Родственные души

Перед глазами до сих пор стоит удивленное выражение лица Джерарда, и внутренний голос уже в сотый раз повторяет одну единственную и простую фразу - он знает. От осознания того, что он видел мои запястья, в душу закрадывается некий страх за будущее. Что будет завтра? Каким образом он теперь будет относиться ко мне? Станут ли отношения между нами более дружественными или же нет? Я ведь, по сути, такой же как он, поэтому относиться ко мне хуже он вряд ли станет, если он не способен быть еще большим кретином, чем уже есть. Я не хотел, чтобы он узнал, но теперь обратного пути нет. Отмотать этот жизненный кусок назад нельзя, как и вырезать. Исправить то, что произошло, невозможно и последствия неизбежны. У меня онемели руки, поэтому я приложил их ко рту и попытался согреть своим горячим дыханием. Это помогло лишь на несколько мгновений, и холод снова начал окутывать пальцы. В этом году октябрь выдался довольно холодным, в отличие от прошлого года, когда я еще в начале декабря носил осеннюю куртку, потому что было довольно тепло. Пройтись по свежему воздуху, который довольно холодный и пробирается под пальто и одежду, касаясь кожи, отчего она мгновенно покрывается пупырышками и тело начинает дрожать, в данном случае хорошая идея. Таким образом страсть и похоть, которые буяли во мне совсем недавно испарились, словно ничего в лифте не происходило. Словно я не был прижат к стене прекрасным мускулистым телом, аромат которого сводил меня с ума и, под воздействием которого, все клетки головного мозга, которые отвечают за разум, моментально разлагались, подчиняя меня под власть того мужчины. Я удивлён что вообще нашел в себе силы, чтобы уйти, а тем более отказал в том заманчивом предложении. Возможно, я поступил правильно, но в глубине души кошки скребутся, потому что отчасти я жалею, что не позволил ему зайти намного дальше. Что не позволил ему воплотить в жизнь мои фантазии, которые, вероятно, он тоже рисует у себя в воображении. Стоит задаться вопросом - почему? Почему именно я? Разве в офисе недостаточно сотрудников, которых Уэй может постоянно цеплять и даже трахать? Почему этот выбор пал именно на меня? На этот вопрос может ответить только один человек, и спрашивать его об этом я не намерен. Зачем показывать ему таким образом, что я, не переставая, думаю о нем. А думал ли он обо мне хоть раз так, как я о нем? О чем это я! Он же самодовольный мудак, который возомнил себя неизвестно кем. Его самооценка, кажется, за пределами нормы, потому что в другом случае он не вел бы себя так властно по отношению ко всем своим сотрудникам и к некоторым личностям в отдельности. Он красивый, потрясающий, манящий и чертовски привлекателен, но не смотря на все это он холодный, как лед, твердый, словно статуя, и не уверен, что можно пробить брешь в этом куске льда, ведь он по своей натуре эгоистичный и властный Доминант, который просто хочет заграбастать все самое лучшее в свои крепкие и мускулистые руки. Доминант, который хочет получать наслаждение от того, что все те люди, которые на него работают, готовы подчиняться ему во всем, тем самым удовлетворяя все прихоти и желания. Теперь, когда он знает обо мне, может я могу немного исправить ситуацию. Ведь я, кажется, единственный, кто может ему противостоять. Теперь он это точно знает. Я спокойно могу нарушить ту атмосферу, в которой привык купаться Джерард Артур Уэй. Да, я способен сделать это, но смогу ли? Ведь только от одного взгляда на него я готов рассыпаться перед его ногами на мелкие кусочки, потому что желаю подчиняться ему и получить награду. Не понятно, откуда такое желание, но я готов сделать для него все что угодно, только бы быть рядом с ним. Это ненормально! Я зашел в бар, где работает один мой приятель, и сел за стойку. Давненько я сюда не заглядывал и не виделся со своим другом. Он, как и всегда, одет в свою клетчатую синюю рубашку, поверх которой черная кожаная жилетка, и в своих любимых, уже потертых, джинсах, которые носит, наверное, не снимая. Может он и спит в них, не знаю, но эта та вещь, которую он никогда не выбросит. - Мне пиво, пожалуйста, - с непроницаемым выражением лица сказал я, глядя на него, словно даже не знаю. - Хорошо, - кивнул он, взял стакан, а потом замер и возмущенно уставился на меня. - Фрэнки, какого черта!? - он с грохотом поставил стакан на стойку, а я засмеялся. Надо же, это было забавно. Через пару секунд его лицо тоже озарились улыбкой. - Видел бы ты свое лицо, - усмехнувшись, сказал я, и протянул ему руку, которую он моментально крепко пожал, накрывая второй рукой. Как же я рад его видеть, черт подери! - А ты как всегда в своем репертуаре, да, Айеро? Я рад видеть тебя, дружище, - он налил пиво и поставил передо мной стакан. - За счет заведения. - Ты тоже каким был, таким и остался. Пока твои знаменитые джинсы при тебе, ты всегда будешь прежним Чаком, - улыбнулся я и отпил темную горьковатую жидкость, на поверхности которой плавает пенка. - Когда я умру проследи, чтобы меня похоронили в них, - мы вместе засмеялись и он облокотился на стойку, приближаясь ко мне, всматриваясь в лицо и улыбаясь. Мой взгляд упал на черный кожаный браслет, который красуется у него на запястье левой руки. Тело сразу окутала тоска. Я помню, как совсем недавно он носил коричневый, означающий, что метка есть, но родственную душу он еще не встретил, а теперь даже не верится, что он отыскал своего человека. Что он тот счастливчик, который каждый день просыпается и видит около себя любимого человека, к которому может прикоснуться и поцеловать, с которым может проводить все свободное время и попросту быть счастливым. Я чертовски рад за него и одновременно завидую. Он мой друг, и пусть мы редко видимся, но он для меня как брат, именно поэтому мне ужасно стыдно за свои чувства. За ту зависть, которая скребется внутри, когда я смотрю на его браслет. - Как дела у Британи? - я не часто виделся с ней, но точно могу сказать, что они действительно созданы друг для друга. Они замечательная пара. Как же я хочу получить то, что они уже имеют. - У нее все замечательно, как и у меня. Все по старому, ничего не меняется. Жизнь идет своим чередом. Ты лучше о себе расскажи. Пропал на месяц: не звонишь, не заходишь. Я хотел к тебе забежать, но все времени не подворачивалось. Работа, сам понимаешь. Ее не бросишь, - вздохнул он, и я понимающе кивнул. Я знаю, что он не врет мне и если говорит, что собирался прийти, значит так и было, но работа, как и у всех нас, висит на шее тяжелым грузом и не дает многое сделать. Слишком мало свободного времени... Я понимаю его очень хорошо, особенно теперь, когда получил новую работу, на которой придирчивый босс уже не первый раз оставляет меня допоздна. - Прости Чак, так получилось. Я был настолько загружен проблемами, что забыл... Прости, - я отпил еще холодного пива и взглянул на приятеля. В его глазах нет ничего кроме тепла и понимания. Не то, что взгляд Уэя, который даже на дальнем расстоянии окутывает волной холода, от которой тело невольно содрогается и подает мозгу предостерегающие сигналы. Но даже не смотря на это меня тянет к нему неземной силой, с которой я не могу тягаться и противостоять. - Что за проблемы? Я пойму, если ты не захочешь говорить. - Ну, знаешь, работа. От нее у нас все беды и несчастья, - Чак усмехнулся и закивал в знак согласия. - Я устроился в другую фирму. - Ого! Вот это новость! И куда? - спросил Чак, отмахиваясь от новоприбывших посетителей. - Кэтрин, обслужи клиентов, пожалуйста! - крикнул он, обернувшись назад, отыскав взглядом темноволосую девушку, которая работает вместе с ним. - В рекламную компанию Omnicom Group. - Это отлично! Ты молодец, Фрэнки! Я горжусь тобой, дружище, - он похлопал меня по плечу, улыбаясь самой искренней улыбкой на которую способен, и долил мне еще пива. - Есть одна проблемка, - выпив сразу пол бокала сказал я, и Чак обеспокоенно стал всматриваться в мое лицо. - Что случилось? - Мой босс мудак, который очень любит ко мне придираться, узнал о моем маленьком секрете, - я поднял перед собой руки зная, что Чак поймет, что я имею ввиду, ведь он в курсе этого и всегда старается поддержать меня, не дать упасть духом и продолжать верить. - Я не знаю, чего мне ждать от него теперь, - допив пиво до конца, я посмотрел на своего друга, который выглядит обеспокоенным и задумчивым. - Все еще считаешь себя сабом? - к чему тут вообще этот вопрос? Не совсем вяжется с тем, что я ему только что сказал. Или он намекает мне на что-то? - А ты думал, за отсутствие нашего общения я превращусь во властного Доминанта вроде тебя? - усмехнулся я, и губы Чака дрогнули в улыбке. - Фрэнки, просто не давай повода этому болвану подчинить тебя себе, - сказал бы он мне это пару дней назад, когда я только устроился на эту работу и, возможно, еще можно было бы избежать некоторых вещей, но сейчас уже слишком поздно об этом говорить. Я уже подчинился. Я уже дал Уэю понять, что готов быть в его власти, и очень зря. Видимо мои мысли заметно отразились на лице, потому что Чак разочарованно покачал головой и цокнул языком. - Только не говори мне, что ты уже это сделал. - Да, сделал... - прошептал я и поднялся с места. - Не смотря на то, что он еще тот уебок, меня к нему тянет словно магнитом. Я не могу понять, почему это происходит. - Может, ты уже знаешь ответ на этот вопрос, - улыбнулся он, а я вздохнул, всплеснув руками. - Это бред, Чак! Невозможно встретить родственную душу раньше того, как появится метка. Ты прекрасно знаешь это. - А что, если вы исключение из правил? М? - зачем он это говорит!? Я и так не прекращая думаю о нем и о том, что происходит в последнее время, в особенности между нами, а теперь еще и слова Чака подбивают меня к тому, что я буду думать об этом весь вечер и всю ночь, если не смогу заснуть. Мысли выматывают намного сильнее, чем работа, потому что от них голова пухнет, готовая в любой момент взорваться и забрызгать стену мозгами. Хотелось бы прекратить этот стремительный поток мыслей, которые постоянно снуют в моей черепушке. Они все проносятся в сознании, каждую минуту сменяясь новыми и так без перерыва. Это никогда не закончится, они никогда не умолкнут, и мне нужно будет анализировать каждую мысль, чтобы перейти к следующей, на новый уровень. Это своего рода игра, с новыми уровнями и подуровнями, в которых нужно думать и анализировать, чтобы найти верное решение и в итоге, разгадав все загадки, выиграть. Только вот чем больше я думаю про Уэя и как мои чувства к нему могут быть оправданы, тем больше вопросов возникает и кажется, что выхода из этого лабиринта попросту нет. - Я не знаю, Чак. Все очень необычно... Прости, дружище, я пойду, очень устал за сегодня. - Обещай больше не пропадать, иначе в следующий раз я найму поисковый отряд с собаками ищейками, - я усмехнулся и закивал. - Буду стараться изо всех сил не затеряться снова, - Чак улыбнулся, и я вышел на улицу. Как приятно было повидаться с другом после долгого времени. Я действительно болван, который забыл о нем и даже ни разу не позвонил. Он, конечно, тоже мог позвонить, но у него забот больше, чем у меня, и я не обижаюсь. Я махнул рукой, останавливая такси и сел в салон машины. Домой, теперь уже прямиком домой. Я проветрился, немного подумал, поговорил, это мало чем помогло, но все же отвлекло на некоторое время от мысли, что Джерард все знает обо мне.

***

Я подошел к своей квартире, достал ключи и, вставив их в замок повернул, но дверь оказалась не заперта. Я осторожно открыл дверь и включил в коридоре свет, на тот случай, чтобы было все видно, если из-за угла на меня выпрыгнет какой-нибудь вор. На кухне горит свет, и я носом чую аромат свежезаваренного кофе. Не думаю, что вор вламывался бы ко мне только для того, чтобы попить кофе. Я снял пальто, повесив его на вешалку, разулся и медленно зашел в кухню, замерев на месте. Что она тут делает? В последний раз, когда мы с ней разговаривали, она четко дала понять, что не хочет со мной разговаривать, а сейчас сама пришла сюда. Зачем я выслал ей свой новый адрес и ключи? Может потому, что в глубине души надеялся, что она приедет и все наладится. Но она проигнорировала мое письмо, даже не ответила, и заявляется ко мне через столько времени! - Мама, что ты тут делаешь? Она сделала несколько глотков горячего напитка и подняла на меня взгляд своих глаз. - Пришла проведать своего сына. - Помнится мне, что в последний наш разговор ты сказала, что я тебе больше не сын, разве нет? - Ты все еще не можешь забыть? - Представь себе! Не легко слышать от родной матери такие слова! А все только из-за блядских денег, которыми ты готова была подавиться в тот момент и потому, что я не позволил тебе остаться в своей квартире! Не было места получше, чтобы ты смогла потусоваться со своими дружками, потому что свой дом ты уже уничтожила окончательно после смерти папы?! Если ты снова пришла просить у меня помощи, то даже не надейся. Ты в очередной раз слила все свои деньги на наркоту или алкоголь? Знаешь что, иди найди себе сына получше, с которым вы сможете делать все это вместе. Она отодвинула чашку в сторону и встала из-за стола, подходя ближе и протягивая ко мне руки. - Фрэнки, я изменилась, я уже не такая, - начала она, но я отошел от нее и покачал головой. - Не ври мне. Не надо. Ты уже не изменишься. Жаль, что отец ушел из этого мира слишком рано... Посмотри, кем ты стала без него! Ты уже не та женщина, которую он знал, и я в том числе. Ты другая. Ты не моя мать, ты просто Линда, которая после смерти отца наплевала на все вокруг себя, в том числе и на сына, - почему все свалилось на меня в один день? Джерард, мать, все эти переживания и эмоции, в которые я окунаюсь с головой, пытаясь найти выход наружу. И когда я вижу свет, когда я уже приближаюсь к свободе, появляется то, что снова загораживает это свечение и я начинаю все сначала. После разговора с Чаком мне стало лучше, я хоть немного отвлекся от событий на работе, я увидел в конце коридора этот свет, но придя домой он снова исчез... - Мне очень тяжело без твоего отца... - прошептала она, и ее глаза заблестели от нахлынувших слез. Только пусть не плачет. Она выглядит настолько жалко, что мне противно смотреть на нее. У неё дрожат руки и я уверен, что это не из-за нахлынувших эмоций. У неё начинается ломка, ей нужно что-то принять, поэтому она тут... - Не смей так говорить, словно мне легко. Я потерял гораздо больше, чем ты. Я потерял отца, и после его смерти потерял мать, потому что она ушла в себя и забыла о моем существовании. Ты даже не представляешь, насколько тяжело было мне справляться со всем в одиночку, - я не знаю, зачем мы ведем этот разговор. Снова. Я не могу понять, зачем она пришла? Чтобы я простил ее? А она не думала, что слишком поздно просить прощения? Прошло почти шесть лет с тех пор, как я последний раз видел ее, и она вдруг появляется у меня дома и хочет примирительных объятий? За что? За то, что ее не было рядом, когда мне нужна была поддержка? Или за то, что мне пришлось повзрослеть слишком рано, в отличие от своих сверстников, потому что я должен был заботиться не только о себе, но и о матери, которая не замечала ничего вокруг, зациклившись на смерти папы. Принимала наркотики, пила, дебоширила и в порывах злости избивала. Я слишком рано распрощался с детством, я не был готов становиться взрослым в свои десять лет. Чего она еще от меня хочет? Я не мог держать все в себе поэтому, когда мне исполнилось 18, просто ушел. Не имея ничего взял и ушел. А что мне еще оставалось делать? Ждать, пока моя мать одумается, было бесполезно. А когда она нашла меня и пришла с какими-то мужчинами с просьбой о том, чтобы я позволил им всем уединиться в своей первой квартирке, на которую еле хватало средств и дал им денег, это было чертой. Это было пределом. Я попросту взорвался тогда, словно вулкан, в котором все копилось годами, ожидая того момента, когда можно будет излить все наружу. У меня было много неприятностей в жизни, и одна из них до сих пор преследует меня. Я не могу быть настолько неудачником, что метка не проявится совсем. Жизнь должна быть чуточку благосклонна ко мне, я верю в это. - Фрэнк, я... - Уходи, я не хочу тебя видеть. Слишком больно, - сказал я, сжав челюсти, потому что чувствую, как слезы начинают застилать глаза. Она ничего не сказала, гордо подняла голову вверх и вышла в коридор, обернувшись. - Как бы я хотела вернуться в прошлое и все исправить... - я протер лицо ладонями, пытаясь унять вихрь эмоций, которые рвут душу изнутри на кусочки. - К тебе приходил какой-то молодой человек, - я удивленно уставился на нее, но она вздохнула. - Он не назвал своего имени и узнав, что тебя нет дома, просто ушел, - сердце в груди забилось с неистовой частотой, дыхание сперло и я схватился за край стола руками, чтобы не упасть. - Ты в порядке, Фрэнк? - неужели это он приходил? Но зачем? Мы увидимся на работе, или же его это так сильно волнует, что он даже соизволил порыться в бумагах и найти мой адрес, только чтобы приехать и поговорить о том, что он узнал? Может это не он? Я так часто думаю про Уэя, что такое чувство, будто кроме него больше никого не существует. - Как он выглядел? - Высокий, стройный, черноволосый мужчина, с... - А цвет глаз? - перебил ее я, и она задумалась, нахмурив брови и пытаясь воспроизвести это в памяти. - Прости, дорогой, я не запомнила, - я сглотнул и понял, что мои руки начали дрожать, как и все тело. Я весь вспотел и мысли лихорадочно снуют в голове, пытаясь отыскать там достойное объяснение. Это может быть и не он. У меня есть знакомые, вполне подходящие под описание высокого и черноволосого мужчины. Это мог быть Роберт или Доминик. Очень жаль, что она не запомнила цвет глаз, тогда я бы сразу понял, кто это приходил, ведь у этих ребят глаза не зеленого цвета. А вообще, с чего вдруг им приходить так спонтанно? Они всегда звонят перед приходом, и только Джерард поступил бы именно так, наверное. Теперь от волнения я буду грызть ногти и, не прекращая, думать о происходящем полночи, как минимум. Я подошел к матери и протянул ей руку. - Ключи, - она замерла на месте, с надеждой глядя в мои глаза, но я ничего не чувствую, только пустоту в груди. Моя мать умерла сразу же после отца, а сейчас передо мной стоит женщина, которую зовут Линда. - Отдай мне ключи, - требовательно произнес я, с отстраненной холодностью в голосе, отчего сам удивился. Я сделал глупость, высылая ей эти ключи. Я не подумал о том, что в кризисные ситуации она может просто прийти со своими дружками и обокрасть меня. Люди пытались ей помочь, она не раз была на лечении, но все бестолку. Если человек не хочет, чтобы его спасали, то ему не спастись. Единственное, что я могу сделать, это застраховать себя от неожиданностей вроде этой или чего-то похуже. Дрожащими руками она вложила их ко мне в руку и сжала мою ладонь своими пальцами. Я вздрогнул от ее прикосновения, но не почувствовал тепла, которое должно исходить от матери, когда она прикасается к своему сыну. Я осторожно выдернул руку из ее рук. - Прощай, мама, - сказал я, еще раз назвав ее этим словом, которое кажется мне таким далеким уже много лет. Из ее глаз скатились слезы, она вышла за порог, и я мгновенно захлопнул за ней двери, закрывая их на ключ и опираясь о них спиной. Я медленно сполз вниз на пол, подтянув колени к груди и приложив ко рту кулак, сцепив зубы, чтобы хоть как-то сдержать внутри себя то, что так просится наружу, но это чертовски сложно, и рыдания вырываются даже сквозь плотно сжатые челюсти, от которых тело начинает сотрясаться. Слишком много эмоций за один день, слишком много чувств, слишком много событий и неожиданностей. Я просто разрываюсь на куски от эмоций, что гложут меня изнутри и давлюсь громкими рыданиями, которые вырываются из горла. Я закрыл лицо руками, откинув голову назад, пока щеки обжигают горячие слезы. От них плавится кожа и соленый привкус появляется во рту. На этот раз это уже конец, и я вряд ли увижу ее снова. Это тяжело, но с другой стороны я больше не обязан оглядываться назад. Сейчас я должен смотреть только вперед, и там впереди меня ждет одна необъяснимая вещь - зачем Джерард приходил ко мне домой?