Последнее воскресенье

Бежит дорога все вперед. Куда она зовет? Какой готовит поворот? Какой узор совьет? Сольются тысячи дорог В один великий путь. Начало знаю; а итог - Узнаю как-нибудь. Небо было затянуто тяжелыми серыми облаками, что делало Дистрикт 12 еще скучнее, чем обычно. Ветер яростно выл и хлестал по щекам, когда Гейл подошёл к дому Пита и спустился вниз по подвальной лестнице. Если пустой желудок, мокрые ноги и в целом презрение к миру на данный момент уже не были так ужасны, то воспоминание о том, что ждёт его впереди, заставляло содрогаться. Пит придавил Китнисс к земле, сминая свои огромным телом ее миниатюрную фигурку. Оба они тяжело дышали, а Пит прижимал руки Китнисс к полу над её головой. Они смотрели друг другу в глаза . «Почему, черт возьми, я согласен с этим?» – подумал про себя Гейл, взглянув на эту сцену. Он думал так каждую неделю, пока помогал им готовиться к Квартальной Бойне. Ну, хорошо, он знал почему, но не хотел в этом признаться. Гейл, возможно, был ослом. Он мог бы согласиться помочь только Китнисс, а не Хейтмичу или Питу. Она была той, о ком он беспокоился. Его забота была о ней, а не о сыне пекаря или пьянице. Но Гейл знал, что отказ только разозлит Китнисс и настроит её против него. Кроме того, Гейл понимал, что, помогая им, помогает и ей. Сегодня всё будет в последний раз. Жатва свершится через несколько дней. – Черт возьми, солнышко, - воскликнул Хеймитч, - как он тебя, а! Вставай, и попробуйте еще раз! Тут Хеймитч, наконец, увидел Гейла. – Эй, Хоторн! Внимание Китнисс быстро переключилось с лица Пита на Гейла. Густо покраснев, она начала отпихиваться. Вырвавшись из цепкой хватки, Китнисс кивнула в знак приветствия и вернулась к битве. Китнисс и Пит закружились в неистовом танце с деревянными кинжалами в руках. Китнисс приблизилась к своему напарнику и замахнулась на него своим игрушечным оружием, но Пит легко блокировал удар. – Нет, Китнисс! Не так! Ищи мои слабые места - мой нос, пах, больная нога. Не бойся сделать мне больно, - поучал Китнисс Пит. Ты думаешь, что на Арене у тебя будет время на раздумья? Думаешь, будет время беспокоиться о моей ноге? Некоторым Пит показался бы довольно грубым, но только не Гейлу. Пит хотел дать Китнисс шанс выйти из Квартальной Бойни живой, и он готовил ее, как мог. Это было лучшее, что он мог сделать. Обычно по воскресеньям они тренировались на улице, устанавливая ловушки и практикуясь с луками, но сегодня всё утро лил дождь. Так что пока они довольствовались подвалом Пита, переделанным общими усилиями в тренировочный центр. На полу лежали коврики, в углу уныло поблёскивали гантели, а на полке валялось яблочко, чтобы было куда метать ножи в дождливую погоду. – Нет, ну это вообще никуда не годится. Пит, уйди отсюда, теперь мой черед, - Хеймитч недобро ухмыльнулся. Пит вручил Хеймитчу свой кинжал и отошёл в сторону. Ментор встал в исходную позицию и чуть ли не пропел: – Приди и возьми меня, дорогая. Китнисс, не колеблясь, ударила Хеймитча по носу, схватила за шею и приставила свой кинжал к его горлу перед тем, как он упал. – Вот так и надо! - Пит похлопал Китнисс по плечу, как тренер, поощряющий спортсмена. Это было их первое выражение привязанности, которое увидел Гейл после объявления о Квартальной Бойне. Гейл был удивлен и немного обескуражен, когда заметил, что Пит теперь держится более холодно с Китнисс. Они больше не цеплялись друг за друга. Хотя для Гейла это и были оптимистичные новости, но он чувствовал, как несчастна Китнисс. Гейл пытался утешить её, тем более, она сказала, что любит его, но не отвечала на ухаживания так, как на ласки Пита. С Питом Китнисс всегда казалась спокойной, непринужденной и расслабленной. Гейл чувствовал, что его девочка-охотница ускользает. Хеймитч вытер кровь, которая текла из носа, уставился на Китнисс и заорал: – Черт возьми, милая, ну не так же сильно надо было бить! – Ну извини, - без сожаления сказала Китнисс, - я ждала этого момента с того случая в поезде, когда не смогла отрезать тебе руку. – Так долго? - спросил Пит, поднимая бровь, а затем, помогая Хеймитчу встать на ноги. – Ну да, - как ни в чем не бывало сказала Китнисс, - почему-то захотелось закончить это дело. Хеймитч захихикал, а двое других покачали головами, слегка улыбнувшись. В середине всего этого мрака они ещё могли посмеяться. Они были такими разными: охотница, пьяница и пекарь. Тем не менее, они были тем братством , которое только они могли понять - они были Победителями . Китнисс теперь цеплялась за этих людей , потому что она была такой же, как и они. Гейл знал, что когда-то и у них была такая же связь. Она зародилась в тот первый день в лесу и выросла вместе с ними. Он думал, что год назад они были на грани превращения в нечто большее, чем просто друзья. Только они об этом никогда уже не узнают, потому что 74-е Голодные игры изменили все. Больше всего - девушку, которую он любил. Она ушла, и её некем было заменить. Девушка, которую он когда-то встретил в лесу, теперь Победитель. Гейл часто пытался напомнить ей, кем они были раньше, но было уже поздно. Размышления Гейла были прерваны певучим голоском Прим. Девочка дошла до подвала и ахнула: – Хеймитч, что случилось? – Твоя сестра, - ответил Хеймитч, пока Прим осматривала его. – Он не сломан. Приходите к нам домой, я Вас подлатаю. Ребята, обед готов. О, Гейл, моя мама настаивает, что тебе тоже нужно есть! Каждое воскресенье Гейл безуспешно пытался есть по чуть-чуть, несмотря на зверский голод. Группа быстро покинула подвал. Еда, в конце концов, была такой же неотъемлемой частью их подготовки к арене. Результаты тренировок были очевидны: Пит стал более громоздким и мускулистым, чем год назад; Хейтмич выглядел более здоровым из-за вынужденной трезвости, но Китнисс изменилась больше всех. Она едва ли напоминала жилистую девушку, которая добровольно вызвалась идти на Голодные Игры вместо сестры. Гейла восхищали эти перемены. Она была красивее, чем когда-либо, но это было просто еще одно напоминание о том, насколько теперь всё по-другому для Китнисс. На кухне компания запихивала в себя макароны, мясо и фрукты. Это был тот же стол, где Китнисс поцеловала Гейла и сказала, что любит его, всего несколько месяцев назад. Один или два раза Гейл думал , что, возможно , это было лишь действие морфлинга, но потом он убеждал себя, что всё было на самом деле. В тот момент, когда Китнисс поцеловала его, Гейл надеялся, что, может быть, что у них есть будущее. Сейчас же это признание казалось ему сделанным только из жалости. Хотя Китнисс никогда не признавала этого, но у неё была тяга к больным и слабым. Вот почему она купила сестре больную козу. Потом ее союз с Рутой в Играх. Не говоря уже обо всех этих попытках сохранить жизнь Пита, после того, как она нашла его полумертвого на берегу ручья. Гейл посмотрел на стол с тоской. Здесь сейчас было больше еды, чем у его семьи за всю неделю. Он знал, что Китнисс с радостью отдавала бы им пищу, но Гейл был слишком горд, чтобы принимать её. Сейчас они сели смотреть старые Голодные Игры. Для Гейла это было большим испытанием, что уж говорить о других. Китнисс, наверно даже не заметив, положила руку на колено Питу. Гейл завидовал, когда Китнисс касалась Пита не только перед камерами, но и время от времени, как сейчас, когда она даже не знала о том, что делает. Это была одна из многих причин, почему Гейла раздражал, казалось бы, идеальный мальчик с хлебом. Пит никогда не страдал, как Гейл и Китнисс. Даже если они выросли всего лишь в миле друг от друга, они были в разных мирах, в разных классах. Пита всегда хорошо кормили, даже если это был несвежий и заплесневелый хлеб. Он никогда не ложился спать с болью в животе или слушая плач братьев и сестер, просящих еды. Даже если бы он не стал Победителем, Питу никогда бы не пришлось работать в шахтах шесть дней в неделю, как Гейлу. Гейл часто задавался вопросом, кем бы он мог стать, если бы не родился в Шлаке. Он не работал бы в шахтах, это точно. Но самой большой причиной для ревности была помолвка Пита и Китнисс, хотя это было последней отчаянной попыткой защитить всех. Гейл ругал себя. Но это не имеет большого значения сейчас, не так ли? Скорее всего, только один из них может вернуться, так что никогда не будет свадьбы. Китнисс и Пит будут вместе совсем недолго, потом их разлучит смерть. Вместе с Хеймитчем Пит и Китнисс обсуждали вероятных противников, и Гейл снова заблудился в своих мыслях. Если бы Пит смог бы что-нибудь придумать. Вот он, Гейл, может это. Он в состоянии организовать стратегию, но он никогда не смог бы, как Пит, принять свою судьбу. В последнее время Гейл пришел к осознанию того, что несмотря ни на что, он не может ненавидеть Пита. Потому что во всём виноваты Президент Сноу и глупые жители Капитолия, которые любят Голодные Игры. Гейл часто думал, что, если бы обстоятельства были иными, то Пит и он, возможно, были бы хорошими друзьями, но их общий интерес к Китнисс не позволил этого. Он был в восторге от таланта Пита – убеждать людей намного старше него при помощи нескольких слов. Гейл всё никак не мог понять: как человек с такой ведьмой - матерью стал таким солидным и представительным. Гейл, по сути, ненавидел Пита во время просмотра 74-ых Голодных игр. Во-первых, за его союз с профи. Ночью, когда профи и Пит загнали Китнисс в ловушку на дереве, Гейл представлял себе, как поджигает булочную. Но Гейл знал, что попадется и пострадает его семья. Тогда вместо этого он пробил дыру в стене комнаты. Это была самая длинная ночь в его жизни. Гейл не мог поверить, что Пит мог так поступить. Гейлу стало нехорошо, когда он увидел своего лучшего друга у улья с осами-убийцами. Пит убежал, но когда Китнисс уже начала падать от боли, вернулся. Гейл подумал, что Пит хочет убить ее, но затем понял, что тот, наоборот, спасает девушку. Когда Гейл наблюдал за умирающим у реки Питом, то испытывал… облегчение. Он не мог любить его, но тот только что спас любимой девушке жизнь. Гейл надеялся, что смерть наступит быстро, и что добрый мальчик вступит в ряды жертв Голодных Игр. Никогда бы Гейл не подумал, что Распорядитель Игр изменит правила, чтобы позволить двум трибутам из одного Дистрикта победить. Когда Пит и Китнисс целовались в первый раз, Гейл ненавидел Пита. Её первый поцелуй должен был принадлежать ему. Когда Китнисс рисковала своей жизнью, чтобы получить лекарство для Пита, Гейл ненавидел его ещё больше. Когда Гейл наблюдал затем, как Китнисс и Пит боролись, чтобы остаться в живых вместе, он снова испытал смесь неверия, ярости и печали. Он видел, как Пит предложил отдать свою жизнь за Китнисс. Оглянувшись назад, Гейл понял, что его ненависть к Питу была изгнана ревностью. После этого Гейл уже не мог ненавидеть Пита ещё больше. Дальше было некуда. -Гейл, эй, Гейл! – Китнисс замахала руками у его лица, разбудив его от мечты, - дождь закончился. Пойдем, покажешь нам ещё ловушки. -Да, конечно, Кис-кис, - ответил Гейл. - Где же заготовки? – Они у меня дома, - ответил Пит. - Гейл, поможешь мне их донести? Китнисс, почему бы тебе не пострелять вместе с Хеймитчем? Я не думаю, что это будет вредно, ведь он обращается с луком и стрелами ещё хуже, чем с ножом. – Да, - добавила Китнисс саркастически, - можно подумать, что кто-то, кто спит с ножом, может поразить нас. – Ха-ха-ха, очень смешно, я тогда был просто пьян, - возмутился Хеймитч, и они расстались. Гейл следовал за Питом обратно домой . «Если бы я не знал его, думаю, что Мелларк оставил бы меня в покое, - подумал Гейл . Тем не менее, парень был заинтересован. Когда они добрались до дома Пита, Гейл заметил, что Пит остановился, чтобы вытащить камеру из шкафа. – Что, черт возьми… – Знаю, это будет звучать странно, но я хочу сделать подарок для Китнисс, и мне нужно твоё участие. Подозрение Гейла только что подтвердились. У Хеймитча и Пита был план, как защитить Китнисс. Она должна был поехать на Голодные Игры, так как других победителей женского пола в 12 Дистрикте не было. У Пита и Хеймитча шансов было 50/50. Даже если был бы выбран Хеймитч, Пит добровольно бы встал на его место. – Вы собираетесь вернуть её, во что бы то не стало? – Да, - просто сказал Пит. Гейл хотел спросить, почему, но знал, что ответ будет таким - Пит любит Китнисс – и он не хотел его слышать. Вместо этого он спросил: – Что за подарок? – Напоминание того, что здесь у неё есть люди, которым она дорога, и которые хотят, чтобы она вернулась. Гейл не мог поверить Питу. Гейл был готов сражаться за Китнисс. Сын пекаря с удовольствием бы умер, чтобы защитить ее, чтобы она жила. Пит уже предлагал Китнисс такое во время их первых игр, вот только Гейлу его слова казались пустыми. Сейчас, оглядываясь назад, Гейл не был уверен, что он мог бы сказать ей то же самое. Любит ли он ее достаточно, чтобы быть готовым умереть за нее? Чтобы убить себя или кого-то другого, чтобы она вернулась домой? Ответа Гейл не знал. Возможно, именно поэтому Гейл Хоторн не мог без ненависти смотреть на Пита Мелларка, и поэтому он ненавидел его больше всего на свете. – Хорошо, - согласился Гейл. Пит попросил Гейла улыбнуться, и сделал несколько снимков, прежде чем получился идеальный. – Мы должны пойти встретить Китнисс и Хеймитча, - заявил Пит после последнего снимка. Когда они занимались на Луговине, Пит застал Гейла врасплох своей просьбой: – Если... когда она вернется, будь терпелив с ней. Ей понадобиться время, чтобы принять тебя, после того, как она потеряет меня. – Почему я, - спросил Гейл, немного раздраженный указаниями насчёт его лучшего друга. – Потому что она любит тебя , - признался Пит. - И она сама тебя выбрала. Гейл молчал. Это было для него новостью. Китнисс выбрала его? Хоторн чувствовал, что это не ее выбор. Она не пыталась быть ласковой или искать утешение у него. После нескольких минут молчания, Гейл сказал недоверчиво: – Нет, она выбрала тебя. – Нет, - с горькой улыбкой возразил Пит, - если бы она хотела быть со мной, то сейчас мы бы готовились к свадьбе, а не тренировались. Гейл хотел больше объяснений, но Китнисс и Хеймитч был в паре метров от них. Девушка в сотый раз рассказывала ментору о съемках, но тот, похоже, всё равно ничего не понимал. – О, отличная ловушка, Гейл! Пит, иди сюда, поупражняешься со мной в стрельбе. Гейл подозвал Хеймитча и показал, как сделать ловушку на дереве. – Эй, парень, помедленней. Объясни пошагово, - проворчал Хейтмич. Гейл остановился, посмотрел на Хеймитча и спросил. – Какой смысл? Я знаю, что Вы не собираетесь на Арену. – Тсс! Не дай Бог Китнисс услышит. Я так пониманию, тебе Пит сказал? – Ну да... Только я не понимаю, зачем все эти махинации? – Ты понимаешь, что блондин никогда не будет ментором. Он думает, что я смогу защитить её извне. Как ты считаешь, я хочу смотреть, как они оба будут умирать?! Я пытался покончить с собой в течение последних 25 лет. Единственное, что держало меня на этом свете, так это мысль о детях, которые останутся без ментора, без наставника. Я люблю этих двоих с первой нашей встречи, они все, что у меня есть! Я знаю, ты думаешь, что если бы мальчик умер на арене. Капитолий никогда бы не позволил Китнисс вернуться домой, если бы не я. Эта девушка уже умерла для тебя, когда вызвалась вместо сестры на Жатве. Я вижу это по твоим глазам. Она больше никогда к тебе не вернётся. Гейл уставился на Хеймитча, широко раскрыв глаза от гнева. Хеймитч поймал его взгляд и посмотрел на Гейла так, что у того подогнулись колени. В этот момент юноша увидел Победителя, которым Хеймитч был когда-то. Парень не решился что-то ещё сказать человеку с таким взглядом. – Успокойся, малыш, - спокойно сказал Хейтмич, - ты понятия не имеешь, от чего спас ее этот мальчик. Она пошла бы по пути Энни Кресты без него. - Увидев, что это имя ничего не говорит Гейлу, Ментор пояснил: – Она был Победителем около пяти лет назад. Во время Игр она сошла с ума. И всё же это лучшее среди того, что случается с другими. Пит защитил Китнисс от всего этого. Я видел достаточно Победителей, чтобы понять, насколько могут убивать Игры. Поверь, Китнисс сейчас находится в списке худших из худших. – Ты, ублюдок, - прорычал Гейл. Хейтмич зашел слишком далеко в оскорблениях Китнисс. - Как ты смеешь так говорить о ней!? – Потому что я знаю ее. - Хейтмич закатил глаза и продолжил, - Ты все ещё надеешься получить Китнисс. Я думаю, что ты должен знать, с чем ты будешь иметь дело, когда она вернётся. Гейл не мог поверить своим ушам. Почему он вообще это слушает? Гейл молчал, размышляя над тем, что сказал ему старый пьяница. Наконец он ответил: – Пит думает, что когда-нибудь она снова станет собой. – Да, он обо всех людях думает лучше, чем нужно, - решительно сказал Хейтмич. - По его словам , даже у меня есть одно или два хороших качества. Я посылаю его на смерть, а он всё ещё любит меня. На поляне раздался шум. – Пит, это здорово! - воскликнула Китнисс, - эй, Хеймитч, у него получилось подстрелить шишку вооон на той сосне! «Это я должен быть с ней на Арене!» - в который раз за этот год подумал Гейл. Он вспомнил, как Китнисс научила его стрелять из лука несколько лет назад. Пит схватывал всё даже быстрее него самого. Если бы у сына пекаря было достаточно времени, он бы научился стрелять не хуже Китнисс. Но у него нет этого времени. – Ты был бы идеальным трибутом, - задумчиво сказал Хемитч Питу. - Умный, как Бити, красивый, как Финник, проницательный, как Рубака. В тебе прекрасно сочетаются все эти качества - эти капитолийские свиньи истекали бы по тебе слюнями. Ты был бы в состоянии выиграть эту Квартальную бойню. Но я никогда не смог бы представить вас с Китнисс как команду. Эти двое были просто идеальны. История любви двух детей, которые живут в разных районах Дистрикта и почти не знают друг друга – эта история была слишком хороша, чтобы быть правдой. -Это и не было правдой,- прошипел Гейл. –'Это справедливее, чем ты думаешь, - примирительно сказал Хеймитч. - Она любит его, просто пока не осознает этого. И именно поэтому, если она позволит ему умереть, она уже не станет собой, ведь с ним умрет и её сердце. Было в словах Хеймитча что-то загадочное, будто ментор хотел донести что-то до Гейла, но тот так и не понял, что именно. Гейл был раздражен. Со словами: «Давайте попробуем ещё раз», он оборвал ловушку. Когда Хеймитч и Гейл присоединились к Китнисс и Питу, те были на высоте футов двадцати от земли. – Помни, Пит, всегда опирайся на дерево тремя точками, - поучала Мелларка Китнисс. – Он лазает хуже раненой шимпанзе, - усмехнулся Хеймитч, глядя на дерево. – Но у него же протез, и потом, он карабкается быстрее, чем ты ходишь! - парировала девушка. Забравшись на максимальную для себя высоту, Пит начал спускаться. Это всегда труднее, чем забираться наверх, даже для Гейла. Когда до земли оставалось футов восемь, нога с протезом поскользнулась, и Пит повис на руках не в силах забраться на ветку. Гейл заметил лицо Китнисс, на котором отражались чувства, бушевавшие внутри. Животный страх. Ужас. Мольбы. Опять страх. Никогда Гейл не видел такого лица у своей подруги. Чувство облегчения засветилось в ее глазах, когда Пит, наконец, забрался на ветку и полез вниз. Внутренне Гейл чувствовал поток противоречивых эмоций. Один из этих двух, или, возможно, они оба, будут мертвы в ближайшее время. Грозовые тучи, вновь начавшие собираться, завершили их тренировку. Когда все начали собирать оружие и веревки, Пит подошел к Гейлу и, пожав ему руку, искренне сказал: – Спасибо за помощь, Гейл. - В этих словах была какая-то законченность и… прощание. – Не за что, Пит , - Гейл крепко сжал руку Пита . Тот кивнул и, взяв свою сумку, пошел в сторону Деревни Победителей. Хейтмич махнул Гейлу рукой и пошёл за Питом. – Гейл, давай прогуляемся до города, - предложила Китнисс . Они в основном молчали, чувствуя нарастающее напряжение. Вдруг Гейл сказал: – Было бы легче, если бы я его ненавидел. Гейл подумал о том, что сказал ему Хейтмич о том, как Китнисс бы отнеслась к тому, что он бы стал победителем. Парень понял, что Хейтмич был прав. Китнисс ничего бы не сделала без Пита. Но мысль о том, что они с Китнисс единственные победители, была как приятный сон. Гейл должен был знать, что могло бы быть. – Что бы с нами было? Она остановилась и подумала , но, как всегда , невозможно было понять, о чём она думает на самом деле. – Охота. Как каждое воскресенье. Они дошли до города и попрощались. Гейл был разочарован ее тусклым ответом, он хотел услышать, что они будут вместе, что она его любит. Он решил, что он расскажет ей о своих чувствах прежде, чем она сядет в поезд. Китнисс должна была знать, что он чувствует, может быть, тогда она будет иметь больше причин, чтобы бороться, чтобы добраться домой . Идя домой, Гейл думал об ответе девушки. Там не было никакой теплоты , никакой надежды и никакого обещания о возвращении. Загадочные слова Хеймитча преследовали его. «Если она позволит ему умереть» Гейл упал на колени в грязь почти у своего дома , когда понял, что имел в виду Хеймитч . Китнисс не будет пытаться избавиться от Пита. В этот раз она готова умереть , чтобы позволить ему жить . Все, что до этого момента было туманно и расплывчато, обрело контуры . Причина, почему Китнисс была такой холодной с ним. Все это время Гейл убеждал себя , что Китнисс может любить только одного человека, но это не было правдой. Она любила их обоих , даже если она сама этого не знала. Хотя сейчас стало понятно, что Пита Китнисс любит больше, раз готова отдать за него жизнь. Гейл покачнулся. «Почему она не хочет жить ради меня? Неужели её чувства ко мне и своей семье не перевешивают чувств к нему?» Дождь начал падать с неба, капая на Гейла. Холодный дождь ничего не мог сделать, чтобы облегчить огненный гнев, который горел в нем . Теперь он понял, куда нужно направить свой гнев и ярость – на Капитолий. «Ничего из этого бы не случилось, если бы не Капитолий и президент Сноу! Я не работал бы в шахтах, моя семья не голодала бы, и Китнисс и Пит не были бы на пути к верной смерти». Теперь у Гейла была одна цель, всего одна – найти способ бороться с Капитолием и убить президента Сноу.