Мягкий полумрак, словно пеленой, окутывал просторное помещение ночного клуба. Громкая динамичная музыка, плавно перетекающая в медленную, звучала из колонок, заставляя посетителей клуба устремить взгляды на круглую сцену, расположенную в центре зала. В каждом взгляде можно было прочитать неприкрытое вожделение и желание обладать роскошным телом того, кто не спеша расстегивал перламутровые пуговицы на алой рубашке, медленно и вальяжно двигаясь к сцене и улыбаясь соблазнительной полуулыбкой.
Длинные изящные пальцы вырывали пуговицы из петель, делая это нарочито медленно, словно растягивая удовольствие, пока серые глаза изучали очередную публику. Пухлые аккуратные губы растянулись в довольной ухмылке – именно такая реакция нужна для того, чтобы шоу продолжалось. Брюнет тихо хмыкнул, ловя на себе очередной десяток похотливых взглядов, и скинул с плеч рубашку, бросая ее со сцены и получая в ответ довольное визжание ненасытных женщин.
Худое подтянутое тело, гладкая молочная кожа, казавшаяся роскошным белоснежным атласом, серые глаза с лазурными оттенками у радужки и темные каштановые кудри густых волос, обрамляющие лицо. Кошачья грация в движениях, которые из резких превращались в плавные за доли секунды, небрежная улыбка, сводящая с ума каждого посетителя – все это приводило зрителей в неизменный восторг.
Все было как обычно: строго и тщательно отработанные движения, улыбка и дерзкий взгляд, брошенный на случайную счастливицу из толпы. Руки плавно скользили по холодному металлу шеста, тело грациозно выгибалось, а темные кудри слегка спадали на лоб.
Все, как обычно, кроме одного. Мужчины, чьи сапфировые глаза заворожено ловили каждое его движение, вздох и улыбку, не оказалось за привычным столиком. В этот вечер его постоянного зрителя не было, что даже расстраивало и озадачивало брюнета, выбивая из привычного и неизменного ритма, словно поломка в слаженном и отработанном механизме.
Таинственный незнакомец, долгие недели наблюдающий за танцем издалека, стал частью выступления и, незаметно для самого танцора, желанным зрителем. Тем, для кого он танцевал, обнажая роскошное тело и двигаясь в такт звучащей музыки. Блондин, чей взгляд неизменно отличался от других – в нем была заинтересованность и внимательность, толика желания, но отличного от того, что испытывают эти возбужденные женщины. Он выделялся, становясь особенным и не похожим ни на кого. Тем, для кого хотелось двигаться, улыбаться и ловить на себе взгляд синих глаз.
Но не в этот вечер; его незнакомец сегодня не пришел. Брюнет продолжал выступление, видя пустые взгляды, стеклянные и чужие. Он не знал их, они не знали – кто он. Они – элита, и считали так лишь потому, что их карманы набиты деньгами. Они их отдавали, желая видеть жаркое выступление, а он – принимал, танцуя и даря им фальшивые улыбки. И желал ловить на своем теле один-единственный живой взгляд.
Его взгляд.
Он всегда смотрел издалека, к нему было нельзя прикоснуться, нельзя вдохнуть запах его одеколона и алкоголя, который он пил из небольшого бокала. Он, словно мираж, сладостная галлюцинация, которая сопровождала его на протяжении всего номера. Казалось бы, обычный мужчина средних лет и со средним достатком, но в нем было нечто, чего не было в других людях. В нем был огонь, горящий в самом сердце и зажигающий давно забытое пламя в танцоре.
Он – Шерлок, его зритель – незнакомец, чье имя Джон. Это все, что он о нем знал, но большего и не требовалось. Взгляд обнажал душу, и это была самая живая и настоящая душа из всех, что окружали его, ловя взглядом каждое движение бедер, запрокинутую длинную шею, взмах рук и приоткрытые влажные губы.
Движение вокруг стального шеста, прикрытые глаза и бездумная ухмылка на чувственных губах – танец превращался в набор отработанных движений, лишенных страсти и огня. Его зрителя, его незнакомца не было в зале, и желание танцевать так, как не мог никто другой, постепенно исчезало, уступая место автоматическим движениям.
Мягкий полумрак, красные огни прожекторов, алые стены, темный пол; это место носило соответствующее обстановке название –
Red. Престижный ночной клуб туманного Лондона, визитная карточка для тех, в чьих карманах есть большие деньги. За это посетители получали целую ночь развлечений и услуг, аналогов которым невозможно было найти в другом месте. Шерлок – жемчужина клуба, изящный и талантливый танцор, чье тело стало достоянием публики и его персональным проклятием.
Вокруг него всегда была какофония лиц, тел, звуков и запахов, а его мозг – идеальная машина, запоминающая каждую мелкую деталь. Его глаза наблюдали и видели все, кроме желанных ярко-сапфировых глаз, сияющих, словно звезды на темном полотне неба. Разочарование неприятно подкатывало комом в горле, но не долго. Шерлок чувствовал всеми фибрами души внимательный взгляд, скользящий по его обнаженной спине.
Улыбка появилась на губах и он, сделав оборот вокруг шеста, встретился взглядом с синими глазами своего зрителя. Казалось, что номер шел к завершению, но нет,
теперь он только начался.
В воздухе почувствовалось напряжение, когда танцор начал плавно двигать бедрами, водя руками по груди и прикрыв глаза, затем прикусил губу, спускаясь руками к темной ткани на своем теле, и ловким движением сбросил ненужную материю. Окунаясь в лазурный омут с головой, он снова улыбнулся, проводя языком по нижней губе.
Блондин улыбнулся, делая глоток виски из стакана и продолжая смотреть на своего танцора, по привычке облизывая тонкие губы. Он знал, что этот танец предназначен ему, и не мог скрыть своего удовольствия от предложенного зрелища.
Брюнет обвил ногами шест, выгибаясь и почти касаясь головой пола, а затем, сделав оборот, спрыгнул со сцены, мягкой поступью направляясь к нескольким столикам. Девушки, к которым подошел танцор, не могли скрыть своего восторга и желания, когда танцор снова задвигался вокруг стульев, касаясь пальцами волос и кожи девушек и что-то шепча им на ухо.
Шерлок мягко улыбнулся девушке, сидящей за столиком, а затем повернулся к блондину, сидевшему в небольшом алом кресле, медленно двигаясь к нему в такт звучащей музыке. Мягкие бесшумные шаги преодолевали считанные метры, воздух из легких вырывался с незнакомым напряжением, а сердце гулко стучало в грудной клетке, отчаянно отбивая сумасшедший ритм.
Он слишком давно желал прикоснуться к мягким светлым волосам и загорелой коже, заглянуть в глаза и утонуть в необычайном синем омуте, упиваясь ароматом яблок и корицы. Слишком отчаянно желал почувствовать мягкость теплых губ на своих, вкусить их медовую сладость и раствориться в этих незнакомых, но желанных ощущениях.
Шаг, еще один, и еще. Совсем рядом, ровно настолько, что можно было ощутить тепло тела и сладковатый запах одеколона, увидеть ярко-синюю радужку глаз и протянуть ладонь к гладко выбритой щеке. Шерлок лишь улыбнулся, облизнув пухлые губы и обходя вокруг кресла, покачивая бедрами и двигаясь под музыку. Джон заворожено наблюдал за неспешным танцем, словно жертва за коварным хищником, забывая дышать и не в силах отвести взгляд.
Танцор мягко коснулся коротких волос, улыбаясь, а затем замер напротив кресла, наклоняясь к Джону и замерев лишь в нескольких сантиметрах от его лица. Теплое дыхание приятно обжигало кожу, хотелось закрыть глаза и раствориться в секундном блаженстве, но вместо этого брюнет подался вперед, касаясь губами мочки уха и шепча:
– Ты сегодня опоздал.
– А ты – ждал, – также шепотом отозвался Джон, улыбаясь и бросая короткий взгляд на посетителей клуба.
– Каждый день жду, – задумчиво протянул Шерлок, отстраняясь и заглядывая в сапфировые глаза.
–
Знаю.
Танцор слегка качнул бедрами, продолжая улыбаться, и направился в сторону круглой сцены, чтобы завершить свое выступление. Аромат одеколона все еще чувствовался на теле, а кончики пальцев приятно покалывало от прикосновения к золотистому шелку волос. Сладостная истома пронзала все тело, выпуская желание наружу и задействовав его в последних движениях вокруг гладкого шеста, получая в награду завороженные взгляды посетителей и улыбку самого важного зрителя.
Свет прожекторов мягко потух, погружая зал в темноту, и Шерлок спустился со сцены, подхватив брошенные на пол брюки. Пепельные глаза на мгновение встретились с сапфировыми, и танцор, кивнув в сторону небольшого коридора, скрылся из шумного зала, предвкушая желанное и долгожданное знакомство.
Небольшая комната была выполнена, как и все здание, в красных тонах, на стенах висели зеркала, а напротив двери расположился просторный бордовый диван, на котором лежал классический черный костюм. Шерлок задумчиво повертел в руках пачку сигарет, лежавшую на трюмо, садясь на диван и глядя на деревянную дверь в надежде, что его желанный гость все же придет в эту небольшую гримерную.
Через пару минут послышался тихий стук в дверь, и на пороге показался Джон. На его губах была легкая непринужденная улыбка, и он, прикрыв за собой дверь, замер посреди небольшой комнаты. Взгляд синих глаз задержался на нескольких фотографиях, прикрепленных к зеркалу трюмо, пока Шерлок рассматривал своего гостя.
Гладкие светлые волосы, темные джинсы и черная рубашка, верхние пуговицы которой были расстегнуты, в руках – алая рубашка, пропитанная запахом цитрусового одеколона Шерлока и брошенная в толпу зрителей во время выступления.
– Да, думаю, тебе она нужнее, чем той девушке, – проследив за взглядом брюнета и улыбнувшись, Джон протянул рубашку владельцу.
– Спасибо.
– Зачем ты меня позвал? – блондин подошел к трюмо, поддев кончиками пальцев старые семейные фотографии.
– Хотел познакомиться.
– Джон.
– Шерлок, – отозвался танцор, откинувшись на спинку дивана. – Итак, Джон, ты здесь каждый вечер?
– Кажется, да.
– Виски, столик в восьми метрах от сцены, с девяти до десяти, каждый день, кроме субботы. Верно?
– Следишь за мной? – усмехнувшись, спросил Джон, глядя на Шерлока.
– Наблюдаю, если быть точным.
– Что-то еще?
– Сегодня был на свидании с девушкой, и она тебя задержала.
– Нет, – блондин рассмеялся, делая несколько шагов и садясь на мягкий диван. – Пришлось повозиться с пациентом.
– Хм, – Шерлок задумчиво сложил пальцы вместе, поднося их к губам. – Военный врач.
– Верно. Афганистан.
– Так и знал.
Серые глаза внимательно изучали мягкие черты лица, останавливаясь на легкой улыбке тонких аккуратно очерченных губ, пока собеседник качал головой, сложив руки на груди. Через несколько секунд он посмотрел на Шерлока, делая ответный ход:
– Одиночка, человек глубоко мыслящий, даже гений, в прошлом детектив, сейчас – танцор. Есть брат, с которым не поддерживаются дружеские отношения, а еще в трюмо лежит
«Браунинг», причем с полной обоймой. За зеркалом, – взгляд скользнул по небольшому круглому зеркалу, висевшему над комодом, – находится сейф с документами, – Джон усмехнулся, облизывая губы и наблюдая за реакцией танцора.
– Военный врач?
– Официально – да, – подтвердил блондин, продолжая улыбаться легкой расслабленной улыбкой.
– Значит, приходишь только смотреть?
– Мне нравится смотреть, как ты танцуешь, – отозвался Джон, слегка закусив нижнюю губу и глядя на носки своих ботинок.
– Только смотреть? – с кошачьей грацией Шерлок устроился на коленях Джона, не встретив возражений и положив ладони на плечи, и заглянул в сапфировую бездну глаз, обрамленных длинными светлыми ресницами.
– Может и не
«только», – прошептал Джон, обжигая губы танцора горячим дыханием.
Шерлок подался вперед, осторожно прижимаясь к мягким податливым губами и чувствуя привкус корицы и дорогого виски, ладони сильнее сжали плечи, а по всему телу проносилась мелкая, едва заметная дрожь. Язык скользнул по губам, и Джон, застонав, позволил углубить поцелуй. Руки заскользили по спине танцора, прижимая его разгоряченное тело ближе, языки переплетались в сумасшедшем страстном танце, а с губ срывались тихие стоны удовольствия.
Длинные пальцы ловкими движениями расстегивали пуговицы на рубашке, а затем переключились на ширинку джинсов, пока Джон высвобождал руки из рукавов рубашки, позже бросив ее куда-то в сторону, найдя более увлекательное занятие. Расстегнув пряжку ремня и ширинку, те же длинные пальцы торопливо пытались стянуть плотную материю с ног блондина, вызвав лишь теплую простодушную улыбку. Джон, бросив джинсы вслед за рубашкой, оказался прижат к мягкой спинке дивана, чувствуя заметное возбуждение Шерлока, покрывающего поцелуями шею и оставляя на нежной коже красноватые метки-укусы, получая в ответ приглушенные стоны.
Брюки танцора давно покоились на спинке дивана, а он сам был в темных боксерах, ставших единственной преградой и защитой одновременно. Шерлок прижимался всем телом, не оставляя никакого пространства между телами и чувствуя приятный жар, который шел от Джона, словно теплыми океанскими волнами, накрывающими с головой. Поцелуи становились горячее, раскованнее, требовательнее, а желание растекалось по жилам, словно раскаленная лава, заставляя тела содрогаться от мелкой дрожи и сладостной истомы.
Шерлок улыбнулся уголками губ, отстраняясь и просовывая руку через нижнее белье, накрыв рукой возбужденный и налитый кровью член, и провел пальцем по головке, растирая проступающую смазку по всей длине. Джон лишь прикрыл глаза, прикусив губу и заглушая протяжный стон, разнесшийся слабым эхом по комнате, пока мягкая теплая ладонь не спеша двигалась от головки до основания. Пухлые губы целовали ключицы, засасывая кожу и оставляя на ней засосы, затем вновь вернулись к губам, исследуя языком мокрый горячий рот и переплетаясь с другим языком в бездумной хаотичном па, ставшим лишь малой частью всего страстного танца.
Затем танцор вновь отстранился, обхватив Джона за плечи и толкнув на диван, и, нависая над ним, снова начал целовать раненую ключицу, постепенно спускаясь ниже. Блондин, запустив пальцы в темные кудри и обвив ногами талию Шерлока, закрыл глаза, часто дыша, и полностью переключился на ощущения, которые приносили поцелуи чувственных чуть влажных губ, и наслаждался происходящим.
Стянув боксеры и обхватив член рукой, брюнет провел языком по головке, а затем обхватил плоть горячими губами, продолжая ласкать ее языком.
– Шерлок… – выдохнул Джон, толкаясь бедрами и насаживая Шерлока на свой член.
Нереальность происходящего, плен горячих влажных губ, язык, ласкающий член, и тихие стоны танцора, которые сводили с ума и заставляли толкаться навстречу ласкающему рту. Огонь растекался по венам, дрожь прошлась по всему телу, и блондин с громким стоном кончил, сжимая кудри меж длинных пальцев.
Шерлок поднял голову, облизывая губы и не сводя взгляда с потемневших глаз, ставшими темно-сапфировыми, и чувствуя странную радость от того, что объектом возбуждения и желания был именно он. Избавившись от своих боксеров, брюнет чуть сильнее раздвинул ноги Джона, устраиваясь между ними, и облизнул пальцы, вопросительно подняв бровь. Джон лишь кивнул головой, сжимая пальцами алую обивку дивана, и по привычке облизнул губы, поймав на себе взгляд темно-серых глаз, потемневших от желания.
Джон вздохнул, не в силах не любоваться этим потрясающим и сексуальным мужчиной – каштановые кудри были слегка растрепаны, губы приоткрыты и между ними соблазнительно мелькал кончик языка, глаза горели возбуждением, как и все тело танцора.
Влажные пальцы прижались к сжатому кольцу мышц, и блондин часто задышал, впиваясь пальцами в обивку, а затем шумно выдохнул, чувствуя один палец внутри себя. Не почувствовав сопротивления, Шерлок добавил второй палец, начиная медленно двигать ими и чувствуя жар на подушечках пальцев.
– Быстрее… – Джон прикрыл глаза, кусая губы и двигая бедрами в такт с пальцами.
Шерлок добавил третий палец, увеличивая темп и получая в ответ громкие стоны, вырывающиеся с тонких влажных губ. Затем он подался вперед, накрывая губы своими и пытаясь заглушить стоны, перерастающие в крики, поцелуями. Джон толкался навстречу, кусая губы до крови и хватаясь пальцами за спину, царапая ее короткими ногтями. Брюнет продолжал двигать пальцами, ловя губами полукрики-полустоны и желая быть внутри, чувствовать вокруг себя жаркую тесноту. Чувствовать вокруг себя Джона, двигаясь внутри него, ощущая его каждой клеточкой своего тела и желая без остатка раствориться в ощущениях.
Шерлок вытащил пальцы, уловив разочарованный вздох, и посмотрел на Джона, запоминая этот образ и сохраняя его в Чертогах своего разума. Красивый, желанный, его губы были приоткрыты, сапфировые глаза внимательно наблюдали за ним, а волосы цвета спелой пшеницы были немного растрепаны. Невероятное и слишком сексуальное зрелище, превратившееся из сказки в реальность.
Эта мысль словно стала толчком, и Шерлок, приставив член к разработанному входу, резким толчком вошел в него до конца, протяжно застонав от сладостного ощущения горячей тесноты. Джон толкнулся навстречу и брюнет, двинув бедрами, начал медленно двигаться. Ноги обвили его бедра, направляя движения, а с губ обоих мужчин вырывались едва сдерживаемые стоны наслаждения. Громкие стоны Джона заставляли Шерлока двигаться быстрее, едва ли не вколачиваться в него, а особенно протяжные стоны, превращающиеся в крики, давали понять, что он задевал точку, от которой внутри взрывались тысячи ярких фейерверков. Джон скользил руками по спине, впиваясь в кожу и царапая ее, и двигался в такт с танцором, не переставая стонать и кусать истерзанные губы. Шерлок двигался все быстрее, задевая простату и чувствуя, как плотно сжимаются стенки мышц вокруг его члена, и не желал прекращать это удивительное действо, запоминая каждую деталь, каждый стон и каждое движение.
Джон, задыхаясь от беспрестанных стонов, притянул Шерлока за шею к себе, целуя пухлые губы, сладостно и отчаянно страстно. Брюнет отвечал на поцелуи, стараясь продолжать двигаться и утопая в этой идеальной мелодии, созданной из их стонов, шепотов и имен, которые замысловато переплетались между собой.
Шерлок закрыл глаза, двигаясь и чувствуя, что приближается к краю, ловил губами стоны и отвечал тем же, не пытаясь себя сдерживать. Они двигались в безумном ритме на просторном красном диване, найдя идеальный темп движений, лаская друг друга руками и губами. Мириады засосов, укусов и царапин, словно хаотичные узоры, украшали собой загорелую и молочную кожу, стоны эхом отражались от стен, разлетаясь по гримерке, и казалось, что даже воздух стал горячее на несколько градусов.
Достигая своего пика и кончив во влажную жаркую тесноту, Шерлок позволил себе раствориться в оргазменной неге, что растекалась по жилам и приносила с собой сладостную приятную усталость и безумное наслаждение.
*****
Джон сидел на стуле, зашнуровывая свои ботинки, а Шерлок, продолжая лежать на диване, наблюдал за блондином, прокручивая в голове каждую мельчайшую деталь недавнего секса. Джон, застегнув рубашку, задумчиво посмотрел на Шерлока и улыбнулся уголками губ, собираясь покинуть небольшую комнату и вернуться к себе домой.
– Джон?
– Да?
– Я хочу это повторить, – улыбнувшись, ответил Шерлок, приподнимаясь с дивана и заглядывая в необыкновенно синие глаза.
– Где и когда?
– Бейкер-стрит 221b, в любое время.
Джон улыбнулся и, кивнув, вышел из гримерной, двигаясь по коридору и пройдя через просторный зал, в котором недавно выступал Шерлок. Выйдя на улицу, он обернулся, улыбаясь, а затем остановил проезжающий мимо кэб.
Он знал, что все равно вернется в клуб
Red, и знал, что теперь каждый свой танец Шерлок будет посвящать только ему…
*****
