Вспомнить все

Listen up! Listen up! There's a devil in the church Got a bullet in the chamber And this is gonna hurt. Let it out! Let it out! You can scream and you can shout, Keep your secrets in the shadows and... You'll be sorry... Everybody's getting numb, And everybody's on the run.* По-летнему яростное, до жгучей боли жаркое, ослепительно яркое, отвратительно навязчивое солнце уверенно ворвалось в дом, где вот уже четыре дня не жил, а просто существовал одинокий никому ненужный во всем запутавшийся парень. Всеми брошенный и преданный самим собой. «Где эта тварь пряталась, когда у нас все было хорошо!» Он уткнулся лицом в подушку и продолжил дальше думать о том, что произошло четыре дня назад. Бессонница становится дурной привычкой, к которой очень легко пристраститься. Засыпать все опаснее, ведь никто не знает, что Фрэнк снова может увидеть в своих снах. Ему приходится поить себя кофе, и если первые несколько дней спать не хотелось, то теперь все недосыпание возвращается с утроенной силой. Айеро готов был уснуть везде, последние несколько дней он боролся со своими естественными потребностями. Он сам себя убивал. Так недалеко и до сумасшествия. Теперь кажется, что то отличное самочувствие было всего лишь попыткой организма выжить, и вот теперь он, смирившись, медленно умирает. Джерард был абсолютно прав, когда сказал, что Фрэнк начал будто умирать в тот момент, когда в жизни парня появилась эта тетрадь. Но вся шутка жизни заключается в том, что в эту тетрадь была заложена вся его настоящая сущность. Ему нужен был кто-то, кто сказал бы ему, что хуже действительно некуда, такой человек, которому он бы поверил, но никого не оказалось рядом. Поэтому парень просто ждал, пока однажды оттолкнувшись от края обрыва и падая в бесконечную пустоту, в эту ужасающую своей жестокостью вечность, он, наконец, больно ударится о дно этой бездны. Но ведь пустота бесконечна, там нет ничего, ничего, кроме мыслей о смерти. Сейчас Фрэнк и желал бы этой смерти, но что-то удерживало его от этого шага, возможно, надежда на то, что когда-нибудь все все-таки будет хорошо. Но, тем не менее, в своих размышлениях он часто приходил к выводу, что смерть была бы, наверное, единственно верным решением. Он желал, чтобы она пришла сама, чтобы все сделала за него, он хотел быстрой и безболезненной смерти, не такой мучительной и долгой, которая теперь ожидала его. Ведь жизнь действительно кончилась три дня назад и сейчас он медленно и мучительно умирал. Иногда он говорил сам себе, что рано или поздно все будет хорошо, все наладится, стоит ему только разобраться в себе, но начиная копаться в своих воспоминаниях, своих записях, делая определенные умозаключения, он лишь сильнее уходил в неправильную сторону, сильнее запутывался в собственных умело сплетенных ранее сетях. Все эти попытки отчетливо ассоциировались у него с предсмертными конвульсиями. Именно так. Начался долгий и мучительный процесс тихой смерти. И никого не было рядом, никто не в силах был ему помочь, но как же, черт возьми, хотелось, чтобы пришел Джерард, протянул ему руку помощи, вытер эти надоедающие слезы с лица, успокоил и заставил поверить, что все будет хорошо, встряхнул его за плечи, посмотрел в глаза своим теплым и бесконечно любящим взглядом и улыбнулся. Но Фрэнк сам лишил себя этого. От этой мысли к горлу снова подступил тяжелый ком, а на глаза навернулись слезы, но он не рыдал. Он не рыдал уже с того самого дня. Теперь его существование действительно походило на тихую смерть. На душе не осталось ничего, кроме дикой злости на самого себя и желания еще хоть раз, хоть мельком увидеть спасительное лицо Джерарда перед собственной кончиной. Тихая смерть? Да, именно она. Он просто лежал на своей кровати, иногда проходясь по дому, и вслушивался в тишину, медленно разъедавшую разум. Он не кричал, не кидался всем, что попадет под руку, не рыдал, не бился головой об стену. Просто тихо умирал с чувством собственной обреченности. Когда при каком-нибудь пожаре человек с ожогами не совместимыми с жизнью уже теряет сознание, но еще не умирает, он уже не кричит от боли, не пытается выбраться, спастись, он просто продолжает медленно тлеть в огне, зная, что его уже невозможно спасти. Никто не слышит его криков помощи, но не потому, что вдруг боль перестала существовать, а потому, что человек точно знает, что ему не жить после этого, медицина бессильна в его случае. Теперь он готов пройти через всю эту боль, искушенный небесами, не крича, чтобы потом, когда все закончится, боль перестала навсегда для него существовать, и чтобы весь этот порядком надоевший мир сменился на что-то более прекрасное, что-то несравнимо светлое, кристально чистое, что-то непорочное, величественное и грандиозное, где ничто не властно над человеческой душой. Именно этим порядком обгоревшим телом и ощущал себя Фрэнк. Он не рыдал именно поэтому. Именно потому, что знал, что его жизнь не имеет уже хорошего конца и теперь он мог надеяться только на что-то абсолютно иное, что-то большое и светлое, что-то, что выше всего этого, но это не Бог, нет, точно не он. Бога нет, и это Фрэнк знал на все сто процентов. Как забавно: ведь в первый раз ассоциацию с огнем, с жарким всеобъемлющим пламенем, у Фрэнка вызвал их первый поцелуй с Джерардом, только тогда сгорать было куда приятнее... Неожиданно откуда-то снизу послышался шум, парень насторожился и поднялся с кровати, пытаясь прийти в себя. А в душе снова поселилась надежда на то, что это Джерард. С легким трепетом в груди он быстро кинулся вниз и увидел, что это всего лишь открытое окно и сильный ветер, раскидавший все легкие предметы по разным углам. Надежда на то, что Уэй придет, разбилась еще раз, но в этот раз как-то особенно сильно, будто это был последний шанс, когда Джерард мог еще вернуться. С еще большей тоской, Фрэнк сел на нижнюю ступеньку лестницы и уставился в пол, запуская руки в волосы. Шум с улицы помогал парню отвлечься от своих мыслей и понять, что жизнь не остановилась на самом деле, возможно, и он еще не умирает, но очередной сквозняк заставил открытое окно злобно захлопнуться с громким треском, вмиг отсекая уличный шум и вместе с тем любые попытки самой жизни пробраться в этот дом, словно намекая на то, что здесь Жизни делать нечего, здесь действительно давно уже царство самой Смерти. И снова эта мучительная тишина, когда слышно даже собственное дыхание, когда мозг в глубине этой тишины сам пытается сгенерировать хоть какие-то звуки, когда появляются слуховые галлюцинации, когда слух готов зацепиться за любой шорох. Снова настенные часы со своим ледяным тиканьем будто вскрывают барабанные перепонки своими острыми стрелками, раздирая уши, заставляя их кровоточить и настойчиво пробираясь к самому мозгу. Они будто злорадно отсчитывали последние часы жизни Фрэнка. Но где же тот смертельный удар о дно бездны, тот сигнал, которого так ждал Фрэнк? В этот момент его взгляд падает на ту самую тетрадь, как всегда услужливо лежавшую недалеко от него. Книга Дьявола. Парню действительно казалось, что она его преследует, он никогда не помнить, как клал ее вместе с собой, но она всегда оказывается рядом. В моменты, когда сознание еле балансирует между жизнью и смертью, когда сомнения и факты сталкиваются, когда его разум снова находится на перепутье дорог, эта тетрадь словно искушает его, чтобы увлечь сознание в сторону смерти, чтобы дать жизнь сомнениям, чтобы вновь вернуть парня на ложную тропу. И как всегда искушение оказывается слишком велико. Все, что угодно, лишь бы не слышать этой едкой тишины. Снова, как в первый раз, он жадно хватает тетрадь и, раскрывая ее на нужной странице, жадно впивается глазами в текст. «1 июля Опять ко мне подошел человек со скомканной бумажкой, я знал, что там. Конечно, мне снова нужно кого-то убить. Я бы никогда в жизни не пошел на убийство, но сейчас мне нужны деньги. Я не хочу оставаться в этой выгребной яме вместе с этими отбросами. Хотя, теперь я понимаю, что этих денег недостаточно, чтобы выбраться отсюда. Конечно, тупой ублюдок, было бы все так просто, никого бы здесь не было. Но по крайней мере это дает хоть какие-то средства к существованию. Можно хотя бы пару дней не питаться этими помоями, что тут едят. А в записке все сказано: где найти, как опознать, до какого числа должен быть выполнен «заказ», и, что самое главное, где лежат деньги за убийство. Все четко и ясно. Никакого контакта между мной и заказчиком, лишь посредники, передающие новые заказы. 2 июля Это был один из самых легких заказов. Молодая и очень симпатичная девушка, убить ее не составило труда, она даже не сопротивлялась. Но она мне снилась этой ночью, точнее, то, как я ее убивал. Мне всегда снятся свои жертвы после жестокой расправы, но что поделать, раз заказ поступил, значит - есть за что убивать. Тем более мне деньги нужны. Интересно, кому она перешла дорогу? В любом случае, сегодня мне хорошо, у меня есть деньги, тело закопано под единственным дубом во дворе музея Естественных наук» Фрэнка передернуло. Как можно быть таким бессердечным, таким жестоким. В голове сразу всплыли моменты, когда он просился под машину к этому Майклу. Жаль все-таки, что водитель вовремя остановился. Такие ублюдки заслуживают смерти. «В любом случае, сегодня мне хорошо…» Разве может быть человеку «хорошо», когда он только что убил такого же человека. «…она даже не сопротивлялась» убил беззащитную девушку. Фрэнк не мог этого сделать, не мог, он не такой бессердечный. Или…мог? «3 июля Они все знают. 4 июля Несколько человек в этом приюте для отбросов общества уж очень набивались ко мне в друзья. Почуяли запах лидера. Я так думал. Но теперь, я уверен в этом, эти суки все знают про меня, паршивые твари, всем все разболтали Нужно найти другое место, где можно обитать хотя бы до тех пор, пока я не накоплю достаточно денег для покупки дома или хоть какого-нибудь своего уголка. Сегодня же этим займусь 5 июля Если эти болтливые мрази на заткнут свои пасти, я буду вынужден убить их, и я сделаю это, клянусь. Кто бы мог подумать… не вам, жалким неудачникам, осуждать мой способ заработка. Жизнь в бедности открывает новые способности и увлечения, заставляет тебя начать заниматься тем, чем ты никогда не стал бы заниматься, будь у тебя хоть крошка денег. Нищета заставляет переступить через все моральные убеждения. Остается лишь два правила: 1. Либо ты, либо тебя. 2. Никогда никому не верь, ведь именно из-за них ты здесь оказался. Но кто-то так и умирает на улице, а кто-то выбирается. И я хочу выбраться любым способом. Пусть эти ебаные ублюдки хоть закопают меня, но я сделаю все, чтобы выбраться, пока они так и будут сидеть и ждать, когда их хваленый бог обратит на них, таких жалких и никому ненужных, свой взор. Но этого не произойдет, отбросы человечества, потому что в этом мире, где каждый готов перегрызть глотку даже самому близкому человеку ради собственного блага, мы одни, бога нет и никто вам не поможет, кроме самих себя. Хотите выбраться - выбирайтесь! Но вы, тупые суки, ждете бога. 10 июля Нужен новый заказ 11 июля Эти суки решили меня убить сегодня ночью, поздравляю, я не думал, что они так слабы. Не могут выдержать той правды, что я ведрами выливаю им на голову ежедневно. «На все воля божья»,- их любимая отговорка. 15 июля Очередной заказ выполнен. Труп в подвале старого кирпичного завода» Уже второй раз Фрэнк встречает точно указанное место, где, по идее, и должны быть трупы. Ему в голову приходит одна сумасшедшая мысль, но ведь это единственный способ, чтобы убедиться, что это правда, или, скорее наоборот, облегченно выдохнуть, если это все окажется неправдой. Парень очень надеялся на второй вариант, потому что теперь он, кажется, почувствовал, что падать в эту бездну он будет бесконечно, понял, что не существует того самого дна, того конца его падения. Это будет длиться бесконечно… до тех пор, пока Фрэнк сам не решится на более действенные меры. Он быстро схватил тетрадь, надел куртку и кеды, и, закрыв дверь, вылетел из дома. Дневная жара уже сменилась на ночную прохладу, яркое солнце уступило место красно-желтому полумесяцу, на улицу опустились сумерки, люди попрятались в домах, и теперь сидят, наверное, в теплом семейном кругу. Только наш Фрэнки пустился распутывать собственную головоломку. Добравшись до первого указанного места, парень бросил тетрадь к самому стволу дерева и, упав на колени, стал ощупывать землю вокруг, надеясь точно определить, где именно закопан труп. Было уже довольно темно, поэтому Фрэнк решил полностью положиться на свои ощущения. Прощупав около половины площади, где по предположениям должно было лежать тело, парень остановился, что-то подсказывало ему, что именно тут и следует копать. Он положил тетрадь на это место и отправился искать что-то, что могло бы заменить лопату. Решив, что чуть продолговатый острый камень больше всего подходит на роль лопаты, Айеро снова кинулся к тому месту, начиная яростно ковырять землю. Через полчаса по правую сторону от парня образовалась небольшая кучка темно-коричневой почвы, а прямо под руками Фрэнка находилась уже яма примерно в полметра. До носа стал доходить чуть различимый едкий запах. Парень отказывался верить в то, что отчетливо твердил ему разум. Он продолжал копать, а по щекам потекли слезы. Запах становился все отчетливее, яма - все глубже. Руки теряли силы, слезы текли еще сильнее, а рот искривился в рыданиях, он боялся увидеть то, что его ожидало. Парень что-то тихо шептал, как будто умоляя кого-то, но, кажется, с каждым разом разочаровывался в своих молитвах. Ведь запах становился все резче и противнее, все настойчивее пробираясь в легкие. И только когда Фрэнк уже с трудом мог сдержать приступ рвоты, он отскочил от вырытой ямы, так ничего не увидев, но явно почувствовав запах разлагающегося тела, схватил тетрадь и, не выкидывая камень, побежал подальше от этого места, еле разбирая дорогу. В кровь бешеными дозами стал выделяться адреналин. Через пятнадцать минут, когда он больше не чувствовал этого навязчивого запаха, Айеро перешел на шаг и, найдя ближайшую скамейку, подсел ближе к фонарю и, снова раскрыв тетрадь, нашел следующее место. Кирпичный завод. Он посидел еще немного на скамейке, приготавливаясь и тому, что он там может увидеть и каких личностей может встретить…хотя, ему нечего уже терять, убьют какие-нибудь отморозки ну и ладно, так ему и надо. Медленным шагом, еле удерживаясь на дрожащих ногах, через час он дошел до того самого завода. Постояв пару минут около входа и смотря на это зловещее заброшенное здание с разбитыми стеклами, полуотвалившейся штукатуркой, перекореженными железными ржавыми дверями и странными граффити на стенах, Фрэнк сжал руки в кулаки, тяжело вздохнул и вошел в здание. Да, прошлый Он точно умел находить места для трупов. Внутри все выглядело еще более устрашающе, чем снаружи: заброшенные машинные станки, сырые кирпичные стены, пол, усеянный осколками стекла, огромные пустующие цеха, огромные ржавые лестницы, на которых тоже что-то было разбросано… как будто здесь случилось что-то страшное, что-то, что заставило людей вмиг покинуть это здание и оставить все как есть. Фрэнк нервно сглотнул и сделал пару шагов вглубь здания. Казалось, что этот завод сам является источником смертельного холода и зловещего мрака, царившего в каждом уголке помещения. Логово Дьявола. Что-то величественно-зловещее. Самое место для трупов. Парень сразу решил подняться на второй этаж, сам не зная почему, просто ноги повели его туда. На втором этаже было чуть светлее, но ничуть не приветливее. Все те же сырые стены, те же мрачные уголки комнат, только под ногами вместо пола были скрипящие ржавые решетки, через которые можно было взглянуть на нижний этаж. Но в отличие от первого этажа, тут не было больших пустот, здесь все было уставлено огромными железными шкафами. Парня почему-то сразу привлек маленький, явно принесенный откуда-то, шкафчик, словно сейф. Подойдя поближе, Фрэнк еле удержал истошный крик, рвущийся наружу. Дверка этого шкафчика была приоткрыта, и с его дна на пол медленно и противно переползало облако опарышей, при этом каждая личинка сама по себе активно шебуршилась в массе своих сородичей. Парень нервно сглотнул, прикрыл глаза и открыл дверь шкафчика до конца. От увиденного Фрэнк согнулся пополам и со стоном выдохнул, его словно ударили под дых, выбивая весь воздух из легких, отнимая последние силы. Он рухнул на колени и закричал, что было сил, постепенно к этим крикам примешивались звуки рыданий, глухих ударов и проклятия, посылаемые на весь белый свет. В этом сейфе, опираясь спиной о стенку, подогнув ноги и уронив голову на колени, была маленькая мертвая девочка. Ее маленькое тельце было покрыто трупными пятнами в местах, где еще сохранилась кожа, где-то разложению помогало огромное количество червей, детское невинное личико теперь все иссохло, местами представляя взору открытые кости черепа, когда-то красивое ярко-желтое платьице теперь было разодрано, а в этих маленьких розовых ботиночках, когда-то так красиво смотревшихся на очаровательных белых ножках теперь тоже хозяйничали опарыши. Фрэнк быстро закрыл нос и рот рукавом куртки и, отойдя ко входу в это маленькое помещение, решил искать следующие места. Он по-прежнему не мог поверить, что это не просто совпадение, что все, о чем пишется в дневнике – правда. Все еще прерываемый душераздирающими рыданиями, он продолжил. «18 июля Несколько дней ничего не ел. С той ночлежки я ушел уже давно, меня действительно хотели прикончить. «Убить убийцу» неплохо звучит, прям как название фильма… Нужен новый заказ, ведь прокормиться самому куда сложнее, чем когда все стадо ищет еду где-нибудь около помоек забегаловок. Ушел от них и, кажется, пал еще ниже, хотя ниже, казалось, некуда. Ох, как же я ошибался. Даже поговорить не с кем» Вдруг он как будто краем глаза заметил шевеление в районе того самого шкафчика. «Нет, это бред, она мертва, даже вонь стоит жуткая»,- подумал он, но все же притих и внимательно уставился на девочку. Через пару минут, когда шевеление не повторилось, он снова впился в тетрадь. «20 июля Заказ. Молодая семья. Оплата заказа приличная, так что совесть успешно спит вместе с наконец-то успокоившимся голодом. Закопал их во дворе собственного бывшего дома. Суки, чтоб вы скончались от трупных ядов! 29 июля…» Дальше пара страниц тетради заполнена датами и адресами. Видимо, так Фрэнк и смог выбраться из нищеты, благодаря чему он теперь и может жить в этом доме. Еще несколько «заказов» тоже были спрятаны по этому адресу. Нет, теперь он точно уверен, что эта девочка шевелилась. Но ведь этого не может быть, она мертва! Парень присмотрелся к трупу и заметил, что его положение изменилось. Не может быть. Айеро начал медленно пятиться назад, сжимая тетрадь в руках. Неужели и он умрет в этом заброшенном заводе…вместе с половиной своих же жертв. Ладони мгновенно вспотели, а воздух перестал поступать в легкие, сердце бешено забилось, отдавая в виски частыми и сильными приступами боли, тело пробила дрожь. Все мысли спутались в одну: «Надо бежать, бежать, бежать!» Он старался не разворачиваться, так и продолжая пятиться. Парню вдруг показалось, что если он сейчас развернется, то увидит прямо перед глазами такой же изуродованный труп только больших размеров. Они всюду, они знают, что он тут, Фрэнк уверен, они решили отомстить. В каждом темном уголке этого здания лежат трупы. Вот, где поселилась смерть. Спотыкаясь, он сбежал по лестнице. На улице уже совсем стемнело, выхода не видно, но надо как-то выбраться. Он подлетел к стенам здания и стал набегу ощупывать их. Фрэнку казалось, что каждая секунда промедления может стоить ему жизни, он буквально чувствовал холодное дыхание трупов на своей шее и их мерзкий запах, говоривший о том, что они уже близко. Когда его ладони больше ни на что не опирались, он понял, что нашел выход и снова кинулся вперед. Прочь из этого здания. Он больше никогда в жизни сюда не придет, даже не приблизится. Парень бежал, спотыкаясь, падая, задыхаясь, но не останавливаясь и не оборачиваясь. Было страшно вдруг развернуться и увидеть действительно бегущий за ним труп. Он бежал домой, там, где безопаснее всего. Но добежав до места назначения и закрыв дверь, он не почувствовал себя в безопасности. Тогда он забежал в ванную комнату, включил свет и закрылся. Здесь нет ни одного темного уголка, тут, наверное, безопаснее. Но их запах по-прежнему был с ним. Они уже здесь, они отомстят ему, они снова прячутся в тех темных уголках его дома. Сама смерть ходит за ним по пятам. Он разделся и, отбросив одежду как можно дальше от себя, залез под холодный душ. Фрэнк бессильно опустил глаза и минут пять наблюдал за тем, как быстрые струйки воды стекают по его телу, затем медленно сполз по стене и спрятал голову в колени, заплакав. Он убил не один десяток людей, убивал даже детей, оставляя их гнить на заброшенном заводе, сейчас под его ногтями черная земля с той могилы, а рядом валяется одежда, державшая еще в себе этот мерзкий трупный запах. Он долгое время притворялся смертью для тех людей. Он кровожадный убийца, а за дверью его хищно поджидает эта старуха с косой, почуявшая собственный запах, так отчетливо разносившийся от Айеро. *-Sixx:A.M.-This Is Gonna Hurt