Живу я от школы недалеко, всего в пяти кварталах, но по утрам пешком переться как-то неохота, потому всегда езжу на автобусе. В общем, произошло это в конце декабря. До окончания четверти оставалось недели две, и у нас вся школа металась от учителя к учителю – долги сдать, хвосты убрать, оценки подтянуть. Никто не хотел тройбан схлопотать, да еще и под Новый Год. Я относилась к этому большинству, и тоже носилась как угорелая, но не из-за троек, а чтоб больше пятерок получить. После учебы, понятно, все были похожи на апельсины, из которых выжали весь сок. При том мне после этого еще предстояло в художку бежать, а это отнимало последние силы. В общем, автобус стал для меня не только возможностью добраться из дома в школу и обратно, но и местом для передышки.
Между тем, напротив нашей Гимназии находилась еще одна школа. Вернее как – это был Лицей, так что тут произошло настоящее разделение: у кого упор на языки – тот к нам, у кого на математику – тот к ним. Нет, борьбы между школами не было, но и особой дружбой не пахло. В любом случае худой мир лучше доброй ссоры, так что в целом мы жили хорошо.
Короче, однажды в холодный снежный понедельник я ехала в школу. Напротив меня сидел симпатичный молодой парень, на которого я уже давненько положила глаз. Волосы черные, глазища большие, тоже, кстати, черные, при том не темно-карие, а именно черные. А сам-то весь бледненький, скулы высокие, нос прямой и губы пухлые. Худощавый такой, и высо-окий, почти на голову меня выше. М-м-м, от одной мысли слюнки текут. Да, я уже успела его детально запомнить, а что тут такого? Дело в том, что он тоже каждый день ездил в этом автобусе, выходил на той же самой остановке, а потом быстренько бежал к Лицею. В общем, виделись мы каждый день, и когда количество уроков совпадало, то даже несколько раз встречались, но подойти я к нему стеснялась, а он, видимо, не доверял знакомствам в общественном транспорте. Или ему просто не нравились блондинки.
Но свои волосы я красить не собиралась, а «тупой блондинкой» меня не называли и вообще даже боялись про это думать. Во-первых, я всегда была умненькой, красивенькой, веселенькой, а еще очень-очень добренькой девочкой. Хотя, про добренькую я приукрашаю, и все про это тоже знали, а потому старались меня не злить - рука у меня тяжелая, и это было во-вторых. А в-третьих, у меня все же были довольно хорошие отношения с однокашниками. Ой, скольких бутербродов и шоколадок мне это стоило, а сколько списывать давала, да… Но тем не менее.
Короче, отклонение от темы. В общем, этот самый парень был очень вежливый. Иногда даже слишком. Всегда места старушкам, беременным и тетям с детками уступал, - особо противные, между прочим, это запомнили, и всегда к нему подходили, намекая, что он должен им место уступить, - если толкнул кого, тут же извинится, кондуктору улыбался. Только вот улыбка у него была какая-то… серая. Может, это замечала лишь я, не знаю. Но улыбка должна выражать эмоции, которые испытывает человек. Улыбаются радостно, грустно, весело, ехидно, ласково. А он улыбался… бесчувственно. Не было ничего за этой улыбкой, никаких мыслей, никаких эмоций. Ни-че-го. Будто он и не улыбается вовсе, а… маску надевает. Я раньше думала, что это либо из-за какой-то душевной травмы, и буквально слюни на него пускала, но недавно у меня появились еще несколько версий. Все перечислять не буду, но самую главную скажу: он, наверно, просто
не умеет улыбаться. Да, бывает такое. И в основном, опять-таки, после душевной травмы… все, я снова поплыла… м-м-м…
В общем, сижу я напротив него, фапаю на него помаленьку, в школу еду. А он опять какую-то книжонку читает. Но вот я засмотрелась на кружащие в вальсе снежинки за окном, и на меня напало какое-то романтическое настроение. Хотелось встать, подойти к нему, познакомиться, подбить на прогул школы, и походить по заснеженным улицам, половить снежинки ртом, в снежки поиграть… а потом забрести в какую-нибудь кофейню и долго сидеть там, отмораживаясь и болтая обо всем и ни о чем. И я бы, наверно, прижалась бы к нему поближе, и научила улыбаться… да…
И ведь что за чертовщина, даже страх и смущение перед ним пропали. Я уже хотела действительно встать и подойти к нему, и плевать, что упущу место, он, сто подняк, мне свое уступит, а я откажусь, и в итоге мы оба будем стоять, разболтаемся… бр-р-р, Ctrl, Alt, Del, снять программу. Фух, полегче, а то что-то я поплыла опять. Ну так вот, я повернула к нему голову, и увидела, что
он уснул. Голова откинута, черные волосы растрепались немного, книжка, что он читал, у него на коленях, а ресницы подрагивают. Я опять начала превращаться в лужицу кавая, потому что спящий он был еще потряснее и милее, да и романтичное настроение приносило свои плоды. Короче, я еще секунд десять поумилялась, а потом заметила рядом противную жирную тетеньку с таким же жирным и противным мальчиком, и злорадно улыбнулась: хрен вам, а не место, этот вежливый красавчик уснул, и будить вы его не посмеете, а если и попытаетесь, то я сама лично шею обоим сверну. Так что стойте, авось жирок немного рассосется. И было бы все отлично, но тут я заметила, что мы подъезжаем к нашей остановке, откуда мы доходим в школу. Я с сожалением посмотрела на парня, - будить этого милашку ужасно не хотелось, - а потом над головой у меня засияла лампочка, и губы сами собой растянулись в радостной улыбке. Как-никак, это шанс с ним познакомится, и упускать его я не собираюсь.
Я встала со своего места, и хотела уже наклониться, чтобы потрепать его по плечу, но тут парень резко раскрыл совершенно ясные глаза, выпрямился, встал, и пошел к выходу, на ходу засовывая в сумку книжонку. Я охренела. Он что, сейчас тупо претворялся? Чтоб место не уступать? Разрази меня бровь! Мне стало жутко смешно. Я хотела громко расхохотаться на весь салон, но во время поняла, что могу привлечь внимание, и, возможно, подорвать репутацию парня. Из-за этого-то я и сдержалась, но на хи-хи пробивало, и пробивало сильно. Я подошла ближе к выходу, автобус остановился, красавчик отдал деньги кондуктору, и легко спрыгнул со ступенек, скрываясь из моей зоны видимости. Мне стало немного грустно, но я тоже расплатилась за проезд и вышла из автобуса. Дверцы закрылись, автобус уехал, а я повернулась и увидела, что парень все еще здесь. Он стоял, поправляя воротник своего черного пальто, и смотрел в небо, на кружащиеся снежинки.
Казалось бы, романтичный момент, можно расплываться в лужицу и фапать, но вместо этого я вспомнила его хитрую проделку, и громко рассмеялась. Парень удивленно обернулся на мой смех, и наши взгляды в первый раз пересеклись. Мне показалось, что я увидела космос. В его глазах отражались падающие снежинки, и это делало их похожими на звездное небо. Коленки слегка подкосились, но я все еще стою. Он видимо понял, что я поняла, что он понял, как правильно ездить в общественном транспорте, если ты парень, и решил применить теорию на практике. Я думала, он нахмурится, или даже просто развернется и уйдет, но произошло то, что потрясло меня до глубины души. Он мне улыбнулся. Не той серой бесчувственной улыбкой, а настоящей, яркой, словно радуга. И я в первый раз увидела его таким: озорным, веселым и радостным. А еще улыбка у него была какая-то… мечтательная. И от всего этого у меня перехватило дыхание.
Он умеет улыбаться! И улыбается
мне! И так искренне! Мамочки, я щас умру от передозировки няшности. Хорошо хоть на автомате я ему в ответ улыбаюсь. Надеюсь, улыбка нормальная, а не как у дауна-извращенца.
Видимо, улыбка все же нормальная, потому что красавчик шагнул мне навстречу и протянул руку.
- Сай. – Все, лимит удержания от обморока превышен. Хотя нет, я еще стою. Больше того: я смотрю ему в глаза и улыбаюсь. А еще я протянула ему руку в ответ, и он пожал ее. Не знаю, что меня снова удержало от обморока, но я устояла. Пальцы у него были холодные, ладони горячие, и сама рука была какая-то большая – моя ладошка почти утонула в ней. Позже я поняла, что такие руки у всех парней, но почему-то его руки меня просто вывели в астрал. У меня там кровь из носа не течет, нет?
- А я - Ино, – офигеть, а я думала, что я щас икать начну, как ишак.
- Ну вот. А то ездим в одном автобусе уже года три, и никак не познакомимся. – Ой, боже, какой у него голос… мама, я щас точно упаду. Бархатистый тенор, на тона так два пониже, приятный такой. А нет, я еще стою. Вроде… но не шатаюсь к счастью.
- Да уж. Но лучше поздно, чем никогда, верно? – Я улыбнулась ему чуть шире и только сейчас заметила, что мою руку он так и не выпустил. Щас начну визжать, словно сучка.
- Это так, да. Я так понимаю, нам сейчас надо по школам, но, думаю, мы еще пересечемся сегодня. - Я плыву, я лечу, я прыгаю, я плавлюсь и утекаю.
- Ну да. По понедельникам я тебя видела на обратном пути. Так что давай, до встречи? – он улыбнулся чуть шире, сжал мою руку немного сильнее, а потом отпустил и пошагал к Лицею.
Я, все еще находясь в астрале, уже сделала несколько шагов к Гимназии, но не выдержала и повернула назад голову. Он смотрел на меня. Тоже шел к своей школе, но повернул голову и через плечо смотрел на меня. Глаза. Черные. Красивые. И в них мечтательность, теплота, которую я ни разу до этого не видела… я вздохнула, по телу прошлась приятная дрожь. А он увидел, что я смотрю на него и снова улыбнулся. И мне кажется показалось, что он покраснел. Я улыбнулась ему в ответ, и вновь повернулась к своей школе. Как там пелось в песне? «Я обернулся посмотреть, не обернулась ли она, чтоб посмотреть, не обернулся ли я». Да…
***
После школы мы действительно встретились - на остановке. Минут десять мы ждали автобус и попутно разболтались. Вы говорили быстро, урывками, перескакивая с темы на тему, будто у нас было ограничено время. А может, это просто была компенсация за прошедшие три года. Оказалось, он тоже ходил в художественную школу, но выпустился уже года два как. А в Лицее он отличник. И после школы он хочет поступать на психолога. А еще он тоже очень любит читать, и тоже поклонник Михаила Успенского, а остальных авторов мы перечисляли еще минут восемь. И еще он слушает Nickelbeck, Skillet, Lacuna Coil и Аквариум. Я удивилась, потому что по этим группам фанатеет мой папа (и я в принципе его поддерживаю, только Аквариум – это, конечно, на любителя), а Сай удивился, потому что еще не встречал девушек, которые слушают Rammshtein, Linkin Park, Skrillex и Мельницу («Адское сочетание, слушай!» - так и сказал). Иногда мы буквально завершали фразы друг друга, угадывая, что кто хочет сказать, а иногда начинали жарко спорить, доказывая свою точку зрения. Мне казалось, что мы были с ним знакомы все эти три года, что ездили в одном автобусе. И он опять мне улыбался, а у меня от этого подкашивались коленки. Автобус мы дождались, но в итоге его проворонили, и пошли пешком. Идем, разглагольствуем, хохочем…
Вот сейчас мы только что отдышались после смеха, и замолчали. Несколько минут мы просто молча шли по тротуару, наслаждаясь морозным воздухом. Маленькие снежинки сбивались в крупные хлопья и мягко опускались на землю. Снег покрыл все, что можно: крыши домов, асфальт, подоконники, фонари, клумбы с замершей землей. Видны были лишь очертания всех окружающих нас предметов, и из-за этого весь город казался наброском на белоснежной бумаге. Мимо проезжали машины, иногда сигналя и оставляя небольшой шлейф выхлопов, но в основном было очень тихо, и эта тишина казалась хрустальной, нереальной, чуть ли не волшебной. Тишина бывает страшной или скучной, но эту тишину разбавляли приглушенные звуки живущего города, шум нашего дыхания и хруст снега под ногами. Редкие прохожие тоже молчали, и мне казалось, что не я одна ловлю эти волшебные моменты.
Я еще минут пять назад почувствовала на себе взгляд черных немигающих глаз, но все боялась посмотреть в них. Опять же таки, созревает вопрос: почему? Но на него пока нет ответа. Но сейчас я, наконец, скосила глаза и увидела, что Сай действительно на меня смотрит. Странно так смотрит. Загадочно как-то. И улыбается. А теперь еще и покраснел. Хотя… может, это от мороза? Но в любом случае, он щас очень милый. И если бы не несколько часов общения с ним, я бы опять начала бы падать в обморок от умиления, а сейчас я немного осмелела. А еще у меня в голове созрел злобный план. Сай повернул голову и посмотрел себе под ноги, а я тихонечко от него отстала и, быстро наклонившись, зачерпнула полную пригоршню снега.
- Лови! – крикнула я, пуляя Саю в спину снежок. Ха, я метила в спину, а попала «в самое сердце» - он повернулся в самый последний момент и получил такой вот подарок. Ой, вы бы видели его лицо! Глазки щас из орбит вывалятся! Я громко засмеялась. А Сай гаденько ухмыльнулся (не устаю удивляться его эмоциональности) и через несколько секунд в меня полетел ответный снежок. Я увернулась и, кинув на землю мешающую сумку с учебниками, начала быстро лепить снаряды. Сай в меня уже два раза попал, но зато у меня теперь снежков много!..
***
Счет: 41/38 в мою пользу. Итог: мы все в снегу и очень замерзли. Идут две ожившие ледяные скульптуры по улице, что здесь такого? Если б еще зубы не так клацали… Сейчас мы направляемся в Шоколадницу, потому что еще немного, и мы действительно станем сосульками. Сейчас стало как-то резко не до красивого снегопада, да и про волшебную тишину я забыла; хотелось одного – согреться.
Внезапно чувствую, что ноги не стоят на земле, и тело, словно в замедленной съемке, начинает заваливаться назад. Перед глазами мелькает здание кафешки с яркой вывеской, фонари, небо, и до меня наконец доходит, что я падаю. Я уже хотела сгруппироваться, но железные клещи сомкнулись на рукаве моей куртки, не давая мне упасть. Быстренько восстанавливаю равновесие, и с благодарностью киваю Саю – он кивает в ответ и разжимает свою мертвую хватку. Тепло понапрасну не тратим. Делаем еще два шага – поскальзывается уже Сай. Не знаю, откуда у меня на то силы, но я его схватила за воротник, и он все же не грохнулся. Идем дальше. Еще через несколько шагов я опять поскользнулась на льду, и мое падение остановило плечо Сая. Дальше – больше: мы начинаем заваливаться вместе. Скользили, скользили, за друг друга хватались, но все же упали. Это уже вызвало громкий смех.
До Шоколадницы мы буквально доползли. В кафе заняли дальний столик, оба плюхнулись на диванчик. Я заказала горячий шоколад с корицей, а Сай - имбирное латте. Пока ждали заказ, пытались отогреться, но пока – безуспешно.
- Знаешь, а я раньше думала, что ты улыбаться не умеешь, – зачем-то ляпнула я. Сай удивленно на меня глянул.
- Как можно не уметь улыбаться? – Мне следовало задать этот вопрос самой себе, но я как-то не додумалась. Вот тебе и «блондинка».
- Не знаю. Просто… ты так бесчувственно в автобусе улыбался, что мне казалось, что по-настоящему улыбаться ты не можешь… - Уй, саму плющит от такого объяснения, прям аж стыдно. Но Сай задумался.
- Ну, я так улыбаюсь… чужим, – через некоторое время сказал он, глядя вдаль, и переводя взгляд на меня. - Зачем показывать свои чувства посторонним? Это не только вежливость, это еще и…
- Самооборона, – на автомате закончила я за него. Он улыбнулся и кивнул, и я улыбнулась в ответ. Нам принесли наше горячительное, но не спиртное, и мы тут же припали к кружкам.
- А ты уверен, что нельзя… не уметь улыбаться? – спросила я, сделав пару глотков. Сама не знаю, для чего продолжаю эту тему. Наверное, мне интересно услышать чужое мнение… или просто нравится слушать, как он говорит.
- Чтобы человек совершенно не умел улыбаться, надо с самого детства его в тюрьму засунуть, – сказал Сай на выдохе, отрываясь от кружки. Видимо, латте горячий.
- Нет, я не про это. Смотри: человек испытывает радость, но… не может ее правильно выразить. Посмотрел, что другие, когда радуются, улыбаются, и пытается это повторить, но у него… не получается улыбаться, и улыбки выходят бесчувственные, серые… Понимаешь? – я посмотрела Саю в глаза. А он опять смотрит на меня тем самым странным взглядом, от которого приятные мурашки ползут по спине. Внезапно он как-то криво усмехнулся, и чуть отодвинул от себя кружку с еще недопитым латте.
- Знаешь, я, как будущий психолог, до такой гипотезы не додумался бы. Интересная идея. Но ни разу таких людей не встречал, – я улыбнулась и начала тереть руку об руку, пытаясь согреть заледеневшие пальцы. Сай еще некоторое время смотрел в пол, а потом тихо сказал: - Хотя знаешь… мне ведь… до этого некому было улыбаться. Ходил с маской на лице. А тебе вот разулыбался… может… может ты была права в каком-то смысле. – Я замерла, а он поднял на меня взгляд и спохватился: - У тебя, что ли руки замерзли? Давай погрею… - он взял мои руки в свои ладони и подушечками пальцев начал растирать мои оледеневшие конечности. По телу опять пробежался табун приятных мурашек, и я несколько секунд будто попала под гипноз.
- То есть… ты хочешь сказать… что я в каком-то смысле… научила тебя улыбаться?.. – Сай поднял на меня свои потрясные черные глаза и смущенно улыбнулся, а на его бледных щеках опять выступил такой заметный сейчас румянец. Я опять начала расплываться, на губах появилась какая-то блаженная улыбка извращенца. А Сай вдруг подался вперед и… поцеловал меня. Губы у него были прохладные, мягкие… а руки стали вдруг горячими… и я судорожно вздохнула от нахлынувших чувств.
Он! Тот самый красавчик-недотрога, по которому я сохла почти три года!
Целует! О господи, я не верю!
Меня! Мамочки, я сейчас точно в обморок грохнусь! Я замерла, боясь спугнуть это волшебный момент. А через секунду ответила на этот поцелуй. И табун мурашек устроил новый марафон. А Сай чуть улыбнулся сквозь поцелуй и придвинулся ближе.
…А на улице опять пошел снег. Большие снежинки, похожие на перья, падали и падали, продолжая усыпать город. Замерзшие прохожие бежали домой, к семье или друзьям, чтобы отогреться в лучах своего счастья. Не зря говорят про счастливого человека: «Сияет от счастья». Счастье в каком-то смысле похоже на солнце. Такое же яркое, приносит столько же тепла. И в каждой семье или компании есть свое, маленькое солнце счастья. Оно сплачивает людей и помогает пережить плохие моменты. И вот сейчас, в небольшой уютной кафешке, где так тепло и вкусно пахнет корицей, рождалось новое, маленькое солнышко – пока что только на двоих…
