Калейдоскоп памяти

С самого утра что-то не заладилось. Пробуждение было таким, что Аллену хотелось просто взвыть от давившей на виски боли. Как и предполагалось, сон отказывался приходить добрую половину ночи. Мальчик вертелся на чужой кровати из стороны в сторону, не находя нужного положения. Поверхность - жёсткая и непривычная. Лави хоть предоставил ему всего лишь диван в гостиной, но там ощущения были гораздо лучше. А здесь – словно на коврике под дверью лежишь. И воздух казался холодным и незнакомым. Словно его пропитали каким-то запахом. Аллен даже пробовал принюхиваться – вроде ничего особенного. Влияние опасного человека, находившегося буквально за стеной? Возможно. Да и комфортными условия, в которых жил Канда, никак нельзя было назвать. Вроде квартира как квартира, но чего-то в ней не хватало. Насколько успел заметить Уолкер, в ней находилось довольно мало вещей. Словно Юу здесь так, проездом. Заселился на несколько дней, после чего его ожидал переезд. Вполне может быть, что так оно и есть. Аллен ведь ничего не знал о жизни брюнета. Кто он, чем занимается, зачем таскает за собой меч… и ещё недавно такие же вопросы относились к Лави. Да что же такое… похоже, из-за отсутствия воспоминаний мальчик хотел как можно быстрее обзавестись новыми. Узнать как можно больше о людях, что так неожиданно появились в его жизни. И сохранить это, чтобы никогда не забывать. Какой же ты наивный, Аллен. Тянешься к тем, кто запросто бросает тебя. А ещё относится, словно к щенку, постоянно вытирая ноги. Это не правильно, так не должно быть. Уолкер прекрасно осознавал, что взамен не получит ничего. Его всего лишь передают из рук в руки, а он успевает привязаться к тем, кто спешит спихнуть лишнюю деталь. И когда он стал так думать? Не из-за прямых ли речей Канды? Хоть мальчик и старался не обращать на это внимание, но мысли невольно возвращались к недавним колким фразам. «Все теперь носятся вокруг тебя, словно центр мира переместился в твою сторону. Самому-то не противно?» Противно. Но что он мог сделать? Ничего. Аллену оставалось только сидеть и ждать, когда его жизнь наладится. Если она вообще когда-нибудь наладится. Говорят, он лишился последнего родственника, а ему самому ещё нет даже восемнадцати лет. Что можно самостоятельно предпринять в таком возрасте, да ещё и с амнезией? Снова ничего. Остаётся лишь опираться на поддержку тех, кто якобы взял чужие проблемы в свои руки. Но, как подсказывала интуиция, людей, которые делают всё за «спасибо», не так уж много. Лави казался как раз таким, из меньшинства. Но Канда… Канда хорошо постарался, убеждая в обратном. И вот почти убедил. Одежда, которую Уолкер получил от Юу, была ему великовата. Подвернув штанины, чтобы они не волочились по полу и не мешались под ногами, Аллен взглянул на себя в небольшое заляпанное зеркало. Развёл руки в стороны – футболка тоже висела на нём, как на вешалке. Вздохнув, мальчик смял грязно-серую ткань, оголяя худой живот. Ужасно. Впечатление, словно его не кормили месяц. Рёбра слегка выпирали, тазобедренные кости – тоже. Взгляд замер на тонких запястьях. Пожалуй, сейчас любая бы девушка позавидовала его худобе. Только это получилось отнюдь не из-за того, что Уолкер ничего не ел. Напротив, питался он довольно хорошо. Видимо, пережитый стресс сказывался на организме слишком сильно. Такими темпами и в живой скелет превратиться недолго. - Любуешься своей стройной фигурой? Аллен подскочил, словно ошпаренный. В дверях, ухмыляясь, стоял Канда. Мальчик тут же одёрнул края футболки, недовольно посмотрев на ворвавшегося гостя. - Стучаться не учили? – едко поинтересовался он, возвращая внимание к зеркалу. - Я не люблю, когда меня учат, - весьма уклончивый, резкий ответ. – Хватит себя разглядывать, кости будешь изучать на уроке биологии. - Тебя не спросил, - не совсем удачное подражание, но по тихому хмыку за спиной Уолкер понял – Канда оценил его попытку. - Острый язык. Значит, похмелье не мучает? Обречённо закатив глаза, мальчик крутанул головой. Не хватало ещё, чтобы теперь это стало темой подколов. - Нет. - Завтракать будешь? Или предпочтёшь превращаться в скелет, обтянутый кожей? Аллен протянул невнятное «буду», почему-то не в силах оторваться от своего отражения. Алый порез на лице и покрасневшая кожа вокруг не вызывали страха. Даже сожаления не было о том, что он уродует его. Эта деталь смотрелась как-то вполне гармонично на фоне белых волос. Кстати, о волосах. С какого времени они такие? Ведь человек седеет далеко не в подростковом возрасте. Или это своеобразная особенность? Странный он. Для других. Теперь всегда, когда мальчик станет попадать в общественное место, люди будут пялиться на него, тыкать пальцами и перешёптываться. Сможет ли он привыкнуть к такому – неизвестно. Но жить как-то придётся. Не помирать же из-за косых взглядов. Послышался негромкий хлопок двери. Когда Уолкер обернулся, Канды здесь уже не было. Разглядывая опустевшую комнату, он с некоторым страхом обнаружил, что тишина может быть такой пугающей. Рядом с брюнетом было спокойно и в то же время как-то напряжённо. Усадив мальчишку за стол, Юу поставил перед ним сухие хлопья в яркой коробочке и пакет молока. Ничего более изысканного от него и ожидать не стоило. Но хотя бы за такое внимание Аллен остался благодарен. Выдав краткую инструкцию по поводу того, как это нужно есть, словно Уолкер был каким-то умственно отсталым, Канда удалился в соседнюю комнату. Дверь осталась открытой, поэтому подросток неустанно наблюдал за расположившимся на диване мечником, неустанно набирающим телефонный номер. Ответа не было. Канда вновь и вновь отрывал сотовый от уха, чтобы нажать повтор вызова. И что-то подсказывало Аллену, что тот, кому пытался дозвониться Юу, был никто иной как Лави. А хлопья оказались довольно вкусными. Завтрак, прошедший без неумолкающего рыжеволосого юноши, был каким-то другим. Плавным, но не скучным. Уставившись в пустую тарелку, Уолкер продолжал удивляться, что может чувствовать себя так расслабленно в компании с человеком, которой буквально два дня назад приставил лезвие к его горлу. Да и поведение Канды казалось не менее странным. Он-то вообще к этой истории никакого отношения не имеет. Разве что Лави являлся его знакомым. Но ведь Аллен для него совершенно чужой. К тому же, он ему мешает. Разве Юу не возмущался по поводу того, что выполнять подобную просьбу Лави всего лишь бессмысленная трата времени? Канда говорил что-то о своём исчезновении. И что же получается… Он беглец, скрывающийся от кого-то? Тогда полупустой квартире есть хорошее объяснение. Да и самому парню подходит такое краткое описание. Нелюдимый, неразговорчивый и мрачный. Самое оно для человека, у которого есть проблемы. По привычке Аллен не смог выдержать вида грязной посуды, поэтому вымыл её за собой, вытерев полотенцем и перевернув кверху дном, оставив около раковины. Канда всё ещё упорно продолжал делать безрезультатные звонки. - Не надоело? – мальчик приблизился к брюнету, слегка улыбнувшись. Причину невольно появившейся улыбки он назвать не мог. Бросив на него непроницаемый взгляд из-под прямой чёлки, Юу, раздражённо засопев, захлопнул крышку телефона и небрежно бросил его на стол. - Хозяин бросил своё домашнее животное, - холодно сказал Канда, глядя в серые глаза. – Как думаешь, что делают с несчастными щенками, которые оказались на улице? Аллен растерянно заморгал. Тот уже не в первый раз сравнивал его со щенком, да и сам мальчик был такого же мнения о себе. Но до этого он был тем, кого приютили, дали крышу и убедили в его безопасности. А теперь – выкинули. Неужели Канда оказался настолько прав? - Сдают в питомник, а потом усыпляют, - ответил за него Юу, мрачно нахмурившись. Шумно втянув в себя воздух, мальчишка сцепил пальцы рук, устремив взгляд в пол. - Может, мне поступить так же? Хотелось отчаянно замотать головой, но хоть какая-то оставшаяся частичка гордости удерживала от унижения. Ну не падать же Канде в ноги, пожалей себя, Аллен. Только, похоже, это единственное, что ему оставалось сделать. Инстинкты говорили любыми методами цепляться за жизнь. - Что с твоей раной? Внезапная смена темы заставила Аллена ещё сильнее растеряться. - За ней ведь нужно следить, - Канда поднялся с дивана и вплотную приблизился к мальчишке. Невесомые движения холодных пальцев, невидимой линией остающихся на коже, были какими-то чужеродными, но в то же время приятными. Уолкер шумно выдохнул и прикрыл глаза, не имея никакого желания оттолкнуть от себя парня, нарушившего его личное пространство. Канда осторожно очертил контуры кровавой борозды, явно не имея намерений причинить боль Аллену. Он заинтересованно разглядывал замысловатые изгибы на чужом лице, а потом потянулся к бинту, скрывавшему лоб мальчика. Уолкер сразу перехватил его руку, немного отпрянув назад. - Предпочтёшь, чтобы случилось заражение? – довольно просто объяснил свои действия Юу. - Нет, - Аллен убрал руку. Длинные пальцы так же осторожно развязали узел и сняли сдавливающую голову повязку. Сразу почувствовалось своеобразное облегчение. А Канда продолжал своё исследование, убирая белые волосы со лба и удерживая ладонь на затылке Аллена. - Ты вообще в курсе, что у тебя здесь просто шикарная роспись? Мальчик открыл глаза, выходя из пучины расслабленности. - Как будто кто-то специально нацарапал фигуру, похожую на пентаграмму, - тёплая ладонь с затылка исчезла, и Юу направился к шкафу, доставая оттуда белую аптечку с большим красным крестом. – Смотри, - он сунул в руку Аллена круглое зеркало. И действительно, над левой бровью отрывистые порезы образовывали нечто, смутно напоминающее звезду. Если не присматриваться, то можно и не заметить этого сходства. Но Канда ведь чересчур внимательный. - Может, меня пометил сам дьявол? – хмыкнул Уолкер, уже второй раз за утро разглядывая своё отражение. Юу промолчал, но потянулся вперёд и дёрнул Уолкера за руку, принуждая сесть на диван. Аллен покорно опустился, разрешая брюнету чем-то обработать рану и обмотать голову чистым бинтом. - Почему Лави не отвечает на звонки? – мальчик слегка повернулся, чтобы Канде было удобнее завязать узел. - Откуда мне знать? Я его не понимаю уже очень давно, - равнодушно отозвался парень, заправляя концы бинта под саму повязку. - А что насчёт того, что ты сказал ранее? – Аллен взглянул на него. – Ну… тоже выбросишь меня? С минуту Юу беспристрастно рассматривал бледное лицо перед собой. Было видно, что Уолкер боится, задавая этот вопрос. Боится, но старается не показывать вида. - Тебя даже и выбрасывать-то жалко. Подохнешь где-нибудь под забором, в грязи. Хочешь? Аллен покачал головой. Слова, конечно, снова задели, но в этот раз реакция была более спокойной. Почти за целые сутки нахождения с Кандой он смог немного приспособиться к его прямолинейности. - За тобой кто-нибудь следит? И что это, допрос? Уолкер с подозрением посмотрел на Юу. - Только детектив, расследующий смерть… отца, - язык с трудом повернулся, отказываясь произносить это слово. – Но он не знает, где я сейчас. - Придётся тебе продолжать играть в молчанку, - Канда защёлкнул замок на аптечке. – Пока не вернёшься к Кролику. «Если вернусь». - с тоской подумалось Аллену. Спрашивать, почему ему придётся молчать, мальчик не стал. У него были свои рассуждения на эту тему, которые, как он считал, пока лучше не озвучивать. Если Канда поставил такое условие, то нужно его придерживаться. Потребуется – вопрос задать недолго. Сложнее удержаться и не наговорить лишнего.

***

Пятнадцатью часами ранее.

Линали Ли уже около часа провела под дверями университета. Занятия давно закончились, а Лави, из-за которого девушка отказалась прогуляться с подругами, так и не явился. Разве она не сказала ему, что это срочно? Несданные долги могут повлечь за собой серьёзные последствия. Преподаватели встречаются довольно жестокие. Кто-то может простить один несчастный долг, а кто-то написать целую докладную. Перестав нарезать круги вокруг высокого дерева, Линали достала белый мобильник и набрала номер Комуи. - Братик, к тебе сегодня Лави случайно не приходил? Мы договорились с ним о встрече, а он уже опаздывает на целый час, - она в очередной раз обернулась назад, в надежде увидеть приближающуюся фигуру парня. – Даже не звонил? Понятно… - Ли-младшая разочарованно вздохнула. – В любом случае спасибо, я сделаю тебе сегодня вкусный ужин. Девушка сунула телефон во внутренний карман сумочки и обречённо пролистала свою выполненную работу. Придётся сдавать её в одиночку. Да и нужно попросить преподавателя о том, чтобы он сделал перенос сдачи долга для Лави. Оглянувшись в последний раз, Линали снова перешагнула порог университета, погружаясь в тревожные догадки.

***

Настоящее время.

Дышать было тяжело, двигаться – тоже. Спокойно, ты жив, ты чувствуешь, а это уже хоть что-то. Лави повёл плечом, тут же ощущая боль, горячей волной прокатившейся по спине. Мышцы свело, парень с трудом мог определить, двигаются его руки или нет. Немного покрутив запястьями, он, наконец, понял – его связали. Перед глазами всё плыло. Какая-то слабая лампочка прямо над головой еле-еле освещала мрачное грязное помещение, в котором пахло сыростью. Подвал? Похоже на то. Дёрнувшись всем телом, рыжеволосый открыл для себя ещё одно неприятное известие – связанными оказались не только руки, но и ноги. Спинка деревянного стула беспощадно впивалась в кожу, голова раскалывалась при любом движении или звуке. Без паники. Нужно осмотреться вокруг и хотя бы примерно попробовать понять, где он находится. А ещё вспомнить, каким образом он вообще сюда попал. Тряхнув головой, Лави кое-как сфокусировался на окружающих предметах. Место действительно напоминало небольшой сырой подвал. Напротив него – ещё один стул, только пустой. В тёмных углах были свалены многочисленные лопаты, мётлы и прочие подобные вещи. Парень даже смог разглядеть поблёскивающее лезвие пилы, ручка которой облупилась от времени. Затылок саднило. Похоже, кто-то оглушил его по дороге в университет. Сейчас ему почему-то стало жаль Линали, ведь она наверняка ждала слишком долго. Лави усмехнулся. И в такой момент он думает о ком-то другом. Эта девушка – сестра Комуи, к которому его в своё время отправили родители. Что ж, работа психиатров – помогать проблемным пациентам, пусть даже у пациента и не было никакого желания принимать врачебную помощь. В конце концов, каждый человек сам для себя может решить, кого ему любить. Вот только родители парня так не посчитали. Впервые узнав об ориентации сына, у его матери случился чуть ли не сердечный приступ. Она сутки напролёт билась в истерике, обвиняя себя в этой ошибке. Лави до сих пор помнил, как его собственная мать, рыдая, гневно тыкала в него пальцем с криками «Ты не мой сын! Мой ребёнок не может быть таким!». Отцу пришлось даже заломить руки ей за спину, чтобы женщина ненароком не схватила какой-нибудь тяжёлый предмет и не нанесла ребёнку увечий. Физических увечий она не оставила. Только моральные, вырезав на сердце своего сына слова ненависти. И Лави действительно сначала поверил, что он – ошибка природы. Тот, кому лучше вообще не появляться на свет. Изгой. Выродок. В школе с тех пор, как одноклассники узнали про лечение у психиатра, начался сущий ад. Бесконечные зажимания в углу туалета, летящие со всех сторон насмешки, издевательства, заканчивающиеся полным унижением. А когда в слухи попала и причина посещения подобного врача, жизнь стала совершенно невыносимой. Лави медленно стал ненавидеть тех, кто обрёк его на такие страдания. Родители. Он перестал контактировать с ними, старался как можно меньше времени проводить дома. Чтобы избавиться от лишних истерик матери, приходилось старательно делать вид, что толк от лечения есть. На приёмах четырнадцатилетний ребёнок стал вести себя тихо, покорно ведя беседу с врачом. Сменив до этого целых три больницы, родители ссылались на последнего выбранного ими доктора – Комуи Ли. Лави не раз слышал, как мать слёзно благодарит его за оказанную помощь, а её сын стоял у приоткрытой двери и с грустной улыбкой наблюдал за этими сценами. Она не могла принять мальчика таким, каким он был. Ей лишь требовалось, чтобы сын соответствовал всем общественным устоям. Иначе говоря – правильность во всём. В учёбе, характере и будущей жизни. Достигнув семнадцати, Лави стал самостоятельно зарабатывать деньги, а после окончания школы и вовсе съехал от семьи. Его давняя мечта – убежать как можно дальше – наконец-то осуществилась. Все связи были разорваны. И вот теперь, после стольких лет работы над собой, выстроенная «правильная» жизнь начинала постепенно рушиться. Вздрогнув от скрипа открывающейся двери, Лави опасливо повернул голову. Позади него была лестница, на которую упал свет. Тёмная фигура человека неспешными шагами стала приближаться. Внутри всё сжалось. Парень уже и не помнил, когда в последний раз он слышал столь гулкие удары собственного сердца. Определить пол человека оказалось довольно сложно. Длинный чёрный плащ, напоминающий мантию некроманта из какой-нибудь компьютерной игры, полностью скрывал фигуру. На лице – белая маска с нарисованными схематичными частями лица: улыбающийся рот, чёрточка вместо носа, а так же два больших глаза, в которых были проделаны отверстия. Немного отодвинув капюшон, незнакомец опустился на пустующий стул. Поворот головы вправо, потом – влево. Широко расставив ноги, человек облокотился на колени, переплетая пальцы в «замок». Лави бросил мимолётный взгляд на неприкрытые руки. Однозначно, мужские. Да и вся поза в целом не была женской. Мужчина, как определил его Лави, вновь задвигался, вынимая из-за пазухи большой блокнот с абсолютно чистыми листами и маркер. Неприятный для уха скрип нарушил былую тишину, и через несколько секунд он повернул к рыжеволосому блокнот. Крупная надпись на листе гласила: «Догадываешься, почему ты здесь?» Лави усмехнулся. Похоже, его голоса он так и не услышит. - Нет ни единой догадки, - он перевёл взгляд на маску. Тот вновь повернул блокнот к себе, быстро написав следующую фразу: «Ты знаешь. Подумай хорошенько.» Нахмурившись, парень пытался проигнорировать каждую ноющую частичку тела и пораскинуть мозгами. В голову пришла лишь одна, немного сумасшедшая мысль. - Аллен? – тихо спросил он. Лави даже показалось, что нарисованные губы на маске растянулись в усмешке. «5 баллов за правильный ответ.» - Что тебе нужно? «Ты уже ответил на свой вопрос.» Голова закружилась. Если бы он сейчас не был привязанным к стулу, то, наверное, свалился бы в обморок. Состояние резко ухудшилось, перед глазами заплясали чёрные точки. Аллен, Аллен, Аллен… Зачем ему нужен какой-то подросток с амнезией? И тут откуда-то сверху обрушилась тяжёлая догадка. Может ли быть, что этот человек перед ним – тот самый, что убил Ману Уолкера? Тогда неудивительно, почему он так выглядит. Любая деталь, выдающая личность человека, может разрушить всё. Поэтому нужны маска и блокнот. Поэтому Лави и оказался здесь… незнакомцу что-то от него требовалось. Вот причина того, почему он до сих пор жив. Что-то, мешающее незнакомцу самому добраться до Аллена. - Тебе ведь не нужна моя смерть, - высказал догадку Лави. «Не нужна. Но нужно кое-что другое.» Острый для слуха звук царапающего бумагу маркера, гулко капающая вода где-то поблизости. Страх имеет своё звучание.

***

Безрезультатно. Линк уже во второй раз возвращался на место преступления в одиночку. Ничего нового так и не обнаружилось. Всё те же осколки стекла, та же обведённая фигура человека на земле. Сейчас обычные жители старались обходить стороной эту улочку. Поблизости не было ни одной живой души, поэтому детектив мог спокойно на несколько раз обойти это место. Звон телефона несколько испугал его. Говард поспешно полез в карман за разрывающимся мобильником, опасаясь, чтобы не попасться кому-нибудь на глаза. - Слушаю, - он прижал трубку к уху, скользнув в один из разрушенных магазинов. - Детектив Линк? Вас беспокоит Комуи Ли. Возможно, вы помните меня. Мы встречались в палате Уолкера, когда он только очнулся. - Помню, - довольно полезная особенность в его работе – запоминать лица людей, даже если Говард видел их лишь однажды. – Что вас интересует? На том конце послышалось покашливание. - Я полагаю, Лави вы тоже помните. Он с вами не связывался? Линк удивлённо приподнял бровь. С того дня, как тот юноша заявился поговорить прямо на место происшествия, детектив больше не слышал о нём никаких упоминаний. Он и сам подумывал связаться с Лави, дабы поинтересоваться состоянием Аллена. - Нет, не связывался, - и, помолчав, добавил: - Что-то случилось? Напряжённый вздох говорил о том, что Говард оказался прав. Люди вот так просто не звонят детективу, чтобы узнать, не связывался ли с ним едва знакомый человек. - Лави… кажется, пропал. Его нет уже сутки. - Что?! – воскликнул Линк, забыв о том, что находится здесь тайно. – А как же Уолкер? Он ведь должен быть всегда вместе с ним! - Про Аллена ничего не знаю. Он действительно последние дни жил вместе с Лави, но где мальчик сейчас, я, к сожалению, не ведаю. - Чёрт бы его побрал! – в сердцах выругался Говард, и пулей вылетел на улицу. Нужно было как можно скорее вернуться в участок и начать поиски парня. Осмотр квартиры, в первую очередь. Опрос всех знакомых. Выяснить, где его видели в последний раз, с кем он разговаривал и сообщал ли кому-то о своих планах. Нужно узнать всё, до мельчайших деталей. Проскочив мимо контуров тела, Говард краем глаза заметил нечто странное. То, что он не видел ранее. Сделав несколько шагов назад, он застыл в изумлении. Рядом с засохшими следами крови, под большим осколком стекла, что-то лежало. Записка? Конверт? Или просто случайно оказавшийся здесь кусок бумаги? Приподняв тяжёлое стекло, детектив извлёк интересующую его вещь. Уже немного грязный лист, сложенный вдвое. Края были испачканы чем-то красным. Кровь, возможно. Аккуратно придерживая листок, Линк развернул его. Кроваво-красные разводы и более яркие, чётко читающиеся буквы. «Хотите поиграть? Игра обещает быть интересной. Старт уже дан.»

***

Аллену не нравилась стоявшая в квартире тишина. Проведя бок о бок с Кандой целый день, он начал скучать. Видимо, Юу мог вот так сутками сидеть, терпеливо чего-то ожидая. Любые попытки Уолкера завести разговор безжалостно обрывались предупреждающим взглядом тёмных глаз. Приходилось повиноваться и возвращаться к разглядыванию белого потолка. - Тебе не скучно так жить? – наверное, в десятый раз подал голос мальчик. Канда, не отличившись особым разнообразием, вновь метнул на него злой взгляд, утыкаясь в достаточно толстую книгу. - Нет. Чтение полезно для мозга. Не пытайся, Шпендель, не поймёшь. Обиженно надувшись, Аллен скрестил руки на груди и отвернулся к окну. - Ты бы девушку себе нашёл, что ли. Глядишь, подобреешь, - буркнул он, наблюдая за вялотекущими облаками. - Как будто я буду слушать советы от таких, как ты, - в привычной для себя манере хмыкнул брюнет, перелистывая страницу. - А чем плохи мои советы? – возмутился мальчишка, круто разворачиваясь обратно. Канда с тихим рычанием захлопнул книгу. Уолкер тут же пригнулся, то ли от прокатившейся волны чего-то опасного, то ли от внезапного громкого звука. Сейчас Юу напоминал Аллену того, кого он в нём увидел при первой встрече. Жестокого психа с мечом. Глаза прищурены, руки сжаты в кулаки. Но, как только он заметил на мальчишеском лице промелькнувший страх, Канда немного смягчился. Уж больно несчастным Аллен становился в такие моменты. - Твои советы слишком правильные, как ты сам, - парень провёл пальцами по корешку книги. – А жизнь… она не такая. Уолкер изумлённо моргнул. Философские речи звучали из уст Юу весьма пугающе. Впрочем, все его фразы были такими. Сложными, но верными. Настоящими. В дверь позвонили, и Канда, отложив книгу в сторону, поднялся с дивана, жестом руки призывая Аллена оставаться на месте. - Вам пришла посылка, - жизнерадостно оповестил незнакомый голос. - Я ничего не заказывал, - отрезал Юу. - За это не нужно платить деньги! Только распишитесь вот здесь, иначе я могу потерять работу, - попросил, похоже, работник почтовой службы. Молчание Аллен воспринял как согласие Канды. Он, конечно, мог только строить предположения по поводу того, как давно обосновался здесь брюнет. Хоть мальчик и не задал этот вопрос, но почему-то был уверен – совсем недавно. Юу не похож на того, кто от особого счастья запирается в полупустой квартире и днями зависает за чтением. - Спасибо вам большое, - поблагодарил работник почты, после чего дверь захлопнулась. Канда вернулся в комнату с небольшой коробкой в руках, обклеенной почтовой лентой. Парень был весьма озадачен, но всё же начал распечатывать посылку. - Ощущение, словно она пустая, - содрав скотч, Юу поставил её на стол, намереваясь открыть. Аллен сорвался с места, метнувшись к нему, и схватил за руки, потянув на себя. - Как ты можешь так спокойно открывать неизвестную посылку?! – заорал он. – А вдруг там бомба? Или ядовитый газ? Судорожно сжимая тёплые пальцы, Уолкер испуганными глазами смотрел на брюнета, который, в свою очередь, явно замешкался от такого порыва мальчишки. Опомнившись, Аллен выпустил чужие руки, смущённо опуская голову. На мгновение он забыл, что к этому человеку лучше не приближаться так близко, если только парень сам не изъявит подобного желания. - Детективов поменьше смотри, мелкий, - спокойно прокомментировал Канда. – Если бы у меня была рядом катана, ты был бы уже покойником. - Скажешь тоже… - Аллен отступил к столу, делая вид, что изучает коробку. Потянувшись к ней, Канда спокойно отогнул края, извлекая оттуда белый конверт. Мальчик шумно сглотнул. - Не трясись так, - Юу вытащил записку. – Это всего лишь листок бумаги. Выражение лица парня сменилось с насмешливого на слегка настороженное. - Что там? – заглянув через плечо, Аллен несколько раз перечитал от руки написанные красной краской слова. «Хотите поиграть? Игра обещает быть интересной. Главные роли уже распределены.» Мальчик невольно пошатнулся от плохого предчувствия. Ох, не к добру это, совсем не к добру. Тихо выругавшись, Канда снова сунул руку в коробку. В его ладони оказался красивый простенький кулон в виде пятиконечной звезды, одетый на тонкую цепочку. - И почему мне кажется, что посылку не случайно принесли именно сюда? – Юу гневно посмотрел на мальчика, тут же спрятавшегося за его спиной. - Я здесь не при чём! – испуганно запротестовал он, сразу поняв намёк. - Успокойся, - усмешка. – Я тебя и не обвинял. Но всё это связано именно с тобой, не кажется так? Прикрыв глаза, Аллен попытался унять колотившееся от волнения сердце. Неужели и правда… все появившиеся проблемы ведут только к нему? - Извини. Ничего не ответив, мечник сложил всё обратно в коробку, придвинув её в угол стола, к самой стенке. - Я же говорил – проблемы будут только впереди, - огонёк, зажёгшийся в тёмных зрачках, был пугающий. И Аллен, смотря на напряжённое лицо Канды, стал бояться самого себя.