Перья цвета облаков

Темари вздрогнула, когда девочка на кровати заворочалась, переворачиваясь на спину и открывая сонные зеленые глаза. Красные длинные волосы разметались по черной простыне. Ребенок потянулся и сел в кровати, сонно озираясь по сторонам и по-детски потирая кулачком глаза. Темари вжалась в стену, медленно боком пробираясь к выходу и стараясь даже не дышать. — Где мама? — захныкала девочка на кровати, вертя головой и натыкаясь взглядом на Темари. — Ты знаешь, где моя мама? — с болью и грустью в детском голосе, отчаянно сжимая кулачки, спросила она. Глаза уже наполнялись крупными слезами, щеки розовели, а губы начинали дрожать. — У тебя есть мама? — как можно мягче спросила Темари, дружелюбно, но одновременно нервно улыбаясь. Девочка усердно закивала, смаргивая слезы. — Мама очень добрая и теплая! — заявила девочка. — Она очень хорошая… — уже тише, вздохнув, добавила она. Глаза опять наполнились слезами от нахлынувших воспоминаний о матери. — Я знаю это, — всхлипывая. — Хоть и никогда ее не видела, я уверена, что мамочка очень хорошая и добрая! — вытирая текущие слезы боли и сжимая зубы. «Никогда не видела?» — Темари с жалостью и некой тревогой смотрела на ребенка. Она тоже рано потеряла родителей и поэтому не помнила, как они выглядели. — Хочу увидеть ее! Хочу к маме! — в голос зарыдала девочка. Темари поджала губы и вздохнула. Она ничем не могла помочь этому ребенку. Не потому, что не хотела или не могла. Она попросту не знала, как это сделать, поэтому суккуб просто вышла, тихо прикрыв за собой дверь и оставив девочку одну в комнате. Резкий шум пополам с сильным толчком прошелся по дворцу, пол дрогнул, а огромная, висящая на цепях люстра сильно качнулась и с грохотом сорвалась вниз, рассыпаясь на тысячи стеклянных черных осколков. Темари вскрикнула, приседая на пол и зажимая уши руками. Сильный грохот раскатом прокатился по коридорам дворца, словно обезумевший пес, сорвавшийся, наконец, с цепи. — Господин?.. — ужасающая сила мешала дышать суккубу, слова давались с болью. Огромной волной черной густой злобы словно затопило коридоры дворца. Темари беззвучно закричала, царапая пол ногтями и харкая кровью. Жижа ненависти затопила с головой, поглощая и утягивая в недра ужаса и мрака. Глаза суккуба закатились, тело медленно обмякло на полу, прижатое огромной ужасающей силой. — Темари, — утробное рычание, заставило очнуться и резко вздрогнуть. Наруто звал ее. Нужно встать и идти. Суккуб сжала зубы, не замечая, что из глотки по подбородку стекает темная кровавая жижа, и встала, уверенными шагами идя туда, куда звал ее голос. — Чего желает мой господин? — с мертвыми, пустыми глазами, тихо пролепетала девушка, дойдя до огромной залы и отрешенно глядя в одну точку. Сейчас она будто послушная марионетка, пешка, которая сделает все. Была бы Темари в нормальном состоянии, она бы обязательно обратила внимание на черный пол, с бордовыми каплями крови, на постель, где сейчас, не дыша, лежало тело ангела с черными крыльями. — Нужен врач, — сквозь зубы прошипел Наруто, стоя у изголовья кровати и расширенными красными глазами неотрывно глядя на ангела. — Быстро. — Слушаюсь, — поклонилась Темари и тут же исчезла. Дьявол сжимает зубы, понимая, что сейчас его сердце действительно не бьется. Оно встало и словно замерзло, в тот момент, когда он увидел Саске. Наруто осторожно касается пальцами его ресниц, на которых еще сохранились льдинки крови. По коридору слышатся торопливые шаги и звонкое цоканье каблуков. И вскоре в распахнутых дверях показывается Темари и женщина с русыми волосами, забранными в два свободных хвостика, свисающих чуть ниже лопаток. На женщине черный корсет, утягивающий талию и эффектно подчеркивающий большую грудь. Шнуровка корсета на груди настолько тугая, что кажется, будто от одного слишком глубокого вдоха она может запросто порваться. Женщина хмурилась и уверенными шагами, стуча высокими каблуками, шагала за Темари, при этом буравя выразительным взглядом карих глаз Наруто. — Что у тебя тут произошло? — холодно спросила она, глядя на кровать с лежащим на ней ангелом. — Цунаде, — тихо, сжимая железную спинку кровати так, что та уже пошла трещинами, проговорил Узумаки. — Вылечи его, — жесткий приказ в голосе и сталь в кровавых глазах. Женщина, нисколько не удивляясь ни просьбе, ни мертвому ангелу, надела изящные очки и, повернув голову Учихи в сторону, рукой дотронулась до его шеи ангела, прощупывая пульс. — Он мертв, — холодно констатировала она. — Время смерти примерно два часа назад, не больше, — убирая руку. Цунаде была из тех, кто чувствовал Смерть. То есть, ей достаточно было лишь дотронуться до тела, чтобы почувствовать, как давно к нему прикасалась Смерть. — Так оживи его, мать твою! — зашипел Наруто, срывая спинку с железной кровати и швыряя с такой силой, что она на половину со скрежетом вошла в стену, застряв там. — Я, к счастью, не оживляю мертвых ангелов, — строго ответила женщина, неодобрительно глядя на Узумаки. — Он мертвый. Его уже не вылечить, ясно? — поднимая тонкие брови, склоняя голову и из-за очков глядя на парня. — Должен быть способ… — закрывая глаза рукой и сжимая зубы, прошипел Наруто. — Он должен жить. — Нельзя оживить мертвое, Наруто, — качнула головой Цунаде. — Мне жаль, но тебе придется сжечь тело. Сжечь? «Тело»? От этих слов Узумаки вздрогнул, чувствуя, как внутри что-то резко оборвалось. Саске не какое-то там тело, черт побери! Сжечь Саске? От одной мысли об этом внутри что-то больно раздирало, в висках начинала гулко стучать кровь, а в мозгу рисовались картины горящих крыльев. Огонь пожирал черные перья, и некоторые из них опадали маленькими горящими комочками, языки пламени взмывались вверх, к небу… В какой-то момент Учиха раскрывает горящие крылья, распахивая черную бездну пустых глаз, и всего парой взмахов взлетает вверх, словно не чувствуя боли от сжигаемых заживо крыльев. Он быстро набирает скорость, и огонь под сильными порывами воздуха и ветра разгорается лишь сильнее, оставляя за ангелом горячие яркие искры, падающие вниз. Саске взлетает выше и в какой-то момент, его крылья догорают, и он срывается вниз. Смертельная высота, воздух, рассекающий и бьющий в лицо. Быстрое приближение к жесткой поверхности земли. Секунда. Время застывает и словно в замедленном варианте Наруто видит, как Учиха разбивается о землю, как брызгает его кровь, как ломаются кости, как сдирается нежная кожа. Узумаки моргает, отгоняя от себя настырные видения. — Что, если развернуть время? — вдруг тихо шепчет он, проводя рукой по волосам Саске и задерживая руку у него на лбу, словно проверяя температуру. Цунаде пожала плечами. — Судя по его проколотым рукам и крыльям, могу сказать, что он последние часа четыре точно провел наедине с растениями Чистилища. Из этого делаю вывод, что его отправили в Чистилище в качестве наказания. Разворачивать время нет смысла. В Чистилище нет времени, а значит, разворачивать там нечего. Да и развернуть время больше, чем на шесть часов невозможно, — покачала головой женщина, глядя на Саске. — Мне жаль, но он действительно мертв. Поищи себе другого ангела, над которым сможешь издеваться, — холодно и с укором, произнесла она, после чего развернулась и уверенно вышла, цокая каблуками. — Что будем делать, господин? — безжизненно спросила Темари, напоминая хозяину о себе и заставляя уже, наконец, убрать то жуткое давление силой. Суккуб дернулась и упала на пол, мгновенно теряя сознание и исчезая во вспышке света. Наруто сжал зубы, утыкаясь взглядом в пол и отрицая происходящее. Сейчас было неважно, что Темари возможно уже мертва, что Цунаде проявила неуважение и даже то, что Киба, Сай и Гаара так и не вернулись из Чистилища. Сейчас было важно лишь одно — Саске. Нужно было найти способ оживить его. Жизненно необходимо в первую очередь для самого Наруто. Узумаки не чувствовал такого уже очень давно. Злое, смеющееся и злорадствующее чувство вины, подобно ядовитой змее жалило изнутри, впрыскивая в кровь яд. Он честно пытался винить во всем «злых» ангелов, что так поступили с Саске, однако змея внутри на это лишь смеялась и жалила сильнее, напоминая и не давая забыть, КТО на самом деле виноват в том, что Учиху отправили в Чистилище. Наруто медленно выдохнул и сел рядом с кроватью, опираясь на нее спиной и откидывая голову, глядя красными глазами в черный потолок. Тишина давила, убивала. Ядовитая змея обвилась вокруг небьющегося сердца и теперь, смеясь, сдавливала, душила неподвижный орган. Дышать было больно. В дверь тихо постучали, и в залу, приоткрыв дверь, вошел Гаара. Инкуб нахмурился, когда увидел Саске. — Мы вернулись, — спокойно сказал он, переводя взгляд на Наруто. Запах смерти ощущался слишком ярко, чтобы не заметить. — Наруто, — он сделал шаг к Узумаки остановился, не решаясь подойти ближе. — Он мертв? — вновь глядя на Учиху. Наруто сжал зубы, но не ответил. — Наруто? — он вздохнул и все же подошел ближе, садясь рядом, протянул руку и коснулся волос парня. — Я могу утешить тебя, — тихо произнес он, внимательно глядя на Узумаки. Наруто нахмурился и мотнул головой. — Прочь, — беззлобно, скорее как-то равнодушно приказал Хозяин Ада. Инкуб поджал губы и спрятал тоскливый взгляд, лишь послушно встал и ушел прочь. Боль тихо и настойчиво билась в груди, сжимая сердце. Наруто даже не посмотрел ему вслед, вновь откидываясь головой на кровать и глядя в черный потолок. Такой же черный, как смеющаяся змея, сжимающая его сердце.