Напарники.

-Да ты заебал меня уже со своими придирками! Ты мне кто, мать твою, чтобы так трахать мою, блять, нервную систему, а? Сукин ты сын, отъебись от меня и хорош пиздеть, а то уже уши вянуть от тебя, недоебаный урод! - Хидан разорялся уже половину дня, с того самого момента, как понял, что они находятся в безопасном положении. Ярость от того, что его прервал Пейн, не дав прикончить кучку слабаков, да еще и дикая боль в шее мешали ему успокоиться, и он срывал все раздражение на напарнике. Какузу шел молча, не произнося ни слова, однако, если бы Хидан был хотя бы немного внимательнее, он бы понял, что это молчание и есть признак его крайнего раздражения. Однако пока Хидан самозабвенно бранился и от избытка чувств то и дело тянул руку за спину - к своей косе, в Какузу медленно и неудержимо вспухала ярость. Болтливость и беспечность напарника бесила его, а уж привычка вставлять в свою речь грубые выражения и вовсе напрягала всех окружающих. -Я уже затрахался шататься по этим уродским заданиям, хочу наконец - то отдохнуть, а не бегать за этими недоносками! А тут еще и ты, мудак чертов, нудит и нудит про свои долбонутые деньги, все уши прожужжал ими! - постепенно голос Хидана переходил из более или менее громкого, в оглушительный крик, словно напарник с ним спорил. -Заткнись, психопат, - спокойно ответил Какузу, хотя его так и подмывало съездить кулаком по яростному лицу Хидана, чтобы до крови разбить скулу или губы. Он же так любит кровь, вот пусть и наслаждается ею сколько влезет. Но он сдерживался из последних сил, понимая, что разлад сейчас им совсем ни к чему. -Кого ты психом назвал, урод ебанутый! - бледное лицо Хидана выражало такую ненависть, что любому, кроме Какузу стало бы не по себе. Теперь уже произвольно его рука коснулась рукояти трёхлезвийной косы, однако в последний момент Хидан понял, что сражаться с таким противником, как Какузу, ему сейчас не по силам. Раздраженно выдохнув, он отпустил оружие. - Задрал уже, недоносок чертов... -Ты помолчать можешь, или мне тебя заткнуть? - голос Какузу только поверхностно казался спокойным, на деле в его душе кипел такой гнев, что он едва мог его сдерживать. -Не сможешь ты меня заткнуть, придурок недоебаный! - по привычке огрызнулся Хидан, стараясь не встречаться взглядом с напарником. Розово - красные глаза приверженца религии Джашина стремительно сузились, когда он почувствовал прикосновение к своему плечу. Скосив глаза, он с отвращением смахнул с себя толстые темные нити Какузу. - Это что ты тут вытворять решил, а? Вместо ответа Какузу резко, без предупреждения, вытянул руку вперед, сильно толкнув напарника в плечо. От неожиданности Хидан упал на бок, но тут же перекатился на спину и приподнялся на локтях. Дальнейшему движению помешала внезапная резкая боль в шее. Скрипнув зубами, Хидан так и остался лежать на спине, настороженно наблюдая за движениями Какузу. -Это что сейчас было? - набрался смелости заорать Хидан, садясь и поднося руку к шее, проводя пальцами по свежим швам. -Мне больше нравиться, когда ты более вежлив. - холодно ответил Какузу, стоя над ним темной фигурой и наблюдая, как его напарник беспомощно смотрит на него злыми глазами. -Да пошел на хер, вежливым с ним будь, ага! Член мой отсоси, понял? - взъярился Хидан, потирая больной разрез, - Шея, блять, болит, а тут ты еще... Уебок херов... Вместо ответа Какузу от души, со всей силой, пнул его по ребрам. Нога прошла чуть ниже, чем он хотел, но внушительный удар по животу был ничем не хуже, чем синяк на ребрах. Хидан протяжно взвыл, схватился рукой за очаг вспыхнувшей боли, опять упал на спину и откинул голову, стараясь не орать особенно громко. Пока аффект от боли не пропал, Какузу решительно наклонился к нему, резко сдергивая плащ Акацуки, полностью обнажая торс напарника, полностью испещренный шрамами и свежими порезами. Какузу грубо и жестко сжал соски Хидана, вызывая новый крик. Не давая опомниться, он быстро заломил руки жертвы назад, вытягивая их над головой Хидана так сильно и резко, что даже суставы хрустнули. -Какузу, ты чего творишь? - вопил Хидан, пытаясь вывернуться из под навалившегося на него Какузу, придавив своим весом извивающееся тело, - Отпусти, мне же больно! Нет, ну серьезно больно! -Ты вроде любишь боль, вот и наслаждайся, - сказав это, Какузу тут же наклонился к выражающему нешуточный испуг лицу Хидана и грубо впился в его губы требовательным поцелуем, кусая его губы почти до крови. Хидан что - то пытался сказать, трепыхался и вертелся угрем, но Какузу нравилось беззащитное положение напарника. Хотелось сделать ему так больно, что он сознание потеряет. Потому, что его уже достала бесполезная болтовня и тупость Хидана, его безолаберность и суматошность. Хотелось показать ему, что он полностью зависит от его, Какузу, воли и желания оставить его живым. Или, по крайней мере, почти невредимым. Как на руку сыграла его ранение и, как следствие, слабость и неспособность к сопротивлению. Какузу наконец получил возможность беспрепятственно показать напарнику, кто он и какое место занимает рядом с ним. -Какузу - сан, нет... Мы же друзья, напарники! Ты не можешь так со мной поступить! - голос срывается, он уже чуть ли не умоляет, как тогда, когда не мог обойтись без помощи Какузу, когда только он мог спасти его. - Не можешь, Какузу - сан! Я... -Просто заткнись, - рука опустилась еще ниже, сквозь ткань штанов грубо схватив и сжав член Хидана. Получив ожидаемый вскрик, Какузу усмехнулся. - Можешь не пытаться получить удовольствие, ублюдок ты этакий. -Нет... Я не переживу этого еще раз... - простонал Хидан, прикрывая красно - розовые глаза, потемневшие от страха. Не слушая его, Какузу проникнул рукой под его штаны, сжав в кулаке член Хидана, средним и указательным пальцем поглаживая головку. Самое странное, что вместо ожидаемых всхлипываний, послышались стоны, приглушенные тем, что Хидан отчаянно кусал губы, так сильно, что по подбородку текла кровь. Он по -прежнему извивались под Какузу, но теперь уже не с целью освободиться, а как можно теснее прижаться к партнеру, Хидан уже чуть ли не толкался членом в руке Какузу, словно прося о чем - то большем. Какузу страстно прильнул к шее напарника, провел языком от нижней губы, походу слизывая кровь и ощущая ее пьянящий и возбуждающий вкус, до выпирающих ключиц,оставляя на бледной коже влажную полосу. На его движения Хидан отвечал стонами и, когда Какузу освободил кисть жертвы, он впился пальцами в плечо Какузу, стаскивая плащ Акацуки, обнажая тело своего партнера. От былого отчаяния и страха не осталось и следа, Хидан словно озверел. Какузу сам не понял, как еще совсем молодой парень, двадцати двух лет, сумел завалить на спину его, у кого опыта хватит на три молодые жизни Хидана. Тем не менее он оказался под внезапно одичавшим Хиданом, который с кровожадной улыбкой сидел на его животе. -Ну и кто теперь жертва? - хриплым голосом осведомился он. -Слезь с меня! - прорычал Какузу, но Хидан быстро наклонился и впился в его губы поцелуем, причем дышал так быстро и часто, что его грудь ходила ходуном. Какузу чувствовал это, так как парень прижимался к нему так тесно, что он чувствовал его возбужденный член у своего паха. Теперь, когда Хидан был сверху, Какузу внезапно понял, что такое быть зависимым от кого – то. Странное тепло приливало к груди и бедрам, заставляя выгибаться и подаваться вперед, проникая языком в огненный рот Хидана. Тот сам не в силах был сдерживаться, так уж его завела это ситуация. Разорвав поцелуй, он спустился к коленям напарника и с каким – то всхлипом стянул штаны Какузу и взял в руки его возбужденный член. С минуту он медленно водил рукой по стволу, глядя на налитую головку таким взглядом красных глаз, словно не до конца веря в то, что наконец прикоснулся к предмету своих грез – недоступный, скрытный Какузу с надменными глазами и его вечным желанием прибить слишком болтливого Хидана – он мечтал хоть однажды посмотреть, как такой консерватор может зависеть от движения губ своего напарника на его члене. Эта мысль так завела альбиноса, что парень, закрыв глаза, поднес лицо поближе к твердому, как металл, стволу Какузу и провел по нему языком – от покрасневшей головки до самого низа. Потом, не сдержавшись, принял его член полностью, едва не подавившись, но с честью выдержал, когда Какузу с рыком вцепился в его волосы и придвинул голову Хидана еще ближе, затолкнув член глубже в глотку. Хидан вяло дернулся, но уже через секунду изо всех сил напрягал глотку, обильно смачивая длинный и толстый ствол Какузу слюной, в преддверии того, как он войдет в него. Неосознанно рука Хидана потянулась ниже торса, мимоходом проведя пальцами по внутренним сторонам бедер, чтобы лишний раз пощекотать нервы, он со стоном, потонувшим в очередном движении члена Какузу в его рту, ввел в себя два пальца. По телу прошла дрожь. Растяжка перед вхождением такого крупного орудия была не просто полезна – она была необходима. -Открой глаза, - хриплым голосом приказал Какузу и Хидан не помедлил повиноваться. Приоткрыв мутные красные глаза, он слегка поднял голову, но встретившись со взглядом Какузу, опять опустил лицо, - Шлюха… Не обратив внимания на его слова, Хидан продолжал самозабвенно трахать себя в анал и в рот. Его одновременно бесил и возбуждал голос Какузу, особенно последнее слово. Шлюха… Да, его щлюха… -Все, я больше так не могу! – Хидан с тяжелым выдохом повалился на Какузу и, направляя его рукой, сам насадил свое напряженно тело на член Какузу. Почувствовав в себе его пенис, парень взвыл дурным голосом, чувствуя, как его тело реагирует на вхождение – колечко мышц сжималось, доводя до безумия и Хидана, и Какузу. Уперевшись руками в плечи партнера, Хидан запрокинул голову, а Какузу тем временем проводил губами по шее и груди парня, не забывая совершать быстрые и грубые движения. Член Хидана терся об его живот, грозя каждую минуту извергнуть сперму. Бледная кожа покрылась капельками пота, челюсть была забрызгана остатками крови из прокушенной губы, бесцветные волосы растрепались и неопрятными патлами свисали на лицо, липкие и склееные гелем. Хидан дышал тяжело, выпирающие ребра то опадали, то врезались в твердый живот Какузу, который остервенело драл его, уже забыв, что некоторое время назад хотел прибить надоедливого напарника с его наглыми и злыми глазами. Через силу Какузу приоткрыл собственные глаза, ловя скользящий взгляд Хидана. Злости в нем не уменьшилось, альбинос бесился больше обычного, видимо, на самого себя. Позволил этому уроду, надменному Какузу, который только и думал, что о выгоде, позволил ему заставить себя взять в рот эту мерзость, от которого во рту остался гадкий привкус... Подумав об этом, Хидан непроизвольно облизнулся и сглотнул. Или он сделал это осознанно? Необычный солоноватый вкус раздражал рецепторы и парень зажмурился изо всех сил, стараясь прервать нарастающий в груди жар, поднимающийся к горлу и приливающий горячими волнами к бедрам и животу, наполняя член приятной тяжестью и болезненной истомой. Теперь он начал чувствовать движения Какузу особенно явственно, но это уже не вызывало дискомфорта и неудобства. Напротив, весь мир сузился до размеров члена, раздвигающего его анус, проникая так глубоко, что Хидан ощущал себя чуть ли не нанизанным на раскаленное копье. Он не смог удержаться. Дрожащими руками нащупал под своим плащом, небрежно брошенном на земле недалеко от них, длинный черный жезл с заостренным концом. Прикусив губу в предвкушении, он с тяжким стоном вогнал острие в часто вздымающуюся грудь, по острой боли поняв, что пробил левое легкое. Железо прошло в опасной близости от сердца, но не задело его. Из горла выплеснулся поток горячей крови, кровавыми ошметками стекающая по подбородку и шее, падая тяжелыми каплями на грудь Какузу. Тягучая боль добавила остроту ощущений, доводя Хидана до бешеного, неповторимого экстаза. С протяжным стоном он стиснул в руке свой член, быстро - быстро водя пальцами от основания до головки. Какузу как - то особенно быстро задвигался в нем - он тоже был недалек от пика. Тянучее бело семя забрызгало пальцы Хидана и грудь Какузу. Хидан не кончал так яростно и много ни разу в жизни. Из раны на груди текла кровь, его прижимали к себе сильные руки его напарника, который стремительно наполнял его своей кончей так обильно, что будь Хидан женщиной, он бы неприменно залетел бы. Но, слава Всевышнему, это им не грозило...