина. – Вот, моя дорогая, – вновь произнёс Иссин, указывая на шерифа, едва сдерживающего ярость, – погляди внимательно. Ему нечем крыть на истину, вот и молчит, тем самым и подтверждает мою правоту относительно своего пристрастия к крепким алкогольным напиткам. У Тоширо аж едва нервный тик не начался от подобного нахальства со стороны главы семьи Куросаки. Что бы он ни сделал, Иссин всё равно оборачивал дело таким образом, что Хитсугая в любом случае представал виновным едва ли не во всех смертных грехах. – Доченька, сладкая моя, подумай хорошенько, – продолжал глава семьи Куросаки. – Чувства чувствами, но ведь необходимо и о будущем поразмыслить. Я понимаю, что ты хочешь о нём заботиться, ведь, стоит на это существо только взглянуть, любая женщина испытает жалость, коей и будет сопутствовать желание быть рядом, опекать несчастное, убогое создание. Но, милая, это не та любовь, не те чувства, которые женщина испытывает к мужчине. Был бы он мужчиной… – Ещё слово, – зарычал Тоширо, – и Карин прямо сейчас станет сиротой. – Закрой рот и не мешай мне вести диалог с дочерью! – заявил ему в ответ Иссин, а следом вновь обратился с речью к Карин: – Видишь, дочурка, он даже отца твоего родного не чтит. У него нет ни малейшего понятия о воспитании, уважении к старшим. Юной Куросаки показалось, что она отчётливо расслышала скрип зубов, но проверить, так ли это, взглянув на Тоширо, не решилась. И всё же она не была намерена так просто сдавать свои позиции, поэтому в приказном тоне заявила шерифу, чтобы он немедленно лёг на лавку, а она его осмотрит, при этом велела Ренджи, до сих пор хранящему молчание, сбегать за лекарем, хотя Хистугая всячески протестовал. За всем происходящим Карин даже не заметила, как исчезла из участка Нелл, а следом за нею испарились Ичиго и Рукия. Она даже едва не позабыла о том, что где-то в подвальном помещении прятался Гриммджоу, которому поспешила сообщить, что опасность давно миновала, а то так и просидел бы там несчастный до скончания века. Хотя о том, что Джагерждак вообще существует, Карин вспомнила лишь тогда, когда Иссин принялся рассказывать вкратце об удачной вылазке. Исида, явившись довольно скоро, заявил, что негоже было его вообще вызывать в участок, теряя при этом время, коли шериф в состоянии был и сам добраться до госпиталя. Всё же там имелось всё необходимое. Но Урю, принявшись незамедлительно за дело, не стал распалять злость Карин, которая накинулась на лекаря аж у порога с упрёками, в которых заявляла, что Хитсугая едва ли не помирает, хотя блондин в этот момент с довольным и вполне бодрым видом уминал всё, что нашёл съестного в шкафу. При этом Хитсугая успевал время от времени перебраниваться с Иссином, который то и дело старался посильнее поддеть шерифа. Победа, естественно, была на стороне главы семьи Куросаки, поскольку Тоширо не мог открыто начать хамить Иссину, тем более в присутствии Карин, а вот любящему отцу абсолютно ничего не мешало как следует поразвлечься за счёт блондина. – Как он? – поинтересовалась у Урю Карин, когда лекарь закончил обработку раны шерифа и перевязку. – Если через пару дней почернеет, – спокойно отозвался Исида, – или же вообще отвалится, то советую выбросить. Толку уже никакого не будет. – Что почернеет и отвалится? – непонимающе протянула девушка. – Его рука, конечно же. – А выбросить можно и его самого целиком, – не упустил возможности вставить своё слово Иссин. – Причём прямо сейчас. Зачем только зря харчи переводить на этого поганца? – Всё настолько плохо? – упавшим голосом спросила Карин. – Так, прекратили! – вмешался Тоширо, видя, что Карин абсолютно не понимает, что тут творится, воспринимая всё со всей серьёзностью. – Прошу меня простить, юная леди, – проговорил Исида, обернувшись к побледневшей девушке. – Я не знал, что последние события так сильно на Вас повлияли. Это была шутка, с шерифом всё хорошо. Пуля прошла навылет, что вызвало сильное кровотечение, но вовремя наложенная повязка, да и отсутствие заражения, плюс его бычье здоровье… В общем, рукою он какое-то время свободно владеть не будет. Тяжёлые нагрузки ему противопоказаны. – Да какой там из него бык? – махнул рукою Иссин. – На тощего телёнка даже не тянет. – Ладно, завтра я жду Вас у себя, шериф, – заявил Урю, поднимаясь и собирая свои вещи. – Зачем? – Не задавай глупые вопросы, – накинулась с упрёками на блондина Карин. – Пойдёшь, раз сказано. – Доченька, может, всё же его лучше выбросить? – с надеждой протянул Иссин. – Зачем тебе это бремя? – Папа! – воскликнула в негодовании брюнетка. – Я просто предложил, – развёл руками мужчина, пробурчав едва слышно: – Попытаться всё же стоило. Оставив несчастного Тоширо на растерзание Иссина, надеясь лишь, что Карин всё-таки сможет хоть как-то защитить беднягу, Урю удалился. Гриммджоу, так и не проронивший ни слова за всё это время, бесшумной тенью испарился из участка, исчезнув в неизвестном направлении. Немного придя в себя, Карин принялась анализировать всё произошедшее. Столько всего навалилось, что казалось, будто прошло невероятно много лет, в течение которых все эти события и происходили. Неужели весь этот кошмар закончился? Не будет больше страха перед каннибалами, терроризирующими всю округу? Если и так, то всё, конечно же, хорошо и прекрасно. Но всегда есть одно «но». Такое мерзопакостное, наипротивнейшее, вечно везде лезущее со своими правилами. Черноокая красавица внезапно осознала, что более уже ничто не удерживает шерифа от того, чтобы сдать её судье. И не только её одну, ведь в его руках теперь вся банда Иссина, за которой уже столько лет охотятся законники. Девушка поникла, прекрасно понимая, что всё это время Хитсугая был настолько поглощён поисками и попытками уничтожить каннибалов, что у него совершенно не было времени заниматься ею и её семьёй, зато теперь ему уже ничто не помешает. Пока Тоширо и Иссин вновь сцепились языками, Карин бросала в их сторону мимолётные взгляды, пытаясь придумать хоть что-то, что могло бы спасти жизни её отцу и братьям, пусть даже она сама при этом пожертвует собой. Можно было, конечно, спросить прямым текстом у шерифа, что он намерен дальше делать, но черноокой красавице было боязно даже подумать о том, что он попросту откажется ей отвечать, тем самым сокрыв свои намерения. Что уж говорить о прямом ответе на её вопрос, в котором будет фигурировать лишь желание сдать её и вообще всю банду Иссина властям. Следует отметить, смотря в данный момент на отца и возлюбленного, девушке было несколько странно полагать, что Иссин совершенно не осознаёт всю опасность для себя и своих детей. Не может же он просто так открыто бесить шерифа, когда их жизни висят на волоске. Или может? Может быть, Тоширо всё же хоть чуточку смилостивится над её семьёй, ведь между ними?.. Но Карин как-то не особо верилось, что шериф отпустит банду лишь по той причине, что пару раз переспал с нею. Это было бы слишком уж глупо и наивно с её стороны так считать. – Всё, мне надоело. Я иду домой. Карин встрепенулась, услышав голос Тоширо прямо подле себя. Блондин приблизился к девушке, протянув ей руку. Юная Куросаки непонимающе взглянула на его ладонь, не в силах даже осознать, что шериф от неё хочет, поскольку ещё не отошла от своих размышлений. – Пойдём, Карин, – проговорил Хитсугая, ожидая, когда девушка подаст ему свою ладонь. – А чего это ты тут раскомандовался? – недовольным тоном спросил его Иссин. – Это мой участок, если кто-то не заметил, - в тон ему ответил Тоширо. – А это моя дочь, если кто-то не заметил. – Карин пойдёт со мною, – не желал сдавать свои позиции Хитсугая. – Она пойдёт туда, куда сама пожелает, – не отставал глава семьи Куросаки. – Или же туда, куда скажет её родной отец, то есть я. Но уж никак не будет подчиняться тебе. – Я прошу, а не заставляю. – Ты эти сказки кому другому расскажешь. Карин абсолютно не нравилось, что мужчины перешли с ранее насмешливого тона на более угрожающий. Шутками тут уже и не пахло, оба были настроены решительно. И это пугало юную девушку, которая никак не могла решить, что же ей теперь делать. – Куда я должна с тобою пойти? – протянула брюнетка тихим голосом, что шериф не сразу расслышал её вопрос. – Домой, – спокойно ответил Тоширо. – А потом? На несколько мгновений в участке повисла тишина. Карин, затаив дыхание, ожидала ответа блондина, тогда как Тоширо абсолютно не мог понять, что именно она подразумевала под своим вопросом. – Потом? – переспросил шериф, явно сбитый с толку. – Ну, не знаю даже… А ты куда-то конкретно желаешь сходить? – На твои поминки она желает сходить, – заявил Иссин. – Оставь бедняжку в покое. Не видишь, что ей дурно? – Карин, тебе плохо? – спросил Тоширо, присев рядом с девушкой, игнорируя выходки её отца. – Водички дать? Юная Куросаки покачала головою в знак отказа, потупив взгляд. Она не знала, что ей делать, потому что боялась неизвестности. – Может, приляжешь? – продолжал шериф. – Исида явно не особо далеко ещё ушёл, я сбегаю за ним. – Нет, – тихим голосом ответила брюнетка. – Так, отошёл от моей дочери. Иссин, оттолкнув Тоширо, подошёл к Карин, поднял дочь на руки и направился прочь из участка. Хитсугая, пробормотав что-то нелицеприятное в адрес отца девушки, поднялся и, окинув взглядом участок, направился следом. Стоило им подъехать к дому шерифа, как, вопреки ожиданиям Карин, их никто не встретил. Это не на шутку встревожило девушку, которая ожидала увидеть Рангику. Тоширо же, казалось, абсолютно не обращал на отсутствие рыжеволосой красавицы внимания, спокойно спешившись и отведя лошадей в стойло. Иссин помог дочери пройти в дом, где и усадил её на диван, а сам направился в кухню. Карин же принялась нервно озираться по сторонам. Куда пропала Рангику? Да и не только она. Где Гин, который должен был, по словам её отца, поехать прямо сюда после возвращения всего отряда в город? Куда запропастились Ренджи, Ичиго и Рукия? Разве все не должны быть здесь? Иссин принёс дочери воду, в которую добавил лимон, а затем вновь куда-то исчез. Карин снова погрузилась в не самые приятные размышления, но её терзания длились не особо долго, поскольку вскоре в дом вошёл сам его хозяин. Хитсугая, окинув взглядом гостиную, медленно, словно крадучись, приблизился к черноволосой девушке, замершей на диване. Карин же в этот момент боролась с желанием вскочить и броситься наутёк. Под внимательным взглядом шерифа у девушки внезапно появилась мысль, что Гриммджоу не так просто исчез недавно из участка. А сколько ещё людей в подчинении у шерифа? Может статься, что они к этому времени... Очевидно, её страхи отразились на лице девушки, поскольку Тоширо нахмурился, присев подле неё на диван. Карин же едва не трясло. Отец тоже исчез лишь только войдя в дом. Почему так тихо? Неужели её страшная догадка верна? – Карин, что с тобою? – спросил Тоширо. – Ничего, – только и смогла выдавить из себя девушка. Тихие шаги наверху заставили Карин вздрогнуть. Всё её внимание оказалось обращено к лестнице, ведущей на второй этаж. Юная Куросаки понимала, что упускает из вида самого шерифа, но ничего поделать не могла. В голове же билась единственная мысль: «Попалась». Юная Куросаки не могла поверить, что так просто дала себя одурачить. При этом не только сама оказалась в ловушке, но и с её помощью были пойманы её родные. Она поверила, отдала не только своё тело, но и душу. И теперь придётся заплатить очень дорогую цену за свою беспечность. – Ты вся побледнела. Может, тебе лучше прилечь? Карин, ты меня слышишь? Да, она всё слышала, но не могла понять сказанного. Юная Куросаки до такой степени забылась, пребывая в оцепенении, что не видела и не понимала ничего вокруг, реагируя лишь на приближающиеся шаги. Дрожа всем телом, не в силах пошевелиться, Карин не спускала взгляда с лестницы, на которой…