Перья цвета облаков

Кровь приливает к сознанию, ударяет адреналином в мозг, электрическим разрядом пробегается по венам, пробуждая спящее чудовище. Закручиваясь, от кончиков пальцев разрастается желание побега — оно гулко в груди бьется, дрожит и вибрирует. Вздрагивает небьющееся сердце, жар приливает к горлу и сухие губы размыкаются. Легкие напрягаются, раскрываясь, наполняясь кислородом, и чудовище делает первый судорожный и одновременно сильный вдох. Сердце в груди задыхается от желания забиться и вскоре делает свой первый удар за долгие годы — будто бы несмелый, осторожный и тихий. Словно пробует, не забыло ли оно, каково это — биться в живой груди, перекачивая кровь и разнося кислород. Губы размыкаются сильнее и делают еще один вдох, и сердце, словно разорвавшее стальную цепь, срывается. Биение нарастает, становится увереннее, сильнее, четче. Грудь вздымается от частых вдохов-выдохов, легкие разрывает от переизбытка кислорода, по венам стегает адреналин, сметая на своем пути любые препятствия. Светлые ресницы закрытых век дрожат, а в следующую секунду голубые глаза, полыхнув красным отблеском, распахиваются и расширенными зрачками смотрят вперед. Несмотря на густую темноту, заполняющую помещение, чудовище все-таки видит в метре от себя толстые вертикальные прутья клетки. Они сделаны даже не из металла. То, из чего была изготовлена вся эта клетка, не существует нигде, кроме Рая. Прочнее стали, тверже гранита и опаснее зарядов молнии. Руки прикованы цепями к низкому потолку клетки. Он их все еще не чувствует и, кажется, не помнит вообще — чувствовал ли когда-то. От клетки исходит жар, и она словно нагревается изнутри. — Здравствуй, Отец, — Дьявол, стоящий за прутьями прикасается к одному из них и обхватывает ладонью толстый прут. В глазах скользит боль, брови изламываются, отражая неподдельное сожаление пополам с чувством вины. Наруто сжимает пальцами прут сильнее, до боли. Да, это именно то, что он так стремился увидеть в Раю. — Пожалуйста, не трогайте клетку, — с опаской поглядывая на существо в темноте, просит сопровождающий ангел. — Наруто? — жуткий, утробный голос, раздающийся со всех сторон, абсолютно лишенный эмоций. — Да, Отец, — Узумаки не убирает руку с клетки, внимательно глядя на темные очертания Императора Ада. Не бывшего Императора, не настоящего, не будущего, а навсегда единственного. Черные толстые рога, вырастающие из светлой макушки, пылают жаром. Если приглядеться, то можно увидеть, как с их острых концов капают капли бордовой крови. Две небольшие лужицы на полу клетки под ними свидетельствуют, что кровь капает так не один, не два дня, а долгие годы. — Я хочу узнать, где сейчас мама. Ты ведь говорил, что она переродилась человеком, — с едва скользнувшей надеждой, тихо спрашивает Наруто, глядя в лицо Отца. — Зачем она тебе? — отрешенно спрашивает Он, и его густой низкий голос словно поглощает все эмоции вокруг. — Я никогда не видел маму. Что странного в том, что я хочу ее увидеть? — Дьявол хмурится и убирает руку с клетки, сверкнув глазами. — Хочешь убить Кушину? — голубые глаза из темноты хищно, с оттенком надменности смотрят на сына. Губы растягиваются в звериный оскал, обнажая клыки. — Не путай меня с собой, — шипит Наруто, оскорбляясь, повышая голос и с прорвавшейся злобой смотрит на Отца. Что-то внутри с хрустом ломается, открывая проход ненужным воспоминаниям и вытекающим из них ненависти. — Я не могу сказать тебе, где она, но… — в холодном голосе скользит насмешка. — Но я скажу, как она выглядит. Ее волосы — цвета запекшейся крови, а взгляд пронзителен и зелен. Ты несомненно узнаешь ее, если увидишь. — Надеюсь, — усмехается Наруто, отворачиваясь. — Спасибо, Отец, — тише добавляет он, бросая эти слова через плечо и уже не глядя на Императора. — Приятных снов, — сказав это, он сухо усмехается и выходит из комнаты. И Император Ада чувствует, как вновь затихает и замедляется сердце. Легкие выжимают из себя кислород, губы делают последний вдох, перед тем как веки закроются на долгие годы, а сознание снова утянет во тьму. Королевскую семью Преисподней могли пробуждать от подобного «сна» лишь непосредственно ее члены. Наруто взъерошивает волосы и исподлобья смотрит на сопровождающего его ангела. — В чем дело? — удивленно интересуется тот, замечая взгляд Дьявола. Узумаки улыбается и в момент оказывается лицом к лицу с явно перепугавшимся ангелом, хватает его за волосы и целует. Настойчиво, удерживая и прижимая к стене. И ангел уже через секунду обмякает в руках Дьявола, тело предательски сдается, безвольно повисают крылья и закатываются глаза. Поцелуи Наруто могут быть опасны. Узумаки брезгливо вытирает рот и резко отшвыривает от себя мертвое тело. Здесь, под землей, на пути в темницу к Императору Ада его найдут нескоро. Наруто сплевывает и перешагивает через тело, после чего идет к выходу, медленно растворяясь по пути. Пора вернуть себе «целую» форму, слиться с другой половиной себя и объединить воспоминания. *** — Ждешь его? — удивленно поднимает брови Киба, глядя на Гаару, сидящего в позе лотоса перед пентаграммой. Инкуб не отвечает, продолжая буравить взглядом пентаграмму и сейчас в этом взгляде как никогда скользит отчаяние. Ветер треплет красные волосы и заставляет красные облака плыть быстрее. — Иди за ним, если так хочешь увидеть, — пожимает плечами Инудзука, прислоняясь спиной к стене. — Или боишься? — он коротко усмехается. — Не боюсь, — разреженно отвечает Гаара, хмурясь и бросая тяжелый взгляд на демона. — Ну так вперед, — Киба широко улыбается, с оттенком веселой издевки. — Я ему там не нужен, — спокойно отвечает инкуб, и на его лице не скользит ни единой эмоции. — Ты ему и здесь вряд ли будешь нужен, — безжалостно бросает Киба, после чего разворачивается и уходит. Гаара пару секунд хмуро смотрит на его спину, затем вновь переводит взгляд на пентаграмму. — Черт побери… — он чертыхается, взъерошивает непослушные волосы и встает, чтобы сделать шаг к пентаграмме, которая почувствовав приближение кого-то живого, завибрировала и раскрылась шире, демонстрируя ровные буквы, линии и знаки, и словно приглашая войти внутрь. Звезда в круге, обшитая вереницей разных чисел и незнакомых древних букв — специальная пентаграмма при входе в Рай и открыть ее может лишь Дьявол, а вот пройти сквозь нее — кто угодно. Инкуб тихо выдыхает, прикрывает глаза и делает быстрый шаг в пентаграмму. *** Наруто резко распахивает глаза и рывком садится в постели. В голове что-то звонко стучит, шумит и раздирает болью воспаленный мозг. Он хватается за голову, с силой сжимает, закрыв глаза и стиснув зубы. Воспоминания другого себя с болью разрубают сознание, въедаются в голову, растекаются жгучей жидкостью по нервам. Наруто шипит сквозь сжатые зубы и закрывает ладонями лицо. Боль дерет сознание и словно выбивает из сознания остатки самообладания, давит и, закручиваясь, с размаху хлещет по нервам. Словно черепную коробку, будто консервную банку, вскрывают и, взяв большую ложку, запускают ее в мозг, начиная медленно перемешивать податливый мягкий орган и превращая его в густую кроваво-мясную жижу. — Наруто? — сонный и тихий голос Саске. — Наруто? — он осторожно прикасасается к плечу Узумаки, в глазах отражается едва уловимый страх. — Эй! — голос чуть дрожит, и ангел кладет руки на плечи Дьявола, садясь перед ним на постели. — Что с тобой? — он внимательно вглядывается в его лицо. Наруто дергается и резко, порывисто прижимает Учиху к себе, вдыхая его запах. — Просто побочный эффект, — хрипло выдыхает он, утыкаясь лбом в плечо ангела. С виска стекает тонкая полоска крови, бордовые каплями падают на простыню. — Кровь, — Саске дотрагивается до его виска, пачкая пальцы. Наруто не отвечает, дыша медленно и глубоко. Боль медленно отступает, вспышками покидая сознание. Наруто, наконец, отстраняется. — Испугался? — прищурившись, улыбается он, глядя в лицо ангела, после чего обхватывает запястье Учихи и подносит его руку к его же губам, пачкая их кровью. Саске слизывает кровь с губ и медленно наклоняется к нему, целует осторожно и трепетно, делясь неповторимым вкусом дьявольской крови. — Слетаешь со мной в одно замечательное место? — шепчет Наруто, как только ангел отстраняется. — Куда? — непроизвольно расправляя крылья. — К моей маме, — тихая улыбка на лице Узумаки и будто бы просьба во взгляде. И, конечно, Наруто не понимает, почему ангел вдруг бледнеет, стыдливо отводит взгляд в сторону, и кивает, не глядя на него. В Аду же не принято знакомить любовников со своими родителями, зато в Раю подобные знакомства являются почти высшей стадией отношений. Когда ты уверен в любимом настолько, что готов представить его своим родителям, это дорогого стоит. Наруто уже знаком с братом Саске. А значит, со стороны младшего Учихи всё более чем серьезно.