Хён, научи меня!

Маленький мальчик сидел в углу огромной игровой комнаты, вертя в руках игрушечную машинку со сломанным колесиком, из-за которого она отказывалась быстро ездить. Малыш хныкал, потому что это была его лучшая машинка, а сейчас она не могла даже метра проехать. - Малыш До Кенсу, почему ты снова сидишь один? Почему бы тебе не поиграть с другими ребятами? - к мальчику подошла молоденькая воспитательница, присаживаясь рядом и смотря на грустное детское личико. - Моя любимая машинка заболела! У нее нога сломалась! - Кенсу поднял свои огромные, но такие красивые глазки на женщину, заставляя ту умилиться и невольно сопереживать машинке. Воспитатель быстро поднялась на ноги и повернулась ко всем детям, входящих в эту среднюю группу детского садика: - Детки, никто не умеет чинить колеса автомобилей? Любимая машинка До Кенсу сломалась, - она улыбнулась, видя обращенные к ней десятки пар глаз, и заметила одну неожиданно выросшую руку мальчишки: - Можно я попробую починить машинку для Кенсу? Воспитательница улыбнулась, радостно кивая головой и пропуская маленького хулиганистого детеныша к грустному мальчику, обнимающему машинку, как своего ребенка. - Ким Чонин, я на тебя надеюсь! Починишь машинку - получишь конфетку, - шепнула женщина на ушко мальчика и подтолкнула его к Кенсу. До только поднял свои большие и красненькие от слез глазки на Чонина, узнавая в нем ребенка из своей группы. - Давай свою машинку, я посмотрю, - протянул руку Ким, присаживаясь на корточки рядом с Кенсу. Тот отвернулся и обиженно надул губу, - Если ты мне не дашь ее, то она останется сломанной, - возмутился мальчик такому поведению До. - Нет, ты отберешь ее у меня! - Кенсу никого не хотел слушать, не хотел выпускать из рук любимую машинку, а лишь хотел, чтобы она выздоровела и снова ездила так же быстро. Чонин не выдержал и выхватил из рук драгоценную игрушку До под его же звонкие крики, но отходить от места не стал. Кенсу прекратил плакать и посмотрел на мальчика, вытирая слезы рукавом своей водолазочки. - Что ты делаешь? Малыш Чонин ничего не ответил, продолжая копаться в чужой машинке. Через пару минут возни с игрушкой и внимательных взглядов, Чонин все же протянул машинку обратно маленькому хозяину, бурча себе под нос что-то типа: "А ты ныл!" Кенсу посмотрел на свою драгоценность, сразу отмечая про себя, что она теперь здоровая. Он поднял голову, чтобы поблагодарить друга по детскому садику, но того уже и след простыл. - Тетенька-воспитательница, а где моя конфетка? - надул щечки Чонин, дергая женщину за длинную юбку и отвлекая ее от работы. - Что, уже починил? Какой молодец! Держи, - она протянула ему две шоколадки и потрепала рукой по маленькой голове. Малыш Ким снова сел среди кучи ребят, о чем-то разговаривающих друг с другом, играющих, но он не собирался к ним присоединяться. Он раскрыл одну маленькую шоколадку от фантика и затолкал в рот полностью, наслаждаясь сладостью детской вкусняшки. Когда она полностью растаяла во рту, он собрался раскрывать следующую конфетку, но его взгляд невольно наткнулся на угол игровой, где тихо сидел До Кенсу и радостно катал свою машинку туда и сюда. Чонин посмотрел на шоколадку в своей руке и подумал о мальчике. Он вскочил с места и сразу оказался около малыша До, который наградил его удивленным и смешным взглядом. - До Кенсу, больше не плачь! А если твоя машинка снова сломается, приходи ко мне, - Чонин улыбнулся, протягивая кулачок к Кенсу, - Дай руку. До неуверенно смотрит на ручку мальчика перед тем, как так же неуверенно протянуть свою бледную ладошку к Киму. Тот улыбается и кладет в нее маленькую шоколадку, закрепляя ею новую детскую дружбу. *** Даже несмотря на то, что Кенсу был старше Чонина на год, их отдали в один класс начальной школы. Младший, видимо, был этому очень рад, потому что даже на первый день учебы не снимал улыбочку с лица. Для Кенсу же это все уже казалось адом, ведь это его вечно преследующее "Хён, хёёёён!" будет продолжать и дальше преследовать его. - Хён, ты так красиво рисуешь! - Кенсу услышал восторженный вскрик за своей спиной, пока рисовал маленький цветочек в углу своей тетрадки по природоведению, - Научи меня! - И как мне тебя научить? Рисование - это дар, - уверенно и серьезно произнес Кенсу, вновь отворачиваясь к своему маленькому шедевру. - Ну, хёёёёён, ну пожааалуйста! - он сделал грустные глазки и мило надул губки, что даже сам великий художник До Кенсу не смог ему отказать с тихим: "Ладно". Он схватил тоненькое запястье Чонина и повернул его так, чтобы было удобнее схватить пальчиками карандашик. - Садись рядом. Я буду показывать тебе, как рисовать, держа свою руку поверх твоей, - Кенсу похлопал на стул рядом с собой, и Чонин живенько всему повиновался. До обхватил руку Чонина и провел первую черту зеленым карандашом, - Это стебелечек, - констатировал он факт, меняя зеленый карандаш на желтый, и рисуя ровный круг на вершинке зеленой линии, - А это середина цветочка, - Кенсу посмотрел на серьезного донсэна и невольно улыбнулся, заменяя желтый карандаш на красный, - И осталось дорисовать лепесточки вокруг серединки... Не успел Кенсу договорить, как мягкие руки Чонина обвили его, притягивая к себе: - Хён, спасибо, ты такой талантливый! Вообще-то Ким рисовал даже лучше Кенсу, но ради розовеньких щечек старшего и неловкой улыбки, он был готов заново всему учиться. *** И в среднюю школу мальчики пошли вместе. Судьба? Да, судьба с именем Ким_Чонин_хочет_идти_только_в_ту_школу_куда_пойдет_До_Кенсу. Все потому что без милого и невинного хёна жизнь станет совсем скучной и безынтересной. - Хён, как ты так быстро решаешь эти дурацкие примеры? - услышал Кенсу за спиной отчаянный вздох. - Просто я всегда делаю домашнюю работу в отличие от тебя, лентяй! - фыркнул он, легонько вручая Чонину по лбу карандашом. - Позанимайся со мной, хён! - Что? - Научи меня решать эти примеры! - Как мне научить тебя? Я что, учитель? - Кенсу вскинул бровь, бросая на наглого Чонина удивленный взгляд. - Нет, ты лучше учителя. С тобой я научусь всему! - Ты липучка! Не донсэн, а липучка! - взвыл Кенсу, откидывая голову на спинку стула и от усталости закрывая глаза. - Ну, хён, ты же добрый и милый, поэтому не бросишь тонуть в этой страшной учебе своего любимого донсэна, да ведь? В конце концов, суровый До Кенсу повелся на умоляющие глазки Ким Чонина, который позвал его заниматься к себе домой, и согласился стать его личным репетитором. *** На следующий же день, Кенсу стоял у дверей дома семьи Ким и переминался с ноги на ногу, стесняясь войти, стесняясь родителей своего донсэна, впрочем, стесняясь и самого донсэна. Чонин увидел Кенсу в окно и сразу же выбежал к нему, открывая дверь и кидаясь в теплые объятия хёна. - Ты чего стоишь и не заходишь? - Я вам не помешаю? - проигнорировав вопрос Чонина, выпалил Кенсу, чувствуя, что краснеет от неловкости. - Родителей нет дома, поэтому не помешаешь, - улыбнулся Ким, хватая старшего за запястье и просто запихивая в дом. Они просидели до вечера, занимаясь математикой и даже немного другими предметами, пока младший не спросил: - Хён, а ты же умеешь готовить? - Нет, - быстро и резко ответил Кенсу, сразу понимая, что могло за этим последовать. - Не ври, хён, я знаю, что ты хорошо готовишь. - Нет, я не буду учить тебя! - Кенсу отвернулся в другую сторону от младшего и старательно что-то писал в его тетради для конспектов по истории. - Хён, ну мне очень надо! - Ну и какая у тебя может быть причина, что тебе так резко приспичило готовить? - усмехнулся Кенсу, поворачиваясь обратно к Чонину и натыкаясь на серьезный взгляд. - Ну... Я хочу... Хён, я хочу предложить девушке встречаться... И хочу приготовить ей что-нибудь вкусненькое. Кенсу сам не понял, почему его сердечко болезненно заныло и почему губы задрожали, не в силах открыться, чтобы что-нибудь ответить, почему его большие глаза защипали и почему просыпалась необъяснимая грусть. - Хён? Что с тобой? Ну так... поможешь? - Чонин нагнулся ближе к До, заглядывая в темные глазки, изучая все чувства старшего, но совсем не понимая их. Он махал руками перед лицом Кенсу и пытался вернуть того в реальность, хотя он вроде бы все понимал и соображал, но просто ничего не мог сказать. - Мой хён превратился в рыбку? - улыбнулся Чонин, но улыбка пропала, когда До Кенсу резко и неожиданно ответил: "Я помогу, если в будущем обещаешь больше не подходить ко мне за помощью". - Что? Но хён, ты единственный, к кому я могу обратиться... Но возражать он не стал, поэтому до поздней ночи они провозились на кухне, обсуждая, какое лучше использовать масло и какую муку, зачем лист нужно смазывать перед тем, как положить на него изделие, почему некоторые печенья получаются ровными, а некоторые расплываются. Кенсу не хотел уходить от Чонина в этот день, потому что, возможно, это был последний такой забавный вечер с забавным липучкой и громкими "хёёёёён". *** Но Кенсу ошибался. Ой, как ошибался. Ведь на следующий день Чонин вновь прибежал к нему со своим "хён", которое уже настолько надоело, что До хотелось его задушить и закопать, если бы это было возможно. "Хён, ты не устал?", "Хён, ты не проголодался?", "Хён, твои глазки сегодня особенно красивы" и самое противное - "О, хён, ты самый лучший!", но единственное, что немного ставило в тупик и озадачивало, так это то, что не было ни единого "Хён, помоги". Это не могло не радовать, но и радоваться-то тоже не было особых причин. - Ну, как у тебя с девушкой? - не выдержав, поинтересовался Кенсу, сразу зарываясь в свои конспекты и учебники, чтобы не выглядеть при донсэне небезразличным к этому вопросу. - Ммм... хорошо. Да, хорошо. Я отдал ей печеньки, и ей они понравились. Осталось только признаться... Но я не умею. - В смысле не умеешь? - вскинул бровку До, щелкая пальцем по голове младшего, - Что тут уметь-то? - Хён, если бы я не обещал тебе, то сейчас бы попросил о помощи, - грустно улыбнулся Чонин, опуская голову, которую сразу же подняла за подбородок такая родная рука: - Чонин-а, я помогу тебе. Черт знает, зачем, но я помогу тебе. Кенсу вставал на колени и говорил красивые фразы о любви, заставляя сердце Чонина трепетать, а мозги расплываться в лужицу от милых взглядов и двусмысленных улыбок. *** В старшую школу, уже повзрослевшие парни, также пошли вместе. Проводя все время друг с другом, смеясь и дурачась, перекидываясь тупыми фразочками и даря друг другу любовные щелбаны. - Хён, я давно не обращался к тебе, - как-то раз начал Чонин, смущенно улыбаясь и получая удивленный взгляд. - Тебе снова нужна помощь? - усмехнулся Кенсу, поворачиваясь лицом к младшему, ожидая очередное нытье по какому-нибудь глупому поводу, например, насчет девушки. - Нужна. Очень, - Чонин поднял голову, серьезно смотря в глаза и уже не улыбаясь, от чего по спине Кенсу пробежался морозец. - Что случилось? - Я... Мне... Короче, не умею я целоваться, - Ким замялся, но голову больше не отпустил, пытаясь понять Кенсу, понять, как действует на него та или иная фраза, понять его чувства и мысли. - И что ты хочешь от меня? Наглядный пример? Ты хочешь, чтобы я поцеловал кого-нибудь? - неожиданно закричал от резкого прилива гнева Кенсу, чем напугал Чонина и себя к тому же. - Я... Не... - Ладно, я поцелую. Но сам выберу, кого буду целовать, хорошо? - Кенсу злился. Злился на Чонина за то, что тот вечно использовал его, заставляя ритм сердца теряться, а щеки заливаться ярко-красным и вспыхивать от жара и желания. - Хён... Не... - Чонин не успел сказать то, что он совсем не хотел наглядного примера, сказать, чтобы Кенсу так не напрягался, сказать, что просто боится. Не успел, так как короткие, но довольно-таки сильные руки хёна притянули его к себе за школьный галстук. Дыхание старшего опаляло его губы, а уверенный взгляд снизу становился дурманящим и опьяняющим. Реснички дрожали, пока глаза медленно закрывались, дыхание сбивалось, пока мягкие губы прижимались к таким же мягким губам. Хватка на галстуке не ослабевала, а руки Чонина тянулись к тонкой талии Кенсу, чтобы придвинуть ближе, чтобы прижаться друг к другу, чтобы чувствовать каждую частичку чужого тела. Губы раздирали друг друга в опасной схватке, словно борясь на место первенства, не уступая друг другу, в то время, пока легкие просто сжимались от нехватки воздуха. Чонин не хотел отпускать эти сладкие губы, не хотел отрываться от этого человека, а Кенсу боялся. Боялся, что можно потерять эти прекрасные мгновения. - Ты все-таки и в этот раз мне соврал... - прекратив поцелуй, пробурчал До, тяжело дыша и утыкаясь носом в острое и красивое плечо. - Соврал?.. - все еще не восстановив дыхание и не до конца соображая от оставшейся сладости на губах, спросил Чонин, зарываясь в темную макушку и вдыхая приятный аромат. - Да, ты мне всегда врал! И когда хотел научиться рисовать, и когда математике учился, и когда просил помощи в готовке, и в признаваниях в любви... - Кенсу ударил младшего по животу так, что он согнулся, оказываясь лицом как раз на уровне лица хёна, - Ты же умел все это делать, да? И не просто умел, а делал это еще лучше меня! - Кенсу-я... Я просто хотел, чтобы ты научил меня всего одной вещи! - Почему просто не попросил меня об этой одной вещи? - Потому что эта вещь - любовь. Про нее так просто и не спросишь. Кенсу посмотрел в темные и глубокие глаза Чонина, читая в них всю серьезность, всю искренность, всю чистосердечность и неподдельность, читая Чонина, как книгу и не понимая, почему он открылся так неожиданно. - Я хотел, чтобы ты научил меня любить, хён! Потому что я, кажется, люблю тебя. Кенсу понял, что никакой девушки и вовсе не было, Кенсу понял, что Чонин ему только что признался, Кенсу понял, что теперь готов был слушать это "хён" вечно. И Кенсу понял, что, кажется, тоже бесповоротно влюбился.