***
Это был самый тихий вечер субботы вообще когда-либо на памяти Зетсу. Он даже перекрестился на всякий случай, когда прошел мимо двери обычно шумного блока. – У вас тут все живы? – спросил комендант, даже не удосужившись постучать. На кухне сидел Гаара, закопавшийся в конспекты по ценообразованию. Сняв свои очки для поумнения и потерев уставшие глаза, он откинулся на спинку стула. – Сейчас сессия, Зи. Даже таким кретинам как мы приходится учиться. Комендант цепким взглядом оглядел открытую комнату, кухню и зачем-то заглянул в ванную. Он даже немного расстроился, что не нашел ничего запрещенного, за что можно было кого-нибудь выселить. Так ничего и не ответив, Зетсу ушел восвояси. Гаара устало закурил, оставив в учебнике закладку. Было ощущение, что еще немного, и его мозги начнут кипеть на медленном огне, а глаза вывалятся от многочасового чтения и залипания в монитор. – Эй, придурки! – заорал он во все легкие. Из комнаты послышалось несвязное бормотание Суйгетсу. – Чё? – крикнул в ответ Наруто. Гаара знал, что он тоже находится не в самом лучшем расположении духа, пытаясь найти в интернете хоть что-нибудь, что подойдет для его курсовой в качестве заполнения пространства. – Собирайте свои задротские задницы. Мы идем отвлекаться от этого говнища. – Гаара, ты вообще в курсе, что у меня в понедельник уже защита, а курсач у меня даже наполовину не готов? – огрызнулся Узумаки все так же из комнаты. – Да, кажется, ты говорил об этом раз пятьсот или около того, – съязвил он. – Мне плевать. У тебя будет целое воскресенье, чтобы все доделать. А сейчас надо выкинуть из головы все таблицы, графики и всю эту научную херню, так что собирайся. И этих деградирующих в соседней комнате пни. Учиха скоро окончательно покроется мхом от своего блаженного ничегонеделания. Так через пару часов они оказались на какой-то сомнительной вписке старшекурсников, в доме никому из них не известной девушки. Толпа людей пьяно плясала под оглушительную музыку и подбадривала танцующих на столе. Мелькающие перед глазами огни превращались в цветное месиво, а грохот из колонок оглушал похлеще любого алкоголя. Наруто подумал, что спиртное совершенно не заходит. Он уже давно потерял в толпе Гаару и Саске, Суйгетсу где-то неподалеку увлеченно играл с футболистами в пивпонг. Пластиковый стаканчик с дешевым и уже теплым пойлом как будто жег руку, но стоило только представить, что пришлось бы остаться в общаге медитировать над курсовой, как тут же накатывала волна тошноты и мигрени. Он решил найти Гаару, поэтому опустошил стакан, скомкал его и отправил под стол, где уже громоздилась целая гора таких же красных пластиковых стаканчиков. Наруто обошел весь первый этаж, выглянул на улицу, где какие-то упитые опездолы катались по искуственному газону и пытались изобразить что-то очень отдаленно напоминающее нижний брейк. По крайней мере, им самим так казалось. Гаары, к счастью, среди упитых не обнаружилось. Обычно на вписках не принято было подниматься на второй этаж, если ты не идешь трахаться с кем-то, кого ты только что подцепил в пьяном угаре, но Наруто оправдывал себя тем, что ему ну просто очень срочно надо найти долбаного Гаару. Он не знал, зачем. Это была какая-то тупая точка опоры, от которой он пытался оттолкнуться. Второй этаж представлял собой хитросплетенный лабиринт, в котором потеряться было раз плюнуть. Гаары не было ни в первой спальне, ни во второй комнате, которая оказалась гостевой ванной. Не нашел он его и во второй спальне, где страстно кувыркалась очень громкая парочка, которая даже не удосужилась запереть дверь. В конце концов, Наруто оказался в небольшом проходном помещении без окон и с мансардной крышей. Здесь посреди комнаты стоял только один диван, над которым повесили балдахин из непрозрачной ткани, скрывающий со всех сторон того, кто вздумал забраться в этот своеобразный шалаш. Наруто никогда не чувствовал тяги ко всяким хипстерским штучкам, но несколько длинных гирлянд, свисающих с потолка и переливающихся в разном темпе, мерцали в глазах желтым светом и завораживали. Было заметно, что эту комнату оформляли с особым старанием. Между гирляндами с потолка на тонких нитках свисали разноцветные бумажные оригами в виде журавликов и корабликов, нанизанные на леску бусы, блестящие в свете фонариков, и сияющие звезды из фольги. Было слышно, как под балдахином негромко играет музыка, мягкий, но звонкий мужской голос пел о том, что нуждается в укрытии, и Наруто, очарованный необычной атмосферой комнатки, решил проверить, кто же там спрятался от шума и грохота вечеринки. Он ожидал застать там кого угодно от потерянного и ужратого в хлам Гаары (который, кстати, никогда в жизни не слушал настолько хипстерскую инди-музыку и вообще презирал все музыкальные направления, которые не предусматривали вокала, будто солиста только что подвесили за соски над кипящим котлом) до волшебно-милой девчушки в цветочном венке, которая в свободное время строчит романтичные стихи в тамблер и повсюду таскает с собой плюшевого медведя. В общем, действительно кого угодно, только не задремавшего Саске, как-то по-особому беззащитно обнимающего себя во сне. Темные волосы, разметавшиеся по подушке, в свете фонариков окрашивались то в красный, то в зеленый, то в синий, разноцветные огни скользили по бледным, слишком выделяющимся скулам, а черные длинные и прямые ресницы слегка подрагивали от еле заметных движений век. Саске приоткрыл рот во сне, и его губы казались еще бледнее, чем обычно. Песня, игравшая в телефоне, закончилась и началась заново. Наверно, Учиха поставил трек на повтор. Наруто очнулся от наглого разглядывания, и ему тут же искренне захотелось врезать себе. Господи, он же как сталкер какой-то. – Эй, Саске… Учиха нахмурил брови, но не проснулся. Наруто только вздохнул и присел рядом, задвигая за собой полы балдахина. Мерцание стало не таким отчетливым, но пространство продолжало окрашиваться в разные цвета. Здесь было тепло, уютно и сказочно, вдобавок под боком сопел его бывший лучший враг… Наруто просто прилег на секундочку на пухлую подушку с милыми кисточками по бокам и совсем не заметил, как глаза сами собой закрылись, и уставший от усердной учебы и громкой музыки разум погрузился в сон.***
Саске проснулся из-за странного чувства, на подсознании ощущая, что случайно поставил на повтор музыку, и вот уже в сотый раз играет одна и та же песня, врезаясь в мозг. Он отчетливо помнил, как нашел это чудное место, в котором хотелось остаться жить навечно, и решил спрятаться от вечеринки именно здесь. Хоть он и проснулся, открывать глаза совершенно не хотелось: до того было тепло и мягко, и уютно, будто его завернули в пуховое одеяло и включили звездный проектор. Музыка внизу все еще грохотала, заглушая пьяные крики веселящейся студентоты. Не разлепляя век, Учиха потянулся было вслепую за телефоном, но понял, что не может свободно двигаться. Когда до него дошло, что лежит он в этом укромном месте не один, то до чертиков испугался, но когда обнаружил, что его со спины в крепких медвежьих объятьях держит спящий Наруто, Саске слегка поплохело. Если бы он сейчас не лежал, ему бы срочно потребовалось присесть. Узумаки прижимал к себе настолько плотно, будто хотел вживить его себе под кожу. Сильная рука поперек груди не давала свободно двигаться, а горячий, словно батарея, торс – связно думать. Легкое дыхание, шекочущее заднюю часть шеи, больше всего отвлекало Саске от разумных мыслей – теперь ему хотелось остаться в этом месте, как минимум, на две вечности, хоть он и не признался бы в этом вслух даже под дулом пистолета. Он буквально физически ощутил, как волосы на затылке встают дыбом, а по всему телу волнами проходят мурашки, рождаясь в тех местах, где Наруто его касался. Саске стал сомневаться, проснулся ли он окончательно. Может, это был просто очень приятный сон? Это, по крайней мере, было бы не так неловко. Пока Саске судорожно соображал, как лучше всего выпутаться из этой ситуации, спящий Наруто решил окончательно добить ситуацию. Рыкнув что-то совсем уж несвязное, он скользнул ладонью с груди Учихи на его живот как раз в том месте, где задралась футболка, а пах блондина уперся в обтянутую черными джинсами задницу. – Господи, – еле слышно прошептал Саске, захлебываясь вздохом. Низ живота полоснуло жаром, в солнечном сплетении словно что-то вскипело, а кожу под пупком как будто пронзали крохотные молнии, исходящие от теплых пальцев. Небольшое количество алкоголя в крови нашептывало отпустить все сомнения к чертям и поддаться искушению, но мозг из последних сил сопротивлялся постыдному желанию по-блядски выгнуть спину и еще раз вжаться задницей в пах Узумаки. Саске кусал губы и дышал слишком часто. Это все алкоголь. Это все алкоголь и стресс. И недотрах. Все в порядке. Он не хочет своего друга и соседа по общаге. Вовсе нет. Правда-прав… – Да, – полузадушенный стон, больше похожий на горячечный шепот, сорвался с губ Учихи: Наруто снова это сделал. Собрав по кусочкам остатки гордости и сил, Учиха решил все-таки высвободиться из хватки, иначе потом будет немного сложно объяснить проснувшемуся Наруто или, еще лучше, кому-нибудь, кто найдет их здесь, почему они лежат в обнимку, а у Саске вдобавок ко всему в штанах не самая спокойная ситуация. Кое-как скинув с себя тяжелую руку Узумаки, которая, кажется была сделана из бетона, он неловко уперся коленями в диван, зажатый между спящим телом и стеной. Блондин, заворчав во сне, перевернулся на спину, когда понял, что больше некого прижимать к себе. Очень осторожно, чтобы не разбудить Наруто, он перекинул одну ногу через него, тем самым оказываясь нависающим над парнем. Саске ничего не мог с собой поделать, когда позволил себе задержаться в таком положении на несколько секунд. Если бы он дал волю своим желаниям, он непременно бы опустился ниже, полностью садясь на живот Узумаки, запустил бы пальцы в жесткие светлые волосы и, о господи. Нервно облизав губы, Учиха дал себе воображаемую оплеуху за всю ту хрень, что творилась в его голове. Спеша сбежать от собственного позора, он перенес вес на одно колено, планируя аккуратно опереться на руки и бесшумно встать с дивана. Ага, ну да. С его феерической грацией обнюханного пингвина Саске, споткнувшись не иначе как об воздух, потерял равновесие и, начав падать, схватился за первое, что попалось под руку. Вся конструкция, на которой держался балдахин, с потолка рухнула прямо на диван, накрыв Наруто и Саске с головой метрами ткани. Наруто подорвался с армейской стремительностью, будто солдат, чью часть атакуют вражеские войска. Подорвался и подумал, что наступил конец света: запутавшись в шторках балдахина, он чувствовал, что на нем кто-то лежит и отчаянно то ли скулит, то ли матерится. Однажды в общаге Киба и Канкуро устроили ему типичный прикол с падающим потолком, накрыв его простыней. Так вот, по сравнению с нынешней ситуацией, это был настоящий детский сад, нервно курящий манную кашу на отшибе жизни. Перевернувшись и кое-как вытащив голову из путаницы ткани, Наруто прижал бултыхающийся комок балдахина. Комок все-таки сдавленно матерился и, кажется, совсем немного задыхался. Спасая придурка, Наруто отдернул ткань, под которой оказался красный, как ящик помидоров, и отфыркивающийся Учиха. – Саске? Какого хрена? – Упс? – задушенно усмехнулся тот, сдерживая истерический хохот. Наруто беззлобно чертыхнулся. – Блядский стрём, Учиха! Валим отсюда, пока никто не приперся. Кажется, они слегка переплюнули шаблон со сломанной в порыве страсти кроватью. В принципе, можно было уже привыкнуть, что именно в их жизни все идет через жопу, так что совсем неудивительно, что они изувечили диван, сорвав всю конструкцию, поддерживающую бадахин, с потолка. Не в порыве страсти, конечно, но в порыве дебилизма и неуклюжести тоже, в общем-то, звучит вполне неплохо.