Wind-up Toy

It's got what it takes, so tell me why can't this be love? Straight from my heart oh, tell me why can't this be love? Still Ray's POV После нескольких минут бросания невидимого мяча невидимой собаке я даже начал получать удовольствие от этого. Будто снова вернулся в детство. Мне вспомнилось время, когда мы все были младше и умели развлекать себя часами, используя только нашу фантазию. Воображаемые события, воображаемые животные и монстры, против которых мы бились, воображаемые товарищи. Конечно, мы реально не наблюдали всего этого, как Фрэнк видит собаку и мяч, но мы с удовольствием представляли их. Я наблюдал за Фрэнком, который кидал несуществующий предмет, ждал и наконец забирал его из собачьего рта, поглаживая голову животного. Я прикинул время, изучил движения мальчика и скопировал их, когда настал мой черёд. - Хороший Пёсик! – сказал я, передавая мяч Донне. Фрэнки радостно хлопнул в ладоши. Я начинаю понимать Джерарда, видеть этого мальчика счастливым – лучшая награда за терпение. Остаток утра мы провели, слушая его разговоры о животных, гномах и маленьких людях. Несколько раз он заставил нас самих с ними пообщаться. Фрэнк был настолько активным и восторженным, что можно было устать, просто наблюдая за ним. Один раз он забрался на журнальный столик и начал петь «Гори, звёздочка, гори», от чего его голос сделался ещё более детским, чем во время разговора. Это было довольно мило, а я удостоверился в том, что заикание пропадает во время пения. Затем он исполнил панк-роковую версию той же композиции. Весьма занимательно, должен признаться. Я поинтересовался, знает ли он что-то об этом музыкальном направлении, и был весьма удивлён, услышав как много групп ему знакомо. Парень рассказал об одном друге, который жил вместе с ним в больнице и имел огромную коллекцию дисков, он давал их слушать иногда. Этот же мальчик рассказал ему о некоторых музыкальных коллективах. Фрэнк представлял собой странное сочетание маленького ребёнка и нормального подростка. - Хочешь, я захвачу несколько своих дисков завтра? – я спросил его. - Да! П-принеси. Только не с-слишком громкие. Я не л-люблю, к-когда громко. Ему т-тоже не н-нравится, - сказал мальчик, указывая на свою голову. – Т-тихо, не громко. - Хорошо, как скажешь. Поставим громкость на минимум, - пообещал я, успокаивая Фрэнка. Обед прошёл без осложнений. Донна пожарила картошку и стейки, что мы с Фрэнком дружно одобрили. Я уже и позабыл, насколько вкусно у неё выходит картофель-фри, таким может быть только блюдо домашнего приготовления. Я поразился, увидев, сколько мальчик ест! У меня всегда был хороший аппетит, и, несомненно, я ем много, но сегодня Фрэнки одержал надо мной верх. Несмотря на некоторые проблемы с поднесением вилки ко рту, он уже опустошил свою тарелку, когда у нас с Донной оставалась ещё половина. А потом он начал подворовывать нашу картошку. Вскоре после обеда Фрэнк заснул, а мы решили воспользоваться шансом на отдых и беседу. В детстве я практически обитал в доме Уэев, а Донна была мне второй мамой, поэтому я не преминул воспользоваться подвернувшейся возможностью освежить информацию о наших жизнях. Также мы говорили о Джерарде. Благодаря тому, что Майки довольно часто забегал к нам, Донна была в курсе всех событий в жизни своего старшего сына. Она рассказывала, как звонила Джерарду несколько раз, когда он переживал плохие времена. Она хотела навестить его, но он отказывался. Она даже приезжала без предупреждения, но он не открывал дверь и просил оставить его в покое. Я был поражён, Джерард никогда не рассказывал мне об этом. Удивительно, как матери могут прощать сыновьям всё, что угодно. Джерард отталкивал Донну далеко не один раз, но она без колебаний пришла к нему на помощь, как только эта помощь ему потребовалась. Мы услышали слабое бормотание, доносившееся со стороны дивана, потом глухой удар и поскуливание. Подбежав к месту происшествия, мы обнаружили Фрэнка, сидящего на полу с опущенной головой, рыдающего и обнимающего свои колени. Донна села рядом. Не думаю, что он заметил наше появление, потому что парень испугался, как только она его коснулась. - Шшш… это Донна, успокойся. Что случилось? Ты упал с дивана? – она спросила. - Да, н-наверное. Не з-знаю. Я с-спал, - он давился плачем. Я присоединился к ним на полу, убирая волосы Фрэнки с лица. - Ты ушибся? - Я не з-знаю. Н-нет. Не з-знаю, - он вцепился в маму моего друга. - Что-то болит? – я продолжал допытываться. - Не оч-чень… - Думаю, он просто в шоке, потому что крепко спал, когда упал, - Донна улыбнулась. – Сейчас лучше, Фрэнки? - Д-да, - он встал и направился на кухню. Я последовал за ним. Мне пришлось закусить кулак, чтобы не закричать, когда я увидел, чем он там занимается. Фрэнк мочился на один из стульев. - Твою мать, Фрэнки… что ты делаешь?! – воскликнул я, больше не в силах себя сдерживать. Он поправил свою одежду и уставился на меня огромными глазами. Донна тоже вошла в комнату и стала свидетелем происшествия. - Ч-то? Почему ты с-сердишься, Рэй? – спросил Фрэнк. - Ты знаешь почему! Посмотри, что ты натворил! Почему ты не попросился в туалет? – выкрикнул я. Терпение никогда не было моей главной добродетелью. Должен быть способ научить мальчишку хоть каким-то вещам. Или… это невозможно? - Я сам м-могу н-найти туалет! Не к-кричи… Я н-ничего не д-делал! – он обиделся. Хотя я кричал не так уж громко… - Рэй! Успокойся, это не проблема! – Донна остановила меня, а потом тихо проговорила в ухо, - он не понимает, что сделал это в неправильном месте, нет смысла с ним спорить, ты только напугаешь его. Присмотри за ним, я уберу. - Фрэнки. Прости, парень… Я не злюсь, правда. Мир? – я немного пригнулся, чтобы быть на одном уровне глаз с мальчиком. - Да, мир, - он кивнул. - Хочешь поиграть? – я предложил. - ДА! ЛОШАДКА! – крикнул Фрэнк, прыгая мне на спину и ударяя мои ноги не совсем играючи. Возможно, это была его замаскированная месть за то, что я накричал на него. Мне пришлось носить его по всему дому, слушая смех Донны. Всё кончилось моим диким утомлением и острой болью в спине. Позднее, когда мы наконец уговорили его посидеть перед телевизором, он неожиданно открыл для себя новый вид деятельности. Донна подметала пол, а я только чуть прикрыл глаза, как вдруг услышал её испуганный крик. - РЭЙ! СНИМИ ЕГО ОТТУДА! - Что? – я промямлил, оглядываясь по сторонам. Фрэнк карабкался по стеллажу, который при этом опасно покачивался. - Слезай! Он может упасть! – я скомандовал. Мне пришлось обнять парня за талию, но он всё ещё крепко держался за полки обеими руками. -Н-НЕТ! М-МАРТЫШКИ ХОТЯТ, Ч-ЧТОБЫ Я П-ПРЫГАЛ, КАК ОНИ! - Скажи им, что ты мальчик, а не обезьяна. Давай, отпусти полку. Я приготовлю тебе шоколадное молоко, - я пытался подкупить его. - Л-ладно. И для П-пёсика с-сделай тоже, - он согласился, позволяя мне наконец опустить его вниз. - Идёт. - М-мартышки… вы п-продолжайте играть. Мне н-надоело. Б-буду пить молочко! – объявил он своим «друзьям». А я направился наливать два стакана молока. Когда моих ушей достиг звук открывающегося замка, я готов был провалиться в сон немедленно. Уставшая Донна сидела перед вентилятором. Фрэнки, по-видимому, разговаривал со своим собственным отражением в стеклянной дверце телевизионной тумбы. Gerard's POV Как только я переступил порог собственного дома, меня атаковал Фрэнки. Он запрыгнул на меня, обнял руками за шею и скрестил ноги на моей пояснице. - П-ПРИВЕТ! - сказал он, верный своему стилю. Он смотрел прямо на нижнюю часть моего лица, и что-то подсказало мне повернуть голову в бок. Мудрое решение. Его поцелуй приземлился на моей щеке. - Привет, Фрэнки! – я поцеловал его таким же образом и опустил на диван. Мальчик выглядел расстроенным. Меня беспокоило, что он может принять моё уклонение за отказ, но я просто не мог позволить ему сделать это на глазах моего друга и матери. Они не одобрили бы такого, по крайней мере, мама точно. Они будут возмущены тем, что я позволил этому случиться, и никогда не поверят, что именно Фрэнк постоянно пытается соблазнить меня. Они могут подумать, что я провоцирую его. Они посчитают меня чудовищем. Возможно, я преувеличиваю и делаю поспешные выводы, но лишние проблемы мне ни к чему. Я ещё сам не решил, что делать с этими откровенными намёками и чувственным натиском. - Как прошёл день с Рэем и Донной? – я хотел отвлечь Фрэнка от его неудавшейся попытки. Кажется, он обрадовался моему интересу. - Х-хорошо! Было в-весело! Рэй р-рассердился и… и н-накричал на меня. Но потом он с-сказал, что ему ж-жаль, и мы п-помирились. Д-да. И Донна с-сделала к-картошку, и было в-вкусно! - рассказал он. Только тогда я обратил внимание на двух других людей в комнате и оценил их состояние. - Ого, вы двое выглядите ужасно! Всё так плохо? Почему ты ругался, Рэй? – я допрашивал их, присаживаясь на журнальный столик. Я подумал, что сейчас лучше не приближаться к Фрэнку. - Ну… скажем, это было утомительно. Мальчишка фонтанирует энергией! Он как… кролик с батарейкой в попе и что-то типа того! – заметил Рэй. Фрэнки засмеялся на эту ремарку. – И я не ругался, и даже не кричал, просто сказал несколько громче, потому что ситуация вышла из-под контроля на тот момент. - О, Рэй немного драматизирует, правда, Фрэнки? – моя мама обратилась к младшему из нас. - Ха-ха, да… он в-всегда н-нервичает, и это з-забавно! – сказал он, продолжая смеяться. - И всё же, что стряслось? – я опять спросил. - Хм… у твоего маленького друга произошла маленькая «авария» на одном из стульев, - ответил он. - Ты имеешь в виду, он… «намочил его»? Или… что-то похуже? – я надеялся на первое. - Нет, только… жидкость, - успокоила меня мама. – А что? Неужели он делал что-то большее в неправильном месте? - Нет-нет. Никогда, и, надеюсь, не сделает! – я сказал ей, прогоняя из головы отвратительные картинки. - О чём вы г-говорите? Я не д-делал н-ничего со стулом, - Фрэнк вмешался в разговор. - Я только рассказала Джерарду, как случайно пролила на него воду, не волнуйся, - соврала моя мама. - Помимо этого… всё нормально? - Да, наверное. Он показывал нам представление, знакомил со своими маленькими друзьями, заставлял играть с Пёсиком и пытался залезть на стеллаж. Кажется, всё, - перечислил Рэй. - М-мартышки п-приказали мне! – защищался Фрэнк. - Тогда мне придётся серьёзно поговорить с этими мартышками, - сказал я. – Ты болезненно выглядишь, Рэй… что..? - Верховая езда… - начал он, вызывая смех у моей мамы. – Да, смейтесь… ведь это не вы таскали его, и получали пинки по всему телу! Ещё больше смеха. Трое из нас безудержно хохотали так, что в итоге даже Рэй к нам присоединился. - О, Д-джи! Ты к-купил еду для П-пёсика? – Фрэнк обладал действительно цепкой памятью. Хорошо, что я не забыл его просьбу на этот раз. - Да. Я купил еду и собачью миску, нравится? – я показал ему круглую фиолетовую тарелку. - Ура! Это мой л-любимый цвет! – воодушевился он. - Правда? Я просто угадал! - Я н-накормлю его, - Фрэнк забрал покупки из моих рук. - Подожди, я открою тебе пачку. - Но я м-могу сам. - Нет, Фрэнки! Никаких ножниц! – я твёрдо сказал, указывая на его уже размотанное запястье с нацарапанной «И», которая только стала заживать. – Оставайся здесь. - Л-ладно. Я взял пачку корма и ушёл на кухню, где прятал все столовые приборы достаточно высоко, над шкафчиком. Даже мне самому было трудно дотянуться до этого места, стоя на стуле. Вернувшись в гостиную, я позволил Фрэнку насыпать корм. Излишне говорить, что половина оказалось на полу. По дороге домой я уже обдумал идею опустошать миску, пока Фрэнки не видит, и складывать еду в другую пачку, чтобы использовать её повторно. Таким образом, он не будет думать, что собака отказывается от еды, а мне больше не придётся покупать собачий корм для призрака. - Вы не против побыть с ним ещё минут двадцать, чтобы я успел принять душ? – я обратился к матери и Рэю. До сих пор я ни разу не оставлял его одного больше, чем на пять минут. И один такой раз я обнаружил Фрэнка, пытающегося забраться в холодильник. Он сказал, ему было жарко. - Вовсе нет. О, и как прошёл твой день? Ты не рассказал нам! – хотела знать моя мама. Полагаю, действия Фрэнка во время моего прибытия выбили из моей головы мысли о сегодняшнем дебюте на работе. - Довольно хорошо. Конечно, мне не удалось избежать раздражающих клиентов, но это обычное дело. Но я чувствовал гордость за себя, потому что могу развеять все их сомнения, и мой босс была довольна. Единственный минус – приходится стоять часами. Но я не жалуюсь, эта работа намного лучше, чем можно было ожидать, тем более так быстро. - Твоя правда, сын. Тебе действительно повезло, так что постарайся её сохранить! – моя мама дала мне ценный совет. - Обязательно, вот увидишь. Когда Рэй и мама ушли, я позволил себе упасть на диван, компенсируя всё то время, что мне пришлось провести на ногах. Фрэнки играл с листами бумаги, принесёнными мною с работы, складывал их различными способами. Однако, увидев меня здесь, он подошёл, уселся на мои колени и обнял меня. Кажется, это входит у него в привычку. Опасную, неудобную привычку. Не то чтобы мне не нравилось его такое близкое присутствие. Скорее наоборот, несмотря даже на летний зной и жар его собственного тела. Хотя я до сих пор не решил, насколько правильны были мои ощущения. Никоим образом не помогая разрядить обстановку, он прижался ещё ближе, если это вообще возможно, и начал целовать меня. Кроткие лёгкие поцелуи по всему лицу. Я дрожал вопреки температуре окружающей среды. -Фрэнки… что ты делаешь? - Ц-целую т-тебя, - он ответил и продолжил свою задачу. - Я… я знаю, но… это… ты не должен, - я бессвязно бормотал. Я не мог подобрать слова, не знал, как попросить его остановиться. Я не хотел, чтобы он останавливался. Но я должен был. – Фрэнки, перестань… Он разочарованно уставился на меня. - П-почему? - Я должен заботиться о тебе. Я не могу… ты ребёнок, Фрэнки, - я искал оправдание. Не думаю, что смог донести до него свою идею. - Я не р-ребёнок! Н-НЕТ! Мне в-восемнадцать… я б-большой! Не м-маленький ребёнок, н-нет, - он почти плакал. Он разбивал мне сердце, а я, возможно, разбивал его. - Я знаю, но… я не могу это сделать. Кое-кто может разозлиться на меня, если я позволю тебе продолжить. - Ох… л-ладно, - сказал побеждённый Фрэнк, хотя я уверен, он ничего не понял. А потом он произнёс слова, которые я предпочёл бы не слышать ради всего святого, - но… я л-люблю т-тебя, Д-джи… Эти последние слова встряхнули мой мирок так же, как его крошечное тело содрогалось, прижимаясь ко мне. Эти слова, которые он сотни раз слышал по телевизору, нашли свой путь в реальность. И я не смог сдержать слёзы, скатывающиеся по моим щекам. А грусть в этих невинных, беспокойных, ореховых глазах прожигала во мне дыру. - Фрэнки… - я попытался заговорить. Понимал ли мальчик то, что он только что произнёс? Он действительно это чувствовал? Что именно он подразумевал? А Фрэнк снова начал говорить, неуверенно поглаживая пальцами моё лицо. - Ты не л-любишь м-меня?