Ты - мое слабое место!

Медленными шагами темноволосый юноша подошел к берегу, поднимая голову к уходящему солнцу. Брызги теплой воды обливали его лодыжки, забирая с собой маленькие камушки. Летний ветер развевал короткие волосы Эрена и они разлетались из стороны в сторону. Это был обычный вечер, такой, каких было уже сотни за все время, существования Океании. Юноша уселся на мокрый песок, который так усердно забирали волны в свою неизведанную глубь, вытащил из сумки блокнот с ручкой и принялся писать письмо. «Давно я не писал тебе, мама. Как ты там? Скучаешь? Тебе не одиноко без меня? Интересно, чем там наверху питаются, и какой воздух… есть ли он вообще. Знаешь, я хотел тебе столько рассказать, но все никак не мог. Прошло уже два года с окончания войны. Жаль, что ты не смогла побывать на море. Тут такой необычный воздух. Порой мне кажется, что я не могу надышаться им. Ах, да… я ведь не рассказывал… Когда война окончилась, люди снова начали беззаботную жизнь. Микаса даже решила открыть свою школу по обучению боевым искусствам. Армин отчаянно начал добиваться расположения Христории, а я… но обо мне позже. Развед отряду уже не было нужды в существовании, и тогда капрал предложил отправиться на поиски новой жизни. Удивительно, но многие решили последовать за ним. Должно было пойти не больше сотни, но набралось аж 300 человек. Оказывается, многие хотели сбежать из Шингашины. И я был одним из этого большинства. После войны люди продолжали смотреть на меня… нет, бросать косые взгляды. Более того, мне начало казаться, что я стал обузой для Микасы. Поэтому и умолял капрала, разрешить уйти с ними. Я сделал это тайно, оставив прощальное письмо. А потом мы шли и шли, а неизвестность нас постигала все больше. Около двух недель прошло, пока мы не наткнулись на этот пляж. У людей иссякли силы, и было принято решение строить новый город тут. Его назвали Океания. А потом все начало меняться. Я перестал быть изгоем общества. В моей жизни появился человек, который не жалел, не говорил красивых фраз, он просто протягивал руку, когда я падал. Мам…» -Интересно, есть ли у капрала слабое место… - вдруг вслух произнес Эрен, сам не замечая того. -Слабое место? – послышался знакомый голос. Юноша обернулся и увидел, как лунный свет озаряет лицо капрала. Его обувь и нижняя часть брюк уже успели промокнуть, но он был все такой же непоколебимый, держа руки в карманах брюк. -Прости… я… - начал мямлить Эрен. Он не знал, что сказать. В это время Ривай медленными шагами подошел к темноволосому пареньку и, наклонившись, уселся рядом, на холодный и мокрый песок. Вода все также спокойно прибывала и убывала, касаясь, двух совершенно разных людей. -Эрен, мы живем с тобой под одной крышей, ты уже должен был не просто узнать мое слабое место, а все… -Не говори ерунды! У тебя его нет! – вдруг крикнул Йегер, перебивая капрала. Ривай откинулся назад, уваливаясь поудобней на песке. Звезды сегодня были как никогда яркими, словно маленькие фонарики, освещавшие темное небо. Капрал кинул взгляд на Эрена и, схватив его руку, резко потянул на себя. Юноша потерял равновесие и упал на песок, не понимая происходящего. -Красиво… ты не увидишь ничего, если продолжишь сидеть так. – Тихо произнес Ривай, не отпуская руки парня. – А на счет слабого места… загадай свою любимую загадку. -Загадку? Ты про ту, что мне рассказала Юми? – Удивленный Эрен уставился на мужчину, а тот в ответ просто кивнул, продолжая смотреть на звезды. -Представь, что наступил конец света. Люди умирают, один за другим. Но ты не умрёшь, твоя кровь не позволит. В итоге, ты остаешься один во всем мире. Что делать? – Эрен, наконец, улегся на песок, закрыв глаза. Он отчетливо слышал тяжелые вздохи Ривая. Юноша много раз загадывал эту загадку ему, но тот все время отказывался отвечать. Ответ был действительно прост, но многие не могли понять его. -Я пришел сюда и… - неожиданно он заговорил. Эрен открыл глаза и увидел, что Ривай повернулся к нему, внимательно рассматривая юное лицо парня. -Зачем? – удивленно спросил Йегер. -Чтобы дождаться твоего последнего вздоха… -Как ты узнал, что я приду сюда? – не унимался Эрен. -Ты влюблен в море, в этот песок и ночное небо. Думаю, что последние минуты своей жизни, ты бы провел именно тут. – Грустно произнес Ривай. -Может быть… а ты? Ну, я умер, что стало с тобой потом? - Волны мягко касались их ступней, принося долгожданный покой и умиротворение. Чужое, но такое до дрожи знакомое дыхание где-то в районе ключицы, нежное и ласкающее, словно в сговоре с теплыми волнами на пару дарили до недавнего времени совсем чуждое чувство. Безмятежность. Это слово, казалось, они узнали только здесь. Где наконец-то можно было забыть о всех терзающих и изводящих душу страхах, и просто отдаться на волю этому сильному, властному морю. Такому своенравному, переменчивому, таившему в себе скрытую угрозу, но в то же время умеющему дарить мимолетную нежность теплыми волнами прибоя. Бездумно вглядываясь в морскую гладь, Эрен часто ловил себя на немного абсурдной мысли, что так долго мечтал о море, но по сути, собственным морем для него стал Ривай. Именно в нем он готов был тонуть раз за разом, именно ему покорно подчинялся, именно его ласки ждал каждый раз, как долгожданного штиля. А капрал, в свою очередь, видел это же море в глазах своего глупого мальчишки. Всегда смотрящих на него с нескрываемой гаммой эмоций. - Эрен, скажу лишь единожды. Ты для меня, словно упоительная катастрофа. Когда мы вместе, такое ощущение, что я несусь навстречу гигантскому титану, который вот-вот схватит и мой пульс остановится. Но я набираю скорость, высоту и хочу добраться до него быстрей и быстрей. – Сверкающий взгляд, из-под едва уловимо вздрагивающих ресниц, красиво очерченные скулы, на чуть загорелом и немного обветренном от постоянного пребывание на воздухе, лице. Открытые, жадно, до вздымающейся то и дело груди, хватающие кислород губы. Эрен не шевелился. Таково было правило этой игры, которую они начали, едва Ривай замолчал. Он давно не пытался уследить за тем, как сильные и надежные, все еще немного шершавые руки мужчины щедро дарили наслаждения его подрагивающему и все сильнее возбуждающемуся от этих умелых прикосновений, телу. Чувствуя опаляющее дыхание, где-то в районе напряженных донельзя мышц живота, юноша не выдерживает и опускает руку, запуская ее в мягкий шелк смоляных волос, едва ощутимо влажных от соленых брызг. Перебирая пряди, пропуская между пальцами, при этом стараясь сдерживать все настойчивее просящиеся из горла стоны. Неожиданно взгляд капрала поднимается, жадно ловя каждое малейшее изменение на лице Эрена. Резко поднявшись, не выдерживает, впиваясь в несопротивляющиеся губы, властным требовательным поцелуем, одновременно удерживая рукой, как можно ближе, так, чтобы ощущать прямо под своими ребрами, гулкие удары чужого сердца. Наконец, сжалившись, капрал, не разрывая поцелуй, рукой сжимает плоть тут же несдержанно стонущего парня. Тот в свою очередь, наконец-то, решается помочь ему избавится от давно откровенно мешающей, мокрой от все подступающих волн, одежды. Капрал про себя ухмыляется, прогоняя ненужную мысль, как усложнилось бы раздевание, будь на них сейчас весь комплект амуниции, а не простая куртка с тонкой майкой под ней и, облегающие ноги, штаны. Наконец-то расправившись с одеждой, Ривай вновь с осторожностью, так ему не свойственной, уложил Эрена на песок, предварительно расстелив куртку под оголенную спину, уже и без того покрытую мурашками то ли от холода, то ли от все возрастающего желания. Вновь спускаясь поцелуями, чередующимися с нежными укусами от тонкой белоснежной шеи, к острым ключицам, не обделяя вниманием довольно сильные плечи, оставляя лиловые отметины, зная, что они еще долго будут украшать эту белоснежную кожу. Проводя языком по выступающему, чуть дрожащему кадыку, ниже, к тяжело вздымающейся в такт каждой ласке и каждому дразнящему движению груди, задевая зубами напрягшийся сосок, тут же припадая к самой нежной коже, губами, очерчивая языком и тут же продолжая свой путь ниже – к ямке пупка. Исследуя языком каждый выступ хорошо развитых, за годы тренировок и долгие месяцы сражений, мышц. Наконец, дойдя до давно напрягшегося члена юноши, который сейчас в нетерпении призывно качнул бедрами, побуждая на дальнейшие действия. Обводя языком, то едва невесомо касаясь, то все сильнее надавливая, то лаская, то покрывая какими-то почти невесомыми, словно прикосновения крыльев мотылька, поцелуями чувствительную кожу. Обводя языком каждую выступающую вену, не забывая при этом периодически поднимать глаза на еще более пленительное лицо. Руки судорожно вцепились в плечи мужчины, не решаясь управлять даже сейчас. Все еще продолжающие отдавать себя целиком и полностью, в сладостную и приносящую бесконечное удовольствие, власть этих рук, которые сейчас блуждали по спине, спускаясь к пояснице и едва ощутимо оглаживая ягодицы. Наконец, не в силах больше сдерживать, граничащее с болью желание, Ривай осторожно касается входа. Мужчина покрывал, то немного грубыми, то жадными пламенными ласками, тело юноши, который уже в конец, потерял рассудок от нахлынувшего удовольствия. Наконец, резким порывом прижимая к себе откровенно дрожащее любимое тело, капрал притянул за подбородок Эрена, впиваясь в приоткрытые губы в очередной раз, обжигающим ненасытным ,поцелуем, одновременно, придерживая бедра другой рукой и делая первый резкий толчок, сразу же срывая, утонувший где-то, в страстном поцелуе, стон. Они двигались не так, как раньше. Сейчас, хорошо знакомые с телами друг друга, они научились не торопиться. Даже в такие моменты. Отрывистые и хаотичные движения сменялись неторопливыми, доводя до исступления, сводя с ума обоих от все более поглощающей эйфории. Наконец – долгожданная вспышка наслаждения. Как всегда в привычном упоительном коктейле, с легкой болью, оглушительный стон слетел с уст юноши. И от оставляющих кровавые отметины ногтей, вонзившихся в кожу сильных, все еще продолжающих сдерживать в объятиях, рук. Только сейчас, спустя месяцы, проведенные рядом, они поняли, что куда большее блаженство, чем испытанное минутами ранее наступает потом. Когда расслабленные, тесно переплетенные, в попытках согреться, на холодном песке, они лежали, чувствуя ровное спокойное сердцебиение. Беззаботно глядя в небо, усыпанное звездами. Отражаясь в морской глади, как в зеркале, они, кажется, мерцали вдвое ярче. Только им было позволено сейчас стать немыми свидетелями безграничного счастья этих двух людей, нашедших друг друга в жестокой реалии и обрётших только здесь. В их собственном раю. -Ривай, скажи… что означают твои слова? – неожиданно, немного отдышавшись, промолвил Эрен, все еще не отпуская руки мужчины. -Ты - мое несчастье, которого хочется еще и еще. Ты - мое слабое место, Эрен. Поэтому, я, пожалуй, выберу смерть, нежели возможность, стать сильнейшим человеком в этом чертовом мире. – Ривай еще крепче прежнего сжал в своей руке, его руку, закрывая глаза, дабы не выдать то смущение, которое он впервые испытывал в своей жизни.