Под запретом

      Последние несколько дней были дождливыми, но сегодня к вечеру пошел даже град, который сменил ливень, по всей видимости, не собирающийся прекращаться до утра. Морально подготовив себя к неспокойной ночи, я умылась, переоделась и залезла под одеяло. Дождь шуршал за окном, и его монотонное постукивание даже усыпляло. Погрузившись в полудрему, я не заметила, как ливень сменил свою интенсивность и начал гораздо более отчетливо стучать по крыше и окнам. В моем воображении рисовался сначала лес, кроны деревьев которого треплет неистовый ветер, затем река с неспокойным течением, а постепенно все картинки пришедшего сна слились в одну: тяжелые кровяные капли отрывались откуда-то сверху, падая мне на лицо, мокрыми дорожками стекая по щекам.       Открыв глаза, я не смогла избавиться от наваждения, вся моя кровать оказалась залита ярко алой жидкостью, которая лилась с потолка, орошая пол, мебель, все мои вещи. Кровавый поток хлестал в окно, намереваясь разбить его и хлынуть внутрь. Прижавшись спиной к спинке кровати, я судорожно сжимала в кулаках перепачканную кровью простынь, не в силах даже закричать от сковавшего меня ужаса. Звук беспрестанно капающей кровавой жижи оглушал меня, отчего кружилась голова, что казалось, вот-вот я потеряю сознание.       Едва ли контролируя свое тело, я соскальзываю с кровати, вырываясь из комнаты в коридор. Замерев возле своей двери, я отчетливо слышу, как шум заполняющей мою комнату крови становится все ближе и вот уже у порога растекается темное пятно, источающее едкий запах железа. Прижав ладони к лицу, я побежала по коридору, не видя ничего перед собой и не оглядываясь назад. Мне казалось, что кровавый дождь уже хлещет мне в спину, приближаясь все ближе и ближе. — Эй, куда это ты? — чьи-то руки перехватывают меня почти на лету, когда я теряю равновесие, столкнувшись с кем-то. — Что случилось? — Отпусти! — вырываюсь я, боясь потратить драгоценные секунды. — Отпусти меня! — Стой! — кто-то, кого я даже разглядеть не могла из-за пелены слез от ужаса и безысходности, прижал меня к себе. — Что случилось?       Перехватывая за запястья, он прижимает меня к стене, по которой я сползаю на корточки, зарываясь лицом в ладони и плача в голос. Но кто-то продолжает вмешиваться, отнимая мои руки на лицо и обхватывая его своими руками. — Посмотри на меня! — он довольно сильно ударяет меня по щеке, но все мое тело стало будто ватным, и я едва ли ощущаю пощечину. — Очнись же ты! Хватит!.. — Кайл?.. — шепчу я сорвавшимся и осипшим, будто после долгого крика, голосом, в какой-то момент все же почувствовав твердую землю под ногами. — Здесь везде кровь… — О чем ты? Здесь ничего нет! Прекрати эту истерику, иначе сейчас всех разбудишь, и нам двоим не поздоровится! — Кайл рывком поднимает меня с пола на ноги, продолжая до боли сжимать мои плечи. — Пойдем, я отведу тебя в твою комнату. — Я не хочу туда! — от страха я жмусь к стене, но Кайл настойчиво берет меня за руку и тянет по длинному коридору назад к моей комнате. — Там все в крови, все залито ею… И она продолжает капать с потолка, стекать по стенам... Я не вернусь туда!       Не слушая меня, не реагируя на мои тщетные попытки вырваться из его рук, Кайл подводит меня к двери комнаты, тут же распахнув ее и включив свет. — Как видишь, здесь нет ничего из того, что ты мне только что описала, — выдыхает он, складывая руки на груди и пропуская меня внутрь. — Видимо, тебе все это приснилось…       Нерешительно помявшись немного на пороге, я прохожу внутрь, кидая взгляд по углам, исследуя им стены и потолок. Все выглядит как обычно, нет и следа того, что видела совсем недавно. И я точно могу сказать, что мне это не снилось. — Это не сон, — шепчу я, присев на край кровати и обхватив голову руками. — Это все в моей голове… — Да брось ты! Шел сильный дождь, ты крепко уснула, и реальность перемешалась у тебя с увиденным во сне кошмаром, — вынес вердикт Кайл, опустившись на стул рядом с кроватью. — Не скажу, что это нормально, но бывает у многих. — Ты не понимаешь, — чувствую, как в горле образовался комок, а глаза снова увлажнились. — Это все очень плохо. Со мной что-то происходит… И я никак не могу контролировать эти изменения… — Какие изменения? У тебя что, плохой день был? Хватит искать причины твоего временного бзика. Так бывает, в этом нет ничего… — Думаю, после всего, что ты видел, ты должен знать, — перебиваю я Кайла на полуслове, понимая, что если не найду в себе сил сказать это сейчас, он не узнает никогда, строя лишь собственные предположения: — Я больна, — мне трудно говорить, потому что это слишком личное, слишком ужасная правда обо мне, и я совершенно не представляю, что потом будет думать обо мне Кайл. — Предварительный диагноз, который мне ставит доктор Льюис… шизофрения.       Я зажмурилась, чтобы скрыть слезы, а заодно, чтобы не увидеть его реакции, не смотреть в эти удивленные глаза, выражающие сочувствие, только жалость, которой привыкли одаривать меня все, кто был посвящен в мои проблемы. Пальцы рук машинально сжали простынь, в то время как я до боли закусывала губы, пытаясь найти в себе силы и снова взглянуть на него, будучи готовой к тому, что он поспешно уйдет из этой комнаты, чтобы никогда больше не приблизиться ко мне. — И? — этот короткий вопрос заставил меня все же поднять глаза и встретиться с его напряженным лицом, по которому вообще не читались эмоции. — Ты что социально опасна? Рвешь на себе волосы, писаешь по углам, режешь ножницами одежду и кидаешься на людей? — Нет, я не делаю ничего такого… — от растерянности теперь я вообще не знала, что говорить, как объяснить ему все «прелести» моего недуга. Хотя, что объяснять? Он и сам все видел. — Это психическое расстройство, какое именно и в чем выражается — доктор еще пытается установить… Но проблемы уже были и продолжаются, и каждый раз все хуже… — Слушай, в своей жизни я достаточно психов видел, и могу тебя заверить — без подобного диагноза они делают вещи гораздо ужаснее. — Правда? — выдавливаю из себя едва заметную улыбку, будто только что с моих плеч свалился груз. — Просто я должна была это кому-то рассказать… Иногда мне бывает так тяжело, я все переживаю в себе, даже психолог не знает и половины того, что меня мучает… Спасибо, что выслушал. И спасибо, что не жалеешь меня, не смотришь скорбным взглядом, как обычно делают другие. — Чего-чего, а жалости от меня не добьешься, — усмехнулся Кайл, встав со стула и поднимая надо мной одеяло. — Давай спать уже. Пока не уснешь, я могу побыть здесь, проконтролировать все ли в порядке с твоей комнатой, проследить не выходят ли гремлины из углов, когда ты остаешься одна. — Кайл! — рассмеялась я, располагаясь на простыни и притянув к себе одеяло, которым Кайл накрыл меня так же, как обычно укладывают детей. — Ты невыносим! С тобой невозможно общаться серьезно! — Зато я встречался с самой красивой и умной девочкой в школе, — улыбнулся Кайл, снова сев рядом у кровати. — Ну, знаешь ли, эта тяга хороших девочек к плохим мальчикам… — Считаешь себя плохим? — Нет, — не задумываясь, ответил Кайл, пожав плечами. — Другие считают меня плохим. Под монотонное шуршание дождя и равномерное дыхание Кайла я уснула.