Wind-up Toy

Wasted days and broken dreams, let it all slip away from me. And if you pick up the pieces of a broken man, you'll find a fan of the family. Yeah, the family. - Я… я не знаю, Грег, он… - Тони поднял голову и оставил на губах подошедшего мужчины легкий поцелуй, подтверждая мои мысли. - Не знаешь? Ты плачешь, Тони, и не говори мне, что это ничего не значит! – Грег продолжал настаивать на своем. Я уставился на них ошеломленным взглядом. В то время как Энтони был среднего телосложения, Грег отличался довольно неплохо сложенным телом и жестким взглядом. Его можно было бы назвать типичным барабанщиком, которого точно никому не захочется разозлить. - Успокойся. Это Джерард и он хочет поговорить со мной… - На что ты уставился? – прервав гитариста, обратился ко мне Грег. – Никогда не видел двух мужчин вместе? - О, нет-нет, у меня нет с этим никаких проблем, честно. И если… это поможет, то я тоже гей, - робко пробубнил я, не сильно задумываясь над словами. Возможно, мне не нужно было выбалтывать все сразу. С одной стороны, я освобождал себя от необходимости признаваться в этом позже, а с другой, эта правда в будущем может мне навредить. - Могу предположить, что это точно не из-за того, что у тебя проблемы с женщинами… - с горечью в голосе пробормотал Тони. - Тшшш, мы ведь договорились не ворошить прошлое. А теперь… о чем вы говорили, что на тебе, черт возьми, лица нет? – барабанщик крепче обнял Энтони. Двое других парней, сидящих за столиком, поднялись и вышли на улицу. - Конечно. Но очень сложно забыть о прошлом, когда оно само к тебе возвращается, - мужчина спрятал лицо в ладонях, опустив голову. - Что ты имеешь в виду? – зеленые глаза Грега готовы были сжечь меня заживо. В эту секунду Энтони громко заплакал, и я почувствовал, что по моим собственным щекам потекли неконтролируемые слезы. – Тони, ты пугаешь меня. Что этот парень тебе сделал? - Он… он сказал, что хочет по-поговорить о моем сыне. Он знает его имя! Но что он может сказать о моем Фрэнки? Четырнадцать лет! Мой бедный ребенок умер четырнадцать лет назад! - Что за херня?! Скажи, Джерард… - Грег внезапно подошел ко мне вплотную, сжимая в руках горловину моей футболки, - … это какая-то очень идиотская шутка? У тебя есть хоть капля ума, чтобы говорить такое или… - Фрэнки не… не умер! – почти прокричал я в ответ. Барабанщик тут же разжал кулаки, непонимающе бегая взглядом то по Тони, то по мне. Первый поднялся из-за стола, но не произносил ни слова, видимо пытаясь обработать ту информацию, которую я только что ему выдал. Его лицо, залитое слезами, выглядело еще моложе, что добавляло ему еще больше схожести с Фрэнки. Мне пришлось прикрыть рот ладонью, чтобы подавить тихий стон. - О, боже… вы с ним… вы так похожи с ним, - со страхом произнес я. Тони слабо и устало улыбнулся, и, повернувшись к Грегу, сжал его в крепких объятиях. - Я знал это, я всегда знал, что был его отцом. Всегда в это верил… я могу это чувствовать, Грег. - Детка, я совсем не хочу тебя расстраивать, но… как ты можешь верить этому Джерарду? Я понятия не имею, почему он все это говорит, возможно, это какое-то недоразумение или страшная ошибка, но… твой сын умер, Тони. У тебя ведь есть доказательства. Услышав это, Тони высвободился из крепких рук барабанщика. Он схватился за голову и беспомощно упал обратно на стул. - Я думаю, ты прав. Это все ерунда, в этом не может быть никакого гребаного смысла, Грег! - Вот именно, никакого смысла. Вот почему я не хочу, чтобы ты тешил себя пустыми надеждами. - Но я не вру, клянусь, ваш сын жив! Я знаю, что в это трудно поверить, потому что вы никогда не видели меня раньше и не можете быть уверенным, что я говорю правду. И я в курсе, что вам сказали, будто мальчик умер, подтвердив это свидетельством о его смерти. Но правда в том, что мать Фрэнки подделала документы. Мальчик жив, и я знаком с ним, - я старался говорить с Тони максимально спокойным голосом, усаживаясь напротив него. Возможно, я слишком быстро и необдуманно выдавал все факты, но мне нужно было сообщить как можно больше прежде, чем меня попросят уйти. - ХВАТИТ! ПРОВАЛИВАЙ ОТСЮДА НАХРЕН! – в бешенстве прокричал Грег. Одним резким рывком он стащил меня со стула и потянул в сторону выхода. - ПОЖАЛУЙСТА, ДАЙТЕ МНЕ ДОГОВОРИТЬ! - ГРЕГ! – остановил его Тони. – Если ты не успокоишься, нас всех вышвырнут на улицу! - Но… - Я чувствую это здесь… - мужчина приложил ладонь к груди, туда, где билось сердце, - чувствую, что должен выслушать Джерарда. И я это сделаю. Для чего бы он пришел сюда, если бы все это было ложью? Я далеко не счастливчик, не имею громкой славы, у меня даже нет своего дома! Что он может от меня получить? Ничего! И, кажется, он неплохо меня знает, я не думаю, что это недоразумение. - Возможно, тут ты прав. Но ты ведь не думаешь, что твоя бывшая могла зайти так далеко, чтобы… - Она была сукой, Грег, - без всяких эмоций произнес Тони, как будто это самая естественная вещь. - Джерард, мы можем поговорить в другом месте? - Эм, конечно, - я неуверенно оглянулся на наш столик и махнул Бобу, который тут же оказался около нас. - Я уже оплатил счет. - Все в порядке, - прошептал я, заметив немой вопрос в глазах друга. - Кто это? – спросил Грег. - Это мой друг, Боб. Все-таки, я плохо вас знаю, парни, поэтому, если мы пойдем в другое место, он идет с нами. - Это справедливо, - кивнул Энтони, - следуйте за нами. - Эй, Джейк! – крикнул барабанщик одному из напарников по своей группе, - мы уйдем на некоторое время, если несложно, заплатите за наш заказ, хорошо? - Конечно, без проблем. Пара направилась к выходу, и мы с Бобом старались от них не отставать. Как только все оказались на улице, они свернули за угол и спустя пару минут, перед нашими глазами возник большой старый фургон. Покопавшись в кармане, Тони достал ключи и открыл дверь. - Добро пожаловать в наш Бездомно-мобиль, чувствуйте себя как дома, - он пригласил нас войти внутрь. Я даже не заметил, в какой момент стал ощущать себя спокойнее. Несмотря на Грега, который продолжал метать в меня молнии, Айеро-старший казался настроенным весьма дружелюбно. Мы все вчетвером как можно удобнее, насколько это было возможным, расположились прямо на небольшом полу фургона, закиданном подушками, чтобы хоть как-то смягчить твердую поверхность. Они были пыльными, но вполне мягкими. Воздух в машине оказался пропитан дымом сигарет и слабым запахом закусок. Внезапно мне ужасно сильно захотелось закурить, но я постарался отогнать эту мысль подальше, чтобы не раздражать и так настороженного барабанщика еще сильнее. - Тони, может, тебе лучше показать Джерарду… думаю, тогда он поймет, почему нам так сложно верить его словам, - Грег провел ладонями по щекам, глубоко выдыхая. - Ты уверен? – голос гитариста дрогнул. - Я знаю, как тебе больно от этого, но… - он не закончил фразу, делая многозначительную паузу, и Энтони согласился, снова не сдерживая слез. Он выглядел совершенно разбитым, когда открыл потертый чемодан и, отодвинув одежду в сторону, добрался до дна. Когда Тони вернулся к нам, он держал в руках маленькую белую урну. Она была сделана из лакированного окрашенного дерева и выглядела, как сундучок с крохотным замком. На крышке красовались голубые цветы вперемешку с зелеными листьями. Я уже знал, что было внутри, и от осознания этого мое тело покрылось мурашками. Какое-то время Энтони не сводил глаз с небольшой коробки в своих руках, нежно проводил пальцами по ее крышке, не сдерживая слез. Спустя несколько минут, он видимо смог собраться с мыслями и отвлечься от тяжелых воспоминаний. Когда мужчина подошел ко мне еще ближе и поднял урну на уровень моих глаз, я заметил прямоугольную серебряную табличку, набитую сбоку. - Видишь? – пробормотал он. Грег придвинулся ближе, медленно поглаживая Тони по спине. Я прочитал надпись на пластине. Фрэнк Энтони Айеро 1988-1993 - Какого черта… - я еле сдерживал закипавшую внутри злость. – Как она могла?.. - Она… ма-мать Фрэнка… - попытался начать Тони, и, казалось, каждое слово ему давалось с невыносимой болью. - Линда, - перебил я, демонстрируя то, что был в курсе многих деталей. - Да, Линда. Когда я вернулся… - мужчина сделал паузу, будто сомневаясь, нужно ли ему быть со мной максимально откровенным. – Я… меня не было около двух лет… - Потому что вы отбывали срок, я знаю, - закончил я, вместо Тони. Судя по резко изменившемуся выражению лица барабанщика, несложно было догадаться, что ему не очень нравилась моя осведомленность. Айеро-старший, должно быть, почувствовал возникшее напряжение, и опустил ладонь на плечо парня. - Все в порядке, Грег, в конце концов, это правда. Мне нечего скрывать, - он снова посмотрел на меня. – Думаю, ты также знаешь, за что меня посадили. - Эм, да. Что-то связанное с наркотиками, - неуверенно промямлил я, тут же чувствуя, как Боб слабо толкнул меня в бок. – Он сам спросил, Боб. - Я вижу, тебе удалось многое разузнать. Да, это была мнимая причина моего двухлетнего заключения. На самом деле, я завязал со всем этим и оставался чист за много месяцев до ареста. Мне даже удалось найти приличную работу, благодаря чему я мог забрать своего сына, я очень хотел, чтобы он жил со мной. Я знал, что с Фрэнком было что-то не так, но Линда упрямо отказывалась показать его врачу. Тогда-то я и сделал большую ошибку, заявив, что в таком случае сам отвезу его в больницу и покажу специалистам. Она запретила мне с ним видеться. Конечно, Линда заявила, что я был плохим примером, и черт… когда будто она была хорошим, чтобы так говорить! Именно тогда я решил кардинально изменить свою жизнь и вернуть сына. Я был на верном пути, но знаете… люди, с которыми вы раньше болтались все время, от них не так легко отделаться. Как раз в тот самый период, когда я искал адвоката, в мой дом ворвались копы. Они нашли то, что мне не принадлежало, тем самым подставив меня под статью. Моим словам никто не верил. Да и кто бы поверил мне, когда у меня была такая репутация? – он глубоко ушел в свои мысли, как будто хотел освободиться от какой-то части воспоминаний, ну или, по крайней мере, попытаться это сделать. - Я все еще думаю, что и тут не обошлось без твоей бывшей, - вмешался Грег. - Я не знаю, и меня совершенно это не волнует. Уже поздно, слишком поздно, - повторяя последние слова шепотом, Энтони прижал белую урну к груди. - Ты не должен об этом говорить, любимый. - Нет, я должен. Джерард имеет право знать все это, он уже доказал, что не спутал меня с кем-то другим, - уверенно ответил Айеро, а затем продолжил: - Ни разу за то время, пока я был в тюрьме, Линда не привела ко мне Фрэнки. Как-то раз она пришла одна и сказала, что мальчик был сильно болен, поэтому ему лучше оставаться дома, чтобы не подхватить лишних микробов на улице. Уже тогда меня ужасно взволновали ее слова. Как только меня освободили, я сразу бросился к ней, чтобы увидеть своего сына. Сначала мне показалось, что Линды не было дома, потому что долгое время дверь никто не открывал. А потом дверь открылась, и на пороге появилась она. Увидев меня, Линда начала плакать. Клянусь, я никогда не видел, чтобы она так рыдала. Никогда. Ей потребовалось много времени, чтобы, наконец, прийти в себя и суметь выдавить из себя хотя бы слово. - Гребаная актриса, - сквозь зубы прошипел я, но Тони не обратил на меня внимания. - Потом она заставила меня присесть и дала мне бумагу, один документ. Там… в нем говорилось, что мой четырехлетний сын был мертв. Вы можете себе представить, что я тогда чувствовал? Жалкие четыре года, ребенок… совсем еще малыш. Причина была в каком-то вирусе, который сначала затронул его мозг, и, в конечном счете, дал осложнения на сердце. - Что за херня?! – воскликнул я. - Джерард, дай ему закончить, - попытался успокоить меня Боб. Но я не мог молчать, слыша всю ту ложь, которую выстроила эта женщина. Не мог этому верить, не мог понять, зачем? Она уже тогда думала о деньгах? Она хотела удостовериться, что у бедного ребенка не останется никого, кто бы мог ей помешать? Какой бы ни был ответ, от всего этого становилось жутко. - Я спросил ее, где находилась могила мальчика, так… зная это, я мог бы быть к нему ближе, приходить к нему, навещать. Она заплакала еще сильнее и сказала, что не смогла пережить идею… саму мысль о том, что его маленькое тело будет гнить под шестью футами земли, поэтому она… она решила кремировать его. Я думал, что умру, когда услышал это. Тогда Линда вышла из комнаты и вернулась с этим… с маленькой аккуратной урной. Мой сын… в коробке. Как я мог подумать, что эта молодая хрупкая девушка, выплакавшая передо мной все слезы, врала, просто играла с такими серьезными вещами? Как можно сомневаться, когда тебе в руки дают прах твоего сына, Джерард? – Энтони отчаянно рыдал. Грег забрал у него урну и убрал ее в сторону, а сам обхватил Тони руками, позволяя ему все еще оставаться на подкашивающихся от слабости ногах. - После этого вы больше никогда ее не видели? – не найдя логических ответов на его вопросы, спросил я. Тони был прав, я бы и сам поверил этой суке. Никому и никогда не придет в голову, что человек, которого вы когда-то любили, может так легко сфальсифицировать смерть собственного сына. Никому со здоровыми мозгами. - Нет. В тот момент, когда она рассказала мне о Фрэнки, я попытался ее обнять, успокоить, сказать, что вместе мы обязательно со всем справимся. Я был не в своем уме, не мог нормально мыслить, напрочь забывая все, что она мне сделала. Я даже был готов вернуться к ней и попытаться начать все заново. Но… но она оттолкнула меня и заявила, что между нами все кончено и что она не хочет больше видеть меня в своей жизни. Линда отдала мне прах Фрэнки и сказала, чтобы я сам решил, что с ним делать, потому что ей хотелось избавиться от плохих воспоминаний и начать новую жизнь. Уже через минуту я был выставлен за дверь, которая захлопнулась прямо перед моим носом, а в руках держал то, что осталось от моего… сына. Я знал, что она была расстроена, что у нее, как и у меня, разрывалось сердце от всего случившегося, но я ненавидел ее за то, что Линда прогнала меня из своей жизни в самый тяжелый момент. - Энтони очень старался держать себя в руках, периодически делая глубокие вздохи, но в конце все-таки беспомощно свалился в объятия Грега, выглядя со стороны совершенно разбитым человеком. Хотя, по сути, он таким и был. - Черт… если бы я только был тогда с ним, я бы попытался спасти его. Или… или я бы оставался рядом до самого конца. Но почему? - Не думай об этом сейчас, Тони. Ты не можешь ничего вернуть, это не твоя ошибка, - не переставая, успокаивал его барабанщик. Казалось, что они оба на какой-то момент забыли о нас с Бобом. Я не знал, что сказать, и, давясь слезами, даже не пытался заговорить. Тогда, вместо слов, я кое-что вытащил из кармана и положил на крышку маленькой урны. Это была недавняя фотография Фрэнки – он сидел на стуле с невероятно широчайшей улыбкой на лице и держал на коленях Песика. Энтони мельком взглянул на снимок и подскочил на ноги, прыгая по всему фургону словно маленький ребенок, получивший леденец. Не сводя с фото взгляда, он бормотал что-то неразборчивое, задыхаясь и всхлипывая одновременно. - О… о боже мой… не может быть… боже… боже мой… - Что, черт возьми, ты ему дал? – барабанщик подошел ближе, заглядывая Тони через плечо. – О… БОЖЕ! - Он… он та-такой милый и… и красивый. Правда? – спросил Энтони у Грега, водя пальцами по снимку. Улыбаясь сквозь слезы, я посмотрел на Боба, на лице которого была такая же довольная улыбка. - Он очень красивый и так похож на тебя. Особенно, когда ты в своих очках для чтения. И я… я думаю, что мы действительно можем доверять Джерарду. - Эта фотография была сделана несколько дней назад, - добавил я. - Да? Но… он кажется таким молодым. Ведь сейчас ему должно быть… - Тони на секунду замялся. - О, я понимаю, что вы имеете в виду. Ему почти девятнадцать, но он выглядит моложе своих лет. И почти все так думают. Хотя ему это очень идет. - Не сомневаюсь, что ему это досталось от Линды. Грег? - Да? - Это… это… о боже! Мой ребенок жив! Он, черт возьми, жив! Ты можешь в это поверить? – теперь на глазах Айеро-старшего были исключительно слезы радости. - Если честно, я никогда не думал, что такое возможно, но сейчас я так рад за тебя, малыш, - они поцеловались, нежно и долго, не переставая при этом одновременно плакать и смеяться. Определенно, моя ложь Рэю окупалась сполна, и я ни разу не пожалел, что сделал это. - Ох, Джерард! У меня так много вопросов, которые я хочу тебе задать, но для начала… все же, откуда ты его знаешь? – спросил новоиспеченный отец. - Эм… я встретил его чуть больше четырех месяцев назад на другом конце страны, когда возвращался домой из одной поездки. Фрэнки… он танцевал посередине дороги, не обращая внимания на проезжающие мимо машины, и я просто почувствовал, что мне нужно было взять его с собой, пока я бы не разобрался в его проблеме. И так получилось, что он до сих пор со мной. - Но что он делал на оживленной дороге? – взволнованно спросил Тони. - Мальчик думал, что там дискотека, - улыбнулся я, с нежностью вспоминая наше знакомство. - Черт… что случилось с моим бедным ребенком? - Первое, что мне удалось узнать, это то, что за два дня до нашей встречи, он находился в психиатрической больнице. Мать Фрэнки, которая ни разу его не навещала, забрала его оттуда и оставила мальчика на том месте, где я его нашел. Она сказала, что больше не в состоянии оплачивать лечение в больнице, - я рассказал все, как было, понимая, насколько больно это будет слышать Энтони. Он нервно выдохнул и устало потер шею. - Но какого черта?! Эта стерва… она просто бросила его там одного? - Тони, пожалуйста, успокойся. - Нет, Грег! Я не буду успокаиваться, она оказалась еще хуже, чем я даже мог себе представить! Сначала она сказала, что мальчик мертв, что было наглой ложью. Она лишила меня сына, забрала его у меня. А потом просто выбросила на улицу! Джерард, скажи мне, что с моим Фрэнки? Почему он находился в одном из тех мест? – не успел я открыть рта, чтобы ответить, как Тони продолжил, видимо, отчаянно желая вынести наружу все, что мучило его. – Я всегда догадывался, что у него были некоторые проблемы. Помню, когда ему было приблизительно пять месяцев, Линда запретила мне видеться с ним несколько недель, и я не очень хорошо понял, из-за чего. Когда я снова его увидел, то сразу заметил, что в нем что-то было не так. Линда сказала, что мальчик был просто болен чем-то не слишком серьезным. Но время шло и… и он даже не пытался начать говорить или ходить. Он едва реагировал на то, что происходило вокруг него. Моя… моя мама продолжала настаивать на том, что Фрэнки не был моим сыном, и я не должен был заботиться о чужом «отсталом» ребенке, который даже никак меня не узнавал. Черт, как же я ненавидел тогда свою мать, - Энтони, наконец, остановился на несколько секунд, чтобы перевести дыхание и справиться с эмоциями. Слишком много боли ему причиняли эти воспоминания. Тем временем я пытался связать новую информацию с уже имеющейся, стараясь достроить свои предположения, сделанные раньше. Получается, когда Фрэнки упал со стола, Линда придумала какие-то оправдания и мешала встречи сына с отцом, чтобы Энтони никак не заподозрил, что на самом деле случилось с бедным ребенком. Большей суки, чем Линда, я никогда не встречал. Сделав пару глотков воды из бутылки, Айеро продолжил. - Я сердцем чувствовал, что Фрэнки был моим. Да даже если бы все и оказалось по-другому, я все равно успел привязаться и полюбить этого ребенка. И на самом деле, он реагировал на меня и узнавал. Каждый раз, когда мальчик кричал или плакал, я начинал медленно массировать его голову, и уже через пару минут он успокаивался. Тогда я мягко, круговыми движениями поглаживал его по рукам и ногам, совсем чуть-чуть надавливая пальцами, пока он не засыпал. Иногда, перед тем как закрыть глаза, он смотрел на меня и улыбался, - Энтони тихо вздохнул, вновь погружаясь в воспоминания. Мне показалось таким милым, что спустя годы Фрэнки совсем не изменил своим привычкам. - У Фрэнки довольно серьезная форма шизофрении. Также было легкое повреждение головного мозга. Последнее, скорее всего, и стало причиной слишком быстрого развития шизофрении, которая дала о себе знать намного раньше. Линда просто… избавилась от него из-за всех этих проблем, - сказал я, глядя на Тони. Тот казался смертельно бледным и неподвижным. - Черт возьми! Неужели я никак не мог избежать своей вины и помочь своему родному сыну? - О чем ты говоришь? Ты ведь не знал этого, твоя бывшая соврала, и ты не виноват, что Фрэнки психически болен. - Грег прав, Энтони. Что вы имеете в виду? – с неподдельным интересом, спросил я. - Мой отец был шизофреником. У него был не очень серьезный случай, но все же. В какой-то степени… это моя вина. - Вы никак не можете повлиять на генетику, - впервые за всю беседу, вмешался Боб. – Такие вещи случаются сами по себе, и все, что вы можете, это только научиться с ними жить. И Фрэнки хорошо с этим справляется, он невероятно милый мальчик, веселый и счастливый практически все время. Джерард и его семья очень сильно ему помогают. - И мои друзья тоже, - я мягко подтолкнул Боба в плечо. - Ты и Рэй – мои вечные спасители. - Тони, это просто… жизнь, - добавил Грег. - Я понимаю, но… что насчет повреждений головного мозга? Это из-за наркотиков, которые мы раньше принимали с его матерью, да? Черт… - Энтони… - я опустил руку на плечо мужчины. - Энтони, нет. Не из-за этого Фрэнки родился таким, поверьте. Есть много вещей, которых вы еще не знаете, но я думаю, что на этом лучше пока закончить. Сегодняшний вечер стал для вас очень тяжелым, вам потребуется время, чтобы переварить все, что я вам сказал. Для начала вам нужно просто свыкнуться с этой мыслью. И будет лучше, если мы встретимся в другой день и продолжим наш разговор. - Но я хочу… - Я согласен с Джерардом, Тони. Теперь ты знаешь, что Фрэнки жив, и это самое главное. - Я хочу увидеть его, Грег, - хрипловатым голосом произнес Айеро. - Знаю, малыш. - Я вас понимаю. Но у Фрэнки очень хрупкая психика, и последние недели не были для него легкими. Такие вещи нельзя делать быстро и непродуманно. Мы не можем просто прийти и сказать ему, что вы его отец. Вы должны больше узнать о нем, а я о вас, и к тому же для начала мне обязательно нужно посоветоваться с его психиатром, - объяснил я, замечая, что глаза Тони моментально снова наполнялись слезами. – Послушайте. Я искал вас, я сам хотел вас найти, поэтому вы можете быть уверенным, что я не собираюсь исчезнуть. - Я знаю… - С Фрэнки все хорошо. Он может ходить и обычно двигаться, может говорить, читать, писать, рисовать и играть. Он самостоятельно одевается, принимает душ и ест. Фрэнки очень веселый, милый и добрый мальчик, хотя у него и есть некоторые проблемы, поэтому он вынужден постоянно принимать определенные таблетки, которые помогают ему чувствовать себя немного лучше. Но он смелый, настойчивый и по-своему умный ребенок, - сказал я, стараясь как можно больше успокоить Тони. - Ты даже не представляешь, каким счастливым меня делают эти слова. Спасибо, просто спасибо… - мужчина придвинулся ближе и крепко меня обнял, одним движением выражая больше, чем любые слова. Я доверял ему, вся эта ситуация действительно его затронула. - Итак, когда вы будете свободны для следующей встречи? – спросил я. - У нас запланированы концерты на всю следующую неделю… - Мы можем их отменить, если ты хочешь. Парни поймут, - предложил Грег. - Я не думаю, что это хорошая идея. Сейчас я как никогда нуждаюсь в деньгах. Тем более, ты ведь знаешь, что в этом месяце у меня было не так много заказов, - ответил Тони. - Он разрабатывает веб-сайты, - объяснил барабанщик, удовлетворяя мое любопытство. – Но мы все равно стараемся уделять время нашей группе. - О, замолчи, в последнее время я все меньше занимаюсь группой. Кроме того, я хочу верить, что когда-нибудь наши дела все-таки пойдут в гору. – Тони слегка подтолкнул Грега в плечо, а затем обратился ко мне, - Это одна из немногих работ, которую я могу выполнять в постоянных разъездах. Правда, мне все еще нужно платить за одолженный ноутбук. У других парней есть свои маленькие магазинчики у них на родине, за которыми присматривают их друзья и родные. Трудно прожить, занимаясь только музыкой, если твоя группа едва известна даже в родном штате. - Оу, но все равно очень здорово, что вы продолжаете заниматься своим любимым делом несмотря ни на что. - До этого я пару раз задумывался, как часто Тони сможет видеться с Фрэнки, не забрасывая свою музыкальную карьеру, и я действительно был рад слышать, что у него есть еще и альтернативная работа. - Ладно, Тони, ты должен решать, - напомнил Грег. - Мы отыграем концерты, они все будут в близких отсюда городах, так что, думаю, с этим не возникнет проблем. Скорее всего, мы освободимся к следующей субботе или воскресенью. Как я смогу с тобой связаться? - У вас есть листок бумаги? Хотя, подождите, я использую вот это, - перевернув фотографию с Фрэнки, я написал на ней номер своего сотового. – Вот, вы можете оставить ее себе. - Джерард, ты… еще раз спасибо. - Без проблем! Мне было очень приятно с вами познакомиться, и я уверен, что Фрэнки будет такого же мнения, когда вы встретитесь. - Надеюсь на это, очень надеюсь, что так и будет. Вы уже уходите? - Да, мой друг сейчас присматривает за мальчиком, и они начнут волноваться, если я задержусь. - Ох, хорошо, тогда идите. Я позвоню тебе, - мужчина подошел ко мне ближе, чтобы пожать руку, но все закончилось тем, что я вновь был заключен в крепкие объятия. Именно так он предпочитал выражать всю свою благодарность. - Извините, что поначалу я… был не очень дружелюбно к вам настроен, ребят, - поспешил извиниться Грег. - Все нормально. Вы просто защищали человека, которого любите, я понимаю, - я пожал его руку. Интересно, что они подумают, когда узнают, кто был моим любимым человеком? Хорошо ли они к этому отнесутся? Смогут ли понять нашу любовь? Или же я снова столкнусь с непониманием? Мы с Бобом почти не разговаривали по пути домой. Это была очень эмоциональная ночь, не каждый день мы переживали такое. Конечно, я боялся, понятия не имея, что будет дальше. С одной стороны, я, безусловно, мечтал, чтобы Фрэнки воссоединился со своим отцом, но с другой стороны, сам не хотел его терять. Однако, после встречи с Энтони я предвидел хороший результат, тот, который принесет пользу нам всем. Определенно, это была продуктивная ночь. *** Вернувшись домой, я прямиком направился в спальню. Оба парня уже крепко спали – Рэй растянулся на спине, а на его животе валялась раскрытая книга с рассказами. Должно быть, Фрэнки долго отказывался засыпать. Мне было ужасно неудобно будить своего друга, но я хотел, чтобы он собственными глазами, а может даже и носом убедился, что этим вечером я не выпил ни капли. - Эй, Рэй… просыпайся, - прошептал я. Он перевернулся, что-то пробормотал, но так и не открыл глаз. Тогда я позвал его немного громче: - Рэй! - Ммм… что… зачем… - сонным голосом произнес друг, - О, Джи… ты уже пришел. - Да. Слушай, я хочу принять душ, а то от меня несет сигаретами, - объяснил я, - поэтому останься с Фрэнки еще несколько минут, ладно? - Конечно… Собрав все необходимые для душа вещи, я пошел в ванную. Уже подойдя к двери, я остановился и оглянулся, слабо улыбаясь. Как я и предполагал, Рэй стоял у меня за спиной. - Я так и знал, что ты пойдешь за мной, мой личный анти-алкогольный патруль, - засмеялся я. - Но я совершенно чист. - Я всего лишь беспокоящийся друг, ты знаешь это, - устало возразил он. - Если хочешь, я могу пройти по прямой линии, - ответил я, тут же демонстрируя свои слова, - и могу стоять на одной ноге, смотри. И… хочешь, я дыхну? - Эм, нет. Все, хватит, я знаю, в каком ты состоянии, когда выпьешь, и сейчас явно не тот случай. Я горжусь тобой, Джи. И прости, что вел себя, как анти-алкогольный патруль. - Нет, ты просто беспокоящийся друг, - заключил я. *** Пахнущий гелем, переодетый в пижаму, я опустился на колени перед кроватью и обхватил ладонями лицо Фрэнки. Нежно и легко поцеловав его в мягкие губы, я склонился над ухом мальчика и тихо прошептал: - Фрэнки, малыш, я здесь. - Пусть он спит, Джерард, я два часа его укладывал! – недовольно пробубнил Рэй. - Я обещал, что разбужу его, когда приду домой. - Ох, ладно, делай, что хочешь, - равнодушно ответил друг. - Фрэнки? – повторил я, и мальчик медленно открыл глаза, - я дома, любимый. - Д-джи? Ты в-вернулся! – он выбрался из-под одеяла с реактивной скоростью, тут же заваливая меня на кровать, и забравшись сверху, счастливо улыбнулся. Плечо мгновенно отдалось ноющей болью, но я старался не обращать на это внимание. – С-скучал по тебе! - А как я по тебе скучал! – засмеялся я, мягко говоря, не ожидая от него такой реакции. Мне казалось, что он едва ли проснется, когда я вернусь. - Л-люблю тебя, - Фрэнки решил заменить слова на поцелуи, покрывая ими все мое лицо, чуть дольше задерживаясь на губах. Затем он вытянул из-под меня одеяло и накрыл нас обоих, крепко вцепившись и обнимая меня, словно я был огромным плюшевым медведем. - Спокойной ночи, парни, - подал голос Рэй, - я лягу на диване. - Рэй, в гостиной ночами холодно, и уже слишком поздно, чтобы искать дополнительные одеяла. Почему бы тебе не остаться здесь? – я похлопал по кровати. - Я… я не уверен, что это будет удобно, Джи. - О, да брось ты! Фрэнки, ты ведь не будешь против, если Рэй поспит с нами? - Н-нет. И… у меня б-будет два ч-человека, которые с-спасут меня если… если н-нападут злые к-клопы. А еще м-мне будет т-теплее. - Злые клопы? – не сдержал смешка Рэй. - Д-да, они ж-живут под полом и иногда в-выходят, - торжественно объявил Фрэнки. - Я думаю, что этот ребенок нуждается в хорошем сне, - я поцеловал мальчика в лоб. – Рэй, давай, ложись. Я обещаю, что не буду рассказывать твоим поклонницам, что ты спал с парочкой геев. - Отвали! Ты и мертвого уговорить сможешь… - он снял свои ботинки и забрался на кровать, поворачиваясь к нам спиной. – Еще раз спокойной ночи. Неожиданно Фрэнки отпустил меня и подполз к Рэю, завалился на него и шумно чмокнул в щеку. - С-спокойной ночи, Рэй. С-спасибо, что заботишься обо м-мне, - прошептал он, а затем быстро вернулся ко мне. Хорошо, что ни мой кучерявый друг, ни я не страдали диабетом. Потому что этот жест был слишком «сладким». Уже засыпая, я невольно опустил руку на голову Фрэнки. Мои пальцы зарылись в мягкие волосы, и медленно массировали кожу, успокаивая даже меня. Все фонари на улице уже давно погасли, на город опустилась непроглядная ночь, и даже сквозь закрытые глаза я мог видеть, как мой мальчик мирно улыбался.