Птенчик

Большая Птица медленно ковыляет к учительскому туалету: в третьей им же самим запрещено курить, чтобы не травить нежные растения. В голове у него невесёлые мысли. Птицы уже подросли, расправили слабые крылья. Витают в облаках цветочных испарений целыми днями и, кажется, уже не особо нуждаются в своём старом вожаке. Его речи выслушиваются с должным уважением, но без особого внимания. А внимание и умение слушать Стервятник ценит и любит. Всё то, о чём говорит своим птичкам Стервятник, они давно знают, а то, о чём не говорит, им знать не положено. Вот и мается Большая Птица, часами сидит на своей стремянке-насесте, гуляет по коридорам и курит сигареты, пачку за пачкой. Учительский туалет не пустует. Курильщик нервно мнёт сигарету в пальцах и хмуро смотрит в серое небо. Слегка вздрагивает от внезапности хриплого голоса за спиной. – Здравствуй, Курильщик. Не ожидал тебя здесь встретить, ведь в четвёртой курится с большим комфортом. Ностальгия по самому уединённому в это время суток месту? – Добрый вечер. Эх, если бы ностальгия, - грустно вздохнул юноша. Оказалось, что Курильщика привезло сюда зеркальное отражение стервятниковой беды. Плохо жить с врождённым даром задавать вопросы, на которые окружающие не хотят отвечать. В конце концов состайники просто взвыли от очередной вопросной бомбардировки и отправили его гулять. Ну у кого жаждущему ответов новичку узнать, кто такая матушка Анна, что случилось с Леопардом, зачем Акуле огромный старый огнетушитель над столом и почему Земля круглая, если Горбач и Македонский постоянно молчат, Сфинкс напускает туман загадок, речь Табаки невозможно слушать от обилия мусора ненужных подробностей, от Лэри слышны только Домовские сплетни, а Лорд считает "отвечание на детские вопросы" не достойным его усилий. Есть ещё Чёрный и Слепой, объясняющиеся более-менее понятно, но Чёрный занят дрессировкой своих Псов и пересекается с Курильщиком редко, а своего вожака он старается избегать после смерти Помпея. – Слепой тоже не стал бы тебе ничего объяснять. Он вообще никогда, никому и ничего не рассказывает просто так, из любви поболтать. – А как же Сфинкс? – Это совсем другая песня. Со Сфинксом они дружны с детства, Кузнечик часами мог описывать ему, например, облака или болтать с ним о погоде, природе и прочих столь же важных и нужных вещах, он был его глазами... Стервятник начал длинную повесть о прошлых годах, о нынешних обитателях Дома, о воспитателях, учителях и директоре. Он наслаждался жгучим любопытством Курильщика и сосредоточенностью на всём, о чём он рассказывал. Он перенёс лёгкое тело на подоконник и уселся рядом, по-птичьи нахохлившись и не переставая говорить. По худому костлявому лицу пробежала тень улыбки: Курильщик жадно слушал его, раскрыв клюв, точно голодный птенец, которого никто не учит летать, такой маленький и забавный. Стервятник говорил долго и замолчал только когда заметил, что уже поздний вечер. Он сказал ещё, что Курильщик непременно простудится, если продолжит торчать на холодном подоконнике, помог ему перебраться в коляску и пошёл рядом, провожая до дверей четвёртой. * * * С того дня регулярные посиделки на подоконнике стали для обоих любимым делом. Курильщик получал ответы на все вопросы, возникающие в его голове, без загадок и недомолвок. Вожак третьей говорил негромко, чуть хриплым голосом, красиво и по существу, только иногда ненадолго переключаясь на лекции о кактусах. Стервятник учил жизни в Доме жадного до новых знаний слушателя. Курильщик умел не только правильно задавать вопросы, он умел по-настоящему слушать собеседника, если тот выражался понятным для него языком. Чуть ли не каждый вечер Стервятник заходил в четвёртую и "нагло крал у них Курильщика", по выражению Табаки. Мысленно усмехаясь причитаниям Шакала о том, что "мы со Сфинксом можем начать ревновать!", он в сопровождении повеселевшего Курильщика удалялся в учительский туалет, и там Птичий Папаша со своим новообретённым птенцом пели обо всём на свете. Единственной темой, которая никогда не затрагивалась, был Тень. – Что означает та надпись на стене? – спросил Курильщик в один из таких вечеров, – Та, что про шишки и молочные зубы. Что ты хотел ей сказать? – Понимаешь, Курильщик, – Стервятник на секунду задумался, прикрыв стылые янтарные глаза, – Вот ты, например, иногда после объяснения можешь воскликнуть: "Надо же, как просто!". Не красней, мальчик, это нормально. Так вот, ты же ожидал чего-то гениального и запутанного до невозможности. Некоторым детям взрослые рассказывают неправильные сказки, и дети верят, что жизнь - штука очень головоломная и непредназначенная для их ума, что это что-то высшее и неземное, а на самом деле в жизни всё просто, как дважды два. Что-то примерно такое я думал, когда писал это. – Значит, для тебя я ребёнок? – надулся похожий на сонного воробушка Курильщик. – Ты ребёнок для каждого из живущих в Доме, поэтому им так и хочется вместо нормального ответа сказать что-то вроде "Вырастешь - узнаешь" и не утруждаться толкованием элементарных вещей. – Но почему ты тогда возишься со мной? Почему не посылаешь расти, а терпишь и учишь тому, что известно любому? – неуёмный Курильщик придвинулся ближе, нагнул голову и посмотрел в круглые глаза. Столько обиды на взрослых было в этом по-детски наивном взгляде, что Стервятник не сдержал непривычно мягкую для его жёсткого лица улыбку. – Я Птичий Папа, Курильщик, обучать молодняк – моя обязанность. А в нашем Гнезде уже все выросли, мой юный Птенчик. Мальчишка печально вздохнул и опустил голову на костлявое плечо сидящей рядом Птицы. Она в ответ обняла его за плечи, взъерошила тёмные волосы-пёрышки и поцеловала в тёплую макушку. – Ты ещё научишься летать, вот увидишь.