Между нами Рай и Ад

Туман рассеялся, он очутился в полной темноте. По щеке покатилась слеза. Как бы сильно Аканиши не злился на Дьявола, но причинять любимому дополнительную боль он не станет. Джин тихо позвал своего темнокрылого: - Казу... Ты здесь, Черепашка? И через секунду на него обрушился чуть хрипловатый шепот любимого, он оказался в объятиях Каменаши. - Ты чего так долго, я уже думал, что ты решил остаться, или Такки попытался нас разлучить, - возмущался Казуя, обнимая Джина и пытаясь понять, где они находятся. - Здесь так темно. Давай попытаемся найти кого-нибудь. Такки сказал, что нас кто-то должен встретить. - Тихо, не шуми, Казу, я никогда тебя не оставлю. Смотри, там дверь. Пойдем, - Джин взял любимого за руку и пошел к двери, из-под которой выбивалась полоска яркого света. Каме, взяв Джина за руку, двинулся в сторону полоски света. Осторожно открыв дверь, они увидели освещенную комнату, в центре которой стоял старик и улыбался: - Проходите, не стесняйтесь. Я давно жду вас. Парни вошли в комнату и осмотрелись. В центре стоял стол, сервированный на 4 человек. Джин оторопело взирал на старика, у того от радости и счастья светились глаза, а бывший ангел ничего не понимал. "Они знакомы? Старик точно знает Казу... и они ждали...нас? Эээ... да что происходит?" Он посмотрел на Казую и увидел, что тот растерян и изумлен не меньше его самого. Он поклонился мужчине. - Здравствуйте... вас предупредили о нашем появлении? - Садитесь ужинать, а потом поговорим. Каме подошел к столу и, ничего не понимая, сел на предложенный стул. Мужчина не удержался и потрепал его по волосам - Ты так вырос, Казу-чан. Стал еще красивее, чем раньше. - Отойди, не мешай мальчикам, - раздалось откуда-то сбоку, и Каме повернулся на звук голоса. В комнату вошла женщина, неся огромный разнос с разными блюдами - Дай вначале парням поужинать, а потом приставай уже с разговорами. Каме был в недоумении. Эти лица, они были так знакомы, но откуда он их знал, Каме никак не мог вспомнить. - Кушайте, и вы, молодой человек, тоже присаживайтесь за стол. После ужина мы поговорим обо всем. - Спасибо... Иттадакимас, - Джин подсел к столу и глянул на Каменаши, погладил его руку, все в порядке, Казу? "Эти люди знали его маленьким... Такизава оставлял его на Земле. Но почему?.. Как такое возможно? Кем были эти люди для Казуи?" Эти и другие вопросы не давали Аканиши покоя. Каме ел без аппетита. В голове роилась куча вопросов, и голова взрывалась от того, что происходит. Слишком многое случилось за эти пару дней. События этих дней полностью изменили его настоящее. Его вопрос остался без ответа, но Джину и озвучивать ничего не нужно было. Джин вздохнул тяжело и постарался сам хоть что-то съесть, чтобы не расстраивать гостеприимных хозяев. Но слишком много перемен, эмоций и информации, которая никак не хотела укладываться в голове, а тут еще надо заботиться о Каме, который столкнулся лицом к лицу с чем-то из своего прошлого. К чему оказался совершенно не готов. Поковырявшись в тарелке, Каме отставил ее, поблагодарив хозяйку: - Спасибо, я уже наелся. Женщина тепло улыбнулась на эту ложь. - Казу-чан, ты же никогда не обманывал, почему сейчас пытаешься сказать неправду? Каме удивленно посмотрел на женщину, которая протягивала ему горячий шоколад, который он просто обожал. - Откуда вы знаете, что это мой любимый напиток? Женщина только улыбнулась. Аканиши тоже заулыбался, наблюдая за реакцией Каме на горячий шоколад. "Надо будет запомнить, что Черепашка его любит", - подумал про себя Джин. - Придет время, и ты все вспомнишь. Если вы наелись, то пойдемте, я покажу вам комнату, где вы сможете отдохнуть. Каме поднялся и, сжав руку Джина, пошел следом за женщиной. - Да, большое спасибо, нам действительно не помешает отдохнуть, уже поздно... Аканиши встает из-за стола и, не выпуская судорожно вцепившейся в него руки Казуи, направляется по коридору за хозяйкой дома. Они вошли в небольшую и светлую комнату, на стенах которой висели рисунки. На всех рисунках был изображен ребенок, который держал двух мужчин за руки, с надеждой глядя на них. У обоих мужчин за спинами были крылья, у одного черные, а у другого... Женщина тихо вышла за дверь, оставляя парней наедине. Каме испуганно посмотрел на Джина: - Джин, тебе это ничего не напоминает? - перед глазами у Каме все поплыло, и он осел на пол. Ретроспективой пробежали эпизоды его жизни: вот он совсем маленький прижимается к Такки; вот Такки читает ему сказки; Такки, целующий его в лоб перед сном; Такки, меняющий компрессы на его лбу, когда он болеет; Такки, заживляющий разбитые костяшки пальцев и разбитые коленки; Такки, который ведет его в школу; Такки, который дарит ему первую машин; Такки, который дарит шлюху на его совершеннолетие и Такки, который лишает его всего земного, забирающий его домой, туда, где должен был быть его дом. Войдя в комнату, Джин сразу натыкается взглядом на рисунки. Они все - автопортреты маленького Казу... В голове звучат последние слова Такизавы: "Я отдаю тебе самое важное, что у меня есть - моего сына..." Эти белые крылья второго мужчины… он их знает, он знает белокрылого любовника Хидеаки. Пазл сложился, Джин сжимает кулаки и скрипит зубами. "Убил бы обоих... вы не стоите ни одной его слезы" Каме вспомнил, как не мог привыкнуть к мысли, что он сын демона и что у него нет матери, а есть второй отец, который не хотел его признавать. Каме вспомнил, что не хотел такую жизнь, что хотел бы отказаться от такого настоящего, ибо это сильно пугало Каме, он боялся принять свою сущность. Он вспомнил, как Такки сказал: "Я помогу тебе всё забыть и начать новую жизнь", - и... с той минуты Каме больше ничего не помнит, Такки сдержал свое слово. У Каме началась новая жизнь. Он перестал разрываться между двумя мирами. По лицу Каме текли слезы, он чувствовал себя опустошенным. - Джин...Джин, я сын Сатаны. Ты, наверное, теперь меня бросишь? Разве ты сможешь меня любить? И еще, я теперь хочу знать, кто мой второй отец. Человек же должен знать, кто его родители? Баканиши замечает, как его любимый, побледнев, оседает на пол. В ту же секунду Джин опускается рядом, обнимая и удерживая любимого. - Казу, любимый... ну что ты такое говоришь? Ну как я могу тебя бросить? Я люблю тебя, Черепашка. И сейчас ты всего лишь человек, человек, на которого свалилось очень много не самых приятных открытий... посмотри на меня, Казуя. Для меня не имеет никакого значения, чей ты сын. Я не с твоими родителями жить собираюсь. Джин берет залитое слезами лицо возлюбленного и собирает все капли теплыми поцелуями. Он гладит любимого по плечам. - Я так не хотел, чтобы ты плакал, но... наверное, это неизбежно. И не надо сидеть на полу. Здесь не Ад и не так жарко. Теперь мы можем легко заболеть. Идем, Казу, я отнесу тебя в постель. - Джин, я не маленький ребенок, не нужно со мной носиться. Спасибо, конечно, за твое беспокойство, но мне нужно просто осмыслить все и заново принять свою сущность. Я, наверное, глуп, ибо должен был догадаться, что Такки не просто так относится ко мне не так, как ко всем. Все это время я думал, что он выделяет меня среди других демонов, потому что я способен на что-то большее, чем они, но это оказалось не так. Он приблизил меня к себе, не потому, что я такой умный и сильный, а потому, что я его сын. Хоть поблажек он мне не делал и тренировал меня сам, заставляя отрабатывать удары до совершенства, но все же, я не лучший мечник Ада. Думаю, ты это почувствовал на турнире. - Ну, нет. На турнире я в последнюю очередь думал о мечах, - на губах Джина появилась улыбка, - тогда я впервые увидел тебя и, поймав твой взгляд, едва не кончил. Аканиши, подхватив Казую, перенес его на постель. Уложив его на кровать, сам забрался и сел сверху, обхватив коленями его бедра, нависая сверху. - Я не считаю тебя маленьким, но заботиться о тебе буду, даже если ты будешь ворчать и ругаться, - Аканиши наклонился ниже и поцеловал Каме в нос. - Знаешь, Джин, я не могу понять одного, почему он не хочет сказать мне, кто мой второй родитель? Даже ребенком я никогда не видел его. Ты обратил внимание на рисунки? У второго демона нет лица, он ко мне не приходил никогда. Я просто не нужен был ему. Скажи, разве это нормально? Я не хочу даже думать о том, что мой второй отец плохой, Такки не полюбил бы такого демона. Когда я был ребенком, я спрашивал Такки, где мой отец, но он отвечал мне, что когда-нибудь мы с ним встретимся, и я верил ему. Но прошло столько времени, а я так и не знаю, кто это. Как ты думаешь, почему Такки скрывает? Может он просто не хочет расстраивать меня и говорить правду, что я просто не нужен был ему? - Казу, отношения двоих - это всегда очень сложно... Я не знаю причины, почему один из твоих родителей поступил так с тобой. Скажу больше, я даже успел с ним поругаться по этому поводу и наорал на него. Из-за этого я и задержался там, у портала, - Джин виновато посмотрел на любимого. - Я был не в меньшем шоке от новости, что вы родные, но не потому, что мне это неприятно, а совсем по другой причине. Мне, как и тебе не ясна причина, по которой ты был лишен воспоминаний о прошлом. Может между твоими родителями произошла ссора и... твой второй отец не знает о твоем существовании, о том, что ты родился? Так же, как и ты не помнил о том, что Такизава Хидеаки - твой отец, пока не вернулся сюда, на Землю, в эту комнату. Каме подвинулся к Джину и зарылся носом ему в шею. - Мы сейчас находимся в моей спальне. Здесь я жил до того времени, пока Такки не забрал меня в Ад. Эти старики заменяли мне семью. Я заметил радость в их глазах, когда они увидели меня. А еще в их глазах была любовь. Это согревает. А также меня согревает твоя любовь. Я даже не знаю, как бы я пережил все, если бы рядом не было тебя. Обними меня, Джин, не отпускай и люби меня, - прошептал Каме и потянулся за поцелуем, жадно впиваясь в губы ангела. Джин начал целовать губы любимого, продолжая говорить: - Ты вспомни одну странную парочку, думаешь, у них все просто? Да они готовы вцепиться друг другу в глотки, но их тянет друг к другу как магнитом. Догадываешься, о ком я? Но хватит уже разговоров о других, передо мной самый желанный парень во всей вселенной, а я тут разговоры разговариваю, - Казуя потянулся к нему губами. - Я никогда тебя не оставлю, Казу, я всегда буду любить тебя, даже если мы поссоримся, мы потом будем мириться, - пальцы Джина скользнули под край футболки, задирая ее. Он приподнялся и двинул бедрами, поерзав промежностью о по бёдрам Каме, дразня его и отвлекая от невеселых мыслей, углубил поцелуй, жадно целуя. Аканиши начал срывать с Каме одежду: - Казу, любимый... Хочу тебя, - он оторвался от его губ и стал вылизывать шею, расстегивая на любимом брюки. Каме плавился от слов Джина и его горячих рук. - Знаешь, хватит слов, - произнес он, прикусывая свою нижнюю губу и призывно глядя в глаза ангела. - Давай поговорим об этом потом, завтра расспросим хозяев дома, а сегодня... Он поерзал на спине и восхищенно воскликнул: - Джин, а крылья не мешают, теперь намного удобнее лежать. Он, облизнул губы, скользнул по ним своим язычком и тут же потянулся навстречу губам ангела, зарываясь руками ему в волосы и притягивая его лицо к себе, подаваясь навстречу бедрами, вжимаясь в пах Джина. - Ты чувствуешь? Чувствуешь, как я хочу тебя? Каме нетерпеливо забрался руками под футболку ангела, начал поглаживать широкие плечи, постепенно сильнее увлекаясь и уже царапая спину. Но этого было мало. Каме сорвал футболку, желая, как можно быстрее соприкоснуться с горячей кожей, прильнуть к ней, ощутить своей кожей жар, исходящий от Джина, почувствовать его сердцебиение. Он развел ноги, давая возможность ангелу лучше расположиться на нем, обвивая своими ногами его талию, что давало возможность оказаться ближе к любимому. Язык Казу скользил по губам, заставляя Джина потерять контроль над собой, цепкие пальцы уже привычно впивались в его плечи, начиная их царапать. Ощутив движение бедер и то, как освобожденный член любимого трётся о его пах, Джин рыкнул, наваливаясь на него всем телом и вжимая в постель. По телу прошла дрожь, и Аканиши цапнул Казую за мочку уха. - Джин, я так хочу тебя, что мне кажется, я сейчас просто взорвусь. Со мной подобное происходит впервые. Ты воспламеняешь меня, я хочу твоих прикосновений, без них я словно задыхаюсь. - Чувствую и хочу не меньше, а так же... если не сильнее, - он приподнял лохматую голову и посмотрел в любимые глаза, - Только... не забывай дышать и еще... У нас теперь не только нет крыльев, но и способностей тоже. Я внизу не стал меньше, а ты - больше, - Джин судорожно сглотнул, представив как входит в тело Казуи без подготовки, зажмурился и помотал головой. - Нам обоим надо быть осторожнее... Поэтому я возьму тебя ртом... потом найдем смазку, иначе придется краснеть перед этими милыми людьми, объясняя почему ты хромаешь. Каме не сразу понял то, что говорил ему Джин. Слова Джина доносились до него, словно через густой туман, стоявший перед глазами Каме. Слова медленно просачивались, разгоняя пелену. - Джиииин, это что, теперь будет всегда больно? Как же люди занимаются сексом? Они постоянно чувствуют боль? Разве любовь не должна приносить удовольствие? - Каме не понимал, но решил полностью довериться ангелу, зарываясь пальцами в его шевелюру и перебирая мягкий шелк волос, отдаваясь во власть его сильных и нежных рук и губ. Джин продолжил целовать горячее тело любимого медленно спускаясь от шеи к груди, облизал ключицы, прошелся языком по соскам, прикусывая их и втягивая в рот, ощущая, как Каме реагирует на его ласки, и едва сдерживаясь, чтобы не кончить от одних его стонов. Мягко расцепив его ноги, стал покрывать поцелуями пах и, добравшись до влажной головки члена, обхватил ее губами. Пальцы ласкали промежность и яички, скользили между ягодиц, находя анус и лаская его. Кинув быстрый взгляд на любимого, Джин стал вбирать его ствол в себя на всю длину. Каме плавился от губ ангела, скользящих по его стволу, его яички поджимались от ласки Джина, ягодицы сжимались, хотели еще больших к себе прикосновений. - Джин, даже если ты мне и сделаешь больно, - а сейчас Каме был готов на любую боль, лишь бы ангел не останавливался, - я готов терпеть эту боль, лишь бы ты был всегда рядом и дарил такое наслаждение. Каме стонал, умоляя его не останавливаться, выгибался и требовал большего. Джин остановился, выпуская на какое-то время его член изо рта и глядя на Казу пьяными от любви и желания глазами, произнес: - Нет, не всегда. Если заниматься любовью часто, то больно не бывает. Но у нас это второй раз, Казуя, а в человеческом облике - вообще первый. - Твои губы, твои руки, я с ума схожу от твоих тонких пальцев. Уже одна мысль, что я смогу почувствовать их глубоко в себе, заставляет трепетать мое тело, - стонал Каме. - Я хочу чувствовать, как они касаются моего центра, как медленно надавливают, заставляя меня выгибаться и выстанывать твое имя, просить, чтобы твои пальцы не останавливались, доводили меня до края, и когда я буду падать в бездну, я хочу, чтобы твои сильные руки поймали меня и не дали мне разбиться. Джин протяжно застонал в ответ: - Провокатор, вот ты кто... И, раздвинув его ягодицы, приник губами к маленькому колечку мышц, целуя его и касаясь языком, с каждым разом настойчивее и глубже. Пальцы обхватили ствол и заскользили по нему, сжимая. Аканиши трахал Казую языком, заставляя максимально расслабиться и, по возможности, кончить, но маленький упрямец оказался крепким орешком, и Джин сдался. Его губы вновь оказались на изнывающем члене, а два пальца скользнули во влажную дырочку. Мышцы тут же плотно обхватили их, Аканиши стал двигать ими растягивая и лаская, находя простату. Каме уже было все равно. Он толкался навстречу жаркому языку Джина, скуля и прося большего. Он не понимал, где он находится, ибо сейчас Джин снова подымал его до небес, даря райское наслаждение, которое может подарить только любимый ангел. Каме усиленно насаживался на пальцы, сжимая их, желая ощутить их, как можно глубже в себе. - Джин, мне мало, хочу большего. Ну же, Джин... войди в меня, не мучай. Но ангел совершенно не хотел давать Каме то, что так было необходимо, и демон не выдержал. Он резко перевернул Джина на спину и начал покрывать его тело поцелуями, оставляя свои отметины на его груди, шее. Потом отстранился, закусив губу, стал медленно насаживаться на член ангела. Пот бисером выступил у него на лбу, но Каме продолжал опускаться, на колом стоящий член. - Мммм,- простонал он, когда сумел полностью сесть - Боже, это восхитительно, - произнес демон, когда затихла боль и он ощутил, как его анус просто распирает от наполненности. - Ты такой большой, я готов кончить только от одной мысли, что полностью наполнен тобой. Каме откинул голову назад, подставляя свою грудь под руки Джина, и стал медленно раскачиваться на члене ангела - Казуя... Каме!.. Черт! Что ты творишь?!. Оо-ох.. - попробовал возмутился Аканиши, когда этот неугомонный чертенок подмял его под себя и сам начал на него насаживаться. Он рыкнул и, подхватив того под бедра, попытался опустить помедленнее, чтобы избежать травм, но очевидно тормоза уже не работали у обоих. - Ты ненормальный... Но я люблю тебя, Казуя!- выдохнул Джин и ,упираясь пятками в кровать, двинул бедрами, начиная подбрасывать Каме вверх и насаживать его на себя. Руки скользили по груди любимого, лаская соски и ключицы, вцепляясь в его плечи. В какой-то момент Джин резко сел и. притянув Каме к себе, впился в его губы поцелуем, а потом ссадил с себя, разворачивая к себе спиной и ставя на четвереньки. Прогнув любимого так, что тот уткнулся лицом в подушки, вошел сзади и стал двигаться глубоко, удерживая за бедра одной рукой, а вторую положив на член Казу. - Каме... Ты делаешь меня маньяком... Какой же ты... Джин склонился ниже, продолжая вбиваться в него, покрывая спину поцелуями-засосами и двигая рукой, доводя любимого до разрядки. Каме уткнулся лицом в подушку, забывая, как надо дышать, когда тело ангела стало вбиваться в него, наращивая темп. Он выгнулся, почти сложившись пополам, когда нежные руки ангела плотно обхватили его плоть и стали неистово ласкать, доводя до сумасшедшей кульминации. В глазах вспыхнули миллиарды звездочек, и мир померк. Неконтролируемый оргазм на время лишил возможности двигаться, заставил потеряться в неимоверных ощущениях, которые могут подарить друг другу только два любящих существа. Каме распластался под ангелом, постепенно начиная ощущать вес его тела, тела, которое мгновение назад вознесло его до небес и показало, что взрывы вселенных - это не чья-то выдумка, взрыв вселенной - это взрыв двух любящих сердец, отдающих себя без остатка. Казуе не хотелось двигаться, он бы согласился провести всю оставшуюся жизнь в объятиях ангела. Слушая тяжелое дыхание Джина, Каме ликовал, что сумел стать тем, кто способен так воздействовать на него. Они продолжали лежать и дышать в унисон, нежась в тепле друг друга. - Джин, почему мы не встретились раньше? Почему мы столько потеряли? Мне кажется, что я никогда не смогу восполнить потерю во времени, когда я был без тебя, - прошептал Каме, осторожно поворачиваясь на спину, обнимая ангела и целуя его губы с нежностью, щемящей сердце. Вихрь страсти заставил забыться, не существовало ни времени, ни пространства - только они двое. Друг для друга. Он любит и любим... Никогда никто не отдавал себя настолько, не одаривал собой, как Казуя. Джин почувствовал, как Каме замер под ним, напрягаясь и сжимая его собой, а в следующий миг по его пальцам полилась теплая сперма. И Джин, толкнувшись в тело любимого, охваченное оргазмом, с громким стоном излился сам. Они вдвоем рухнули на смятые простыни, Аканиши не мог не то, что говорить, он и дышал с трудом. Когда речь вернулась, он хрипло спросил: - Казуя, господи, какая разница во времени? Там у нас была вечность, но не было друг друга. А здесь мы вместе с первой секунды и до последней. Я люблю тебя, - он чуть приподнялся, чтобы дать своей Черепашке возможность перевернуться, и тут же потянулся к нему поцелуем. Их губы встретились, а руки любимого обвили шею... Сердце сделало сальто. Вот, что значит счастье. - Не важно, где мы: в Аду, на Земле или в Раю - мы вместе, Казуя... - прошептал Джин, когда они разорвали поцелуй, потом взгляд наполнился тревогой, - ты как? Я не травмировал тебя? Он мягко поглаживал возлюбленного и вдруг спросил: - Ты разрешишь мне как-нибудь спеть для тебя? Коки говорит, что тебе это может понравиться... Казуя, а чем бы ты хотел заняться на Земле? Каме со счастливой улыбкой, обнимал ангела. - Спеть... мне? Коки говорил? Это что же, ты для него уже пел? Что-то я начинаю ревновать. Когда это ты успел уже? - поинтересовался Каме, щипая Джина за бок и смеясь, перевернул ангела на спину и забрался на него сверху - Признавайся, я все равно узнаю всю правду, - произнес Каме и начал щекотать ангела, заставляя того хохотать и уворачиваться от его кары. - Да в ту ночь, когда Коки ночевал у меня, - понимая, что фраза получилась двусмысленная, Джин поспешил исправиться. - То есть, когда он был в Раю... Ай, Казуя! Прекрати! Не... Ха-ха-ха... Ну, Каме, не надо! Бывший ангел заливался хохотом и пытался поймать проворные пальчики, которые вызвали приступ неудержимого смеха, извиваясь под ним и, наконец, схватив Каме за запястья, притянул к себе, заставляя склониться ниже. - Ну же, когда успели? - сделал суровое лицо Каме. - Это было перед самым рассветом, перед тем, когда за мной пришли, чтобы покарать, - он лизнул губы любимого. - Мой ревнивец. Тогда Коки сказал, что, возможно, у меня есть шанс растопить лед в твоем сердце. Если я спою тебе, - Джин разжал руки Казуе и обнял его, прижимая к себе вплотную, целуя его. - Но теперь моя гитара осталась в Аду. Он так же серьезно посмотрел на Каме: - Коки ночевал у тебя? - Каме вопросительно поднял бровь, но тут же рассмеялся. - И ты ему пел песни? Ты - бака, Джин, и что я должен после этого думать? Ночь... вы вдвоем, и серенада... - Я теперь буду просто требовать от тебя компенсации. Почему я не слышал твоей серенады? Хотя... Я слышал другую музыку, я слышал твои стоны и, надеюсь, что Коки их не услышит никогда, иначе я лишусь сразу обоих: друга и любимого ангела. Ты же не хочешь сделать меня несчастным? - Я совсем не хочу делать тебя несчастным, - произнес Джин. У тебя настолько хороший друг, что он предложил, - Джин фыркнул, вспоминая тот ночной диалог, - прикинуться моим пленником, чтобы ты пришел, и мы смогли с тобой увидеть друг друга еще раз. Не знаю, почему, но он сразу поверил в то, что я "завис" на тебе, Черепашка. Уложив Казую на своей груди, Джин подтащил покрывало, накрывая их обоих, и вдруг спросил: - Ты думаешь, стоило бежать на Землю, чтобы провести всю жизнь в каком-то закутке и бояться, что нас рано или поздно найдут? Это все равно, что сидеть в тюрьме, Казуя. Любимый, нам нужно какое-нибудь дело. Для начала мы осмотримся и поможем этим людям... Ведь они тоже твоя семья. - Если честно, то я пока не знаю, чем здесь можно заняться, - произнес Каме. - Да и стоит ли сейчас что-то делать и отсвечивать? Может нам стоит пока не особо показываться, чтобы нас не нашли? Я понимаю, что мы сойдем с ума, сидя в четырех стенах, но, быть может, священник найдет для нас здесь работу? Каме обнял ангела и зарылся носом в его волосы: - Но ты, наверное, прав, мы не должны прятаться, мы должны жить и найти свое место в этой новой для нас жизни. Казуя положил голову на плечо ангела и, лаская неосознанно его грудь, стал погружаться в сон. - Завтра новый день и новая жизнь... Аканиши с облегчением выдохнул и прижался к нему, слушая его тихий шепот, целуя и млея от ласковых прикосновений. Через несколько минут они вдвоем спали, и только тихое дыхание нарушало тишину просторной комнаты.