Кюхля
25 декабря 2013 г. в 07:23
Худой до неприличия. Острые черты лица и немного пухлые губы. Такой нелепый вид. Хотя не ты один. Но почему-то все издевательства достаются именно тебе. Ты стал жертвой жестоких шуток и игр. Почему, Вильгельм? Наверное, потому что ты не похож на других. Ты придумал себе маленький мир и живёшь в нём, не обращая внимания на окружающих. Ты неловок, часто запинаешься на ровном месте и падаешь. Но тебе никто не помогает. Все только смеются.
Однако я почувствовал в тебе что-то родное. Ты похож на меня. Только наши миры разные. Мне нравится шумная компания, где царят дружба, веселье и вечное беспокойство. Ты же предпочитаешь быть один, сидеть и крепко прижимать к груди заветную тетрадь. Я ещё в первый день заметил её. Видимо, она очень дорога тебе. Интересно, что ты пишешь в этой тетради? Стихи или прозу?..
Во время обеда я случайно наступил тебе на ногу. Пытался извиниться, а ты убежал. Ты странный, Вильгельм, странный. Мы с Иваном часто обсуждаем тебя. Он говорит, что ты просто не умеешь защищаться. И я с ним согласен. Ты даже рапиру неправильно держишь. Она всё время вылетает из твоей руки.
И несмотря на это — ты один из лучших лицеистов. Ты много знаешь. Ты прекрасно пишешь стихи. Ты красиво рисуешь. Ты на самом деле очень храбрый мальчик. Но этого никто почему-то не замечает. И ты тоже не замечаешь.
Я увидел, как эти... эти противные Вольховский и Мишка тебе вылили на голову суп! Но ты им ничего не ответил. Лишь пожал плечами, вздохнул и ушёл в свою комнату. Куда это годится?! Я больше не намерен терпеть издевательства над таким прекрасным человеком!
Сегодня на дневной прогулке в парке я следил за тобой, искал твоё тайное убежище. Оказывается, ты всё это время сидел возле одного и того же куста белых роз.
— Ну что, Вильгельм, сочиняются стихи? — тихо спрашиваю и присаживаюсь рядом. Ты лишь потупил глаза, спрятал тетрадь под сюртук и собрался уходить, но я крепко схватил тебя за руку и заставил сесть обратно.
— Ты зачем пришёл сюда? Тоже хочешь поиздеваться над моим горбатым носом?! — с вызовом спрашиваешь и храбро смотришь мне в глаза.
— Нет. Я просто хотел узнать, как у тебя дела и... пишешь ли ты новые стихи? — отвечаю и глупо улыбаюсь, пытаясь заслужить твоё доверие.
— Всё отлично. Стихи... тоже отлично, Александр, — задумчиво смотришь в сторону. Наверное, думаешь, что я просто так от тебя отцеплюсь. А нет, я настойчив!
— Вильгельм, может, ты составишь мне компанию во время прогулки по парку? Здесь есть цветы красивее этих белых роз! — кричу и заставляю тебя подняться на ноги. Сначала сопротивляешься, но потом всё-таки соглашаешься пойти со мной.
Пятнадцатилетний мальчик с наивной и доброй душой. Вильгельм, ты и правда думал, что мы с тобой погуляем и расстанемся? Как бы не так! Сегодня я подарил тебе кое-что важное — дружбу. Лицейскую дружбу, которая должна связать нас до самой смерти.
— Француз, неужели ты его привёл? — весело отзываются мои старые и добрые друзья, Пущин и Дельвиг.
— А вы как думали, братья по вину? — смеюсь и только крепче сжимаю твою руку. Не бойся, я не дам тебе сбежать.
— Ха-ха, молодец, Пушкин! Чертовски ты хорош! — хвалит меня Тося и подходит ближе к тебе. — И как же мы его назовём? Должно же у него быть хоть какое-нибудь прозвище...
— Не надо прозвищ, — растерянно бормочешь ты. Видимо, уже успел представить на шее деревянную табличку с обидным именем.
— Мы подумаем над этим, — ответил умный Иван, и мы с ним все согласились.
Так началась наша крепкая дружба. Ты оказался очень хорошим и умным другом. Над тобой больше не издевались, а если кто-то и пытался что-то сказать, то мы с друзьями тут же бросались в бой.
Вильгельм, надеюсь, ты понял разницу между одиночеством и компанией? Понял, что значит иметь настоящих друзей?..
— Ребята, я, кажется, знаю, как мы его назовём! — воскликнул я однажды вечером, когда мы сидели за газетным столиком. — Мы будем его называть Кюхлей. Наш прекрасный и хороший Кюхля!