Ее откровенный дневник

Он вышел навстречу. Неужели непонятно, что темной ночью, да еще при свете луны, опасно выходить навстречу со мной. Его крепкая мужская фигура и искрящиеся глаза, определенно не могли служить защитой. Не знаю, наверное, у него были какие-то неотложные дела, или он просто усталый возвращался с работы домой, в принципе, это не имеет никакого значения. Один взгляд, брошенный на его чуть взлохмаченные волосы, широкие плечи и оголенные запястья, решил его участь. Наверное, даже как-то неприлично видеть жертву в столь сильном самце, но что поделать, если все они становятся жертвами, когда их пути пересекаются со мной. Правда, я гуляю с собакой совершенно не в гламурном виде, но какое это имеет значение?! Если я твердо знаю, чего хочу. И если то, чего я хочу, упругой походкой движется навстречу. Надо чтобы он заговорил первым. Да, это обязательно, это мой принцип, от которого я не собираюсь отказываться. И ведь сделать это совсем несложно, лишь только дать ему шанс. Один единственный шанс, чтобы он заговорил, а дальше, дальше вся игра поддет по моим правилам. Я дернула поводок, неожидавшая такой наглости собачка, отскочила в сторону и растянулась на мокрой траве. Прости, псинка, с меня дополнительная котлета и яблоко, даже два яблока. Он не обратил на это внимание. Отлично! Более слабая особь дернулась, или кинулась бы помогать, неумело, глупо, но помогать. Этот нет, лишь какая-то искорка блеснула в его глазах, и он продолжил свой путь. Значит, тут все будет интересней. Он остановился на остановке. Остановка общественного транспорта, как-то это глупо звучит, но еще глупее выглядит. Если мужчина к сорока годам (ну или сколько ему там лет, ладно, пусть будет тридцать восемь), не ездит на своей машине, то это выглядит порочно. О, да, именно порочно. Теперь он будет ассоциироваться у меня с этим словом. Наивно, хотя, наивным он и не выглядел. Но в первом часу ночи дождаться автобус невозможно, а вот машину, он, похоже, ловить не собирался. Я прошла мимо. Да, просто прошла мимо, куда он денется, если автобусы уже не ходят. А может, даже и лучше, если он куда-нибудь денется, если он такой… такой… порочный. Без собственного автомобиля, без денег на такси, без высокой зарплаты, без места в обществе. НО. Но с такими крепкими плечами и подтянутыми ягодицами. – Девушка, время не подскажете? – все-таки обратился он к моей спине. Идиот, более тупой вопрос придумать сложно, - пронеслось у меня в голове. Хотя, со своей ролью он справился, он должен был заговорить, и он заговорил. – Час ночи, – ответила я, молясь лишь об одном, чтобы он не испортил игру банальными фразами. – Ну, еще что-нибудь должно ходить, – пробормотал он. – Ага, например, ноги, – хмыкнула я, и подошла к остановке. Мне понравились его глаза. Да, звучит банально, но такой нежный, теплый взгляд завораживал. Говорить было излишне, перекинув поводок на ограду газона, я протянула руки и обхватила его лицо. Чтобы свет его глаз, был моим и только моим. Пусть вся нежность, которая таится внутри, будет обращена на меня. – Ты… – начал было он. Я провела пальцем по его щеке, и коснувшись теплых губ, чуть надвила. Не надо портить такой дивный момент банальными словами. Я прислонилась к нему. Хотелось, очень хотелось ощутить тепло его тела, но увы, я ощущала лишь теплую куртку и шерстяной шарф, сберегавший его шею от простуды. Своим пальцем я обвела контур его губ, чуть замедлила движение на правом уголке и чуть оттянула его нижнюю губу. Не выдержав, он сглотнул и притянул меня для поцелуя. Вначале, он нежно скользнул своим языком по моему, скользнул по небу, а затем поцелуй стал крепким, страстным, настоящим мужским. Я обхватила его за пояс, и залезла руками под куртку. Наконец-то, я почувствовала его тело. Такое горячее, такое живое. Живое! Под тонким слоем жира чувствовались упругие мускулы. Все-таки это должно быть офисный работник, который регулярно посещает спорт зал. Поцелуй прервался. Он посмотрел мне в глаза, с немым вопросом «Что дальше?». Так и хотелось прошептать «Пойдем к бабушке на чай». Но нет, юмор сейчас так же неуместен как и банальность. Я провела языком по его подбородку, и медленно начала прокладывать дорожку из поцелуев по его шее. О, этот мерзкий шарф. Как неприятно он колет подбородок. Да он спасал его горлышко от холода, но не от меня. С трудом оторвавшись от исследования его спины, я выдернула одну руку из-под куртки и размотала его шарф. Мне не хватаем целовать лишь часть его шеи, нужно все, все без остатка. Он млел от моих поцелуев. Его потрясающе-теплые глаза закатывались от наслаждения. Он настолько был возбужден моей лаской, что не обратил внимание на то, как исчез шарф, как расстегнулась его куртка, как я залезла руками под его свитер. Теперь в моей власти была не только полоска кожи на его пояснице. Мои руки смело блуждали по его спине, обхватили живот, нет, не живот, а все-таки накачанный пресс. Я не ошиблась с партнером. Если он и не был идеален, то был просто хорош. Необычайно хорош. Каким-то хорошо заученным, отрепетированным движением, он залез мне под куртку и обхватил грудь. Ну, ведь просила же без банальности! Я чуть изогнулась. И, о небо! Он понял намек. Нежно, он отогнул ткань моего бюстгальтера и медленно принялся водить пальцем вокруг груди. Словно исследовал, завоевывал каждый миллиметр моей плоти, пока не добрался до сосков. Он сдавил их с такой нежностью и властью, что я не удержалась от стона. Я чувствовала, как он возбужден. Ибо невозможно было не почувствовать его возбужденный член, упирающийся мне в низ живота. Я расстегнула ему ширинку. – Здесь? – он смутился. – На остановке. – Транспорт уже не ходит, – напомнила я. Может, он еще хотел привести какие-то разумные доводы, наверняка хотел, но я не дала ему возможности сделать это. Просунув руку ему в ширинку, я дотронулась до его возбужденной плоти. Сначала осторожно провела пальцем по всей длине, затем медленно сжала. Он тихо вскрикнул и безропотно сел на скамейку, думаю, что просто ноги перестали держать его. С какой-то жадностью он стянул с меня джинсы и усадил на себя сверху.