Два берега

* — Колибри. Часть песни. Приятного прочтения! Линдир был одним из лучших менестрелей в Третью эпоху, хотя сам он так не считал и утверждал, что есть многие более достойные. Однако же ни один праздник, коих у эльфов было множество, не обходился без его песен. Чистый, красивый голос завораживал любого, даже самого искушенного слушателя, стихи лились как ручей, то тихо журча, то набирая темп, словно поток, текущий с гор. Сам певец не относился серьезно к своему дару, для него это было обычной частью жизни, такой же неотъемлемой, как для птицы полет. Наверное, именно поэтому он выбрал для себя еще одно занятие — целительство. Подобный выбор казался многим странным, но у эльфа был повод, пусть и довольно глупый. В детстве он часто играл с детьми Владыки Элронда и Маримэ, девочкой, чьи родители были частыми гостями здешних мест. Мальчишки весело носились за девочкой и почти всегда ее ловили. В один такой вот веселый день Маримэ упала и сильно поранила ногу. Девочка заплакала. Арвен кинулась за отцом, а Элладан и Элрохир с Линдиром начали успокаивать ребенка. Тогда Маримэ долго плакала, пока они ждали взрослых, ей было больно. Линдир решил, что в следующий раз сам вылечит подругу и попросил взрослых научить его хотя бы травничеству. Много лет с тех пор минуло. Эльф почти забросил свое занятие целительством и предпочел песни. Менестрель воспевал красоты природы и любовался окружающей его гармонией. Тогда он не задумывался ни о чем, но с появлением гостьи из Лихолесья многое изменилось. Слишком многое. Маримэ Лес — это целый мир, полный жизни. Обитатели леса не слишком любят показываться на глаза гостям. Прячутся в норках лисы, за кустом таятся трусливые зайки. Но если долго гулять по лесу весной, летом или ранней осенью, то обязательно заметишь, как кипит жизнь под кронами деревьев. Если прийти в лес утром, между стволами деревьев еще стоит белесый туман. Трава мокрая от росы, а деревья стряхивают на путника целый дождь. В чаще леса темно. Но вот солнце пробивается сквозь листву и озаряет лесной мир. Птички радостно приветствуют солнышко — ведь теперь им не угрожает хищная ночная сова! Пернатые начинают свой обычный дневной щебет. Прыгают по ветвям беспечные маленькие синички и чижики. Характерно «поскрипывает» в своем гнезде хозяйственный скворец. Стучит по стволу дятел в красной шапочке. Этот трудяга вытаскивает из-под коры вредных для деревьев насекомых. Где-то в чаще поет иволга: как будто нежные звуки флейты разливаются по лесу. Хитрая рыжая лиса прячется в нору, услышав шаги гуляющего по лесу человека. Идешь, присядешь на полянке на упавший ствол старой березы. И наблюдаешь, что происходит вокруг. Вот дуб уронил свой листочек с недозрелым желудем. Вот муравьишка карабкается по ясеневому листу, он несет домой раздавленную ягоду земляники. Какой маленький, а сильный! Дикая пчела жужжит над полянкой. Значит, где-то поблизости, в старом дупле, ее дом. Я улыбнулась, я вспомнила, как в детстве любила эти места, как, будучи маленькой девочкой, вместе с Арвен бегала по этой траве и пряталась в тени деревьев от ее братьев и Линдира, что нередко играл с нами. Имладрис. Как всегда прекрасен и умиротворен. Но и Зеленолесье может предложить свои красоты. Люблю тёплый уютный летний лес. Люблю сверкающий зимний пейзаж. Но более всего люблю я осень. Лишь осенью Зеленолесье становится настоящим бриллиантом посреди меди. Деревья и кусты нарядились разные цвета: золотисто-желтый, вишнево-красный, темно-зеленый. В солнечный день все это великолепие буквально светится в лучах! И как-то необычно тихо осенним днем в лесу. Только слышно «шур-шур» под ногами. Это опавшая листва мягко укрывает до весны высохшую, порыжевшую траву. Или еще один лист оторвется от ветки и почти бесшумно опустится вниз, к своим другим собратьям. Воистину великолепное зрелище. Мои собратья в эти дни поют и радуются каждому мгновенью. Говорят, в такие дни даже Король Трандуил позволяет себе улыбку, что случается крайне редко. Я тоже любила петь и танцевать осенью. Даже сейчас я с улыбкой вспоминаю слова песни: Желтый лист осенний вьется в небесах, О тебе мечтаю я в своих мечтах. Я все чаще вижу этот странный сон: Ты со мной танцуешь, ты в меня влюблен. И я тебя по-прежнему люблю, И на тебя с надеждою смотрю, И ты меня когда-нибудь поймешь, И подойдешь и за руку возьмешь. Желтый лист осенний кружит с высоты. Вот опять разбиты все мои мечты: Платье не по росту, нету красоты, На меня такую не посмотришь ты. А я тебя по-прежнему люблю, И на тебя с надеждою смотрю, И ты меня когда-нибудь поймешь, И подойдешь и за руку возьмешь. Желтый лист осенний по воде плывет, На пути он встретит первый тонкий лед. По щеке стекает горькая вода, Я в тебя влюбилась раз и навсегда. А я тебя по-прежнему люблю, И на тебя с надеждою смотрю, И ты меня когда-нибудь поймешь, И подойдешь и за руку возьмешь.* Я пела эту песню, и многие думали, будто я влюблена безответно, на деле я любила, любила этот лес, чьи кроны вздымаются до небес. Но не стоит думать о красотах Зеленолесья, находясь в Ривенделле. Лучше я пойду и выкажу свое уважение Владыке Элронду. — Маримэ?! — голос был смутно знаком. Я медленно обернулась, на меня смотрел невысокий темноволосый эльф. Неужели..? — Линдир? — неверяще произнесла я.