Смит и Вессон

Райдер действительно называет свои плечи "Смит" и "Вессон" и даже предлагает Джейку подписать их, молчаливо пододвинув к нему на одном из уроков чёрный маркер. Джейк смотрит на него, будто видит впервые в жизни, и глаза Райдера смеются куда громче, чем мог бы он сам, так что Джейк совершенно забывает, что они, вообще-то, находятся на занятии и хохочет, едва ли не стуча ладонью по парте. "Я сдаюсь, Райдер, ты меня сделал", — хочет сказать он, но не успевает. — Пакерман! — визжит геометричка. — Немедленно к доске! Джейк вздыхает и бросает тоскливый взгляд на Райдера, но тот только улыбается чуть виновато и шепчет одними губами — "прости, бро". Плечи Джейк ему, конечно, потом подписывает, вырвав эту счастливую возможность у одной из восторженных чирлидерш, и, серьезно, этот факт не должен радовать его настолько сильно. Джейк с усердием выводит маркером на гладкой коже теорему Пифагора, удерживая Райдера на месте свободной рукой так, словно боится, что тот куда-то исчезнет, и пальцы, которыми он почти до боли впивается Райдеру в плечо, жжёт, как в лихорадке. — Вот козел, — довольно смеется Райдер, рассматривая себя в зеркало. "Смит" теперь заклеймен Джейком, Пифагором и водостойким маркером. — Сам напросился, — в тон ему отвечает Джейк, пряча улыбку. — Хочешь египетский треугольник на "Вессоне"? Райдер не хочет, но всё равно соглашается. *** Спустя неделю Джейк понимает, что это немного ненормально, — даже мысленно называть плечи своего лучшего друга в честь пушки. Да и вообще, уделять им такое количество внимания. Смотреть в спортзале, пытаясь подсчитать, через сколько дней сотрётся маркер. Думать о том, какой рисунок станет следующим, выводя незамысловатые эскизы на полях тетрадей. Замечать в столовой, как трясутся плечи Райдера, когда он смеется. Наблюдать за тем, как Райдер немного горбится, когда чувствует себя виноватым или не знает ответа на тот или иной вопрос. — Хэй, чувак, — Райдер подходит к Джейку на перемене, вертя в руках тот самый маркер, и хитро щурится. — Что ты придумаешь на этот раз? Джейк делает вид, что задумался, и сообщает как ни в чем не бывало: — Я нарисую тебе большой член. Все девчонки будут твоими, точно тебе говорю. — Спасибо за заботу, — фыркает Райдер, — но я не нуждаюсь в компенсации. Раз уж с членом не выгорело, Джейк решает обратиться к классике, подписывая "Смита" "My heart" и продолжая фразу уже на "Вессоне" — "will go on". Едва ли не впервые он позволяет себе воспользоваться дислексией Райдера, и это, разумеется, заставляет его чувствовать себя немного виноватым, но потом он забывает об этом: заглянувшая в спортзал Китти с удовольствием высказывается по поводу надписи, называет Райдера Роуз и советует не позировать голым. Райдер хмурит брови и чуть склоняет голову, глядя на Джейка, и по расширившимся в понимании глазам Джейк догадывается, что вот сейчас ему бы лучше перестать пялиться и уносить ноги, потому что рука у Райдера все-таки тяжелая. — "Титаник" плохо закончился! — орёт ему вслед Райдер, будто именно это задевает его больше всего. *** — Надо поговорить, — решается Джейк однажды, когда ему кажется, что он больше не может так, ему надо кому-то сказать, иначе его голова неживописно взорвется. Райдер откладывает гантели и всем своим молчаливым видом демонстрирует, что он готов слушать. — Марли почти сказала, что любит меня. — Это же... круто, верно? — осторожно спрашивает Райдер, словно пробует, не проломится ли под ним лёд. — Я знаю, я не должен обсуждать с тобой эту тему, — бормочет Джейк, просто чтобы ответить хоть что-нибудь, потому что — честно — он совсем не уверен, круто это или нет. — Брось, чувак, — отмахивается Райдер. — Почему бы тебе не признаться ей первым? — Потому что я не могу признаться ей первым? — вопросом на вопрос отвечает Джейк. — Это забавно: то, как ты не боишься снимать одежду перед всеми. Иногда люди ценят то, как ты раздеваешься эмоционально. Марли точно оценит, — кривовато улыбается Райдер, похлопывая Джейка по спине, и то, что должно быть ободряющим жестом, прошивает Джейка насквозь: он чувствует мимолетное тепло его ладони так, будто кожа к коже, будто нет разделяющей их ткани футболки. — Я не могу, — механически повторяет Джейк, и от того, насколько обиженным выглядит Райдер, ему кажется, что из лёгких выпустили весь воздух. Джейк делает болезненный вдох, только когда за Райдером тихо закрывается дверь. *** После этого Райдер не разговаривает с ним целый день — неспециально, конечно же, нет, просто так получается, что стоит только Джейку открыть рот, как у Райдера тут же находятся дела поважнее. Целый день — это так чертовски долго, что Джейк даже не замечает того, как "Смит" и "Вессон" понуро опускаются каждый раз, когда Райдер бросает на него взгляды украдкой. Джейк дожидается, пока все свалят из раздевалки, а потом, пожалуй, слишком громко хлопает дверцей своего шкафчика. — В чем твоя проблема? — он поворачивается к Райдеру в ожидании ответа. Тот сверлит его упрямым взглядом, складывая руки на груди, но молчит, и Джейк знает его достаточно хорошо, чтобы сообразить: ему предлагают догадаться самому. — Я не могу ей признаться, если тебя это беспокоит. Не могу. — Я это уже слышал, — спокойно замечает Райдер. — Еще я слышал, что ты вроде как собирался быть хорошим парнем. А Марли заслуживает не просто хорошего — лучшего. — Я не могу, потому что не знаю, ясно? — срывается Джейк, потому что это отстраненное ледяное спокойствие, это осуждение в глазах и позе, бесит до искр из глаз, воскрешает все проблемы с контролем агрессии, которые у Джейка когда-либо были. Он хватает Райдера за футболку, сминая ярко-красную ткань, словно собирается ударить, и Райдер, кажется, готов защищаться, но в последний момент кулак Джейка меняет траекторию, ударясь о шкафчик. Сбитые костяшки саднят, но сейчас его это едва ли волнует, потому что Райдер внимательно изучает его, словно высматривая что-то. Джейк думает о том, как ему повезло, что Райдер дислексик, потому что, кажется, на его лице крупным шрифтом можно прочитать всю изнанку, которую Джейк так старательно игнорировал, вычислить все явки и пароли, которые Джейк только что сдал окончательно и бесповоротно, потому что не находит в себе сил отвернуться и уйти. Джейк бездумно подается вперед, прижимаясь губами к губам Райдера, и не надеется, в общем-то, ни на что, разве что кроме мощного удара в челюсть, но те несколько секунд, которые Райдер позволяет себе не отстраниться, дают понять, что удара не будет. — Я не могу так, — бессильно и немного устало говорит он, теперь уже повторяя слова самого Джейка, и нервно передёргивает плечами, будто приставляя прохладное смит-вессоновское дуло к его виску. Джейк закрывает глаза и прижимается спиной к шкафчикам в ожидании выстрела.