А ты видишь?

Тяжело. Каждый шаг всегда давался тяжело. Риваю казалось, что ноги налились свинцом, еще немного, и они точно застынут, намертво припаяв его к полу. Эта тяжесть всегда ощущалась. Хотелось лечь и лежать, но всегда находилась цель, из-за которой нужно было продолжать свой путь. Трудно. Трудно быть ходячим трупом в этой вселенной. Трудно видеть эти мёртвые тела под собой, а ещё труднее ходить по ним своими же ногами. Каждый шаг приходился по чьему-то хрупкому черепу. Ривай слышал хруст костей. Он слышал, как отнимал чью-то жизнь. Это уже вошло в привычку. Ривая мучил вопрос: «Когда же я умру или сойду с ума?». Но по великой несправедливости этого мира можно было сказать одно – ни того, ни другого ему не суждено. Ему было предначертано жить вечно с этой непосильной карой - наставлять других на смерть. Он убивал, а жизнь убивала его. Медленно и мучительно она прикрывала ему глаза ладонями и показывала кошмары. В кромешной мгле всегда было страшно. Но эта жизнь закалила его. Поставила в нём стержень, который был непоколебим в душе мужчины. Жизнь, а может, и сама Смерть смеялись над ним и над трупами, которые Ривай видел. А ведь он помнил всех, кто лежит под ногами. Вот большой череп - это, скорее всего, Лар, который погиб в сорок третьей экспедиции. А тот маленький, неужели Петра? Да, это точно она. Для особого смака на черепах самых дорогих ему людей писалось имя. Как напоминание о том, что он слаб, очень слаб, и ничего не смог сделать. Но как только капрал был готов послать всё к самому Сатане в Ад, появлялся он. Этот чёртов подросток. Эрен всегда появлялся там, где его не ждали. Возможно, именно эта особенность парня всегда выручала Ривая от полного падения в обитель ужаса. Всегда Ривай получал от Эрена протянутую руку, которая подталкивала встать и идти дальше. Невероятно, но он никогда не видел обиды от Эрена, даже за свои пинки. В итоге была лишь забота, нечеловеческая забота и внимание. «Он точно не человек. Просто не может быть им. Он слишком заботлив, когда остальные даже не смотрят на людей, которым плохо!» - Ривая всегда посещали такие мысли, когда он видел, как Эрен подымает кого-то с колен и заставляет обрести крылья, которых лишились последние. Такой заботы не может существовать. - Эй, Эрен, скажи мне, что ты видишь под своими ногами? - Ривай не раз задавал этот вопрос, и всегда ответ был одинаков. - Сэр, я не понимаю, о чём Вы, - парень опускает глаза в пол. Как обычно. Немного поцарапанные доски от ходьбы, да и только. Эрен не понимал, что хочет капрал, но хотел выяснить. - Ты не видишь их? – Ривай слегка склонил голову на бок. Он жаждал узнать, сходит ли он с ума или же он правда есть. - Кого? – зелёные глаза становятся больше от удивления. Эрен подходит чуть ближе и вновь повторяет свой вопрос. - Кого я должен увидеть? Ривай встаёт со своего места и направляется прямо к парню. Глаза цвета стали встречаются с глазами цвета летней травы. Этот зрительный контакт будоражит кровь, которая и так ускоряет свой бег. В комнате повисло напряжение. Эрену становится не по себе, и он пытается смотреть куда угодно, только не на капрала, но Ривай решительно против. Руки скользят по воздуху и касаются горячих щёк, легкий румянец смотрится весьма трогательно. - Это неважно. Тебе не нужно видеть их страдания, будет достаточно и меня, - руки отпускают парня, а сам Ривай разворачивается и уходит прочь. Как обычно. Такое уже бывало, но кое-что оказалось в новинку. «Ты – моё лекарство. Я просто не могу превратить моё спасение в яд. Пусть они наслаждаются только моими муками. Я уже привык».