Перья цвета облаков

— Не трогай меня! — изящная блондинка со слезами на глазах отпихивает от себя растерянного парня с забранными в высокий хвост жесткими волосами. — Ты! Ты равнодушная скотина! Ненавижу тебя! Слышишь, ненавижу! — остервенело шипит она, и разворачивается, чтобы направиться к припаркованному у обочины дороги белому автомобилю с запредельной ценой и скоростным режимом. — Ино, постой, — устало прикрывая глаза и делая шаг в сторону девушки, говорит её спутник. — Нет, Шикамару! Ни шагу в мою сторону! — резко разворачиваясь и выставляя руку вперед. И парень вздрагивает от слез в голубых глазах блондинки. Девушка сжимает кулачки и вновь поворачивается к машине, открывая дверь, громко хлопая и вдавливая педаль газа. Машина бесшумно и резко набрала скорость и сорвалась по дороге. Шикамару вздыхает и поправляет воротник черной рубашки, парень знает, что виноват. Виноват в том, что не замечает многого, иногда равнодушен, не уделяет достаточно внимания Ино, очень часто пропадает на два-три дня… Какой девушке понравится такое отношение? Но ведь Шика не специально, такой уж него характер, да и работа обязывает. Он любит Ино, хотя и понимает, что та, наверное, не слишком счастлива с таким как он. Брюнет вздыхает и, развернувшись, заходит в подъезд многоэтажки. Начинает накрапывать дождь, вскоре перерастающий в ливень. Асфальт быстро намокает и приобретает темный цвет и терпкий запах сырости. Воздух насыщается озоном, небо сереет и становится тяжелее. Дождь лупит резкими упругими каплями по крышам, листьям подстриженных кустарников и деревьев и по белым крыльям. Саске выдыхает, поднимая голову к небу, и с грустью смотрит вверх. Капли дождя скатываются от мокрых волос по коже лица на шею, заползают под белую футболку, складывается впечатление, что ангел плачет. Мокрые реснички закрытых глаз дрожат и от них по щекам к подбородку скатываются прозрачные капли то ли слез, то ли дождя. Крылья уже порядком намокшие и сырые вдруг резко распрямляются, сбрасывая с себя капли дождя, и ангел приоткрывает глаза, по-прежнему устремляя взгляд в небо. Саске еще секунды три стоит под дождем, словно ожидая чего-то, а затем резким движением отталкивается ногами от земли, взлетая к небу. Ближе к дождю. Белая ламборгини уверено скользит по шоссе, разрезая собой тугой влажный воздух и создавая бешеные порывы рваного ветра. Ино вдавливает педаль газа сильнее, широко раскрыв глаза и позволяя порывам ветра бить в лицо, захлебывается кислородом и дышит через раз, от бьющего в лицо потока ветра и дождя. Резкий поворот и девушка быстро выворачивает руль, не сбавляя скорости, машина визжит шинами, подчиняется хозяйке, и управление резко заносит — слишком скользкая дорога. Блондинка жмет на газ и вновь сворачивает, едва уходя от лобовой встречи со столбом. Машина послушно выполняет незатейливый маневр, не сбавляет скорости и скользит шинами по дороге, которая вскоре раздваивается. Встречная полоса редких машин с горящими фарами, закрытым верхом и работающими дворниками сейчас вызывает у девушки заливистый нездоровый смех. Адреналин жжет по венам, заставляя широко раскрывать глаза, сжимать руль и уверенно нажимать на педаль газа, вдавливая со всей силы и ускоряясь. Дождь, уже изрядно намочивший обивку салона и волосы Ино, только усиливается, словно вторит девушке в ее личном безумии и, холосто поигрывая серыми тучами, намекает на продолжение головокружительной поездки. — Стой, — ангел поджимает губы и с явной тревогой смотрит на несущуюся по шоссе машину. Ино восторженно кричит, отрывая левую руку от руля и поднимая ее вверх, а затем резко выруливает на встречку, набирая скорость и с азартом в глазах смотря на несущийся на нее камаз. Свет фар завораживает, и девушка вновь улыбается, уверенно направляя машину прямо в огромный автомобиль с жуткими колесами в толстых мокрых шинах. Водитель камаза сигналит, не имея возможности свернуть — на другой полосе так же едут машины. Ино в последний момент выворачивает руль, вновь радостно крича, и сворачивает на свою полосу с дороги камаза, едва не попадая под огромные колеса. Машина вновь ускоряется, выжимая полный газ и разбивая капли дождя на тысячи мелких брызгов. Сейчас для девушки нет ничего невозможного. Она быстрее всех. Азартнее всех. Рискованнее всех. Лучше всех этих осторожных придурков. Ветер упрямо бьет по лицу, лишь раззадоривая девушку. Ино сворачивает на повороте, выворачивая руль до упора, но все же машина срывается. Срывается на встречную полосу, не успевая затормозить из-за скользкой дороги и большой скорости. А по встречной едет другая машина. И в ней семья из трех человек: отец, мать и маленький шестилетний сын на заднем сиденье. И они и не подозревают, что сейчас произойдет. Белый ламборгини натужно визжа колесами и почти вставая на один бок вылетает перед ними на встречу. Отец за рулем пытается свернуть, но явный перевес в расстоянии и скорости двух приближающихся друг к другу машин, просто не дают ему это сделать. Резкий жесткий удар, разбивающий, сминающий прочное железо настигает обе машины быстрее, чем они успевают свернуть. Кровь брызгает на обивку машины, капот которой сейчас сминается, придавливая девушку, разрывая ее тело. Железные обрывки другой машины впиваются в плоть пассажиров, разрывая по кускам, растаскивая мягкое мясо и заставляя кровь рекой стекать на мокрый асфальт. Машины теперь напоминают две смятых консервных банки внутри с людьми. Смерть приходит почти мгновенно. Саске сжимает зубы и мягко приземляется совсем рядом с машиной. Ангел прикрывает глаза и выдыхает. Он сильный и справится. Нужно всего лишь развернуть это чертово время. Повернуть назад, обратить ужасную аварию и вычеркнуть из памяти. — Назад, — шипит Саске, резко раскрывая глаза. Железо дергается и дождь останавливается, зависая каплями в воздухе, звуки резко обращаются в тишину, ветер остается порывами на замеревших деревьях. — Ну же. Назад. — Настойчиво шепчет Учиха. И время подчиняется его воле. Секунды идут в обратную сторону, складываются в минуты. Металл разъезжается, отодвигаясь и восстанавливаясь на глазах, осколки стекла вытыкаются из человеческих тел, вновь собираясь в единое целое. — Быстрее, — приказывает Саске, и время вновь подчиняется, разворачиваясь быстрее. Вот обе машины уже целы, отъезжают назад, ламборгини несется по встречной, поворот, снова встречная полоса, искусанные до мяса губы, глушение скорости, в обратную сторону ветер и стирание произошедшего. Еще дальше. Девушка выходит из белой машины, отходит на шаг и, выставив руку вперед, смотрит сквозь слезы на парня. Стоп. — Нет, Шикамару! Ни шагу в мою сторону! — звуки возвращаются, накрывая мощной волной. Ангел выдыхает и встает позади Шикамару, мягко толкая его вперед. — Не дай ей уехать, — парень не слышит слов ангела, но подчиняется. Он перехватывает тонкое запястье девушки, прижимает ее к себе, зарываясь пальцами в волосы. Мимолетный порыв. — Прости. Прости, Ино, — говорит он с сожалением. Она обнимает его в ответ, в голос рыдая у него на груди. Саске выдыхает. Все хорошо. Он, помедлив какое-то время, взлетает, разрезая воздух. Вверх. Прочь из этого мира. Сильные крылья хлещут воздух, с шумом набирая скорость. Порывы ветра бьют в лицо. Пустоту внутри не заполняет даже спасение человеческих жизней. Слишком холодно, слишком пусто. Душа выжжена и болит. Слез почему-то нет, но та гложущая отвратительная пустота куда больнее слез. Внутри сломалось что-то важное, живое, чувствительное… Почему? Почему никто не хочет услышать его? Узнать его мнение? Почему все так жестоко игнорируют желания самого Саске? Разве у него нет права на это? Права на чувства? *** Когда это все началось? Наруто не помнил. Когда он стал разделять свою личность на Узумаки Наруто и Дьявола? Возможно тогда, когда пернатые забрали отца? Да, наверное. Именно тогда это и началось. — Наруто? — красные глаза сверкают, а на лице проступает болезненная, но открытая улыбка. — Дьявол, — бросает Узумаки, оседая на пол и закрывая глаза руками. Дьявол — точная копия самого Наруто — подходит, спиной к спине садится рядом с ним и, прикрыв красные глаза, запрокидывает голову, утыкаясь макушкой в затылок парня. — Ты же знаешь, я люблю тебя, — улыбается Дьявол. — Да. Я тоже себя люблю, — хмуро кивает Наруто, которого вот такого вот рода проявления чувств совсем не радуют. Дьявол заливается хохотом и оборачивается, ставит подбородок на плечо Узумаки и игриво спокойно произносит: — Мы вернем Саске. — Не сомневаюсь, — сжимая зубы и зло сверля взглядом кровавый горизонт, снова кивает Наруто. — Он особенный? — изгибая бровь и усмехаясь. — Да. — Наруто, — Дьявол выдыхает и отстраняется. — Мы больше не отдадим ангелам ничего из того, что принадлежит нам, — он хищно прищуривается. Узумаки оборачивается к нему, глядя с опаской и легким недоверием. — Я помогу тебе, — Дьявол протягивает руку и касается плеча парня, чуть сжимает. Наруто лишь тихо выдыхает в ответ, прикрывая глаза, и ощущая, как чужое тепло разливается по коже, как отступает боль. Все же, легче жить, зная, что ты не один, что всегда есть кто-то, кто останется на твоей стороне, не смотря ни на что. Пусть даже это и сам Дьявол. — Зачем ты хочешь увидеть Его? — тихо спрашивает он, прищурив красные глаза. — Хочу спросить о матери, — Наруто взъерошивает волосы и хмурится. — О Кушине? — удивленно вскидывая брови — Что ты хочешь о ней узнать? — с ничего не выражающей, косой ухмылкой, спрашивает Дьявол. — Хочу знать, кем она переродилась, — глядя в пол и продолжая хмурится, отвечает Узумаки. — Я не могу найти ее сколько не пытаюсь, а Он знает, где мама. Я уверен, — поднимая твердый взгляд на Дьвола. — Ты хочешь увидеть ее? — он расплывается в улыбке и ложится на пол, укладывая голову рядом с Наруто. — Я ведь ни разу не видел ее, — отстранено шепчет парень, зарываясь рукой в волосах Дьявола. — Что странного в том, что я просто хочу ее увидеть? — с едва заметным раздражением. — Да ты прав, ничего странного, — с легкостью соглашается Дьявол, жмурясь от поглаживаний по волосам. — Кстати, — он открывает глаза и в упор смотрит на парня.- Зачем ты пытался убить Гаару? — его губы трогает ироничная улыбка, а во взгляде скользит яркое любопытство. — Я не знаю, — мотает головой Наруто, опуская голову. Дьявол расплывается в довольной и хищной улыбке, его взгляд победоносно сверкает. — Мы вернем Саске, — произносит он, внимательно следя за реакцией Узумаки. — Обязательно, — твердо говорит Наруто и поднимается на ноги. — Прямо сейчас, — шипит он, изящным жестом рисуя в воздухе пентаграмму и протягивая чуть удивленному Дьяволу руку. Тот лишь улыбнулся и, схватившись за руку, поднялся на ноги. — А ничего, что нас двое? — короткий смешок от Дьявола, и глаза полыхнули багровыми искрами. — О, думаю ангелы обрадуются, — усмехаясь. — «Мы» — редкое зрелище, между прочим, — прищуривается Наруто и шагает в пентаграмму. Дьявол хищно усмехается в ответ и идет за ним. А пентаграмма остается висеть в воздухе. Дьявол почему-то обычно забывает, что потом после открытия нужно её еще и закрывать, а то мало ли кто еще может пройти вслед за ними…