Ужасы в детском доме.

Я бегу по коридору и слышу крики догоняющих меня мальчиков. Сейчас или никогда. Перемахиваю через лестницу и неудачно приземляюсь на ногу. Я вскрикиваю, но не падаю. - Держи её! О, нет. Сердце бешено колотится, дыхание обрывается. Я глотаю побольше воздуха и направляюсь бегом к ванной. Там они не станут меня стеречь круглыми сутками. Чувство самосохранения заставляет меня бежать, не обращая внимания на сильную боль в левой щиколотке. Крики снова приближаются, охватывая меня паникой. Люди, зло смеясь, оглядываются на меня. Вот что я им всем сделала? У меня сегодня день рождения. Мне исполняется 14 лет. Почему никто не хочет защитить меня? Почему им всем нужно от меня только одно?! Это просто ужасно. А вдруг... мне удастся убежать от тех парней и избежать этого? Тогда они меня ещё долго не будут трогать, хотя... кто знает. Не все такие честные, как хотелось бы. Не станут держать слово, данное много лет назад. Какая-то девчонка ставит мне подножку, но я удачно преодолеваю препятствие, заставляя её уничижительно смотреть мне в след. И за что мне всё это? Я почти добежала до женской душевой. Осталось проникнуть туда и запереть за собой дверцу. Внезапно кто-то хватает меня за плечо и разворачивает к себе лицом. Моё сердце останавливается, когда я вижу перед собой нашего учителя по истории. - Ты куда так торопишься, Лора? Я слышал, гм... у тебя сегодня день рождения. Высокий и худой историк в серой футболке, достаточно молодой, оценивающе осмотрел меня с головы до ног. Мне не понравился этот взгляд. - Я тороплюсь... - промямлила я. Голоса и крики приближаются. Ещё чуть-чуть и меня поймают... - Нууу, - он крепко вцепился в мою руку, не давая вырваться. Что он делает!? Он помогает им? - Ахах, думала убежать от нас? – послышался чей-то коварный смех за спиной. – Спасибо учитель. Она... - Она чуть не убежала от вас, Марк. - холодно прервал его историк, - Я преподам урок. И ей и вам. Впредь будьте осторожнее, а ты, - он подтянул меня к себе и устремил холодный взгляд, полный ненависти прямо на меня, - больше не смей им сопротивляться. Ты – женщина. И ты должна знать своё место, ясно? Больнее всего было то, что среди них был Марк. Он... Я его... Я ненавижу его за то, что люблю... По моим щекам потекли горячие слёзы. Это нечестно... Я не хочу... Не хочу! Мальчики захохотали, а историк, ухмыльнувшись, взгромоздил меня к себе не плечи. Я вскрикнула, но никто и не оглянулся. Вот такой у нас коллектив. Теперь всё неизбежно. Кажется, я обречена на это. Никто меня не спасёт. Разве что, я сама. Но как? Укусить? Царапнуть, пнуть? А не будет ли хуже? Будь, что будет. Я попыталась пнуть его ногой, но не получилось. Историк крепко схватил мои ноги и прижал к груди. - Не брыкайся, птичка, а то будет хуже, – его ледяной голос заставил меня дрожать. Меня подняли по лестнице. Мальчики шли перед учителем, поэтому я их не видела, знаю только то, что им весело. Придурки. Почувствовав на себе чей-то взгляд, я приподняла голову. На меня глазами полными сочувствия смотрела пятнадцатилетняя девушка в простом белом платье. В руках она сжимала мягкую куколку, вспоминая, как проходила через это. Ну хоть кто-то решил мне посочувствовать. Я решила не совершать более попыток убежать. Может быть потом, когда меня спустят. Жаль, что никто за меня не заступится. Кому я нужна? А после этого и вовсе никому не нужна буду... Мы добрались до 34 комнаты, куда, собственно, водили всех девочек, по достижении четырнадцати лет. Была ещё 67 комната, но туда редко заводили их. А если и заводили, то более младших. Только чтобы позабавиться. Дверь со скрипом открылась. Когда же меня спустят? Я не смогу убежать! - Вот так. Учитель небрежно кинул меня на грязный матрас на полу. Я упала, больно ударившись головой о стену, но никого это не волновало. Все мальчики стояли, окружив меня со всех сторон кроме стены. Но самым главным был историк. Учитель выступил чуть вперед круга. За историком стоял он. Георгий Александрович махнул высокому мальчишке рукой, и Марк бросился на меня. Я взвизгнула, но всех это лишь насмешило. Мальчик начал сдирать с меня одежду. Пытаясь вырваться, я вскоре выбилась из сил. Он снял с меня почти всё, только расстёгнутая рубашка так и осталась на мне висеть. Наконец, я собралась силами и у меня хорошо получилось зарядить ему по роже ногой. Мальчишка отлетел назад, грязно выругавшись. Учитель лишь нахмурился. - Ты что это делаешь, птичка? Марк у нас очень вспыльчивый. Да и я тоже. Тогда он с силой замахнулся и ударил меня по щеке. Боже, как больно... Моя скула раскалывалась и краснела. Я отодвинулась к стене и подтянув под себя ноги, приложила руку к больной щеке. Из глаз, ослепляя, всё лились обжигающие слёзы. Я быстро вытерла их рукавом своей разорванной рубашки и осмотрелась. Все они стояли, глазея на мои оголённые формы. Я лишь прикрылась своей рубашкой, чувствуя, как краснею. Мне это совсем не нравилось. Учитель снова махнул рукой Марку. Тот, с красным и перекосившемся от ярости лицом, опять кинулся на меня. На этот раз он не только раздевал меня, но и бил, оставляя синяки. Я больше не могла ему сопротивляться. Мне было больно от того, что он... От того, что... Из моего горла вырывались всхлипы, но когда я поняла, что этим доставляю всем удовольствие, только крепче стиснула зубы и зажмурилась. Вот теперь я голая свернулась калачиком в этой холодной комнате, окружённой толпой подростков и учителем истории, зверски поглядывающим на меня. Он всегда меня недолюбливал. Может, из-за характера - таких как я, тут не терпели. Да они вообще не терпели сопротивления. - А теперь я преподам урок вам, дорогие мои ученики, - его ледяной тон застал меня врасплох. Молодой учитель наклонился ко мне и рывком поставил на ноги. Слёзы на глазах уже обсохли, и теперь я с вызовом смотрела ему в глаза. С презрением, ненавистью и с глубочайшим отвращением, да. Моя щиколотка до сих пор ныла, а щека слегка опухла, но это всё мелочи, по сравнению с тем, что собирались сделать со мной. Пока я лежала, учитель, оказывается, не тратил время. Он успел расстегнуть ремень и приспустить трусы. Историк заметил явную дерзость в моих глазах и стал ещё жёстче. Георгий Александрович с силой развернул меня к себе спиной и заставил наклонится, приблизил ко мне свой член и с силой вставил его, вогнав до самого конца. Я чуть не вскрикнула, но успела сжать зубы. Из глаз непроизвольно полились слёзы. Я не могла их остановить, а жаль. Так хотелось разозлить этого идиота ещё больше. Мне стало противно от одной мысли, что он... Его часть во мне... Фу! Меня аж передёрнуло. Лицо мое, наверное, пугало: сжатые челюсти, побелевшие костяшки, опухшая скула, залитое слезами лицо, растрёпанные волосы и полный боли, но твёрдый взгляд. Меня не сломают, нет. Я всё равно буду бороться, пока меня не покинут последние силы. Учитель начал рывками совершать толчки. Было ужасно больно. Неприятно, противно и отвратительно склизко. Побольше набрав воздуха, всхлипнула и вновь стиснула зубы. Когда учитель кончил прямо в меня, он откинул меня как тряпку. Я опять больно ударилась головой, но не почувствовала сильной боли, слушая крики и аплодисменты стоящих учеников. Уроды. Я скривила лицо и прикусила губы. - На следующем уроке мы рассмотрим разные позы, раз вы так хотите. У Линды день рождения будет завтра, не так ли? Лишь одна мысль пронеслась у меня в голове: "Ненавижу..." Я не позволю им сделать тоже самое с моей соседкой по комнате. Моей единственной подругой, которая сегодня отбывала наказание за непослушание. Она такая же, как и я. Мы вместе пойдём до конца. - Ну что же,- учитель оделся,- думаю, дальше вы сами справитесь. Постарайтесь без смертей, ладно? – Он криво усмехнулся и скрылся за дверью, громко хлопнув ей. - Хэй, ты кое-что забыла, противная девчонка. Марк вышел из толпы и опустился ко мне. Я попыталась отползти подальше от этого негодяя. Посмотрев через толпу, я заметила спасительный выход. Наконец-то! Старая дверь с отсохшей краской. Может, если мне удастся... Марк с силой ударил меня по голове, а потом хорошенько зарядил ногой в живот, да так, что у меня аж искры из глаз посыпались. Ужасная боль разлилась по всему телу, заставляя корчиться и кривляться. Стараясь не закричать, я хватала ртом воздух. Надышавшись, я снова совладала своим телом и отползла ещё дальше, пока не уткнулась в ледяную каменную стену. - Извиняйся! Ага, сейчас. Размечтался. Но вслух я ничего не сказала, боясь разрыдаться. Тогда Марк больно схватил меня за руки и прижал к стенке. - Если ты не извинишься, мы сделаем то, что не делали ни с кем. Будешь нашим подопытным кроликом. Он зло улыбнулся мне, но улыбочка быстро исчезла, когда он заметил усмешку на моём лице. Мальчишка понял, что я не извинюсь. Никогда. - Итак, - торжественно объявил он, - сейчас каждый из вас подойдёт и трахнет её! Давайте ребята, покажем ей, кто тут хозяин! В очередь, господа. Ублюдок. А ведь ему шестнадцать? И почему у меня сердце замирает, когда он проходит рядом? Трогает меня? В любом случае, я не должна этого показывать. Не должна! Марк прижал меня к стене, а сам встал спереди, прижавшись всем телом, лишив меня надежды вырваться или пнуть негодяя. Он так же больно ввёл в меня свой член и начал импульсивно двигать им. Я испытала лёгкое головокружение, но не потеряла сознание. Было больно, но мысль оттого, что это Марк, грела мне душу, хоть как-то облегчая мои муки. Лопатки бились о каменную стену, оставляя на моём теле синяки. Я крепче сжала зубы, когда тёплая сперма вылилась из меня, стекая по ногам. Мальчик облегчённо вздохнул и коварно посмотрел на меня. - Это только начало. – жадно сказал Марк. Он отпустил меня, так же, как и учитель, как ненужную вещь. Сердце сжалось от боли. Ну почему именно он? Я скатилась по стене вниз и упала на колени. Ноги меня не слушались, а суставы отказывались подчиняться. Потеряв всякую надежду, безвольно рухнула на намокший матрас. Мальчишки засмеялись. Я приоткрыла глаза и заметила, как Марк подозвал стоящего в очереди пацана. - Витёк, позабавимся? Давно не было таких... сдержанных. Мальчик закивал. - Да, твоя правда. Обычно все сразу же кидались и целовали нам ноги, умоляли. - Ладно, хватит, - оборвал его Марк, - Она сейчас отдохнёт, а нам этого не хотелось бы, так? А то опять начнёт выкручиваться. Я не была уверена в его словах. Не уверена, что у меня остались силы, но бороться я бы не перестала. Марк подошёл ко мне и сел на колени, прямо перед моим лицом. Витя сел сзади, между моих растопыренных ног. Я попыталась перекрыть все ходы наступления, но не вышло. Парень схватил мои волосы и поднёс свой член к моему лицу, пытаясь засунуть его мне в рот. Меня чуть не стошнило, но я удержалась, хотя зачем. Ему же будет худо, если меня стошнит. Марк так и пытался вставить свой член мне в рот, но я только сильнее стискивала зубы. Неуловимый жест, который он подал Витьку явно означал что-то плохое. Я решила бороться до конца, но внезапно что-то очень острое больно врезалось мне в спину. Я охнула от боли, и Марк воспользовался моментом, успев вставить член мне в рот. Боль в спине была обжигающая. Я почувствовала холодное лезвие, прильнувшее к моему животу. - Ещё одно непослушание, и мы вспорем тебе живот, деточка. На твоей спине останется шрам, ты не беспокойся. Только вот надо промыть ранку, не думаешь? Злорадный смех Вити меня напугал окончательно. Только сейчас я почувствовала, как с моей спины капают горячие капли крови. - Налей спиртного, Толь, - быстро бросил Марк одному из парней. Тот взял какую-то бутыль и подошёл ко мне сбоку. Я не видела, но догадывалась, что он собирается делать. Я зажмурилась, стараясь не думать о предстоящей боли. Кажется, я ненадолго потеряла сознание. Потому что, когда я очнулась, я вспомнила лишь обжигающую боль в спине. Да и сейчас она ощущалась. Жаль, что потеря сознания никого не встревожила. Мне лишь захотелось ещё раз проснуться завтра и забыть этот день как кошмарный сон. - Очнулась девочка - крикнула кто-то. Во рту всё ещё болтался член Марка. И теперь Марк начал втаскивать его глубже в мой бедный рот. Сидевший сзади парень, тоже не остался без дела. Он раздвинул мои ноги пошире и уселся так, чтобы они свисали с его бёдер, а сам он ставил свой огромный член прямо в меня. Всё очень болело, но я ничего не могла сделать. Они имели меня с двух сторон. Мальчики, стоявшие с стороне терпеливо наблюдали, наслаждаясь зрелищем. Кто-то дрочил, кончая на меня, а кто-то сам начал заниматься этим с соседом. Правда, намного нежнее, чем обходились со мной. И за что судьба отправила меня сюда, в этот детский дом? За что? Саднящее горло стало красным и жутко болело, когда Марк смачно кончил мне в рот. Я отказалась глотать эту дрянь, всё потекло изо рта по шее, на грудь, по соскам и капало на пол. Я захлёбывалась и выплёвывала жижу, а в это время Витька кончил в меня. Всё так же полилось на пол. Мальчики отошли в сторону. Я так и осталась валяться в сперме, поглощая этот неприятный для меня запах. Я была рада этой недолгой передышке. Открыв глаза пошире, я увидела направляющихся в мою сторону четырёх парней. Они как-то пугающе улыбались. Неужели новая партия? Но их ведь четверо!.. Взрослые парни семнадцати лет подошли ко мне и поставили на четвереньки. Они о чём-то переговаривались, но я слышала только стук собственного сердца, желающего покинуть этот мир. Лишь строчки любимой песни (Arshad – «Girl On Fire») вертелись в голове. Почему бы и не вспомнить что-нибудь любимое? Мальчики подошли ко мне. Трое сзади и один спереди. Черноволосый парень без особых усилий разжал мне челюсть и впустил туда свой толстый член, аккуратно надавив мне на подбородок. Другие же начали удобнее пристраиваться сзади. Стало страшно, я уже не хотела думать о предстоящем. Я почувствовала, как чей-то член впился мне в анус и сжала глаза покрепче. Потом ещё один член со всей силы вошёл мне во влагалище. Неожиданно для себя я поняла, что сейчас будет. Ещё один член вошёл мне туда же! Парень долго пытался уместить его туда, но, в конце концов, ему это удалось. Ужас, как больно. Всё, будто разрывается и ноет от мучений. Парни начали импульсивно двигаться, совершая толчки, кончая, продолжая толчки и снова кончая. Кто-то даже помочился на меня. Я не видела. Все стояли и смеялись. Потом парни сменялись, освобождая место другим. Марк сидел на стуле и снимал всё происходящее на камеру. Ненавижу! Я убью его. Жаль, что нож убрали. Я потеряла способность чувствовать и не ощущала ничего, кроме рвоты. Прошло ещё пару часов, прежде чем все прошлись по мне по второму кругу. Позже Марк подошёл ко мне, заботливо поднял меня, вытер опухшие глаза и окутал в какую-то тряпку. Внезапно, он поцеловал меня в губы. Тепло разлилось по всему телу, будто бабочки запорхали в моём животе. Голова снова начала кружиться. - Марк... – тихо прошептала я. Обессиленная кукла, еле двигающая руками и ногами. Глаза слипались от усталости, но я продолжала вглядываться в любимые черты лица. Он прикрыл мне рот. - Тсс... Спасибо детка. Ты сделала больше, чем могла. Не знаю, почему, но собрав все свои последние силы... улыбнулась ему. Ледяные синие глаза ненадолго стали тёплыми. - Можешь идти. Он распахнул дверь и толкнул меня в коридор, кишащий людьми. В голове снова завертелись слова красивой песни: "Just one kiss and I will hooked to her fire Her flames are surrounding me now As we watch as they light up the sky We must stand up and fight..." Дверь за мной быстро захлопнулась, а я упала на пол. Грязная во всех смыслах. Из комнаты были слышны громкие обсуждения и смех. Я разобрала среди них и смех Марка. Все проходящие мимо меня люди, смеялись и кривлялись. Младшие показывали языки. Мало кто просто проходил, не обращая внимания. Были и те, кто сочувственно поглядывал на меня, но никто не решался подойти. Я поползла, стараясь не поднимать голову. Кто-то достал телефон и начал фотографировать, но мне было плевать. Ползла всё дальше, пока с трудом не добралась до ванной. Заперла за собой дверь, включила тёплую воду, скинула белое покрывало. Я нырнула под тёплую струю воды и свернулась клубком. Вода нежно смывала с меня всю грязь, убаюкивала и утешала. Внезапно нахлынули воспоминания о поцелуе Марка. Вот тут-то я и не сдержалась. Мои рыдания, к счастью, не были слышны из-за грохота воды, поэтому я могла спокойно выплакаться. С этим приступом я начала ощущать боль во всём теле. Порез на спине, опухшая скула, ноющая щиколотка, трещащая голова... Ну, ничего. Лягу спать, забудусь во сне и всё пройдёт. Я дотронулась руками своих губ и замолкла. Теперь я уже просто лежала под струёй воды, напевая слова той самой песни: "Cause this love is not a game to me.. We'll survive And start an uprising You can ignite Stand and fight Don't cave in So let's the games begin..."