Тонкие стены

Закрой глаза, коснись меня, Ты пахнешь соблазном и мёдом.(с)

Савада всегда был не слишком удачлив, не слишком умен, не слишком… В общем Тсунаеши был обычным. Он всего-то и хотел жениться на Киоко, закончить институт, ходить на работу, отмечать праздники в окружении кучки сумасшедших детишек. Но Реборн не хотел его слушать и устроил только последнее – Хранители Дечимо действительно больше всего походили на сумасшедших детей, некоторые даже слишком. Но Савада никогда не хотел убивать и никогда не захочет. Потому, наверное, он – босс. Он лишь отдает приказы, ежедневно окружая себя тысячами строк о смерти, поражениях и победах. Потому, наверное, он больше всего уважает человека, который смеется, глядя на смерть, который не чувствует омерзения от крови на руках. Савада больше всего уважает его и боится. Сына Девятого. Но в глазах Десятого Босса Вонголы теперь нельзя увидеть страх, только бесконечная усталость, жажда немедленной расправы и всепрощение, но второе появляется не так часто. Все таки рассердить небо сложно. А Тсуна все еще мечтает малодушно забраться под одеяло с головой и спрятаться в подушки, проснуться и понять что все это – плохой сон. Особенно, эти мысли актуальны в этот раз, когда в кабинет без стука и опять посреди ночи заваливается Занзас, по поводу того, что он, десятый, имбицил и идиот, не забывая добавить излюбленное «мусор», и то, что его олухи опять провалили переговоры и все свелось к старому доброму мордобою с последующей зачисткой. Савада, в наказание и назидание (откровенно говоря - чисто поржать), берет с явно нетрезвого, даже по меркам Варии, Занзаса слово, что тот будет сопровождать его на празднике, или хотя бы просто на оный явится. Все таки одному Саваде там скучно, а Вария все еще делает вид будто не с ними. Ну что ж, как хотят. Тем более, что на переговорах альянса Вонгола имеет два голоса вместо одного за счет автономности отряда убийц. И, знаете что странно, Занзас приходит и даже не слишком сильно ругается. В особняке Вонголы шумно. Черно-белые костюмы мужчин чередуются с пестрыми платьями дам, все гости уже и забыли, о чем говорил хозяин особняка, а так же «первый среди равных», два или три часа назад, когда все это безумие началось. Оттого, наверное, Савада бессовестно напился. И так же бессовестно уткнулся в плечо несостоявшегося Десятого, едва того встретил. И только благодаря какому-то странному божеству, Занзас не прострелил бошку Десятому на месте, а лишь отодрал от себя маленькое недоразумение в белом костюме, взял его за локоть(кстати, больно) и утащил в гостевые комнаты - не дай боже мелкому мусору опозорить Вонголу. Встретившиеся по пути Бьякуран и Шоичи, непонятно как здесь оказавшиеся (Бьякуран то понятно – босс Джессо, а что тут делает Ирие?), недвусмысленно лапали друг друга. Занзас на них внимание обратил ровно столько же, сколько на маленькое пятнышко, на манжете рукава Джудайме, ему было по барабану, живя под одной крышей с «капитан Америка - у всех истерика», гомиком и зоо-педофилом с манией величия и не такого насмотришься. Затащив мелкий мусор в гостевую, он бросил того куда-то в пространство, (этим пространством на удачу Десятого оказался диван), сказав что-то про неумеющего пить Саваду. Тсуна свалился на нежданную опору мордой вниз, промычав что-то столь же непонятное, впрочем утвердительное. Послышался грохот из коридора, «Бьякуран-сан» и звук открывающейся двери и... стон? Занзас на секунду пожалел, что прошел мимо, а не пристрелил «голубков» на месте. Но, заметив покрасневший мусор, хмыкнул. Стон в соседней комнате повторился. Звук расстегивающейся пряжки, а после и звук её удара об стенку. В голове Савады пронеслось: «Боже мой, какие здесь, оказывается, тонкие стены». И хоть дышать через подушку было тяжеловато, Тсуна отметил, что так Занзас не увидит его стремительно краснеющих щек.(наивный) Чему десятый был очень рад, ибо стоны Шоичи переросли в Очень Громкие Стоны, а хлюпающие звуки заставляли бессознательно представлять действо. Занзас и Тсуна, отчего-то, хранили молчание, либо были увлечены звуками, либо боялись голосами спугнуть происходящее в комнате по соседству. Савада пару раз нервно повел плечами, сжал и разжал кулаки, повозился на диване, принимая более удобную позу. Шею неожиданно обожгло горячим дыханием: - Что, мусор, спермотоксикоз? – было произнесено тихо-тихо, но явно глумясь, и очень низко наклонившись, отчего хвост енота упал Саваде на плечо, пощекотав шею сильнее, чем дыхание брюнета. - Н-нет! – слишком быстро ответил Савада, от испуга чуть не завопив давно забытое «Хиии», тело чуть дернулось. Занзас смеется. Тихо, хрипло, не так как на битве колец. - У тебя уши покраснели, мусор, - говорит он и, наконец, отходит от дивана на шаг, взять стакан со стола. - Что-то ты какой-то добрый сегодня, Занзас, – неожиданно для самого себя ляпнул Дечимо. - Акулий мусор сорвал голос. В Варии тишина, покой и уют, – говорит глава этой самой Варии, чуть растягивая слова. Судя по звукам, которые почему-то усиливались в этой треклятой комнате, он снова приближался к дивану. К сожалению Тсунаеши, находясь в положении "попой к верху, вниз лицом" мог следить за происходящим в комнате, ориентируясь лишь по звукам. Ожидая, что Занзас продолжит издеваться и повторит свои предыдущие действия, Тсуна постарался сконцентрироваться, чтобы не дернутся от неожиданности. Впрочем, почему он был уверен, что вариец продолжит, Савада не знал. Наверное интуиция. Но на этот раз Босс Варии поставил на диван колено, о чем стало ясно из печального скрипа предмета мебели, Тсуна съехал набок, Занзас одной рукой оперся на спинку. - Ты слишком напряженный, Савада. Они всего-то трахаются. Савада отмечает, что на фоне бесстыдных стонов его голос очень красив, и тут же себя материт за подобные мысли. - А здесь ты потому, что Скуалло сломал и без того единственную руку, а писать за него отчеты тебе лень, – пытается избежать столь смущающей темы Тсуна. А алкоголь определенно развязывает язык. А еще так легче игнорировать возбуждение. - Ну и что с того? – Занзас вновь нависает над ним, щекоча шею и затылок дыханием. Савада, чувствуя, как колено еще сильнее давит на диван, передвигается ближе к спинке, чтобы совсем не упереться в колено брюнета и неожиданно насмешливо спросил: – И на радостях ты решил меня выебать, а Бьякурана подговорил? - Собрав остатки смелости, её оказалось предостаточно из-за выпитого, он решил выглянуть из подушек, чтобы посмотреть на лицо нависшего. Красные глаза босса Варии оказались неожиданно близко. Губы растянуты в усмешке, бровь чуть приподнята, Занзас явно не ожидал таких слов от «вонгольского мусора». - Хорошая идея, Савада. Тсуна сглатывает. Сын Девятого ставит стакан на пол и одним резким движение переворачивает Саваду за локоть на диване лицом к себе и давит ему на грудь. - Ты сам предложил. После криков мартовских котов за стеной я хотел пойти вниз и кого-нибудь подцепить, но раз ты настаиваешь... - Идиот, - наигранно лениво сбрасывает Тсуна руку Занзаса. Отворачивается. Стоны за стеной не умолкают, кажется парочка пошла по второму кругу, и лицо Савады все еще красное. Занзас отходит, забирая свой стакан, ухмыляется. Тсуне жарко и он ослабляет галстук, обмахивается пару раз. Снимает пиджак, расстегивает первые две пуговицы. У босса Варии вздувается жилка на виске... Лишь успев это заметить, Тсуна оказывается снова пригвожденным к дивану. - Нет, ты, Савада, сам напросился, – у Занзаса хриплый голос, слегка раздраженный. Тсуна замирает. Пока его не начинают пробирать мурашки и до него не доходит, что губы у Занзаса мягкие, чуть обветренные. И что его вообще целуют. Пару раз дернувшись в железной хватке и получив слабый укус за это, Тсуна замирает. «Черт! А ну и пусть потом буду жалеть», - думает Савада, приоткрывая рот, впуская настойчивый язык, сжимая на чужом пиджаке пальцы, то ли притягивая, то ли отталкивая. У брюнета сносит крышу от стонов за стеной и неумелого, но напористого поцелуя Савады, пытающегося перехватить инициативу. Занзас дергает рубашку, которую Тсуна еще пару часов назад так усердно заправлял, готовясь к празднику, проводит рукой по животу. Несмотря на усиленные тренировки, кубиков пресса Савада так и не заработал, впрочем, не это привлекло внимание варийца, задирающего рубашку все выше, – розовые, девчачьи, бесстыдно торчащие соски. Ради такого брюнет оторвался от губ мальчишки, хотя какой мальчишка, почти двадцать три парню. Савада закусил кулак, когда губы "нападающего" накрыли один из них. Все-таки, когда он целовал, было не так... жарко. Это было почти невыносимо, потому Савада на ощупь нашел галстук и потянул варийца к себе. Целовать не так стыдно. «А пуговицы на пиджаке Занзасу вообще никогда не были нужны»,- думает Тсуна, оторвав одну, пытаясь расстегнуть. Рука Босса Варии самовольно скользнула по бедру, поднимая, заставляя согнуть ногу в колене, теперь он устроился удобнее. Тсуна вздрагивает от прикосновения и подается вперед, прижимаясь к варийцу. Тот ухмыляется в поцелуй. В отмщение пиджак и галстук Занзаса летят на пол, как и пара верхних пуговиц рубашки, остальные Савада расстегнул, под насмешливый взгляд красных глаз. Занзас прикусывает кожу на шее, ох уж эти рефлексы - Дечимо невольно отвел голову, открывая больший доступ. Сам же он был увлечен "исследованием" торса на ощупь. Пальцы приятно скользили по нетронутой коже, под которой явственно чувствовались напряженные мышцы, и задерживались на шероховатой и неровной, мертвой коже шрамов. Пару раз руки набрели на преграду, представленную пряжкой ремня, но справится с ней полностью не смогли. Сын девятого возвращается к оставленным соскам, снова накрывая губами, чуть прикусывая один и зажимая между пальцами другой. - Нгх, – сквозь плотно сжатые зубы вырывается стон. Занзас, довольный такой реакцией, сильнее посасывает нежную кожу. Тсунаеши отворачивается, отодвигаясь назад, но бедра выдают истинное намерение, упираясь в колено брюнета. - Какой нетерпеливый, – хрипло говорит Занзас, чуть двигая коленом, вызывая новый стон из раскрасневшихся от его поцелуев губ. - Какой развратный, – продолжает он, когда соскользнувшая с его пресса рука окончательно расстегивает пряжку ремня и до того, от действий Савады, державшаяся на одной силе воли. Занзас переводит руки на талию Савады, приподнимая, садится на диван, заставляя парня устроится на нем. В такой позе Савада чувствует на сколько (на сколько много) возбужден Занзас, даже через жесткую ткань брюк. Тсунаеши не знает куда себя деть и решает прижаться к горячему телу варийца, снова целуя, ведь так Занзас не увидит его краснеющего лица, одной рукой цепляясь за спинку неудобного дивана, другой зарываясь в черные, как смоль, волосы. Занзас, в конец разодрав на нем рубашку, принялся за ремень, потому что тот не захотел с первого раза открываться. Дернул его на себя, Тсуна оцарапал плечо варийцу, недовольно промычав что-то. Дечимо немного приподнялся, и теперь боссу Варии, наконец, удалось стянуть столь ненужную сейчас часть гардероба, причем вместе с бельем. Занзас оборвал поцелуй и Тсуна без слов понял значение чужих пальцев рядом с губами. Надо сказать, облизывал он их с тем же удовольствием, что и целовался. Потому первая мысль Занзаса была, что он хочет минет, второй, что он хочет трахнуть мелочь просто так, без подготовки. Раскрасневшиеся щеки, распухшие губы, дорожка слюны, полу-прикрытые глаза, и чертовы руки, которые пытаются расстегнуть молнию его брюк, а нет, уже проникнуть под ткань. Занзас вытащил пальцы из чужого рта и приставил один к сжавшемуся "бутону". - Савада... - Знаю я, сейчас. Оба тяжело дышали. Тсуна, оторвался от интересного занятия, вцепился в плечи варийца, тот в свою очередь держал Дечимо за талию. Несмотря на слюну, первый палец вошел только на четверть. Тсуна чуть зашипел. - Терпи, мусор. - Заглохни, – слишком раздраженно ответил Тсуна и дернул бедрами вниз, так, что палец полностью оказался в нем. Занзас надавил на стенки внутри. Тсуна прикрыл глаза, чуть двигая бедрами, увеличивая давление пальца на плоть, ощущения были не столь неприятны, пока вариец не попытался вытащить палец. Савада зашипел. - Чертов девственник, – выругался вариец. - Вводи второй, придурок. - Пшел нахуй, я и этим двигать внутри не могу. - Кому говорю, вводи второй. - Сам виноват. - Шшшшшш. На глазах Савады выступили слезы, но он стоически терпел. Впрочем, дела пошли действительно лучше. Особенно после того, как чуть согнув палец, Занзас задел простату. Глаза Савады закатились, голова откинулась, рот приоткрылся - "поза счастья". Стон был громкий, так что в соседней комнате, видно уже закончившие мартовские коты всполошились, зашуршали, выбежали из комнаты. Хотя кто их знает. - Все. Я хочу тебя выебать, – Занзас не спрашивал, он, как истинный мужик, ставил перед фактом. - Ну давай... Пальцы вышли с неприличным звуком. Когда Занзас спустил брюки с бельем, Савада с некоторым недоверием посмотрел на его «Агрегат». - Не влезет. - Влезет, а не влезет – растянем, – логика варийца тоже была на высоте. - Он меня порвет, – категорично ответил Тсуна. Занзас заткнул его старым, а главное проверенным способом - поцеловал, выдрав по пути парочку волос с макушки шатена. Приподнял за бедра и приставил к расслабленному отверстию член. Тсуна собрался с духом. Чужие руки заботливо развели ноги пошире, обхватив сочащийся "Агрегат" одной рукой, Савада опустился на него. С длинных ресниц сорвались и потекли по шекам слезы. Занзас довольно зарычал, чуть прикрыв глаза. "На Бестер похож",- заметил про себя Тсуна. Босс Варии явно не мучился, единственная его мысль была о том, что в Тсуне узко и горячо. - Не смей останавливаться, Савада. - Не у тебя в заднице штуковина в три пальца толщиной, молчи сиди, - укусил его в плечо. Но Занзас не стал его слушать, словно из вредности дернул бедрами вверх и тут же вниз. Савада вскрикнул. - Осторожнее, твою мать! Я тебе не резиновая кукла! - Да, с ней проблем меньше, – заметил Занзас. Савада что-то прорычал и решил двигаться сам. Чуть надавив на грудь Тсуны, Занзас заставил того отклонился. Босс Варии, решив "помочь" дернул его бедра вниз и Тсуна вскрикнул уже от удовольствия, содрогаясь всем телом. Занзас поймал его губы своими. Жизнь налаживается. Определенно. Спустя какое-то время, Савада перевоплотился из жертвы в атакующего, что активно доказывал своими нескромными действиями. Ему было хорошо. Очень. Остальные эпитеты были сплошь нецензурные. - Еще – простонал Тсуна в очередной раз опускаясь и снова приподнимаясь. Тут он внезапно оказался на спине. Над ним склонился Занзас, подхватив Десятого Вонголу под колени, закинул его ноги себе на плечи. - Не смей опускать бедра. – Запечатав слова поцелуем, вариец начал двигаться. Оказывается, так проникновение глубже. Да и руки свободны. Жаль только диван очень узкий. Решив воспользоваться сложившейся ситуацией Тсунаеши продолжает давно забытое им увлечение. Теперь ему открылся прекрасный вид на тело варийца, сейчас его накачанные грудь и пресс выглядели еще более завораживающе, мышцы двигались под кожей, заставляя выступившие капельки пота скатываться вниз, а там... Впрочем, дальше слишком неприлично. - Да.. Сильнее. Ну же... Мммм. Нгха! Подачи все резче, сильнее и Саваде это нравилось. Черт, он бы делал это вечность, если бы так сильно не хотел кончить. - Зан-зас, – простонал Тсуна в такт движениям, с просящими нотками в голосе. - Я почти, – Занзас ухмыльнулся. Мусор выгибался под ним, двигаясь навстречу. А внутри него было охуенно, по другому не скажешь. Он сжал член Савады в руке, помогая несчастному, и тот через секунду содрогнулся, выгнувшись, кусая себя за руку, оставляя отпечаток своих зубов на бледной коже. От одного этого вида и давления внутри мелкого мусора Занзас кончил следом, кусая Тсуну за шею и на том же месте оставляя засос. Дышали оба тяжело, как после забега на длинные дистанции с препятствиями. Вышел из него вариец со словами: - Савада, я жду тебя в ближайшие дни в особняке Варии. Тело под ним болезненно простонало, несмотря на то, что Занзас пытался не придавить Вонголу. - Я надеюсь, ты ждешь меня, чтобы решить проблему ваших неоплаченных счетов. - Нет, мусор. Я хочу трахнуть тебя еще разок. Мне понравилось. Тело под ним что-то снова прохныкало о судьбе и злом роке. - У тебя есть Скуалло! – последний аргумент. - У него, сука, волосы. Рапунцель хренов, – как само собой разумеющееся, ответил Босс Варии, вставая с дивана. - Вот возьму и тоже волосы отращивать стану. - Мне срать, что ты будешь отращивать. Вариец бросил взгляд на все так же не шевелящегося Саваду: ноги расставленны, одна из них стоит на полу, капельки пота по всему телу, уставше-счатливое выражение лица, опухшие губы, бессознательно закушеный палец, вздымающаяся грудь, появляющиеся отметины от губ и зубов варийца. Тсунаеши лениво потянулся, пара позвонков хрустнуло, на лице появилась улыбка, не та, всепрощающая наивная, как обычно, а как у сытого кота, разве что морда не в сметане. ("А жаль" - пронеслось в голове Занзаса) Не глядя Тсуна нашарил рукой свою рубашку на полу, вытер собственное семя с живота, бросил рубашку обратно. Двигаться видимо дальше не собирался, несмотря на то, что лежит голый на диване в комнате для гостей, которая, кстати, не заперта. - Блять, – выругался Занзас. - Что? - Я не дождусь. - Эээ? – не понял Тсуна и был снова придавлен накаченным телом к дивану. - Лучше скажи, Савада, где твоя спальня, в которой есть двуспальная кровать. - Нееееееет! – проныл Дечимо. - Ну нет, так нет, Значит прям тут. - Стой! Этаж наверх, третья дверь. - Ну тогда надейся, что в коридоре никого, – вариец застегнул на себе штаны, взял на руки свою голую ношу и пошел искать спальню. От смерти из-за смущения Тсуну спас только вовремя схваченный с пола пиджак и отсутствие людей в коридорах.