Единорог

"Джек, срочно, просто очень срочно приезжай". Получив такую смс, даже Мерт приехал бы. Несмотря на внешнюю медлительность и безразличность. Впрочем, Озил до сих пор потирает затылок, который горит от медлительного и безразличного подзатыльника Мерта. Но речь не о нем, тьфу. Джекки седлает свой серебристый Мерс, заезжает в магазин, забивая несистемно корзинку бутылками мартини, пива и виски, приправляя все парочкой пицц, тортом и мороженым. Юное дарование любит много и хорошо поесть. Кондитерша, чтоб ее мама была здорова, приучила. Машина недовольно урчит, когда Джек вынужден совершить рукоприкладство к багажнику. Пицца не желает упаковываться, она желает торчать из пакета и мешать. Прямо как Аарон по утрам, который не понимает слова "нет", произнесенного второпях между бритьем, умыванием и рассматриванием первых морщин в зеркале. Джек думает, что он выглядит старше своего возраста, а умильная мордаха Рона, маячащая за спиной, мешает ему так думать. Да и думать в принципе. Джек барабанит по кожаному рулю, придумывая причины, что же случилось с его мальчиком. Мой мальчик. Произносит это словосочетание еще раз, а потом еще. Оно нравится ему на вкус, шипит под нёбом чем-то горьковато-вкусным. Оседает на плечах тяжеловато-приятным, тянет по спине тепловато-ветреным. Ключи давно не тянут карман, Джекки научился находить приятное в том, что он не принадлежит самому себе. Что он вообще теперь никому не принадлежит. Рон капризно заявляет, что он еще молод и неопытен, чтоб взять на себя ответственность за такого буяна как Джекки, который даже свой средний палец на привязи держать не умеет. Не говоря уже о мозгах. После подобных фраз Джек, не удерживаясь, добавляет, что и не только палец, но и член. Чтобы увидеть, какой разгон от нежности до ярости у болида под названием "Аарон Ремси". Восемь секунд. Ровно столько нужно Рону, чтобы обвинить Джекки во всех грехах. Особенно в прелюбодейской их части. Еще восемь - чтобы оттолкнуть Джека от себя и потребовать, чтоб тот уехал прямо сейчас. И последние восемь, чтоб забиться в Джековых руках и проворчать, что у него щетина колется. И так каждый чертов раз. Пакеты ворчливо шуршат на Джека, когда он небезопасно извлекает их из багажника, ключи заваливаются за подкладку, поэтому приходится локтем надавливать на звонок. Может, в цирк пойти, думается Джеку, пока Аарон не спешит ему открывать. Умение жонглировать уже приобретено. Стальные нервы - отличный бонус - тоже. Рон открывает сердитый, будто бы заспанный, брови сведены в латинскую лямбду, отбирает часть пакетов и не говоря ни слова, идет в сторону кухни. Джек грохает пакетами об пол, хватает это ходячее недоразумение крепкой хваткой и прижимает своим телом к стене: -Что случилось, малыш? Нога болит? Что-то с родителями? Кондитершей? Что? Рон насупливается, пытается вывернуться, сердито сопя Джеку куда-то в ключицу. Плавали, не выпустим. Джек перечисляет все варианты, приходящие на ум: - Тебя отправили в дубль? Земля вот-вот налетит на небесную ось? Инопланетяне поработили планету и поэтому нам не выплатят премиальные? Рон, дьявол тебя раздери, ну скажи хоть что-то. Рон мнется и шепчет Джеку в ухо: - Я решил, что скоро тебе надоем и ты меня бросишь. И тут же пытается вырваться, уйти, забиться в угол. Первые раз шесть у него получалось, но теперь-то Джек знает методику. Между рваными поцелуями в шею, в лоб, уши, губы, любимый участок за левым ухом Джек выдыхает, пока еще окончательно не сошел с ума от запаха Роновой кожи: - Конечно, брошу. Обязательно. Кстати, в маркете не было телятины, пришлось брать живого единорога. Ты любишь единорожий суп, Рон? - Плохая примета - есть единорога в канун Рождества, Джек Уилшир, - сердито произносит лучший игрок ноября Аарон Ремси и утаскивает Джека в сторону спальни. Оставляя сумку с единорогом посреди коридора. "Ну и черт с ним, - думает Джек, пока пальцы Рона освобождают его от лишних деталей гардероба, - пусть живет у нас. На счастье. А то обладать только одним счастьем - плохая примета".