Ах, не думай, что моё сердце — камень,
Я знаю твои шаги, даже мысли.
И если я что-нибудь исправил -
Только ошибку в числах.
Длинный коридор в берлинском хостеле,
Пахнущий пластмассой простыни,
Тягостное ожидание
В визге проклятых стиральных машин.
— Это прошлое, — скажешь ты.
Ах, не думай, что мне всё равно,
Я люблю твои тихие речи,
Как открытое летом окно,
Как прозрачный осенний вечер.
Ах, не плачь — это всё миражи,
Что не стоят твоих горьких слёз.
Лучше сядь и опять скажи,
Что любишь меня всерьез.
(Алексей Никонов)
Гарри Поттер, поплотнее укутавшись в мантию-невидимку, пробирался в гостиную Гриффиндора после очередной вылазки в Хогсмид, когда услышал странный гул. Движимый любопытством, парень пошёл в сторону источника звука, и, в очередной раз повернув, в шоке остановился, не в силах пошевелиться. Прямо перед ним стояли два бегемота. Два настоящих живых бегемота в Хогвартсе. Решив, что это определённо какой-то глюк, герой протянул руку (которая, между прочим, осталась невидимой) и дотронулся до гладкой шкуры. Глюк оказался вполне материальным, и животное, испугавшись невидимого прикосновения, подалось назад. За ним последовал и второй представитель рода гиппопотамов, и с диким топотом животные убежали в противоположную от Поттера сторону. Гарри пошёл было за ними, но покачал головой и решил вернуться в гостиную. *** — Гарри, с тобой всё в порядке? Гермиона с беспокойством смотрела на друга, прошедшего мимо неё с Роном и явно не обратившего на них никакого внимания. Гарри замер и невидящим взглядом уставился на подругу. — А, да… Просто я там в коридоре… В общем… Даже Рон заметил не совсем адекватное поведение друга: — Что в коридоре? Тот-Кого-Нельзя-Называть что ли? -Рыжий ловко увернулся от подзатыльника и чуть отодвинулся от своей девушки. На всякий случай. — Почему нельзя называть? — Победитель Тёмного Лорда недоуменно посмотрел на лучшего друга. Наконец его взгляд прояснился. — Рон, причём здесь Волдеморт? Там… бегемоты… — Кто? — Хором воскликнули друзья. — Бегемоты, гиппопотамы, как там их ещё называют-то… Двое. — Бегемоты? — Дрожащим голосом уточнила Гермиона, пытаясь незаметно положить руку на лоб Мальчика-который-несёт-полный-бред и убедиться, что у него нет жара. Однако тот манипуляции заметил и руку оттолкнул. — Да нормально у меня всё с головой! Я тоже сперва подумал, что рехнулся, но они материальные! — Кто они? — Осторожно спросил Рон. — Да бегемоты! Они моё прикосновение почувствовали и свалили. — Куда свалили? — А я знаю?! Гермиона пересела к Гарри и взяла его под руку, пытаясь поднять с дивана. — Гарри, пойдём прогуляемся, посмотрим место, где ты видел этих… животных… — Ага, зайдём к мадам Помфри… Ну уж нет! — Парень вырвался из цепкой хватки подруги и направился к выходу из гостиной. — Ты куда? — Забеспокоился Рон. — Туда, где меня не будут считать сумасшедшим! Когда их друг исчез за портретом, парень с девушкой переглянулись. — Он пошёл туда, куда я думаю? — Скорее всего… — Так они же вроде поругались, разве нет? — Я так понимаю, он и пошёл мириться. — Он так ничего и не заметил? — Девушка покачала головой. — Ты знаешь, мне его жалко. — Не то слово. Скорее бы они уже разобрались, а то вот, уже гиппопотамы… *** Гарри огляделся по сторонам и, так никого и заметив, постучал в дверь, снимая с себя мантию-невидимку. Где-то через минуту за дверью послышались шаги, и её открыли. — Мистер Поттер, то, что вы победитель Тёмного Лорда, не даёт вам права врываться в личные покои преподавателей посреди ночи. — Голос был едва ли теплее стен в Подземелье. Но в этот раз Гарри заслужил подобное обращение, поэтому постарался принять вид раскаявшегося человека. — Северус, ну прости ты дурака, а? Я действительно не должен был вести себя тогда подобным образом, но я правда сожалею. Прости-прости-прости… — Протараторив всю фразу на одном дыхании, герой сложил руки на груди в молитвенном жесте и широко распахнутыми глазами уставился на зельевара. — Я всё больше и больше жалею, что объяснился тогда с тобой, Поттер, — Снейп чуть отошёл в сторону, пропуская парня в покои, явно не ожидая, что тот бросится к нему на шею в порыве благодарности. Зеленоглазое чудовище куда-то в шею пробормотало «спасибо» и отправилось к любимому диванчику, не заметив, каким взглядом его проводил Мастер Зелий. — Северус, мне нужна твоя помощь! — Торжественно заявил парень, развалившись на диване и блаженно прикрыв глаза. — Как это по-гриффиндорски, извиниться, чтобы просить о помощи, — Язвительности Снейпу было не занимать, но глаза его смеялись. — Северус, ну ты же знаешь, я бы извинился завтра или послезавтра… в любом случае. Просто так совпало, что мне действительно нужна твоя помощь. Вручив Поттеру стакан с огневиски и спихнув его ноги с дивана, Северус уселся рядом. — Ну и что у тебя случилось на этот раз? Через полчаса, когда Гарри прекратил наматывать круги по комнате, возмущаясь недоверием друзей и удивляясь появлению животных в школе, и наконец сел обратно, он заявил, нагло глядя на Снейпа: — Ты должен мне помочь! — Поттер, я никому и ничего не должен. Мне кажется, что мы это уже выяснили. — Ну ладно, ладно. Пожалуйста, я прошу тебя помочь мне. — Помочь в чём? — Прищурился зельевар. — Найти этих бегемотов и доказать, что я не сошёл с ума. Ты же не считаешь меня сумасшедшим? — Нет, что ты. Человек, убивший великого тёмного мага, просто отлевитировав ему на голову булыжник, априори считается нормальным. Гарри недовольно покосился на собеседника. — Мы договорились, что не будем об этом вспоминать. Я серьёзно, посмотри мои воспоминания и помоги мне. Пожалуйста. Северус ощутимо напрягся, но тем не менее придвинулся к парню вплотную, практически касаясь своими волосами его лица и пристально посмотрел Гарри в глаза, не замечая, как тот сжимает руки в кулаки. Северус смотрел, как Гарри шёл из библиотеки в гостиную и… Да, он действительно наткнулся на двух гиппопотамов. Глупый мальчишка даже погладил животное, весившее как минимум тонну, явно не думая о последствиях. Непроизвольно Северус облизнул пересохшие губы. Стены коридора начали таять, и Северус понял, что оказался в другом воспоминании. Сейчас он смотрел на самого себя, лежащего при смерти в Святого Мунго, а рядом с кроватью сидел Поттер и держал его за руку. Взгляд героя был странным и не читаемым. Вот парень встал со стула, поправил больничную мантию, накинутую поверх обычной, и наклонился над неподвижным телом своего бывшего преподавателя, вглядываясь в лицо. Что-то мелькнуло в его глазах, и Северус уже почти понял что, как Поттер выбросил зельевара из своего сознания. Снейп на автомате отметил странную бледность и лёгкую дрожь, но списал всё на не очень аккуратный сеанс легиллименции. — Ну и что ты думаешь? — Чуть хриплым голосом спросил Гарри, стараясь не смотреть на Северуса. — Не нравится мне всё это. Но что-то подозрительно напоминает. Подождём до завтра, тем более осталось не долго. Что-то мне подсказывает, что завтра всё прояснится. — Ну и отлично! — Поттер слишком резво вскочил с дивана и направился в ванную. — Поттер, а ты дверью не ошибся? Выход в другой стороне, между прочим, — Крикнул вслед ему Снейп, ошеломлённый такой наглостью. — Я у тебя переночую! Не хочу идти в гостиную. — Поттер, а ты не обнаглел? Герой высунулся из ванной комнаты и укоризненно посмотрел на зельевара. — А представь, если я усну по дороге. Или Полная Дама опять уйдёт в гости к сэру Кодаганну, и мне придётся спать на холодном каменном полу. Я заболею, умру и так не узнаю, что это были за бегемоты. — Трагичным голосом выдал юноша и даже весьма натурально всхлипнул. Снейп закатил глаза, но тем не менее спокойно уже сказал: — Ладно, чудовище, я постелю тебе в гостевой. — Спасибо, Северус! — Бодрым голосом проорало чудовище и, хлопнув дверью, скрылось в ванной. *** Гарри Поттер раскинулся на кровати в гостевой спальне и задумчиво смотрел в потолок. Он уже жалел о том, что решил остаться здесь на ночь. Было слишком тяжело осознавать, что Северус сейчас спокойно спит в соседней комнате и, скорее всего, даже не думает о нём. Юноша в очередной раз безуспешно пытался понять, в какой же момент всё настолько изменилось, что ненавистный профессор стал чуть ли не самым близким человеком, которому Гарри мог сказать всё, что думал. Кроме одного. И именно это не давало ему покоя. Когда Золотая Троица наконец-то проникла в Хогвартс, Гарри в тайне от друзей направился в кабинет директора, надеясь поговорить с портретом Дамблдора. Потайной ход привёл его из Выручай-комнаты в маленькое помещение, у которого вместо стен были стёкла, благодаря которым было прекрасно видно, что происходит в директорском кабинете. При этом Гарри был уверен, что его самого из кабинета не видно. То, что юноша увидел, поразило его до глубины души: Северус Снейп стоял на коленях перед портретом и беззвучно плакал. — Я не смогу, директор. Я не смогу сказать ему, что он должен умереть. Как я посмотрю ему в глаза? — Ну, мальчик мой, я понимаю, что ты чувствуешь. Но это единственный шанс выиграть. Нужно уничтожить последний крестраж. Гарри должен погибнуть от руки Волдеморта. — Он не поверит мне, Альбус, ведь я убил Вас на его глазах. Давайте я приведу его сюда, и Вы сами всё расскажете. — Северус, расскажи ему про кольцо. Он светлый мальчик, он сможет тебя понять. У тебя есть, что ему показать, чтобы он тебе поверил. Я прошу тебя об этом. Снейп поднялся на ноги и отвернулся от портрета. Когда он развернулся обратно, Гарри увидел того сальноволосого слизеринского ублюдка, которого знал всё время. Абсолютно ровным голосом Снейп всё-таки ответил: — Я сделаю всё, что будет в моих силах, директор. — Я уже давно не директор, мальчик мой, — грустно произнёс Дамблдор. — Ошибаетесь, — Голос Снейпа дрогнул. — Для меня вы навсегда останетесь директором. Снейп стремительным шагом вышел из кабинета, провожаемый обеспокоенным взглядом наставника. Гарри хотел было зайти в кабинет и напрямую спросить, почему это он должен умирать, но понял, что не может пройти сквозь стену. Стекло начало темнеть, и Гарри пришлось идти обратно в Выручай-комнату. Он уже почти пришёл в себя от неожиданной сцены, свидетелем которой он стал. Было трудно пересмотреть своё отношение к человеку, которого ненавидел семь лет, но в памяти почему-то всё время всплывали моменты, когда Снейп пытался спасти его. Тот спасал в своей саркастической манере, не надеясь на благодарность, прикрываясь ненавистью и презрением. И ведь Снейп действительно не желал его смерти. Гарри и представить себе не мог, что такой человек, как Снейп, способен на слёзы. А тот плакал. Плакал из-за его, Гарри, вероятной смерти. Это обескураживало. Гарри и самому себе не мог объяснить, что он теперь чувствовал по отношению к зельевару. Но юноша выбрал очень неудачное время для самоанализа: из раздумий его выдернул голос, принадлежащий самому Мастеру Зелий. И Гарри понял, что действительно испугался за него, когда мужчина начал бой с МакГоннагал. Лишь Гарри видел, как дрогнула рука Мастера, когда ему напомнили об убийстве Дамблдора. Поттер чуть не выдал себя, ведь он знал, зачем искал его бывший преподаватель, но сумел сдержаться, понимая, что на кону стоит нечто большее. Но он незаметно достал волшебную палочку, чтобы в случае чего прикрыть Снейпа. И тут он окончательно понял, что зельевар на их стороне. Последние сомнения ушли, когда гордый мужчина сбежал с поля боя, принимая на себя клеймо труса, лишь бы дожить до встречи с Гарри и выполнить обещание, данное Дамблдору. Гарри кинулся к окну, чтобы убедиться, что со шпионом всё в порядке, и лишь после этого вспомнил, зачем он вообще проник в Хогвартс. Поиск диадемы не занял много времени, хотя стычка с Малфоем и его дружками была не из приятных. Оставалась змея. Нужно было во что бы то ни стало найти Волдеморта, так как тот больше не оставлял Нагайну одну. Гарри сконцентрировался на своей связи с красноглазым уродом и увидел того в Визжащей Хижине. На план времени не было, и неразлучная троица отправилась в Хижину, надеясь на авось. Гарри хотел, как обычно, отправиться один, но по глазам друзей понял, что спорить бесполезно. После смерти брата Рон был готов свернуть шею самому Лорду голыми руками. Гарри надеялся как-нибудь отвлечь друзей и сам убить Нагайну. После этого Волдеморт его точно убьёт, и, если верить Дамблдору, это поможет свету выиграть. А Гарри, несмотря ни на что, продолжал верить старику. Он чувствовал, что это действительно сработает. И в этот момент он понял, что отдаст свою жизнь не за мифический абстрактный свет. Нет, он обменяет свою жизнь на жизни Рона и всех Уизли, Гермионы, приятелей из Хогвартса, профессоров. А ещё он даст шанс на жизнь Снейпу. Именно на жизнь, которую тот заслужил, а не на существование. Он избавит этого странного, но смелого мужчину от роли шпиона. Он вернёт Долг Жизни ценой своей жизни. Эти мысли успокоили юношу и примирили со своей смертью. Но спокойствие исчезло в ту самую секунду, когда тело Снейпа, укушенного Нагайной, стало оседать на пол. И только присутствие друзей, правильно понявших его намерения и вцепившихся в него мёртвой хваткой, спасло юношу от преждевременной смерти. Его отпустили, как только Волдеморт покинул Хижину, и тот сразу же кинулся к Снейпу, на ходу доставая палочку. Не обращая внимания на бессвязный шёпот зельевара и молочно-белые воспоминания, вытекавшие вместе с кровью из раны на шее, Гарри принялся плести цепочку целебных заклинаний. Именно так сам Снейп спас Малфоя после Сектумсемпры. Гарри был тогда в настолько шоковом состоянии, что фигуры, выводимые в воздухе волшебной палочкой, и слова заклинания намертво засели в сознании. Сейчас он мог только надеяться, что это сработает, потому что не знал, что ещё можно сделать в такой ситуации. Он и предположить не мог, что Волдеморт вот так запросто убьёт своего преданного слугу из-за Старшей палочки. Рон и Гермиона ничего не понимали, но, слава Мерлину, не вмешивались. Когда Гарри стал читать заклинание во второй раз, раны начали затягиваться, и юноша услышал потрясённый вздох подруги за спиной. После третьего раза рана практически перестала быть заметной, оставив лишь тонкий шрам. Гарри из последних сил улыбнулся и упал на пол, не выдержав магической отдачи от столь сильного колдовства. Как во сне он видел испуганные лица друзей, Снейпа, едва державшегося на ногах, но нашедшего силы, чтобы оттолкнуть гриффиндорцев и влить в безвольное тело юноши несколько зелий. Гарри заметил, как удержала рвущегося выбить склянки Рона Гермиона, с уважением смотрящая на зельевара. В глазах бывшего учителя Гарри с удивлением увидел беспокойство и ободряюще улыбнулся. — Я всё знаю, сэр. Я… был тогда в кабинете и всё слышал, — С трудом прошептал герой, цепляясь за мантию мужчины, чтобы тот не ушёл. — Спасибо Вам, я… — Молчите, глупый ребёнок. Вы же совсем без сил. — Голос прозвучал устало, без привычной язвительности. — Зато вы живы, — Всё-таки пробормотал Гарри. Похоже зелья начали действовать, потому что Гарри почувствовал, как мир вновь начал обретать краски, а усталость покидала тело. Чуть опираясь на руку зельевара, юноша смог встать на ноги и уже уверенно держался на своих двоих. Он уже хотел объяснить всё друзьям, особенно Рону, продолжавшему сверлить взглядом ненавистного человека, но тут в Хижине раздался ледяной голос красноглазой рептилии. — Гарри Поттер, я обращаюсь к тебе. Я, Лорд Волдеморт, даю тебе клятву, что не нападу первым на твоих друзей, если ты в течении часа придёшь ко мне в Запретный Лес. Если же нет, ты будешь видеть, как один за другим в муках умирают твои друзья, и будешь знать, что во всём виноват ты и только ты. Я даю тебе один час. — Гарри, не смей, это же ловушка! — Гермиона кинулась к другу, с отчаянием глядя на подозрительно спокойного юношу. Тот лишь молча обнял её, пытаясь успокоить. Похоже Гермиона что-то поняла, потому что отстранилась и внимательно на него посмотрела, будто бы запоминая его лицо. — Дружище, ты чего? Нужно набрать отряд и пойти в этот Лес. Ты не пойдёшь один! Гарри так же молча сжал друга в объятиях и повернулся к Снейпу, вопросительно глядя на встревоженного мужчину. — Я верю в вас, Поттер. Гарри. Юноша кивнул и направился к выходу из Хижины. Последним, что он услышал, было усталое: — Он знает, что делает, мисс Грейнджер. С ним всё будет хорошо. Гарри знал, что не может их подвести. Они заслужили спокойную жизнь. В сопровождении Лили, Джеймса, Сириуса и Ремуса Гарри дошёл до поляны в Запретном Лесу, где его и ждали. Дождавшись подбадривающего кивка от мамы, юноша отбросил Воскресающий камень в сторону. Все Пожиратели обернулись на звук, лишь Волдеморт по-прежнему смотрел на огонь, не реагируя на возбуждённый шёпот слуг. Спокойный и уверенный в своём решении Гарри встал перед своим врагом и скинул мантию-невидимку. — Здравствуй, Том. Тишину можно было резать ножом. Пожиратели замерли, ожидая реакции Господина. Волдеморт медленно поднял голову и с удивлением посмотрел на человека, пришедшего на смерть, но не испытывавшего страха. — Я не ошибся в тебе, Гарри. Но я не чувствую в тебе страха. Разве ты не боишься смерти, Гарри? — Нет, Том. Я знаю, за что умру. — Как можно найти смысл в смерти? — Лорд Судеб заинтересовался в разговоре. — Я умираю, но будут жить люди, которых я считаю своей жизнью. Том, ты так цепляешься за свою жизнь. Но раз ты нашёл, за что жить, ты должен найти, за что умереть. (*) — Интересная философия. Посмотрим, как скоро забудут о тебе те, ради кого ты жертвуешь своей жизнью. Прощай, Гарри. Авада Кедавра! Зелёный луч попал в грудь Гарри, и юноша упал на холодную, сырую землю. Но он этого уже не почувствовал. *** — Мне кажется, что тебя тревожит что-то ещё, мой мальчик, — Альбус Дамблдор внимательно смотрел на Гарри потухшим взглядом некогда искрящихся глаз. — Директор, я хотел спросить о профессоре Снейпе. Почему он… такой? — Гарри беспомощно развёл руками, не зная, как объяснить свои чувства. — Северусу нелегко пришлось в жизни, гораздо хуже, чем тебе, поверь. И чтобы выжить, ему пришлось не просто научиться маскировать свои чувства, но и отказаться от них. Единственный человек, который мог заставить его чувствовать — это ты, Гарри. И запомни: не всё так просто, как кажется на первый взгляд. Я верю в тебя, мой мальчик. Голос Дамблдора стал глухим и далёким, а очертания Крисс-Кросс начали таять после долгого разговора. Но прежде чем вновь ощутить холодную землю, Гарри был уверен, что на долю секунды он оказался в кабинете зельеварения. Лежать на ледяной земле было крайне неудобно, особенно из-за маленьких острых камней, впивающихся в спину, но юноша боялся пошевелиться, насторожившись от подозрительной тишины. Наконец, недалеко от него раздались шорохи и обеспокоенный шёпот. — Мой Лорд, с вами всё в порядке? — Обеспокоенный голос Беллатрисы позволил предположить, что Волдеморт тоже был без сознания всё это время. «А вдруг это он был сморщившимся ребёнком на вокзале? Тогда он слышал наш разговор и знает, что я жив» — Гарри замер, боясь даже дышать, из последних сил надеясь, что это всё же совпадение. — Я в порядке. Нарцисса, проверь, он мёртв? — Ледяной голос дал возможность чуть расслабиться, но Гарри прекрасно понимал, что бешено бьющееся сердце невозможно будет не заметить. Он почувствовал ладонь на своей груди, длинные волосы, коснувшиеся лица, и услышал тихий шёпот: — Драко в замке? -Да, — На выдохе. И рука, и волосы исчезли, а над поляной раздался звонкий голос миссис Малфой: — Он мёртв, мой господин! — Он мёртв! — Мальчишка мёртв! Радостные крики слились в нечто неразборчивое, сам Лорд принял участие в веселье, несколько раз подняв тело юноши в воздух и сбросив его обратно. Пребывание на грани определённо как-то сказалось, потому что Гарри не почувствовал боли. И тогда его понесли в Хогвартс. Его слух обострился, он слышал голос каждого, вышедшего к Волдеморту. Почти никто не верил в то, что он мёртв, несмотря на неподвижное тело. Вот Невилл, сильно изменившийся за этот страшный год в школе, бросает вызов Тёмному Лорду, вот Гермиона плачет и повторяет «не может быть», а Рон клянётся убить Снейпа. Он слышит лёгкий мотив, который напевает Луна, и понимает, что она знает, что он жив. Это тоже придаёт сил. Но ещё больше сил придаёт Невилл, который — как мог видеть чуть приоткрывший глаза Гарри — достал из шляпы меч Гриффиндора и отрубил Нагайне голову. Волдеморт перевёл удивлённый взгляд с окровавленного меча в руках юноши на обезглавленное тело любимицы и склонил голову набок, чуть приподняв руку с волшебной палочкой. Это послужило сигналом для Пожирателей, которые тут же кинулись на школьников. Пользуясь общей суматохой, Гарри поднялся с земли и набросил на себя мантию-невидимку, которую убрал в карман и о которой почему-то никто не вспомнил. Юноша стал вместе с толпой пробираться в замок. Краем глаза он заметил, как падает убитая Белла. Смертельное заклинание произнесла Молли Уизли, и Волдеморт видел это. Как в замедленной съёмке Гарри наблюдал за плавно поднимающейся палочкой Тома и понимал, что сам не сможет произнести третье непростительное. Тут его взгляд зацепился за большой камень, отколовшийся от стены во время нападения троллей. Вспомнив Хэллоуин на первом курсе и уроки по Защите на шестом, Гарри направил палочку на этот камень и сконцентрировался на желании поднять его как можно выше. — Ава… Камень поднялся в воздух и, повинуясь движению волшебной палочки, завис над Волдемортом. — …да Ке… — Том смотрел только на женщину, посмевшую убить его самую преданную сторонницу, а Молли стояла с высоко поднятой головой, без страха глядя на красноглазого урода. Многие заметили камень, начали показывать на него пальцами и перешёптываться, но Том по-прежнему не обращал ни на что внимания. Гарри расслабился, опуская палочку вниз. Камень, повинуясь законам физики, полетел к земле, набирая огромную скорость. — …даврА! — Валун пробил голову Темнейшему Магу Столетия и безвольное тело рухнуло на пол, а зелёный луч проклятия попал в стену на полметра выше головы миссис Уизли. Мало, кто понял, что произошло. И лишь единицы точно знали, кто именно отлевитировал камень. Тому, что Гарри оказался жив все обрадовались, но не очень и удивились. Громко отпраздновав победу над Тем-Кого-Теперь-Стало-Можно-Называть, люди принялись наконец-то жить, не оглядываясь по сторонам и забыв про иррациональный страх. И тут, и там праздновали свадьбы, дни рождения, именины и всё, что можно было праздновать. Постоянные балы и приёмы в Министерстве, вечный праздник. И только Гарри каждый день после восстановительных работ в Хогвартсе апарировал в больницу и не принимал участия в гуляньях. Оказалось, что тем заклинанием Гарри действительно спас Снейпу жизнь, но для выздоровления этого не достаточно. Нужно было срочно дать пострадавшему некоторые специфические зелья. Из-за того, что это не было сделано вовремя, Снейп уже три недели лежал без сознания. Целитель утверждал, что всё в порядке и через день-другой зельевар очнётся, но шли недели, а Мастер зелий так и не открыл глаз. За это время Гарри смог разобраться в себе. Каждый день он садился на стул возле кровати, брал Снейпа за руку и говорил. О том, как прошёл день, о детстве, о приключениях. О том, как изменил своё к нему отношение и как рассчитывает на нормальные отношения. Через месяц таких визитов юноша понял, что есть только одно объяснение его состоянию: он влюбился. Гарри так и не смог понять, когда именно это произошло, но чётко осознавал, что не скажет об этом Снейпу. Северусу. Даже сейчас, когда тот без сознания. Парень прекрасно понимал, что этим нарушит возможную дружбу. Ведь она действительно возможна! Снейп же переживал за него, значит не так и ненавидел, как показывал. И говорил он с ним в Хижине нормально, и смотрел совсем по-другому. И всё время в голове крутилась странная фраза, сказанная Дамблдором:"Не всё так просто, как кажется на первый взгляд». Но ведь влюблённость подразумевает определённое влечение к человеку. Гарри чувствовал тепло, находясь рядом с Северусом, ему нравилось держать того за руку, но и в снах, и в фантазиях Гарри позволял себе лишь обнимать мужчину, никак не намекая и даже не думая ни о чём большем. В один из вечеров Гарри рискнул проверить свои догадки. Не отпуская руки Снейпа, юноша приподнялся и коснулся губами губ зельевара. Его не прошибло током, как обычно говорят, небо не упало на землю. Ничего особенного. Но Гарри понял, что он искал именно это тепло и спокойствие, которое сейчас ощущал. Это была не влюблённость. Он ухитрился полюбить Мастера Зелий. Это нужно было осознать, и Гарри несколько дней не появлялся в больнице. На пятый день он ворвался в палату, сбив по дороге двух колдомедиков, так и не выпустив из руки короткую записку, которую сова принесла десять минут назад. «Очнулся» — набатом билось в голове у героя, пока он спешно апарировал и бежал на пятый этаж. Не сбавляя скорости, Гарри влетел в палату и тут же замер под пристальным взглядом чёрных глаз. Повинуясь какой-то невидимой силе, Поттер кинулся к кровати зельевара и аккуратно обнял Снейпа, стараясь не причинить тому боли. — Поттер, вы в своём уме? — Хриплый голос не потерял язвительных интонаций и привёл Гарри в чувство. Он отстранился и сел на ставшую уже родной табуретку, не переставая улыбаться, как сумасшедший. — Я так рад, что вы очнулись, сэр. Я… Спасибо вам. За всё. — Я тоже рад, что вы живы, Поттер. — После недолгого молчания признал Снейп. — А в хижине вы назвали меня Гарри, — Грустно произнёс герой. — Вот пойдёте в очередной раз на верную смерть, тогда и назову. Гарри хотел было обидеться, но понял, что бывший профессор просто подсмеивается над ним. От осознания этого на душе стало удивительно тепло. — Если это обещание, то я согласен. — Я обещаю лично свернуть вам шею, если вы начнёте специально искать неприятностей на свою голову, — вполне серьёзно сказал Снейп. И, чуть прикрыв глаза, добавил. — Гарри. Поттер счастливо улыбнулся и по привычке взял Снейпа за руку. Отдёргивать её зельевар не стал. Все две недели, что Снейпа продержали в Сент Мунго, Гарри приходил каждый день, приносил с собой горы шоколада («Чтобы вы скорее поправились, профессор. Шоколад помогает, поверьте»), рассказывал обо всём, что происходило, пока зельевар был без сознания, а постепенно перешёл и на собственную жизнь. Когда Снейпа выписали, он вернулся в Хогвартс, не желая отправляться домой, тем более что до начала учебного года оставалась всего неделя. Гарри выпросил у МакГоннагал разрешение тоже остаться на это время в школе, так как планировал честно отучиться пропущенный год и сдать ЖАБА. Круглые сутки он торчал в подземельях, помогая Снейпу разбирать бумаги, сортировать ингредиенты и составлять учебные планы, хотя ничего в этом не понимал. В один из таких дней он неожиданно задумчиво посмотрел на профессора. — Скажите, я не мешаю вам своей болтовнёй, сэр? Толку-то от меня всё равно почти нет. — Ему вдруг стало стыдно, что он так накинулся со своей чрезмерной заботой. — Поттер, не стройте из себя большего идиота, чем вы являетесь. Если бы вы меня раздражали, поверьте мне, я выгнал бы вас в ту же минуту. Так что не обольщайтесь, что я терплю ужасные муки лишь бы вас не обидеть. — Увидев сияющие глаза юноши, Снейп неожиданно для самого себя добавил. — Можешь называть меня по имени. Гарри. Поттер взглянул на Снейпа — нет, Северуса — как будто видел его первый раз в жизни. А потом подошёл и молча сжал его ладонь. Свободной рукой Снейп растрепал и без того непослушные волосы. — Спящее чудовище, просыпайся. — Смутно знакомый голос, казалось, одновременно раздавался со всех сторон. — Ну не хочешь по-хорошему, будет, как заслуживаешь, — пробормотал тот же голос, и через мгновение на Гарри полилась ледяная вода, отчего тот подпрыгнул на кровати и свалился на пол, озираясь по сторонам. — Северус, ты с ума сошёл? — Ещё не отойдя от экстремальной побудки еле выговорил Поттер. — Я честно пытался тебя разбудить, — без тени раскаяния в голосе сообщил Снейп, накладывая на юношу высушивающие и согревающие чары. — Через час завтрак. — Спасибо, что не дал проспать. Ты настоящий друг! — позволил себе капельку сарказма Поттер. — Если ты не забыл расписания, у тебя первой парой стоит зельеварение. И мне бы не хотелось, чтобы на моих лекциях ты думал о пропущенном завтраке, а не о зельях. — холодно проговорил Снейп, так и не сумевший привить своему ученику любви к этой науке. — Извини, — искренне произнёс Гарри, зная насколько ревностно Северус относится к своему предмету. Снейп хотел что-то сказать, но из соседней комнаты раздался голос мадам Помфри: — Северус, срочно в Больничное крыло! Только что принесли Малфоя без сознания. Не говоря друг другу ни слова, мужчины подхватили свои мантии и кинулись в больничное крыло. После победы над Волдемортом выяснилось, что Драко не успел принять метку, а шкаф чинил, находясь под Империо отца. Когда Гарри нашёл его плачущим в туалете, Малфою почти удалось скинуть заклинание, и он находился в эмоционально нестабильном состоянии. Когда отец пришёл его навестить, он наложил более мощное Империо и привязал его к кулону-артефакту, подавляющему волю. Нарцисса Малфой была убита мужем, когда тот узнал, что она спасла Поттера. Люциуса Малфоя приговорили к поцелую дементора. Драко вернулся в школу, потому что не мог оставаться в пустом доме, да и его седьмой курс вряд ли можно было назвать учебным. Он был очень подавлен всем случившимся и пытался разобраться в себе, понять, что он делал по своей воле, а что под давлением заклинания. Это приводило к периодическим срывам. Один из них совпал с очередной ссорой Гарри и Северуса. Юноши устроили дуэль у входа в Большой зал и успели разнести целую стену, пока их не остановила директор МакГоннагал. Северус тогда долго на них орал, назвал безмозглыми идиотами, отобрал волшебные палочки и запер в классе зельеварения, заставив драить котлы до вечера. Как известно, ничто так не сближает, как совместный физический труд. Под пристальным взглядом Снейпа они пожали друг другу руки и разошлись по гостиным. А на следующий день Гарри сел с Драко на зельеварении. Они не стали друзьями, но хорошими приятелями, обменивающимися язвительными фразами при каждой встрече, получая от этого несравненное удовольствие. Периодически они встречались в Выручай-комнате и устраивали дуэли, выплёскивая свою ярость. В разумных пределах, естественно: они уже давно не хотели причинить друг другу боль. Гарри с удовольствием отмечал, что Малфой отходит от последних событий, способен искренне улыбаться и даже может говорить о своих родителях. Лицо Драко было неестественно белым даже для всегда бледного юноши. — Он просто без сознания. Его нашли в коридоре на шестом этаже, недалеко от лестницы, ведущей в подземелья. Но я не хочу приводить его в чувство, так как у него есть внутренние повреждения. Такое ощущение, что по нему стадо гиппогрифов проскакало, — выложила всю информацию мадам Помфри, ничуть не удивившись присутствию Гарри. Гарри и Северус переглянусь. Судя по всему, не один победитель Волдеморта встретил вчера гиппопотамов. — Их нужно найти, пока не пострадал кто-нибудь ещё. — прошептал Гарри, не в силах отвести взгляд от тела на больничной койке. Драко сливался с белыми простынями. — Кого — их? — от мадам Помфри не ускользнула эта фраза. — Гарри вчера видел двух гиппопотамов недалеко от гостиной Гриффиндора. Скорее всего, это были они, а не стадо гиппогрифов. — ответил Снейп, с болью в сердце глядя, как Гарри садиться на край кровати и берёт руку юноши в свою. Почему-то вспомнилось, что Гарри точно так же сидел у его кровати в Сент Мунго. Снейп отогнал от себя воспоминания. Сейчас не время. — Нужно идти к МакГоннагал, — не поворачиваясь, сказал Гарри. — Как директор, она сможет узнать всё, что происходит в замке. С ним всё будет в порядке? — В полном. Гарри, ты же мой постоянный клиент, как ты можешь во мне сомневаться? Большая часть твоих травм была гораздо серьёзнее. — Чуть улыбнувшись, ответила мадам Помфри. — Идите к директору и не переживайте. Она начала хлопотать над телом, заставляя Гарри отойти от кровати. Сердце Северуса сжалось, когда он увидел, каким взглядом Гарри посмотрел на бывшего недруга. Он молча вышел из больничного крыла. Через некоторое время Гарри догнал его. До кабинета МакГоннагал они дошли, не проронив ни слова. — Гарри, почему ты не рассказал об этом вчера? — директриса рассеяно крутила перо. Только что она отослала все портреты и призраков искать животных, и теперь они ждали результата. — Гарри рассказал всё мне. Было уже поздно, и я решил, что это может подождать до утра. Эти гиппопотамы кажутся мне удивительно знакомыми. — Северус, это крайне безответственно с твоей стороны! — раздражённо воскликнула МакГоннагал. Она явно хотела воспользоваться случаем и высказать всё, что думает о декане Слизерина, но ей помешал просочившийся в кабинет Почти Безголовый Ник. — Они в кладовой на четвёртом этаже в левом крыле, госпожа директор. Судя по всему, они почуяли запах еды, а дверь захлопнулась от сквозняка. — Спасибо, Николас. — Кивнула приведению МакГоннагал, выходя из-за стола. Троица быстро покинула кабинет. Животные оказались там, где и указал Ник. Они не проявляли агрессии, напротив, жались друг к другу, запертые в тёмной комнате. Северус долго и внимательно смотрел на них, не давая остальным приблизиться. Наконец, он сделал замысловатое движение волшебной палочкой и пробормотал смутно знакомое Гарри заклинание. Когда перед ними вместо бегемотов неожиданно оказались Кребб и Гойл, юноша вспомнил, что это заклинание возвращало человека из анимагической формы. Это заклинание использовали Сириус и Ремус на его третьем курсе, чтобы разоблачить Петтигрю. Кребб и Гойл испуганно озирались по сторонам, явно не понимая, где они и как они тут оказались. — Мистер Кребб, мистер Гойл, не соизволите ли вы объясниться? — угрожающе произнёс декан Слизерина, желая разобраться в происходящем окончательно, хотя одна идея у него уже была. — Я ничего не помню… Мы хотели узнать нашу анимагическую форму, и Драко обещал помочь… он что-то сказал, а потом мы здесь. — пробормотал Винсент, в то время как его друг лишь согласно кивал головой. — Ну, Драко… Так, приведите себя в порядок, сходите в Больничное крыло, чтобы убедиться, что никаких осложнений нет. Сегодня у вас выходной, завтра чтоб были на занятиях. — Да, сэр, спасибо. — вразнобой сказали слизеринцы и поспешили убраться из кладовой. МакГоннагал, высказав-таки всё, что она думала о слизеринцах и пообещав Малфою показать, где раки зимуют, как только он поправиться, тоже покинула помещение, оставляя мужчин наедине. Во время этой речи Гарри заметно помрачнел: — Она же ничего из этого не сделает с Драко? — Не думаю, — ровным голосом ответил зельевар, хотя внутри у него всё перевернулось. Гарри слишком сильно беспокоится о Драко, при том, что они так и не стали друзьями. Это наводило на определённые мысли, которые Северус из всех сил старался подавить. Он и сам не заметил, когда простое беспокойство о сыне единственной подруги переросло в нечто большее, не поддающееся объяснению. Он даже мелочно надеялся умереть в последней битве, передав Гарри воспоминания, но тот опять всё решил по-своему. Когда Северус очнулся, он узнал, что юноша подолгу сидел у его кровати вместо того, чтобы веселиться на многочисленных вечеринках. Вскоре стали появляться смутные воспоминания о времени, что он провёл без сознания. Голос Гарри, его руки — Северус не мог с уверенностью сказать, было это реальностью или же навеяно больным воображением. То что Гарри так настойчиво искал его общества, не могло не радовать, но Снейп осознавал, что является для юноши лишь другом и наставником. Он был согласен и на это, лишь бы всё внимание Гарри было обращено на него. Он старался не думать, что будет, когда Гарри в кого-нибудь влюбится, возможно даже женится и окончательно пропадёт из его жизни. Конечно, Снейп искренне желал Гарри лишь счастья, но как же хотелось, чтобы это счастье он обрёл именно с ним. А тут Драко. Северус понимал, что у него нет шансов против молодого и красивого юноши, в котором Гарри явно заинтересован. Нужно смирится, привыкнуть к этой мысли. Отдалиться самому, чтобы потом не было так больно. — Северус, чёрт возьми! — ощутимый удар в плечо вернул Снейпа в реальность. Гарри явно не в первый раз зовёт его — Что-то случилось? — С тобой всё в порядке? Ты странно выглядишь, — не ответил на вопрос Поттер, вглядываясь в лицо мужчины. Сейчас он выглядел таким открытым, что Северус невольно проскользнул в его сознание, пытаясь найти тот эпизод в больнице. Казалось, он сможет дать все ответы. Этот момент оказался почти на поверхности. Вот Гарри склоняется над неподвижным телом, вглядывается в его лицо. С удивлением Северус всё-таки расшифровывает этот взгляд, но не может в это поверить. Испуг, любопытство и желание? Гарри наклоняется ещё ниже и чуть касается своими губами губ Северуса. Лёгкий поцелуй длиться пару секунд, Гарри отстраняется и изумлённо смотрит на зельевара, не веря своим ощущениям. Юноша дотрагивается кончиками пальцев до своих губ и, отдёрнув руку, выбегает из палаты. Шокированный, Снейп потерял контроль и увидел перед собой пылающий яростью взгляд настоящего Гарри. — Какого чёрта! Я думал, что могу доверять тебе, Снейп! Как ты посмел? — Поттер оттолкнул от себя мужчину и выбежал из комнаты, оставляя растерянного мужчину в одиночестве. — Гарри, давай поговорим. — Гермиона настойчиво пыталась успокоить друга. Тот полчаса назад, не говоря ни слова, пронёсся мимо друзей в спальню и скрылся за пологом. Гермиона заметила дорожки от слёз на щеках у юноши. — Дружище, серьёзно, выбирайся. Что случилось? — Рон сидел рядом со своей девушкой и пытался снять с полога заклинание. В конце концов, ему это удалось, и парочка перебралась на кровать друга, зажав его с двух сторон и установив антиподслушивающие чары. — Он всё узнал, — обречённо прошептал юноша. — Кто он? — Что узнал? Гарри спрятал лицо в ладонях: — Вы перестанете со мной общаться. — Гарри, что может быть страшнее серийного маньяка-убийцы с замашками мирового господства, гоняющегося за тобой? — Гермиона приобняла друга за плечи. — Рассказывай. Мы всегда с тобой. — Я не знаю, как это вышло… Я понял, что влюбился… Поцеловал его в больнице. А он в мои воспоминания заглянул и увидел это. Теперь он всё знает. Парочка замерла, пытаясь разобраться в сбивчивом рассказе друга. — А, так Снейп понял, что ты его тоже любишь? В этом проблема? — с присущим ему тактом предположил Рон. — Д…да. Стоп, — Гарри внимательно посмотрел на друга. — Что значит тоже. — Ну так это… — запнулся рыжий. — Гарри, он же тебя любит. Ты был так занят своими переживаниями, что совсем не обращал внимания, какие взгляды он на тебя бросал. Он, конечно, старался не выдать себя. Но тогда, в Хижине, у него просто не было сил скрывать это. Да и как ты думаешь, смог бы он иначе простить тебе два взрыва в его священной лаборатории? Он действительно тебя любит. — Нежно держа Гарри за руку, спокойно разъясняла ему всё Гермиона. — Я уверена, что он воспользовался Легилименцией автоматически. И подумай сам, вы оба слишком много потеряли в жизни и очень боитесь разбить своё сердце. Я сомневаюсь, что кто-нибудь из вас признался бы в своих чувствах. — И вы не против? — смущённо спросил Гарри. — Дурак? Да ты же светишься, когда говоришь о нём! — похлопал по плечу Рон. — Ребят, спасибо вам огромное! — Гарри с чувством обнял друзей. Но не удержался от вопроса. — И всё же, если вы всё знали, почему не сказали раньше. — Прости, друг, но я слишком люблю жизнь, чтобы так некрасиво с ней покончить. Это самоубийство — лезть в ваши отношения. Просто сейчас крайний случай. — Наверное, мне нужно с ним поговорить, — неуверенно произнёс Гарри. — Всё будет хорошо. — Будь искренним. Провожаемый друзьями, Гарри почувствовал странную уверенность, что всё действительно будет хорошо. Дверь долго не открывали, и Гарри даже успел испугаться, что его не хотят видеть, что Северус будет избегать его после того, что узнал, а всё, что сказали друзья — лишь их необоснованные домыслы. Когда дверь распахнулась, Гарри успел уже основательно себя накрутить. К счастью, в глазах Северуса не читалось разочарования или презрения. Скорее неудачно замаскированное беспокойство. Гарри прошёл в гостиную и по привычке уселся на любимый диванчик, поджав под себя ноги и явно не зная, с чего начать разговор. Северус сел напротив, не глядя на гостя. — Извини. — в конце концов, сказал зельевар, понимая, что Гарри свой ход сделал. — Я не должен был смотреть твои воспоминания. Просто ты так открылся, а я… приревновал тебя к Малфою. — выдавил он из себя. — Так это правда? — не отрывая взгляда от коленей, прошептал Поттер. — Что ты меня… — Да. Плечи юноши подозрительно затряслись, и Северус пересел к нему поближе, чтобы осторожно обнять, опасаясь реакции. Гарри прижался к нему ещё сильнее, не в силах сдержать предательские слёзы. Радости, облегчения? Он не мог понять, только вцепился в плечи зельевара, не позволяя никуда уйти. Северус успокаивающе гладил парня по спине, чувствуя, как выравнивается его дыхание. — Я тебя тоже. — Наконец призналось зеленоглазое наваждение Мастера Зелий. — Ты мне нужен. До конца. — Значит, я буду с тобой до конца. Северус поцеловал Гарри в висок и взъерошил волосы. А юноша слушал, как бьётся сердце его любимого Мастера, и чувствовал, как его накрывают волны долгожданного тепла и спокойствия. Он наконец-то нашёл себя. И будет хранить. До конца.