Дождь, наверное, закончился...

Уже третьи сутки, шёл, не переставая, нудный, тоскливый, осенний дождь. В накуренном кабинете неизвестные доселе мне люди толкали друг друга в бок, шептались, кричали, заглядывали в лицо, направляя в глаза свет люминесцентной лампы, и всё спрашивали, спрашивали о чём-то... От спёртого воздуха кружилась голова и к горлу подкатывал ком. Тусклый свет лампы, висящей на тоненьком проводке под потолком, окрашивал окружающий мир в мутный грязно-жёлтый цвет, который впитывался в серые холодные бетонные стены и отравлял своим ядовитым светом медленно угасающий за окном день. Ты сидел напротив, с бледным лицом, в своём любимом свитере и изрядно потертых джинсах. Та же одежда, что в первую нашу встречу. Только тогда на твоих руках не было серебристых наручников, как сейчас. Ты просто сидел и смотрел на меня. Я никогда не забуду этого взгляда. Словно сквозь толстый слой ваты шумели неразборчивые и приглушенные голоса, чьи-то руки прикасались ко мне, кто-то звал меня, но я видела только твои глаза. Почему я никогда раньше не замечала, что они у тебя такие тёмные? Мне всегда казалось, что серо-голубой - это светлый цвет. Светлый... Однажды лишь ты смотрел на меня вот так. Прошлой осенью. Помнишь ли ты?.. Вряд ли. Захлопывая дверь машины, ты случайно прищемил мне палец. Как же я тогда разревелась. До сих пор помню. И ведь было не очень больно, просто неожиданно и обидно. Глупо, не правда ли? Но когда я увидела твой взгляд, такой виноватый и наполненный тоской и болью, то разревелась ещё сильнее и бросилась к тебе, уткнувшись лицом в такой знакомый запах шерстяного свитера, вдыхая его, надеясь запомнить. Я помню горячее дыхание на своём лице и виноватое "прости" шёпотом на ушко. Мне было тогда только пятнадцать... Чего эти серые люди хотят от меня? Они задают столько непонятных вопросов. И почему мне нельзя подойти к тебе? Я смотрела на твоё лицо, но почему-то никак не могла до конца разглядеть его. Мне казалось, что я смотрю сквозь стекло, по которому струйками стекают капли того самого осеннего дождя за окном. Наверное, я плакала. "Бедный ребёнок", - бормотали они, косясь на меня. Про кого это они? Ты продолжал смотреть на меня и мне казалось, что вот-вот это всё закончится. Исчезнет затхлый запах прокуренного кабинета, улетучатся назойливые голоса, которые отдавались эхом в голове. А помнишь, когда ты повёз меня на море? Луна светила так ярко, что было очень-очень светло. Прямо как днём. Мы бегали по пустынному пляжу, а потом упали на ещё теплый песок, лежали рядом и твоя рука крепко сжимала мою ладонь. Стало холодно. Выдавали озябшие руки. Белёсый свет ослепил меня. В нос ударил едкий запах нашатырного спирта. Я узнала его. Ведь ты врач и ты рассказывал мне. За окном совсем темно. Непроглядная тьма. И тихо. Подозрительно тихо. Всё та же тусклая лампочка, болтавшаяся на тоненьком проводке, забрала с собой остатки дня. Теперь во всём мире темно и пусто. Тебя уводят из этого помещения. Я знала, что всё будет именно так, как будто видела это уже не раз. Дежавю? Возможно. В дверях ты повернулся и посмотрел на меня. Вероятно, в последний раз. Твои глаза вспыхнули на мгновение и погасли, словно покрылись безжизненной белой пеленой. Одними губами ты сказал мне: "Прости..." Какая тишина. Какая восхитительная тишина.

Дождь, наверное, закончился...