Потерянные

Аарон был прекрасным другом, но когда он напивался, то становился просто невыносим. Например, как сейчас, мы сидели в его доме, доставшемся в наследство от его тетки, которая скончалась от СПИДа. Аарон, видимо, по этому поводу особо и не парился, они были не так уж и близки, да она и сама была виновата, нечего было ложиться под каждого второго, кто предлагал ей более-менее приличную сумму... Да, Алисия была проституткой, но, как говорила она сама, "это приносит удовольствие, да еще и платят сверху". Вот и доработалась. Пожалуй, единственный, кто будет скучать по ней, так это ее кот, но и это вопрос спорный, так как он сейчас удобно устроился рядом с Аароном, лежит и мурлычет. Противное существо, в хозяйку, видимо, пошел — такая же шлюха... Интересно, а животные могут быть шлюхами? Скорее да, чем нет, ведь у них нет постоянных партнеров, особенно у кошек. Никогда их не любил, я вообще не люблю животных, они доставляют слишком много хлопот, за ними надо постоянно следить, а у меня нет никакого желания этим заниматься, к тому же, времени у меня мало. Кстати, о времени, его всегда не хватает. А хотя, покажите мне того человека, который будет ценить время, я посмеюсь. Все жалуются на его отсутствие, а сами тратят его впустую, к примеру, вместо того, чтоб заняться работой, люди идут в грязные бары и прожигают там время, а вместе с тем и последние деньги. Они так и сгниют: без семьи, без нормальной работы, без денег, но зато с бутылкой дешевого пойла, которое бармен им будет постоянно подливать. Меня воротит от них, эти люди омерзительны, один их вид, запах, который от них исходит, всё это вызывает у меня чувство тошноты. Но в каком-то смысле я им и завидую. Они свободны, их ничто не держит в этом мире, они показывают нам обратную сторону нашей жизни и не стыдятся этого. Стоит задаться вопросом... А кто мы с Аароном? Два подростка, которые разочаровались в жизни? Два мизантропа, нашедшие друг друга? Жалкие парни, которые сбежали от всех проблем и теперь травятся алкоголем? Люди, которым уже наскучила жизнь? Думайте, как хотите, но сейчас мы с ним определенно похожи на тех пьяниц из дешевых баров. — Кай, ты меня слушаешь? Не уходи опять в себя! — Начал возмущаться Аарон, попутно сделав два глубоких глотка, окончательно опустошив бутылку. — Зачем мне тебя слушать, если ты в таком состоянии никогда не можешь мыслить рационально и говоришь всякую ерунду? Аарон хотел начать возмущаться, но потом, видимо, передумал, решив, что спорить сейчас будет крайне глупо, и просто промолчал. Мне всегда было интересно, почему мы с ним сошлись. Мы разные, как внешностью, так и характером. Он был очень утонченный, можно сказать, даже хрупкий, с несколько андрогинной внешностью, а я же был весьма крепкого телосложения, да и никакой утонченностью у меня и не пахнет. А характер? Он ведь импульсивный, вспыльчивый, а я, наоборот, спокойный и рассудительный. Что могло свести таких разных людей вместе? Ответа не знает никто... После недолгого молчания он снова решил заговорить: — Знаешь, твое имя тебе прекрасно подходит, ты как кусок льда. Такой же холодный, неприступный... Мне иногда кажется, что ты просто устал от всего, будто ты уже столько повидал, что тебе всё надоело. Я прав, ведь так? — сказал он и посмотрел на меня, вопросительно изогнув бровь. Я был удивлен, я и не думал о том, что он догадается. Он попал в самую точку, и поспорить с ним я никак не мог. Но и оставить это просто так тоже было сложно. — Да, ты прав, ведь посуди сам, что может быть интересного в мире, где всё однообразно, где люди, словно манекены, тряпичные куклы, у них нет своих мозгов, — я сделал паузу, подбирая слова, и отпив из стакана, продолжил, смотря Аарону в глаза. — А та "взрослая жизнь"? Первое время это безумно весело, море алкоголя, он затмевает твой разум, заставляет творить безумные вещи, ты теряешься в мире красок, а ведь еще есть наркотики, девушки. Ты делаешь глубокие затяжки, погружаешься в свой мир, в то время как рядом с тобой сидит какая-нибудь прелестная шлюшка и всячески тебя ублажает. Скажи же, Аарон, разве это не восхитительно? Вся эта разгульная жизнь, она заставляет тебя чувствовать себя живым, ведь именно так ты проводишь свои дни, ты отрываешься, ощущаешь себя хозяином своей жизни, пытаешься кому-то доказать, что ты уже взрослый и тебе всё можно? А помнишь, как мы отрывались с тобой, как ты, укуренный, стонал подо мной, как мы с тобой устраивали оргии? Тебе это всё нравилось, а сейчас ты хочешь всё вернуть, ты хочешь, чтоб я снова стал прежним? — теперь уже я вопросительно смотрел на него. А он смутился, видимо, я тоже оказался прав. Он скучает по тому времени, когда я отрывался с ним. Такого уже никогда не будет, ведь скоро всё закончится. Я налил ему еще вина в бокал и стал ждать ответа. Это как поединок, мы открываем правду, выставляем ее напоказ, несмотря на то, что нам самим это противно... Интересно, а кто первый сдастся? — Ты тоже прав, — резко ответил он — Но я могу кое-что добавить. Тебе это нравилось не меньше моего. Вспомни себя, как ты напивался, курил, трахал меня, как ты от этого тащился, тебе ведь тоже было по кайфу. А сейчас у тебя что-то переклинило в мозгу, случился очередной сдвиг, но я уверен, что это никуда не ушло. Ты такой же, абсолютно, и ты по-прежнему ловишь тот кайф, хотя это отрицаешь. Если ты уже один раз окунулся в эту жизнь, то чистым ты отсюда не выйдешь, Кай. Тебя всегда будет что-то преследовать, напоминать об этом. В этом случае у тебя буду я. Ты так просто это не забудешь, я уверен, что мы еще не один раз раскурим один косяк на двоих, еще не раз я буду стонать под тобой, словно у меня год не было секса, и еще не раз мы будем зависать в этих чертовых барах. Такова наша жизнь, мы жалкие, и, по сути, никому не нужны. Но я не стыжусь этого, не пытаюсь убежать. Я знаю как закончится моя жизнь — я или умру от СПИДа, как моя тетка, или сдохну из-за передоза. Я наркоман, алкоголик... А ты, ты такой же. Не беги от меня и не беги от себя, — Он закончил свою речь и осушил бокал. Скоро уже всё закончится. Я избавлюсь от этого проклятия, от этого порочного круга, который держит меня, я буду свободен, начну новую жизнь, осталось каких-то минут десять и наступит конец. — Давай кое-что проверим? — продолжил Аарон и подошел ко мне. Он сейчас казался таким невинным, его бледное лицо, обрамленное густыми темными локонами, ясные голубые глаза, смотрящие на меня из-под полуопущенных ресниц, полурасстёгнутая рубашка, которая открывала ключицы, весь его вид так и говорил: "Ну же возьми меня, я не буду против." — Что ты хочешь от меня? — с сомнением в голосе спросил я. — Сейчас всё увидишь, тебе понравится. Вдруг он резко притянул меня к себе и сел сверху, впиваясь в мои губы жестким поцелуем, от которого начала кружиться голова, такое чувство, будто в него он вложил все свои эмоции, всю злобу на меня, за то, что я его предал, отказался от этой жизни с ним. Он проталкивал свой язык ко мне в рот, кусал мои губы до крови, а потом ее слизывал и всё по новой. Он обвил меня ногами, вцепился руками в рубаху, словно не хотел отпускать, словно это было последним поцелуем. Я ответил, перехватил инициативу, поцелуй стал более мягкий, я исследовал его рот языком, одной рукой гладил его спину, а второй зарылся ему в волосы и оттянул его голову назад, переместив свои губы ему на шею, и начал покрывать ее поцелуями. Слабый стон сорвался с его губ, медленно переходя в жуткий хрип. Он начал сильнее цепляться за меня, но тут уже ничего нельзя было сделать. Он умирал, просто задыхался. Я видел, как он безуспешно пытается вдохнуть, как хватка его пальцев слабеет на моих плечах, как жизнь покидает его. Вот и наступило время для прощального поцелуя. Я притянул его к себе и нежно коснулся его губ, тихо прошептав: — Это стрихнин*, теперь я окончательно свободен. И вот она, последняя отчаянная попытка сделать вдох, последний умоляющий взгляд, последнее касание губ. Аарона больше нет. Теперь меня ничего не держит. Я аккуратно положил его на диван и вышел из дома. О нем вспомнят ещё не скоро, к тому времени я буду уже далеко. У меня будет другая жизнь и другая любовь.