Перед Рождеством

      Последняя неделя перед Рождеством, как водится, самое беспокойное и суетливое время года. На улицах, словно грибы, вырастают празднично украшенные ярмарочные палатки с мишурой, шарами, хлопушками и прочей бесполезной, но неизбежной атрибутикой праздника. Вокруг них снуют те, кто не очень-то хочет тратиться и надеется отхватить подарок по применимой цене. "Все за 99 центов" - гласит натяжная вывеска – более чем приемлемо.       В супермаркетах яблоку негде упасть - все, кто не успел сделать покупки заранее, сметают продукты с полок, словно одержимые, не обращая внимания ни на упаковку, ни на срок годности. Покупатели толкаются до верху нагруженными тележками в узких проходах между стеллажами, то и дело слышен детский плач или капризные завывания "Купи-и...", маленькие дети едут в корзинках и тянут пухлые ладошки к полкам, стараясь ухватить что-нибудь яркое.       Обычно доктор Лектор закупал всё необходимое заранее, чтобы не приходилось бежать в магазин в последний момент, но этим утром только что открытая бутылка фермерского молока осквернила его идеальную кухню приторно-кислым запахом. Поэтому в самый разгар рождественской истерии психоаналитик был вынужден отстаивать двадцатиминутную очередь к кассе в ближайшем супермаркете. Конечно тот факт, что молока ему требовалось всего три столовые ложки делал ситуацию особенно досадной, но Ганнибал был не из тех, кто позволял себе отойти от проверенного годами рецепта. Ведь блюдо, которое он собирался приготовить, предназначалось совершенно особенному человеку.       Дабы скоротать время ожидания доктор Лектор рассматривал картонную упаковку в своих руках. "Пропал ребенок!" - с лицевой стороны пачки молока на психоаналитика смотрела девочка лет семи со светлыми глазами на ангельском личике, ниже просьба позвонить - за любую предоставленную информацию о ребенке, родители обещали немаленькое вознаграждение. У Ганнибала была информация. Он знал, что Эмили, так звали девочку, вовсе не была столь мила, как могло показаться. Белокурая малышка была на редкость вздорной особой, с ней пришлось изрядно повозиться, но оно того стоило - с ее помощью подарок для Уилла Грэма будет идеальным.       Наконец, Лектор подошел к кассе, уставшая лохматая девица, автоматически поприветствовала его, пробила товар, предложила пакет. Расплатившись, Ганнибал вышел и осмотрелся. Все-таки он любил Рождество - время сладкого предвкушения и чудес. Правда, в этом году, он был не очень хорошим мальчиком, так что на подарки от Санты можно было особо не рассчитывать, но да это и не важно - у Ганнибала и так было все, чего он хотел. Ну, или почти все.       Для того чтобы хорошо замесить тесто, нужен особый талант, нельзя просто положить все ингредиенты в миску и перемешать. Тесто - живой организм. К его приготовлению нужно подходить с душой. У доктора Лектора оно получалось изумительным! Под аккомпанемент Шопена, он, не спеша, почти нежно, перемешивал его деревянной ложкой. Сахар - всего пара ложек, жженый, немного гвоздики, корица - щепотка, лишь для легкого шлейфа, имбирь, тягучий янтарного цвета мёд, но главный ингредиент - мука. На ее приготовление у Ганнибала ушла почти неделя. Человеческие кости - не куриные, чтобы они растерлись как следует, пришлось прокалить их не один раз. И вот сейчас, все было почти готово. Идеальный цвет и плотность. Психоаналитик достал, заранее купленные в честь праздника, формочки в виде оленей и принялся вырезать ими аккуратные фигурки из пласта ароматного теста.       Дух Рождества не обошел стороной и психиатрическую лечебницу строго режима - на стены повесили что-то отдаленно напоминающее рождественские венки, только без железной основы, все, что было тверже зубной щетки, считалось здесь потенциальным оружием. Охранники были раздражительнее, чем обычно, похоже, сказывалась безрадостная перспектива справлять праздник в компании психов, некоторые из которых, предчувствуя праздник, уже начали "украшать" свои камеры всеми доступными материалами, включая собственные фекалии.       Приближение доктора Лектора Грэм почувствовал, когда тот еще даже не вошел в здание. Как и во все предыдущие визиты Ганнибала, Уилл отошел в самый дальний угол своей камеры и встал лицом к стене, ожидая, когда его "старый друг", как любил называть Ганнибал сам себя, миновав все коридоры и тяжелые двери, встанет напротив решетки. Грэм не знал, зачем доктор Лектор посещает его, но, какое бы безумие не одолевало психоаналитика, Уилл не собирался разделять его с ним. - Здравствуй, Уилл, - голос Ганнибала был мягким, почти ласковым, словно они и правда были хорошими друзьями, и эта встреча была лишь очередным визитом. - Как поживаешь?       Грэм ничего не ответил, всеми силами стараясь сосредоточится на стене перед собой. - Смотрю, у вас здесь не очень празднично, - продолжил Лектор, не обращая никакого внимание на то, что его игнорируют. - А я принес тебе подарок, - послышался шорох, после чего до Уилла донесся восхитительный аромат свежеиспеченного имбирного печенья. Он сглотнул. После того, чем его кормили в этом ужасном месте, одного запаха было достаточно, чтобы рот наполнился слюной. - Испек специально для тебя. С Рождеством.       Грэм не мог не оценить тонкого юмора, но всё на что его хватило это передернуть плечами, не поворачиваясь к гостю.       Доктору Лектору очень хотелось, чтобы Уилл обернулся. Он уже так давно не видел его лица, и, признаться, соскучился по этим огромным глазам в окружении густых ресниц. Он хотел бы видеть лицо Уилла, даже если оно будет искаженным ненавистью. Ганнибалу было просто необходимо подтверждение того, что его визиты проходят не зря, что Грэм не забывает о нем ни на секунду, что только он заполняет каждую его мысль, каждый ночной кошмар. Но Уилл никогда не оборачивался. - Ты ведешь себя, как капризный ребенок, - в голосе доктора появился едва заметный намек на раздражение. - Ты знаешь, что бывает с капризными детьми перед Рождеством, Уилл?       В ответ лишь напряженное дыхание. Грэм сжал кулаки: с каждым разом игнорировать психоаналитика становилось все сложнее. При появлении доктора Лектора, казалось, что даже воздух меняется, становится тяжелым, вязким, непригодным для дыхания. Перед глазами сразу всплывают все эти ужасные картины из кошмаров, что снятся ему каждую ночь. Кошмаров, где Уилл приходит в кабинет Ганнибала, а там все стены увешаны рогами, а на каждых их из них он сам. В такие моменты Грэм старался ничем не выдать себя, но Ганнибал все равно почуял, что он нервничает - этот сладкий запах он узнал бы их тысячи других. – Ладно, - продолжил доктор, снисходительно улыбаясь, словно разговаривал с маленьким ребенком, - в этом году тебе нечего бояться. Ганнибал открыл коробку с печеньем и, просунув ее через прутья решетки, положил на пол камеры. – Но в следующем, - он с удовольствием отметил, как Грэм вздрогнул от его слов и наклонился ближе к стене, словно рассчитывал найти там секретный лаз и сбежать, - будь осторожен. Крампус* приходит каждый год.       Уилл сжал зубы.       Он хотел обернуться и крикнуть Ганнибалу в лицо, что он его не боится, что все о нем знает, что рано или поздно Алана поймет, что он, Уилл, невиновен, и тогда он выйдет отсюда. Выйдет и арестует Лектора, чего бы ему это ни стоило! Но он не мог. Он просто не мог заставить себя сделать это. Ему казалось, что стоит обернуться – и Ганнибал, словно удав, загипнотизирует его, прочтет сокровенные мысли, проникнет под кожу. И потому, каждый раз, когда психоаналитик приходил с визитом, Уилл просто стоял и смотрел в стену, до тех пор, пока гость не утомлялся вести свой ядовитый монолог. И лишь после того, как доктор Лектор покидал здание лечебницы, Грэм, осторожно передвигая затекшие ноги, отходил от стены и тяжело опускался на кровать.       В этот раз Ганнибал был не так разговорчив, как обычно. Он почти не задавал вопросов, а когда в молчании прошло более двадцати минут, еще раз поздравив Уилла с Рождеством, ушел.       До самого вечера Грэм старательно игнорировал подарок, который принес для него доктор. От запаха выпечки сводило живот, но Уилл упрямо не хотел даже близко подходить к украшенной маленькими елочками коробке. Казалось бы, что плохого может быть в печенье, но слова Ганнибала о том, что он сам испек их для Уилла, не давали мужчине покоя. В итоге, за час до того, как охранники должны были выключить свет, он все-таки поднял коробку с пола и, положив ее на кровать, стал разглядывать.       Ничего особенного – просто рождественское печенье в виде оленей. Уилл взял одно и понюхал – пахло имбирем и совсем немного корицей. Рот наполнился слюной, рука дрогнула, и печенье разломилось, упав на холодный кафельный пол. Грэм с минуту смотрел на кусочки коричневого теста, словно те были осколками случайно разбитой дорогой вазы, а потом поднял один из них, совсем маленький, и положил в рот. *Крампус – антипод Санта Клауса, по поверью, приходит до Рождества и крадет непослушных детей, чтобы потом съесть их.