Девочка, которая боялась темноты

Когда она была маленькая и могла держать маму за пару пальцев, а я вдоволь настрадался от своей неразделенной любви, мы встретились. Девочка шла с матерью, восторженно оглядываясь вокруг - тогда только зацвели яблони, деревьев коих было множество. Их благоухание можно было почувствовать даже в комнате с закрытыми окнами. Малышка была одета в юбочку и блузку, тогда как я щеголял джинсами и белой футболкой с стилизованными котятами. Женщина совершенно не обратила на меня внимания, хотя девочка вдруг окинула неожиданно серьезным взглядом своих чудесных зеленых глаз. Это было только начало. Вечером этого же дня на городок напали. Пришедшие сжигали дома и убивали людей направо и налево, не разбираясь - женщин, мужчин, детей... Это было месиво. Просто кровавая каша из трупов, боли и взрывов. Сам я чудом выжил - пуля пролетела в сантиметре от груди. Но не выжила та самая мамаша - она стояла прямо за мной. Ее остекленевшие глаза потом еще долго будут мне сниться. Я вспомнил кроху, теперь ставшую сиротой, и взволновался, ведь теперь ее некому защитить. И я, на свой страх и риск, побрел ее искать. Нет, я не считал себя в тот момент благородным героем, мне просто стало по-человечески жаль ее. Стрельба на время утихла. Я крался узкими переулками, изредка поскальзываясь в лужах крови и едва не падая на лежащих штабелями трупы. Джинсы были заляпаны кишками по пояс, а о некогда белой футболке лучше вообще промолчать. Вокруг витал все тот же слащавый запах цветов яблони. Когда же я все-таки упал, встать не смог. От земли шло тепло, и я вдруг захотел спать. И знаете, я заснул. Я заснул, лежа рядом с людьми, которые совсем недавно были живыми. Лежа на вывороченных взрывами внутренностях этих самых людей. И меня это совершенно не волновало - я просто хотел спать. Человек - это такая зараза, которая привыкает ко всему. Когда я проснулся, первое, что я увидел, была чья-то макушка, лежащая у меня на груди. Осторожно приподнявшись, присмотревшись, я понял, что это девочка, которую я так старательно искал. Но, как мы видим, она сама меня нашла. Хреновый из меня сыщик. Я проморгал и осторожно потеребил малышку за плечо. Она почти сразу же подняла голову - словно и не спала. Хотя, может, и действительно не спала - не у всех такое быстрое реагирование организма на неожиданные ситуации. У меня - горе - "иди, проспись, успокоишься", радость - "иди спать, пока не случилось ничего плохого". Девочка уставилась на меня, ничего не говоря. А я, честно сказать, не знал, о чем с ней можно говорить. Тут она приложила ухо к моей груди, потом снова посмотрела на меня, теперь уже вопросительно. Я пожал плечами, хотя это было довольно сложно сделать из положения "лежа". Вот и поговорили. Малышка встала, потягиваясь, и наконец спросила, бесцеремонно усаживаясь на чье-то тело: - А ты не видел мою маму? Я не смогла ее найти. Во мне начала разгораться внутренняя паника. - Эм... - блеснул остроумием я. - Понимаешь, она, твоя мама... Мм... Она мертва, - да! Я все-таки выдавил это из себя. Глаза девочки стремительно покраснели и наполнились слезами, и она кинулась мне на шею. Я неловко похлопал ее по спине - никогда не был силен в утешении. Через какое-то время она перестала всхлипывать, и мы поднялись с пропитанной кровью земли, как ни в чем не бывало продолжая путь. Я уже понял, что нужно уходить отсюда, только, вот, необходимо было найти продукты, воду и одежду. И вдруг я неожиданно вспомнил, что не знаю, как зовут мою спутницу. - Эм, а как тебя зовут? Меня - Антон. Кроха протянула мне руку для пожатия и ответила: - Катя. Я по возможности дружелюбно улыбнулся ей. Она так же улыбнулась мне. Мы шли по заваленным трупами улицам и заглядывали в уцелевшие магазины. Там мы все-таки смогли найти вместительный рюкзак мне, и небольшой рюкзачок Кате. Так же были отысканы нами куски вяленого мяса (кто-то оставил их в кухне выстоявшего дома), бутылки воды (их взял я) и несколько пар одежды. Для начала нам хватит. В какой-то момент девочка сжала мою руку, останавливаясь. Я тормознул на полшага впереди. Она слегка покраснела, но все же сказала: - А ночью мы спать вместе будем? Просто я темноты боюсь. Я кивнул. И вот, близился вечер, выстрелов не было слышно, выживших - видно, и мы с Катей вышли на ту самую злопамятную площадь, где я чуть не умер, а девочка лишилась матери. Малышка первой нашла ее труп, и теперь сидела около него, взяв в свою ладошку холодную и негнущуюся ладонь женщины. Я закрыл убитой глаза. Рядом с телом, на удивление, не было других тел - лишь какой-то парень в футболке и джинсах...

Так.

Ко мне закралось предчувствие, что хорошим это не кончится. На подгибающихся ногах я подошел к бывшему некогда живым человеку, лежащему на спине, и осторожно перевернул его. Это был я. От внезапной обжигающей боли я почти ослеп, но все же успел заметить, как на моей груди быстро расползалось кровавое пятно, и как вскакивает Катя, практически бросая руку матери. Тьма.