Luxury.

Приятного чтения) картинка - http://i020.radikal.ru/1312/21/6992cc9f78e2.jpg песенка - Slider & Magnit feat. Марсель – Полетели В Небеса

Когда я перестану тебя ждать, Любить, надеяться и верить, То я закрою плотно окна, двери И просто лягу умирать. М.Цветаева

В ночное звенящее небо прямо из большой просторной залы улетали звуки клавиш и одуряюще – тяжелый аромат июльских цветов. Маленький балкон, являющийся самой укромной частью гигантского замка, надежно укрытый с обеих сторон массивными колоннами из белого мрамора в цветочной бахроме и ночных сумерках, в эту ночь стал прибежищем для двух, сбежавших с шумного бала в тишину. Воздушные занавески, надуваемые теплым ветром, словно паруса фрегата, роняли на их головы цветочные лепестки, а также крошки нот, несущегося из зала общего веселья. Но для слов, которые были произнесены несколькими секундами позднее, несомненно, требовалась как минимум тихая обстановка, как максимум церковь со священником. - Прошу, - начал высокий юноша, одетый в облегающие штаны и элегантную рубашку темно – зеленой гаммы. – Я прошу тебя, Хару…нет…Харука. Да. Так лучше. – Он явно волновался и уже от этих слов вдруг начал стремительно краснеть и заикаться, что вконец уничтожило все величие короны с зелеными изумрудными камнями, нашедшей свое законное место на его голове, а также сопутствующих ей дорогих украшений, ставящих обывателя в известность, что перед ним королевская особа. – Харука Нанасе, я, Тачибана Макото, прошу тебя принять мое предложение… - Его дрожащая рука, обтянутая прохладным шелком парадных белых перчаток, потянулась к карману штанов, чтобы извлечь на свет маленькую коробочку из дерева. Самую простую коробочку – абсолютно без украшений или хотя бы затейливой резьбы по крышке. – Я… - Не надо, Макото. – Дрожащую руку накрыла другая, маленькая и изящная. – Я этого не стою. – Юноша, лоб которого украшала серебряная диадема с небесно – голубым сапфиром посередине и массивными подвесками по бокам, путающимися с иссиня - черными волосами своего хозяина, поспешно отвел глаза. Но рука его при этом не дрогнула. - Харука, пожалуйста, дай мне договорить. – Проявил настойчивость Макото. - Хорошо. – Одними губами прошептал Хару, инстинктивно отодвигаясь в тень колонны, от чего - так стремительно было это движение, подол его длинной белой туники до самых щиколоток, стянутой у талии тонкой золотой цепочкой, поднял в воздух пару лепестков, покоящихся на мраморном полу. - Спасибо, Хару – чан. – С надеждой в зеленых глазах улыбнулся Макото. – Хару – чан, я хочу защищать тебя всю жизнь. Хочу быть с тобой. – Он запнулся, тяжело дыша, практически сливаясь по цвету с пьяными от нектара розами на колонах, но упрямо смотря в ожидании ответа в синие омуты напротив. - Я прошу тебя принять мой свадебный подарок и стать моим спутником в этой жизни. Я люблю тебя, Харука. – Коробочка, в лодочке из ладоней, проплыла по дурманящему воздуху ночи ко второму юноше, застыв от него на расстоянии в пару сантиметров. - В ней кольцо Верности? – Спросил Харука, зябко обнимая себя за плечи, не скрытые туникой. - Да. Наше фамильное кольцо, переходящее из поколения в поколение в Доме Земли. И сейчас я дарю его тебе, принцу Водной стихии в этом Доме со всей любовью в моем сердце. - Прости, но я не приму его. – Харука вмиг вытянулся в тонкую напряженную струну, расправив позвоночник, позволив складкам воздушной ткани заструиться водопадом вниз, вырисовывая острые бедренные кости и стройные ноги юноши. - Почему? - Услышав эти слова, Макото начал стремительно гаснуть, отчего по саду пронесся вздох. Харуке показалось, что все растения сейчас застонали в унисон с душой молодого короля Земной стихии. И он знал, что так и есть. Сейчас в тревоге бьется не только сердце зеленоглазого, но и скрючиваются узловатые мощные корни деревьев, нежные корешки цветов, а также вянет трава, и градом осыпаются листья с крон, вперемешку с мигом загнившими в сладком соку плодами. - Почему? – Макото все также продолжал протягивать Харуке коробочку с фамильной драгоценностью. - Я не тот, кто тебе нужен. – Выдавил Харука из себя. – Прости. Но так будет лучше. Я не хочу тебе говорить не правду. Вода и Земля с рождения дружны, поэтому я не могу лгать тебе. - Хару…я…не подхожу тебе…или… - Ты замечательный. – Шепотом ответил Харука, пытаясь принять его боль как естественную лечебную реакцию на свои слова. - Почему тогда? - Потому что мой ответ нет. Пожалуйста, не спрашивай меня больше. – Решительность в его голосе поставила точку. Макото разжал ладони, и маленькая коробочка с кольцом Верности плавно скользнула в складки туники принца Воды. - Я не приму! – Дернулся Харука, в попытке вернуть кольцо его хозяину. Макото тут же сжал его руки в своих больших теплых ладонях, пряча на своей груди: - Тссс, а вот с этим я ничего не могу поделать. Оно твое. – С этими словами, Король доверчиво и по–детски прижался искусанными собственными сомнениями губами к сапфиру на лбу несостоявшегося супруга. – Я не буду касаться тебя без согласия, Хару. Но мое сердце выбрало тебя и кольцо тоже теперь по праву принадлежит только тебе. Харука с силой закрыл глаза, стараясь не дышать, открывая их только тогда, когда живое тепло покинуло его руки – Макото отпустил их и отстранился. - Хару, гости заждались. Бал ведь продолжается. – Разряжая обстановку, Тачибана отправил в полет с балкона пару лепестков роз, наблюдая за их обреченным на падение кружением. – Сегодня как-никак самая длинная ночь в году, и особенный день. Все Стихии его отмечают, а значит здесь все правители. - Тогда не будем заставлять их ждать. – Кивнул Нанасе, поворачиваясь к Тачибане бледной спиной с линиями лопаток в вырезе туники. Однако Макото не последовал за ним в бальную залу, оставшись на балконе. Он просто не сделал этот шаг. Юношу не волновал тот позор неоправданного выбора, который он сам возложил на свои плечи, как правитель Стихии, сделав не тот сердечный выбор. Нет, он тогда, да и сейчас был полностью уверен в своей любви к водному принцу. Вот только кто же знал, что эта любовь окажется не взаимной. Уважаемой, понятой, но не взаимной. Другими словами - несчастной. - Молодой господин, гости ждут. Скоро церемония летающих фонариков. Вы должны быть как один из четырех коронованных правителей Стихий. Господин? – Послышалось из темноты. - Я неважно себя чувствую, Ханагондо – сан. – Дружелюбная улыбка застыла на лице молодого короля Стихии Земля. - Мы едем домой. Старый дворецкий склонился в почтительном поклоне своему господину. Белая ткань шуршала голосами тысячи ручьев по холодному мрамору полов. Харука бежал через пустые залы исполинского замка. Перед глазами стояла тьма. Необходимо было как можно быстрее найти выход и покинуть праздник. Самое страшное, что душу заливало смятение, но боли не было. Вернее, была чужая боль, но никак не его собственная. - Это чудовищно… - Всхлипнул Нанасе, как вдруг вокруг его запястья обвились чьи – то сильные горячие пальцы, буквально выхватывая его из темноты в проем окна, залитого лунным светом. - Попался, моя принцесса. – Веселый, звонкий голос, исходящий удивительной динамикой и энергией. – Ты куда бежишь? Я тебя везде ищу! Рин Мацуока – Господин Огненной стихии, улыбался сейчас Харуке, горя огнем в рубиновых глазах. - Я к тебе обращаюсь, Нанасе. Неужели не хочешь посмотреть на церемонию фонарей? - Не сегодня, Рин. – Бросил Харука, пытаясь не встречаться с этим живым воплощением огня взглядом. И не потому, что он вода, а значит ему больно от созерцания неумолимого пламени этого юноши. Нет. Наоборот. Его всегда тянуло к нему как к чему – то бесконечно желанному и необходимому. Будучи водой, он хотел гореть в его руках, теряя голову и голос от собственных криков в его танце. Он был одержим этими дьявольскими глазами цвета крови, алыми волосами, губами, умеющими терзать и быть очень нежными одновременно. Но сегодня странная любовь к Мацуоке Рину стал причиной его отказа на предложение Макото. - Подожди. Так просто ты от меня не убежишь. – Игривые нотки в голосе Мацуоки сменились опасными. – Он с силой потащил Харуку за собой, оставляя синяки от хватки на запястьях, пока они не оказались в маленьком зале с большим белым роялем у огромного окна в лунном свете. Этот бледный свет тут же начал жечь кожу Харуки, привыкшую к прохладе и сумраку воды. Мацуока с легкостью обхватил свою добычу за талию, усаживая парня на закрытую широкую спину инструмента, нагло вклиниваясь между разведенных ног юноши. Ткань туники предательски оголила их белизну, срываясь волнами по желобкам боковых разрезов вниз. - Хм, совсем без нижнего белья. – Тихо, низким бархатным голосом засмеялся Рин, прижимаясь горячими губами к шее Харуки, кусая нежную кожу. - Ты же прекрасно знаешь, что стоит воде коснуться моих ног и они превращаются…Ахххх! – Нанасе захлебнулся стоном, цепляясь в алую шевелюру Рина пальцами. – Прекрати! Не сейчас! - В чертов рыбий хвост! - Рин поднял на него взгляд, полный испытующего интереса вперемешку с вызовом. – Я не люблю недосказанности, Хару. Не люблю быть не понятым и проигрывать. Особенно в отношении некоторых особенных лично для меня людей. И Харука не смог больше врать, используя слова, потому что глупое тело уже давно выдало все его желания, так старательно замалчиваемые душой. - Между прочим…ты меня первый раз и увидел с этим «дурацким» рыбьим хвостом. – Тихо прошептал Нанасе, покорно откидываясь на крышку рояля. - Знаешь, - Рин с улыбкой победителя принялся нежно выцеловывать его истерзанную укусами шею, приспуская ткань туники Хару и обнажая грудь юноши с затвердевшими от возбуждения и холода сосками. – Ты мне намного больше нравишься таким. - Каким? – Чуть слышно, горящими губами поддержал их странный диалог Нанасе, в защитном жесте обнимая себя за плечи, но, так противоречиво сказанному, закрывая от нарастающего наслаждения глаза, полностью укладываясь на жесткую деревянную поверхность, от чего его черные волосы с вкраплениями синих драгоценных камней разметались по белому дереву инструмента. - Моим. – Последний раз проходясь несдержанными поцелуями по его груди, не забыв при этом игриво подуть сначала на один, а потом на другой сосок, подвел итог Мацуока, прежде чем исчезнуть между широко разведенных ног водяного принца. Туника окончательно полетела на пол, открывая взору Рина тренированный живот Харуки и аккуратный средних размеров член с блестящей капелькой смазки на конце. В этот момент что – то глухо стукнулось о холодный каменный пол, тут же прячась в складках ткани. Но этому не было присвоено значения. - Хару, твоя реакция на меня поистине шедевр. Я хотел бы видеть тебя таким вечно. - Заткнись. – Одернул заигравшегося наглеца Нанасе, сдерживая стоны от осознания собственной беззащитности перед этим человеком. - Как скажешь, моя любовь. Как скажешь. – Рин склонился над ним, начиная неспешно целовать его член, руками фиксируя длинные ноги от лишних сейчас движений. Харука тихо стонал в вуали лунного света, запрокидывая голову от наслаждения, от чего диадема неуклюже сползла с вспотевшего от любовной горячки лба. И это показалось Нанасе ужасно неуклюжим, не приличной для королевской особы, которой он являлся по праву рождения, потерей собственного достоинства, но все мысли разом вылетели из головы, как только Рин, наигравшись вдоволь, взял его член в рот, начиная посасывать и покусывать пульсирующую плоть. Тогда Харука почувствовал, что горит. Вода – его родная стихия, с бешеной скоростью начала испаряться из его крови под напором огненного желания. Это походило на предательство. То, как Мацуока ласкал его плоть ртом, ловко массируя при этом пальцами внутреннюю поверхность бедер, заставляло Нанасе вновь и вновь отрекаться от своей стихии. Другие факторы тоже мало заботили. Например, то, что они занимаются любовью на большом белом рояле в замке, в самый разгар праздничного бала, на котором присутствуют все правители стихий. Или факт, что их могут застукать за неподобающим королям занятием. А может и настигшее Хару абсолютно бесполезное ощущение того, что Рин уже начал разрабатывать его пальцами, смочив их собственной слюной. - Рин, я хочу тебя… - Сложив все ранее полученное, тихо простонал Харука, снимая оборону окончательно и раскидывая руки в стороны, цепляясь пальцами за крышку рояля, по динамике движения скользя лопатками по жесткому дереву. Диадема с жалобным лязгом упала на пол. Мацуока только победно улыбнулся, буквально срывая Харуку с инструмента, подхватывая его под бедра и с размаху входя в полностью разгоряченное подготовленное долгими ласками тело. С первым же толчком внутрь себя, Харука осознал, что такое настоящий огонь, что такое гореть, колыхаясь, словно ореол пламени на основе, сполохами озаряя все вокруг. Чтобы не взвыть в голос, ему пришлось прикусить плечо Рина, чувствуя нарастающий ритм толчков внутри себя. Это было похоже на извержение вулкана. За всю жизнь, Харука видел лишь подводные вулканы, гнев которых смиряет водная стихия. Поэтому сейчас он инстинктивно обвил ногами талию Мацуоки, желая стать для него таким смирением - самым важным в этой жизни. Он не знал, как это делать правильно, поэтому просто повторил за природой, как за самым мудрым учителем. - Мой прекрасный… - Донеслось до отключающего сознания, сумбурное в любовной горячке признание Рина, который все наращивал темп, вбиваясь в податливое тело. – Мой бесценный…мой Хару…Хару… - Рин…да, Рин… - Ответно всхлипнул Нанасе, находя сухими губами его губы. - Хару… - Мацуока всегда был инициатором и провокатором, поэтому сам начал этот долгий поцелуй, повлекший за собой полную потерю обоими воздуха из судорожно сжимающихся легких. А еще через пару сладких тягучих минут, пропитанных насквозь людским потом и ароматом цветущего сада за окном, Рин с протяжным стоном излился в тело своего любимого, опуская его обратно на крышку рояля, парой движений ладони по стволу все еще напряженного члена помогая ему получить желанную разрядку. - Харука… - Мацуока устало опустился на диван с узорчатой сложной резьбой по дереву ручек и спинке, прятавшийся до этого в углу комнаты. – Харука… - Правитель Огненной стихии, немного отдышавшись, встал на ноги и подошел к юноше с глазами глубокого синего цвета, который, совершенно обнаженным раскинулся на большом белом рояле. Луна за окном контрастами высветила шею в красных следах от укусов, дрожащие ресницы прикрытых глаз, набухшие искусанные до крови губы и подсыхающие дорожки спермы на вздымающемся животе. - Я тебя люблю. – Прохладная ткань туники, которую Рин подобрал с пола, накрыла уставшее, но счастливое от любви тело правителя Водной стихии. – А ты? - Что я? – Нехотя отозвался Харука, невольно чувствуя, как сперма Рина струится по ногам. - Ты меня любишь? – Мацуока ревниво запеленал его в мятую ткань, потерявшую все свое былое величие и великолепие парадного наряда принца. - Отнеси меня к океану. Домой. – Попросил Харука, прижимаясь к теплой груди любимого. – Я хочу в воду. - Ты не ответил на мой вопрос. – Немного обиженно протянул Рин, беря Нанасе, словно маленького ребенка на руки, не забывая забрать с собой не только завернутого в собственное бальное одеяние принца, но и его украшения. – Хару…АЙ, что, черт возьми, такое?!!! - Что? - Харука соскользнул из надежных объятий вниз, зябко кутаясь в тунику. - Вот. Я на это наступил. – Рин указал ему на маленькую деревянную коробочку на полу, явно не довольный тем, что пришлось разжать руки. Харука, заледенев, опустился на колени вниз, беря в свою ладонь найденную вещь и открывая ее. - Фью! Кольцо Верности! Надо же! И какой идиот раскидывается подобными вещами! – Нахмурился Рин, тут же с силой хватая Хару за руку, собственнически притягивая парня к себе на грудь. – Где у наших титулованных особ мозг? Хару, не трогай его. Сам знаешь, что если такое кольцо выберет пару своему хозяину, то это на всю жизнь. - Хозяин такого кольца больше никого не сможет полюбить… - Продолжил за него Нанасе. - Вот – вот. Поэтому некоторые пользуются этим, взывая к совести избранника. – Фыркнул Рин, прижимая дрожащего Харуку к себе. – Мое кольцо тебя выбрало. Я ничего не могу с этим поделать, поэтому ты должен стать моим. Бред! Такое кольцо ни в коем случае нельзя принимать, если не уверен в своих чувствах, чтобы потом его хозяин не выставлял тебе счет за любовь. - Ты такого никогда не сделаешь. Уже не сделал. – Голос Харуки прозвучал отчетливо и громко, адресованный кому – то, кого сейчас не было в зале с отголосками радостных криков людей, запускающих сейчас в воздух небесные фонарики. - Что?! Хочешь сказать, что это кольцо предназначалось тебе? – Рин резко отстранил его от себя. - Да. Но я его не принял. – Кивнул головой Нанасе, отводя взгляд от лица Огненного короля, который, кажется, начинал злиться. - Тогда зачем с собой взял? – Рыкнул Мацуока, с силой схватив его за подбородок. – Кто бы его тебе ни дал, запомни раз и навсегда. Ты только мой, Харука. Я не потерплю никого рядом с тобой. Любого, кто осмелится забрать тебя у меня, я уничтожу. С этими словами Рин прижался губами к губам Хару, властно сминая их в поцелуе. Нанасе отвечал ему, стараясь отдать через этот контакт всю свою боль и раскаяние. Да, боль появилась именно сейчас, в объятьях любимого человека. Боль, с которой ему одному не справиться. И он молил Рина помочь ему. Сжечь ее дотла, превратить в пепел и развеять по ветру. - Мы уходим, Хару. – Резко бросил Мацуока, разрывая поцелуй. - Подожди… - Не беспокойся о кольце. – Рин сменил гнев на милость, обнимая его лицо ладонями, грея успокаивающим теплом, поняв, что опасности потерять его нет, разделив терзающую его боль. – Эй, Нанасе, огонь и вода ведь не могут любить друг друга? Вода гасит огонь, а огонь иссушает воду. Другими словами, у нас всегда потрясающий секс, но вместе мы бы давно поубивали бы друг друга? - Дурень.– Облегченно улыбнулся Харука, концентрируя в ладонях энергию водной стихии. - Заткнись и помоги. - Как скажешь. Наверное, это действительно сложно и больно - любить кого - то безответно.– Мацуока сжал его ладони в своих, добавляя огненную. - Пускай чужая Верность найдет свое утешение и будет счастлива. Да, Хару? Харука кивнул ему: -Я желаю этого сердцем. - Понимаю. - И кстати, я люблю тебя. - Первые рассветные лучи огненной звезды пробудились с искрами в алых глазах Мацуоки Рина. Невесомый водяной туман встретил гостей замка на рассвете, когда церемония запуска небесных огней завершилась, и усталые гости начали разъезжаться по домам. - Прогони его, Нагиса – кун! Ты же Повелитель Ветра. – Улыбнулся высокий парень с добрыми фиалкового цвета глазами за стеклами очков в красной оправе. - Не могу, Рей – чан! – Маленький блондин, ответно улыбнулся другу, вдыхая аромат цветов, доносившийся из просыпающегося сада. - Но почему? Из-за тумана довольно зябко. И он мешает любоваться рассветом. Рин - чан - сан всегда так старается зажигать солнечный огонь красиво! – Недоумевал Рей Рюгадзаки, наблюдая за тем, как водяная дымка неспешно окутывает замок Стихий и его окрестности. - Рей – чан, когда ты, наконец, подаришь мне кольцо Верности вашей семьи? – Пробубнил юный король стихии воздуха, коварно улыбаясь. - Что?!!! С чего ты взял, что я вообще собирался тебе его дарить?! И да…причем тут туман?! - А с того, что оно целый праздник пролежало у тебя в кармане. Я очень наблюдательный! – Солнечно улыбнулся Нагиса. – Не стесняйся! Я с радостью его приму, Рей – чан!! - Да…эээ…конечно… - Залился краской Рей, нервно теребя дужку очков. – Только убери сначала этот туман! Смесь какая – то водной и огненной магии! - Туман нежности обволакивал горы тоски.(с) - Что?! Откуда ты это взял, Нагиса – кун!!! И да…ты примешь мое кольцо Верности? По утреннему небу пронеслись сильные порывы ласкового теплого ветра вперемешку с радостными криками и не менее радостными воплями счастливой парочки, обнимающихся друг с другом на маленьком балконе с мраморными колоннами, увитыми за ночь увядшими цветами. Нежный туман подхватывал сыплющуюся вниз на землю цветочную труху, даря ей покой и сон.