«Похоже, Томоэ заметил мое поганое настроение... Но я не могу, не могу веселиться, когда на душе скребут кошки от той чертовой картины... Прости, Томоэ, тебе опять придется краснеть за меня...»
Нанами еще больше сгорбилась, сжав скрытые в широких рукавах кимоно кулаки, и уже хотела было отойти в сторонку и скрыться в тени большого дуба, чтобы не чувствовать на себе презрительного взгляда возлюбленного, как на правое плечо ей легла теплая ладонь и несильно сжала, призывая ее остановиться. Она подняла глаза и встретилась с наигранно-рассерженным взглядом лиса, который так и говорил: «И что это за рожа кирпичом?»«Ах, кирпичом значит, да?! Ну я тебе покажу, наглый лисеныш!.. Вот возьму и позову Мизуки, он мигом тебе такую же разукрашенную рожу сделает! Разукрашенную... Блин, опять я этих девок с квартала Красных Фонарей вспомнила... Черт, противные монстрихи, чтоб вас! Весь праздник испоганили!»
Томоэ видел как сначала рассерженно и уязвленно покраснело ее лицо, как из ушей и ноздрей повалил пар, а затем вся краска с лица спала, а загоревшиеся глаза вновь превратились в мутные печальные озерца, что очень огорчило его и расстроило. Он знал насколько чувствительна его хозяйка и что любой намек она легко могла засчитать в свою пользу, но чтобы Нанами не приняла то маленькое расстояние между их лицами за флирт, которого, естественно, не было, как такое вообще могло быть?! Он же ничего еще не успел сотворить в этот вечер, кроме...«Черт, точно! Те девушки с квартала, я же им сделал комплимент по поводу того, что они сегодня прекрасно выглядят. А Нанами, наверняка, приняла это за «камень в свой огород». Вот глупая...»
Томоэ тяжело выдохнул и, мягко опустив руку на локоть девушки, не сильно сжав его, дернул девушку на себя так, что она уткнулась ему в твердую грудь, скрытую за салатовой юкатой. Момодзоно резко раскрыла глаза, щеки её сильно покраснели, и уже хотела было поднять голову, как уткнувшийся в ее макушку лис что-то неразборчиво промычал. - Что случилось? Кто тебе не угодил? Бог земли резко отпрянула от него, оттолкнув руки, и злобно сверкнула глазами. Она была уверена, что Томоэ знал, кто причина ее злости, и специально выводил из себя.«Как он может! Стоял тут при мне и обжимался с этими медведицами или как их там, не стесняясь! А как я в плохом настроении, то все, мне кто-то не угодил! Ты мне не угодил! Ты!»
Но каким бы яростным и эмоциональным не был поток ее мыслей, Нанами воздержалась от высказываний, не желая портить праздник людям, идущим впереди и за ними, так и не желая начинать новый год с очередных ссор. Потому и отвернувшись, она продолжила свой путь по дорожке, кинув дежурную фразу. - Ничего. Пойдем уже, скоро куранты пробьют полночь, а мы еще так далеко от площади. Момодзоно, умело скрыв до боли сжатые кулаки в рукавах своего одеяния, стала не спеша подниматься в горку, задумавшись о своем. И вроде потеряв всю свою разгоряченность в раз.«Знаешь, Томоэ, как мне было неприятно видеть всю эту мерзость, ощущать ее, чувствовать как меня словно обливают грязью, унижают, манят сладким плодом, но не дают попробовать... На нас стоит табу, я не могу тебя даже погладить по груди, как это делали те девушки, и это причиняет мне боль... Я будто бы завишу от тебя, а вроде и нет... Это непередаваемое ощущение и я не хочу испытать его вновь, я просто не хочу, чтобы тебя касался кто-то, кроме...»
Не успела она закончить мысль, как вдруг на спине почувствовала некоторую тяжесть, горячее и тяжелое дыхание, опаляющее кожу на лбу и тревожащее короткие завитки каштановых волос челки, ее плечи обхватили длинные руки и крепко сжали, будто она могла куда-то уйти от него, а внезапно изменившийся хриплый голос вновь прошептал в макушку. - Ты дуешься из-за тех девушек, которым я сделал комплимент, верно? - Томоэ медленно стал отпускать ее и затем поворачивать к себе лицом, пока не увидел шокированное покрасневшее лицо Нанами. Скрыв свои глаза под челкой, он продолжил, следя за ее реакцией, - Если это так, а я в этом не сомневаюсь, то вот что скажу тебе: сегодня ты выглядишь просто великолепно, твой наряд гораздо лучше их одеяний, так что, несомненно, они тебе не конкурентки. Сегодня ты, как никогда, божественна! Широко раскрытые от шока глаза Момодзоно резко увлажнились, щеки еще сильнее покраснели, а губы задрожали в приступе истерики. Она вдруг звучно всхлипнула и, резко приблизившись, обняла Томоэ, уткнувшись тому в грудь. Конечно, лис не ожидал такой реакции на его слова, но не обнять ее он просто не мог. Уж слишком доверчиво она к нему прижималась, совсем не так, когда искала в нем защиты. Здесь было что-то другое, нечто теплое и тягучее, словно свежий и сладкий мед, что-то такое светлое, схожее с очищением, но вроде не оно. И это «что-то» заставляло его холодное сердце трепетать и биться, будто птице в клетке, а маленькой девочке в его объятиях продолжать звучно и слезливо шмыгать носом, греясь правой щекой и носом о грудь такого хорошего человека, как Томоэ. - Ну и что ты ревешь, сейчас всю свою нарисованную красоту испортишь, глупая, и тогда моим словам окажется грош цена! - лис, немного отодвинув Нанами и взяв ее лицо в теплые руки, стал рукавом своей юкаты вытирать потекшую тушь, внимательно и осторожно вглядываясь в глаза своей хозяйки, что сияли счастьем сейчас ярче всяких там заколок, - Ну вот, что я говорил? Весь свой макияж испортила! - он отвлекся на ее румяную щеку, а потом снова поднял глаза и... застыл, - Эй, чего такое, Нанами?«Томоэ, я счастлива, дурак! Счастлива, что ты со мной!»
С глаз девушки снова потекли маленькие слезинки, но на губах светилась нежная и полная любви улыбка, что говорила о испытанном счастье. Она подняла руки и стала утирать маленькими кулачками глаза, размазывая тушь еще больше, при этом весело смеясь, пока на ее маленький носик не упало что-то холодное и она не прекратила свои детские забавы, удивив Томоэ своей резкостью и серьезностью на тот момент. Приподняв голову почти одновременно, они взглянули на небо и только удивились - снег в Японии идет очень редко, такое бывает раз в десять лет, да и то, на следующее утро он сразу тает, так как его недостаточно для долгосрочных сугробов, а тут повалил прямо такими хлопьями... Огромными просто.«Да это же чудо, Томоэ! Ты тоже это видишь?»
Вытянув руку вперед, Нанами подхватила летящую снежинку и сразу же посмотрела на маленькую лужицу, растекшуюся в ее ладони, захохотав. Раскинув руки, она стала кружиться по своей оси, высоко прыгать, громко и счастливо смеясь, и хлопать в ладоши, пока снова не столкнулась со своим хранителем. Посмотрев ему сначала в грудь, а затем, приподняв голову, и в лицо, она выдала: - А знаешь, Томоэ, я рада, что этот Новый год мы встретили вместе! - Момодзоно обхватила его за талию тонкими руками и счастливо засмеялась, а лис вновь уткнулся ей носом в макушку, слабо улыбаясь. Кажется, в новом году у них все будет хорошо! Где-то вдалеке бой курантов отсчитал двенадцатый раз...