Локальный апокалипсис

Вокруг не рушатся дома, не свистят над головой метеориты, не несется на город огромная волна цунами, да и земля под ногами не трескается от землетрясений. В общем, конец света пока еще не наступил. Апокалипсис скоро произойдет между тобой и мной. Такой маленький, локальный апокалипсис. Внутренний. Я знаю, как всё будет. Мы встретимся с тобой где-нибудь в центре, прогуляемся. Над нами будет хмуриться небо, деревья будут кидаться в нас желтыми листьями-кляксами, и мы будем молчать. С нами часто случается такая идиллия — ты понимаешь меня с полуслова, а я тебя — с полувзгляда. Уж очень выразительными всегда были эти твои взгляды... Потом ты заговоришь. О каких-то мелочах, расскажешь о своей работе, о друзьях — ну, знаешь, то, о чем всегда ты мне без умолку болтаешь. А я буду поддерживать разговор, изображая внимательного слушателя, потому, что мне тоже, как и тебе, нужно будет отвлечься от тяжелых мыслей. Это будет странно: осознавать, что через пару часов наши с тобой пути разойдутся, возможно, навсегда. Хотя слово «разойдутся» к этому контексту не подходит. Скорее ты останешься на месте, а моя дорожка свернет чёрти куда. Потом мы зайдем в кофейню. Ты, как обычно, возьмешь американо с молоком, а я чёрный без сахара. И мы снова будем молчать, уткнувшись взглядами в свои чашки. Ты будешь вспоминать и делать вид, что тебе не грустно. Попытаешься улыбнуться. А я буду чувствовать вину в этот раз сильнее, чем когда-либо. Нужно было давно уже разорвать наши связи. Ну, знаешь, как пластырь — дернуть один раз, чтобы больно, но быстро. А я тянула, причиняя тебе боль каждую нашу встречу. Мне нравилось проводить с тобой время. Ты вдохновляла меня. С тобой я умела быть нежной, ты возвращала мне то самое щемящее чувство в груди. Рядом с тобой я заново начинала верить в несгорающую с годами любовь, ведь ты показывала её мне. Свою. Ко мне. Ту, на которую я так и не смогла ответить. Когда мы выйдем на улицу, вечерние сумерки уже окутают город. Мы будем идти вдоль горящего огнями проспекта, медленно, пытаясь растянуть время. Дойдем до метро. Тебе — вниз, в шумящее поездами подземелье, а мне пройти еще пять минут — и на маршрутку. Не будет никаких слезливых прощаний. Хотя в моей голове на секунду мелькнет мысль поцеловать тебя, чтобы прохожие удивились. Схватить за предплечья, притянуть к себе и коснуться твоих тонких холодных губ. Но я быстро откину эту идею, поняв, что поцелуй не принесет ничего хорошего, только плеснет еще порцию боли в твои зрачки. Только ты эту боль никак не покажешь — будешь улыбаться, желать мне удачи. Подшутишь надо мной. Возьмешь с меня обещание приезжать иногда. Ты точно не заплачешь, по крайней мере при мне. Но я слишком хорошо тебя знаю. В тот момент, когда ты отвернешься и начнешь спускаться по ступенькам вниз, в твоей груди будет нещадно давить, а в горле стоять тугой ком. Да и я не лучше. Развернусь, зашагаю к остановке, часто-часто моргая и сжимая кулаки в карманах, больно впиваясь ногтями в ладони. А утром, когда поезд будет уносить меня всё дальше, ты загрузишь себя работой, делами, чтобы не думать обо всём этом. Меня же быстро отпустит, я почти забуду о своей вине. Ведь тебя уже не будет рядом. Мы и сами не заметим, как наш мир разрушится. Но на его руинах мы когда-нибудь еще обязательно встретимся.