Обещаешь?

После общения с орком больше всего хотелось отмыться. Сбросить камзол, вышвырнуть измазанный смоляной тягучей кровью сапог и упасть в горячий источник. И хотя бы на пару минут представить, что он ничего не слышал. Но дурнота и беспокойство тонкими лапками пауков взбегали по бордовой ткани, стучали по стали меча, путались в волосах. Сделанного не воротишь, услышанного не забудешь. «Я здесь хозяин. Только я». Он одним взмахом руки выгнал слуг и захлопнул дверь, и принялся с тихой еще яростью стаскивать одежду. Грязный сапог пинком отправил в противоположный угол, секунду спустя туда же отправился и второй. Тело зудело, проклятые пауки становились все реалистичнее, настолько, что он даже огляделся по сторонам, прежде чем соскользнуть в блаженное тепло. Откинув голову на край, он прикрыл глаза, и комната вокруг завертелась, сливаясь в темноту и заново разворачиваясь реальностью теперь уже прошедших дней. Тень, закрывшая собой солнце. Сколькие тогда пожалели, что подняли к небу взгляд, и последним, что они видели перед смертью, были оскал пасти и пламя? Кровь на серебристых волосах отца, кровь на венце, которым тот, собрав последние силы, короновал сына. Показавшийся оглушительным звук падения меча из рук Элронда, увидевшего тело своего короля и приемного отца. Первое появление паучьих тварей и попавший в их сети Леголас, еще не знающий, как дать отпор подобному существу. Затапливающее своей безысходностью презрение к гномьему корольку, не понимающему, какую беду он притягивает к себе и своему народу. Сыновья Элронда, от которых он впервые услышал новое прозвание – Лихолесье. Бессчетные лица врагов и друзей, одинаково обезображенных, одинаково мертвых, и ярче всех — довольное лицо грязного орка, растолковывающего ему, что происходит у него под носом. Память впивалась в виски шипами засохших роз, его собственная магия разозленной кошкой шипела и выпускала когти, раня хозяина. Чтобы тут же зализать. Он открыл глаза так резко, что на долю мгновения закружилась голова. По вискам скользили пальцы, словно распутывая что-то. Никак и правда паук запутался? — Что ты здесь делаешь? Он почувствовал, как позади него сын опустился на пол, уселся, не отрывая рук от короны. Это она царапалась, переплеталась заново как клубок змей – чувствовала, что лесу, частью которого она была, плохо, и напоминала об этом своему королю. — Ничего, и, похоже, я делаю это весьма вовремя, — сообщил Леголас. Сидеть было неудобно, и он, не раздумывая особо, растянулся на полу, опираясь на локти, и вернулся к своему занятию. Корона запуталась в волосах так, будто ее не снимали веками. Удивительно, но со стороны все по-прежнему казалось идеальным, словно каждая прядь лежала именно там, где ей приказали, не смея ослушаться. На деле все было гораздо хуже, но у Леголаса был немалый опыт. — Выглядишь ужасно, — как бы между прочим сообщил он отцу. Трандуил, повернувшись вполоборота, смерил его взглядом, но его тут же развернули обратно. — Не вертись, еще сильнее запутается, — проворчал Леголас. Улыбка тронула сжатые губы. — Как ты разговариваешь с королем? – он высунул из воды одну руку, якобы ненароком брызги полетели Леголасу в лицо. — С королем, который не выполняет обещаний? – парировал тот. – Как полагается. Трандуил запрокинул голову – сын смотрел на него с той же серьезностью, с какой совсем еще ребенком разглядывал бабочек, не боявшихся усаживаться Трандуилу на ладони. Или маленьких орчат, которых зачем-то однажды притащил гостивший у них Глорфиндель. Они тогда знатно поспорили из-за желания Леголаса оставить их и воспитать добрыми. Сколько лет прошло — и они снова спорят из-за орков. Когда корона соскользнула, он не сдержал облегченного вздоха. Иногда казалось, будто она жила своей собственной, королевско-коронной жизнью. Хотела – блестела листьями и весила не больше, чем солнечный свет, запутавшийся в ветвях. Хотела — и только что не пригибала к земле, долг и груз прожитых лет в обманчиво тонком плетении. Иной раз он чувствовал, как она гладит его по щеке, но теперь все чаще она или царапалась, или и вовсе забывала о своей магии, застывая безликой конструкцией из засохших веток. Прямо как сейчас, когда она оказалась на полу, а ее место заняли руки сына. Ради этого стоило прибить пару-тройку орков. Он вновь прикрыл глаза, позволяя себе просто насладиться моментом. Пальцы путались в волосах, легко скользили по краю щеки, по шее вниз, разминали плечи, и только сейчас Трандуил понял, как был напряжен все это время. И что это напряжение вернется, едва он оденется и выйдет за эти двери. Но это будет потом, а пока – устроившийся за его спиной сын придавал ему сил одним своим присутствием, это было только его место, никому другому Трандуил не доверял настолько, чтобы повернуться спиной. Ему было достаточно одного. Леголас придвинулся ближе, уткнулся лбом ему в висок, обнял за шею, как в детстве, не замечая, как беспощадно намокает куртка. — Чего ты мне не говоришь? – вздохнул он. – Ну чего? Голос, мягкий, обеспокоенный, казалось, не мог принадлежать тому же самому эльфу, что считанные минуты назад хладнокровно держал нож у горла орка и бросал упреки отцу. Но он принадлежал, и какие бы споры ни были между ними, как бы сильно они порой не ругались, даже в приступе самой сильной ярости Трандуил не пожелал бы, чтобы у него не было сына. И чтобы его сын повторил его собственную судьбу, в самый неподходящий момент оставшись с короной в руке и войной вокруг. — Узнаешь в свое время, — все-таки ответил он, закидывая руку назад, притягивая Леголаса ближе. Глаза в глаза — спокойные, уверенные и недоверчивые, но полные надежды. — Обещаешь? Трандуил кивнул, отворачиваясь, глядя на их отражение в воде, запоминая его. Упрямая рука развернула его за подбородок, губы сложились в подобии извиняющейся улыбки. — Обещаешь? – повторил Леголас вопрос, не давая отцу отвести взгляда. — Да. Леголас расслабился, роняя руку в воду, снова сползая вниз. — Так-то лучше, — пробормотал он в обнаженное плечо. – А то я сам тебе что-нибудь расскажу. Не выдержавшая веса тоненькая нить оборвалась, и крошечный паук засучил ножками в попытке не утонуть, бросая порицающие взгляды на казавшееся безмятежным небольшое семейство. Трандуил улыбнулся ему и осторожно протянул палец.