Свечи

Моринага был даже рад, что свет отключили. Так вовремя - никаких дел ни у него, ни у семпая не осталось, ноутбук благополучно сел, на улице уже было темно… А они - вдвоем в квартире, на одном диване. Фонарик на двоих - были еще свечи, но Тацуми запретил их зажигать. Сказал, что к пожару приведут. Конечно, такого просто не могло произойти. Моринага хотел зажечь свечи для… Ну, да, создания атмосферы, чтобы потом… А, не важно. Все равно пришлось довольствоваться холодным светом фонаря, от которого шло вовсе не волшебное свечение. - Может, выпьем? - проронил Тацуми, и его кохай вздохнул, бросая неловкий взгляд на холодильник, что перестал работать полчаса назад. - Может, не надо? Пиво уже, наверное, теплое… - Вряд ли, - усмехнулся семпай в ответ. - Но в одиночку пить скучновато, а ты, похоже, не в настроении. - Просто не хочу завтра отлеживаться, - пожал плечами Моринага, прикрывая глаза. Он правда не хотел пить, не сейчас. Было хоть и немного неуютно из-за фонарика, но все же хорошо - даже с дивана вставать не хотелось. Но вот за красно-золотой коробочкой сходить сил хватило. Семпай удивленно покосился на нее поначалу, а потом усмехнулся, наблюдая, как кохай присаживается рядом и открывает упаковку. - Шоколад? - Молочный с орехами, - довольно улыбнулся Моринага и отправил конфету в рот, прикрывая глаза. Что-то промычал сквозь плотно сжатые губы, а потом протянул коробочку и Соичи. – Возьмите парочку, вам понравится. Мужчина недоверчиво покачал головой, но все же, услышав тихое «Ну поверьте!», не смог удержаться – и взял одну. Положил в рот, задумчиво прожевал и, наконец, едва заметно кивнул. И потянулся за следующей. Не то чтобы семпай был сладкоежкой – он больше предпочитал никотин, и Тецухиро это прекрасно знал, но… По правде говоря, в доме и еды-то нормальной не было. Как раз сегодня Моринага собирался кочегарить на неделю вперед, а тут свет отключили. Но он совсем не был против. Знал, что семпай никогда не возьмет конфету с его пальцев – просто не сможет себе позволить, потому что… Слишком гордый, слишком упертый и слишком слабый, чтобы поддаться. Ведь это бы означало полное его поражение – и невозможность вернуться. Но шоколадки кончались, а хотелось уже не столько сладкого, сколько… Тягучего, недоступного и человеческого. Хотя бы объятий, хотя бы поцелуя… А то от мертвенно-бледного света фонаря совсем холодно. - Знаете, семпай, а я люблю вас. Моринага не устанет это повторять, никогда не устанет. - Знаю, - тут же отворачивается тот, словно боясь посмотреть кохаю в глаза, но говорит громко, так, что четко слышно. И в голосе его нет злости или гнева, наконец-то нет. Даже, кажется, он немножко доволен. - Не знаете, насколько. Тецухиро потянулся за поцелуем – хоть каким-то, хоть в щеку, хоть в губы, хоть в шею – но тут же наткнулся на холодную, но твердую ладонь. Как всегда, впрочем – но теперь отчего-то обидно. - Семпай… - Знал, что этим кончится. Так уж и быть, принеси свечи, - пробормотал тот и, кажется, слабо улыбнулся. Попытался хотя бы, точно попытался. А Моринага кивнул, даже почти ощущая, как заблестели его же глаза.