Ломая стереотипы

Бирдекели — небольшие картонные кружки с эмблемой клуба — были предназначены для того, чтобы клиенты ставили на них свои кружки и не пачкали столы и барные стойки. К слову, клиентов это абсолютно не волновало. Я более, чем уверена, что они считали барменов и официантов созданными именно для того, чтобы убирать за ними полный срач. Наверное, именно поэтому подставки всегда использовались не по самому прямому назначению. К вечеру у меня под стойкой набиралось до целой стопки бирдекелей с номерами подвыпивших господ, желающих заполучить всех барменш в своё личное пользование. Большинство испорченных подставок я выбрасывала, некоторые возвращала обратно, когда кто-нибудь просил мой номер, а после с наслаждением представляла, как мужики по очереди названивают друг другу и недоумевают, почему они вечно попадают не туда. В последний раз протерев стойку, чтобы она прямо-таки блестела в разноцветном свете софитов, я с легкой улыбкой хлопнула по плечу сменщицу. Сегодня была не моя смена, но я согласилась подменить ее на полночи за наличный расчет, так что теперь у меня на руках была небольшая сумма, которую я планировала потратить уже завтра же днём. — Всё, теперь ты свободна? Я чуть не подпрыгнула, когда передо мной выскочила Карамзина, и резко выдохнула. Отсылая её «погулять» до конца моего рабочего времени, я совсем не ожидала, что она действительно решит дождаться меня. Отделаться не получилось, хотя в кармане и лежал согнутый пополам бирдекель с её номером, полученный после обещания «позвонить, как освободится время». Не прокатило. — В подсобку загляну за вещами, — процедила я с натянутой улыбкой и скользнула за дверь с надписью, запрещающей входить туда всем, кроме технического персонала. Нет, не поймите меня неправильно! Мне было искренне стыдно за свое прежнее поведение, я считала тот поступок глупой выходкой капризной школьницы и даже хотела извиниться перед своей бывшей одноклассницей, претерпевшей невероятные изменения. Но вот спасать её от какого-то неведомого убийцы, когда у меня своих проблем предостаточно? Спасибо, увольте! За прошедшие шесть месяцев со мной не случалось ничего особенного — по крайней мере, ничего, о чём я знала. Куницын, если это, конечно, был он, со мной даже не контактировал и в целом вёл себя как ни в чём не бывало, мама жила с отцом в мире, любви и согласии, и иногда я даже представить не могла, что не так давно покушения сыпались на мою голову одно за другим. Сейчас жизнь была если не идеальной, то уж точно неплохой, и возвращаться к криминальным хроникам мне не хотелось. Нет во мне этой тяги к расследованиям, уж извините! Не быть мне главной героиней книг Донцовой! Пробравшись в крохотную комнатушку, отведенную для личных ящиков, я ввела код и распахнула крышку. Сменив рабочую белоснежную рубашку на свитер, я натянула поверх тёплый жилет, схватила сумку и проверила кошелек, заодно положив туда и деньги за этот вечер. Завтра можно будет пройтись по магазинам и купить себе наверх что-нибудь приличное — сейчас становилось уже довольно-таки тепло, и скоро можно было бы ходить налегке, исключая редкие прохладные деньки. Вопреки моим наивным мечтам, Настя поджидала меня у двери. Я серьезно задумалась насчет предложения администрации сделать запасной чёрный выход прямо из подсобки. — Теперь-то мы можем поговорить? — вздёрнула она бровь, кажется, начиная догадываться, что я бессовестно избегаю её. — Да, конечно, — согласно кивнула я, успокаивающе медленными движениями стягивая волосы в высокий хвост на самом затылке. — На улице. Тут слишком шумно, — может, хоть там я смогу быстренько сесть на проезжающее мимо такси и сказать коронную сериальную фразу «гони так быстро, как можешь». К сожалению, удача повернулась ко мне задом, и когда мы вышли на улицу и неспешно двинулись по тротуару, нам не попалось ни единой машины с «шашечками». — Настя, — вздохнула я, понимая, что теперь-то от разговора точно не отвертеться. — Я не детектив, чтобы вычислять твоего убийцу. Карамзина упрямо качнула головой. Кажется, теперь упёртости ей было не занимать. Интересно, что подтолкнуло её к таким колоссальным изменениям в имидже? Может быть, кто-то посторонний попрекнул её в недостаточном уходе за собой? Или даже парень? Хотя вспоминая ту Настеньку из одиннадцатого класса, мне даже сейчас сложно было представить рядом с ней молодого человека. Да уж, Алиса-из-страны-чудес, ты всё ещё живешь стереотипами. — Но ты же училась в юридическом, — упрекнула меня девушка. В своёем шикарном платье, пусть и с накинутой сверху меховой накидкой, она смотрелась несколько нелепо среди простой улицы, но, судя по всему, отказываться от затеи не собиралась. — Это был даже не университет, а всего лишь колледж! — возразила я без малейшего сомнения. Слишком уж часто мне приходилось говорить это отцу. — Что уж там, по документам это вообще лицеем милиции называлось. — И что? — не угомонилась Настя. Каблуки звонко цокали по асфальту, озвучивая ее возмущение. — Но ты же доучилась! — Доучилась. И забросила диплом в дальний ящик, — и, мало того, доставать я его оттуда даже и не собиралась. Не моё это, совсем не моё. До сих пор понятия не имею, как меня занесло в эту сферу, когда со своей золотой медалью и отличными баллами за государственные экзамены я могла поступить куда угодно. Лучше бы в тот же педагогический пошла — была бы сейчас обворожительной училкой начальных классов без всяких намеков на проблемы. — Настя, у меня и у самой не всё гладко. Совсем недавно я была в похожей ситуации, даже в больнице лежала. Пальцы дрогнули — хотелось коснуться шрама, которого сейчас уже практически не было видно. Он зажил, побледнел, почти полностью слился с кожей, но при каждом воспоминании рука все ещё дёргалась к шее. — Вот поэтому я и обращаюсь к тебе! – воскликнула бывшая одноклассница. Я нахмурилась и даже остановилась, подозрительно взглянув на нее. — И откуда же ты знаешь, что со мной было? — ледяным тоном задала я вопрос. Карамзина смутилась, видимо, сообразив, что проговорилась, и неловко заломила пальцы, упираясь взглядом в покоцанный асфальт. На этот раз уже я не могла дать ей уйти от темы и с напором повторила: — Настя, откуда? — Друг подсказал… — негромко ответила девушка, явно не горя желанием выдавать товарища, и тут же вздёрнула подбородок. Это движение до того походило на моё, что я невольно расслабилась — ничего страшного, она простая упрямая девчонка, такая же, как и я. Она не пришла меня убивать и не собирается строить козни касательно моей жизни, у неё и своих проблем хватает. Ей просто нужна помощь. — Ладно, — я устало потерла лоб. И что с ней делать? — Пока идём до остановки, рассказывай, что с тобой произошло. Не гарантирую, что смогу помочь, но хотя бы направлю к тому, кто сможет. Карамзина оживилась и улыбнулась уже куда бодрее. От той прежней ослепительности улыбки не осталось уже и намека — или, может, я просто привыкла. — В общем… — воодушевленно открыла она рот и… тут же сдулась. Я хмыкнула. Да, сложно придумать, с чего именно начать, когда кажется важным всё, включая даже самые мелкие детали. — Ты, разумеется, знаешь сказку про Золушку? — уже не так уверенно продолжила Настя. Я кивнула. Не так давно и сама вспоминала про неё, сравнивая одноклассницу с крестной феей. — В общем, тут ситуация довольно-таки похожая, пусть и немного обратная. Я жила с матерью, отец давно умер, а спустя некоторое время мама заново вышла замуж. Правда, вместо двух дочерей у моего отчима детей не было, но и его самого мне хватало с лихвой. Так уж вышло, что со временем он завладел полностью всем особняком, начал прогонять прислугу, оправдывая это тем, что на них приходится тратить слишком много денег… — Стой-стой-стой! — вскинула я руку. Карамзина вопросительно взглянула на меня. — Ты мне сейчас сказку в вольном переводе пересказываешь что ли? Какая прислуга? Какой особняк? Настя как-то невесело усмехнулась и пожала плечами. — Мы никогда не были особенно бедными. В конце концов, я вместе с тобой в элитной школе училась не за красивые глаза, — я рассеянно промычала что-то неопределенное. Теперь это всё объясняло — и то, откуда у неё взялось тогда это платье, и подлизывания учителей во время занятий. Они просто хотели, чтобы им перепало побольше денег со спонсорства. Это я попала в ту школу лишь из-за того, что мой отец служил на благо города, зато вот Карамзина училась там по праву. — И однажды отчим прознал про акции, переписанные на моё имя. Раньше они были записаны на маму, но с совершеннолетием их перевели на моё имя. Именно тогда на меня и начались покушения – сначала меня чуть на улице не подстрелили, потом в универе какой-то незнакомец пытался из окна вытолкнуть, потом… Я снова нахмурилась и остановила рассказ: – Получается, ты знаешь, кто пытается тебя убить? Так чего же ты тогда хочешь от меня? Иди в полицию и дело с концом! Отчима арестуют, и вам с мамой будет нечего бояться. Настя грустно покачала головой. — У меня нет никаких доказательств: со стороны кажется, что он только помогает мне — телохранителей нанимает или на дистанционное обучение советует перейти, — а я, такая нехорошая, сбегаю из-под его опеки. Я даже к нормальным адвокатам не могу обратиться, потому что он контролирует мои счета. И самое обидное — мама верит ему беспрекословно. Мы остановились рядом с остановкой. Только сейчас до меня дошло, что так поздно транспорт уже не ходит, а сюда я пришла скорее по привычке – каждый раз вызывать такси с утра после работы я не могла, поэтому всегда приходилось дожидаться первого рейса автобуса, который довозил меня до самого дома. Почти всегда. Видимо, всё равно придётся вызывать такси. Я достала телефон, переведённый в режим «полета», чтобы он не вибрировал всю мою смену в шкафчике. — Итак, у меня есть два варианта, как помочь тебе. Запиши номер, — я открыла телефонную книжку, нашла в ней нужное имя и продиктовала номер телефона. Карамзина послушно забила его в свой айфон. — Это человек, который подскажет тебе, что делать дальше. Однажды он очень круто помог мне, — я умолчала о том, что его помощь продолжается до сих пор, — и думаю, сможет помочь и тебе. Пиши имя — Антон Ше… — Шерементьев? — вдруг прыснула Настя. Я кивнула, а только потом недоуменно взглянула на девушку. — Ты его знаешь? — Конечно. Именно он и есть тот друг, который порекомендовал мне тебя. — Что?! Карамзина рассмеялась в голос, видимо, считая это забавным. У меня же, в свою очередь, появилось желание убить драгоценного дядюшку, который с чего-то вздумал перенаправить девушку ко мне. Нет, я определенно точно обязана буду повидаться с любимым родственничком и рассказать ему о правилах этикета и о том, что не стоит давать адрес моей работы кому попало. — Первый вариант отпадает. Какой второй? — поинтересовалась одноклассница, вдоволь отсмеявшись. Я покусала губу, все еще раздумывая о кровожадных способах расправы над Антоном. — Второй… — эхом отозвалась я чуть заторможенно, но тут же была прервана оглушительным гудком автомобиля. В этот раз я даже не вздрогнула. Привыкла уже, честно говоря. — И какого чёрта ты не дома в свой выходной, а, девочка? — раздался саркастичный вопрос из затормозившего у обочины автомобиля. — А вот и второй вариант… — хмыкнула я себе под нос, встречаясь взглядом с Арабским.