Newborn

Дерек вышел из школы и задрал голову, подставив разгоряченное лицо прохладным каплям. Хорошо, что тренировка закончилась до дождя. Хотя им, по хорошему, стоило бы сегодня собраться на поле еще раз. Нельзя расслабляться, когда до полуфинала осталась несчастная неделя. Он подкинул в ладони связку ключей и, расплывшись в улыбке, огладил пальцем новый брелок. Новый брелок – для новой машины. Все-таки эта детка подходила ему куда как больше, чем Лоре. Хейл обласкал взглядом лоснящиеся бока Камаро, которую сестра подарила ему на недавно исполнившиеся семнадцать. О, определенно, Лора была не так уж плоха, раз позволила ему воссоединиться с его судьбой. Еще одним приятым бонусом стали взгляды сокомандников, полные зависти. Ну, он мог их понять. Дерек шагнул под усилившийся дождь и уже почти сел в машину, когда услышал возмущенные возгласы со стороны подъехавшего автобуса. Никто не хотел ждать, пока внутрь заберется Стилински. Он неуклюже цеплялся за ступени и поручни в дверях костылями и медленно, неловко пробирался по узкому проходу между сидениями, ища свободное место. Дерек видел это сквозь испачканное многолетними, уже не оттирающимися, разводами стекло. А еще он слышал, как тяжело и сорвано дышит Стилински. Сорвано, зная Стайлза, – не от боли и усталости - от обиды. Стайлз создавал очередь, а измотанные после долгого дня школьники рычали на него, как звери - на чужака, забредшего на их территорию. Не то чтобы в их школе не было подростков с подобными проблемами, были даже колясочники, но они с повседневными, будничными неудобствами справлялись куда как ловчее и изящней, чем хромоногий, неподготовленный к беспомощности собственного тела Стайлз. А Стайлза не слишком любили и здоровым. И пока Стилински разъезжал на коляске, это было не так уж плохо: он никому не доставлял особых неудобств, и его не трогали, - а встав неделю назад на плохо слушающиеся ноги, сын шерифа стал затычкой в каждом проходе. Но это не было проблемой Дерека, не могло быть. Поэтому он сел в машину и вырулил со стоянки, стараясь не смотреть и не слышать, как шакалы распинают, загоняя в угол, непривычно молчаливого мальчишку. - Ты должен за него заступиться, Дерек, - Лора проткнула вилкой еще одну жареную колбаску и с нескрываемым удовольствием засунула ее себе в рот. - За кого, дорогая? – с интересом повернулась к дочери Талия. - За Стайлза. Он еще не восстановился после аварии и не может нормально ходить, а кто-то этим пользуется. Я сегодня видела, как старшеклассники зажимали его в углу и требовали извинений. Стайлз же никогда не держал язык за зубами. Странно, что они добрались до него только сейчас. Хотя, может, подумали, раз отец – шериф, то Стайлз сможет дать отпор. - Ох, а он что? С ним все в порядке? - Ничего, - зло фыркнула Лора. – Но завтра Дерек сможет полюбоваться разукрашенной физиономией Стайлза, фонарь у него яркий. И, конечно, ничего не почувствует по этому поводу, правда, братишка? Дерек нарочито спокойно поставил на стол кружку с недопитым кофе и поднялся из-за стола. - Я ничего ему не должен. Оказавшись наконец в своей комнате, которая была для него убежищем в убежище, Дерек упал ничком на кровать и с облегчением выдохнул. Если в этом доме он всегда был спокоен, ощущая присутствие стаи и Альфы, то эти четыре стены будто бы защищали его от куда как худшего: от ядовитой назойливости сестры и нравоучений матери, от ироничных замечаний любимого дядюшки и излишней строгости отца. Здесь он был в безопасности по-настоящему. И он был уверен, что у Стайлза тоже есть такое место. И Стилински совершенно точно мог отсидеться там, переждать, пока ноги не перестанут быть бесполезными, бездвижными отростками, скорее тянущими вниз, чем помогающими подняться и идти. Это не вина Дерека, что Стайлз слишком упрямый и безрассудный, раз не побоялся явиться в столь беспомощном положении в школу, где его ненавидел каждый второй. Да к черту! Где его ненавидел каждый. Кроме, пожалуй, его лучшего дружка Скотта МакКолла и Эллисон Арджент, с которой встречался МакКолл. Но Эллисон была просто слишком мягкосердечна. Стайлза не переносил Джексон, потому что Стилински умудрился влюбиться в его девушку и каждый день преподносил ей милые (не по мнению Дерека) маленькие подарки и осыпал комплиментами. От Стайлза первое время воротила аккуратный носик Лидия, потому что тот оказался по-настоящему назойлив, как комар, непрестанно жужжащий над ухом, а потом стала просто безразлична, только иногда опускала перед всей школой. Дерека немного бесило, как Стайлз после такого унижения уходил с опущенными плечами, а на следующий день возвращался с новыми силами и парой килограммов упорства в рюкзаке за спиной, как побитый, но преданный пес. Стилински ненавидела вся команда по лакроссу. Тот в команде был, как пятая нога кобыле, и понимал это и смеялся на оскорбления, отвечая обидчику не менее остро. И не уходил, хоть и всего-то сидел на скамейке запасных. И, конечно, Стайлз раздражал самого Дерека. До лезущих клыков и меняющих цвет глаз. Маленький засранец не уставал отвешивать в его адрес самые изощренные, самые злые и насмешливые комментарии. Хмурый волк. Дерек, если ты будешь так себя вести, с тобой перестанет общаться даже Уиттмор. Вы с Джексоном спелись, потому что оба ведете себя, как сучки? Боже Хейл, ты такое мудло, что если кто-нибудь когда-нибудь в тебя влюбится, Земля сойдет с орбиты! И Дерек не был Стайлзу ничем обязан, даже если тот не раскрыл его секрет, когда Дерек спалился перед ним после одной из не особо удачных игр. Победа в тот раз осталась за ними, но это было лишь везением. Дереку не нужно было везение или удача. Ему нужна была уверенность в собственных силах и в собственной команде. И Дерек был слишком зол, когда, не двигаясь, стоял под душем и упирался ладонью в кафельную стенку, стараясь успокоиться. Чертов Бойд! Хейл был готов свернуть шею этому чернокожему мудаку, который решил покрасоваться и забить на командную тактику. А потом у него за спиной вскрикнул Стайлз. - У тебя когти! – Стайлз тыкал в него пальцем, раззявив большой рот, когда Дерек обернулся. А когда прижал мальчишку к противоположной стене и сжал горло, ощущая, как под ладонью ходит чужой кадык, смотрел испуганно, но с прорвой любопытства в карих глазах. Почти желтоватых. Как у обращенного беты. И никому об этом не рассказал, только стал еще чаще называть Дерека хмурым волком, теперь уже – обоснованно и справедливо, как утверждал сам в те редкие моменты, когда они оставались наедине. А потом Стайлз попал в аварию. Всю переднюю часть джипа смяло в гармошку, а сам Стилински почти не пострадал, только зажатые металлом ноги потеряли чувствительность. И если бы Дерек не пробегал по окраинам Бикон-Хиллз во время вечерней тренировки, было бы слишком поздно. Без тока крови ноги Стайлза долго бы не продержались, а выбравшись с помощью Дерека, Стайлз мог надеяться не только на то, что конечности останутся при нем, но и на скорое восстановление. Если бы так не напрягался. Придурок. Если бы отсиделся дома. Дерек, отвезший Стайлза в больницу, сам слышал, как врач порекомендовал ему покой и щадящие упражнения. И даже если у Хейла что-то вздрагивало внутри и билось чаще, когда он видел слишком тихого или наоборот – нарочито жизнерадостного – Стайлза в коляске, это все еще не было его делом. А еще Дерек забыл про Мэтта. Который недолюбливал вообще всех. Кроме самого себя, камеры и Эллисон, на которую чаще всего был направлен его объектив. А честный Стайлз в свое время умудрился пройтись по этой больной сталкерской любви. Иногда Дереку казалось, что у Стилински в принципе нет чувства самосохранения. Как в тот момент, когда он зашел в раздевалку и увидел, как сплевывает кровь едва стоящий на ногах Стайлз. Перед ним, спиной к Дереку, сжимал кулаки Дэлер. Хейл закрыл за собой дверь и сделала несколько шагов к ним, Стайлз заметил его и усмехнулся. Наверное, Дэлер принял это на свой счет. Он успел ударить по костылю, отчего Стайлз грудой свалился на пол и тихо вскрикнул от боли, до того, как Дерек сам вмял Мэтта в лязгнувшие под напором шкафчики и с трудом удержал рванувшегося волка. - Вали, - процедил он сквозь готовые трансформировать зубы и оттолкнул сковавшее ступором тело. – И побыстрее. Он дождался хлопка двери и частых удаляющихся шагов по коридору, прежде чем позволил вылезти когтям и ударил по стене, оставляя крошево штукатурки. Стайлз не смотрел на него. Дерек вдохнул и выдохнул, успокаиваясь. И помог Стайлз подняться. - Не нарывайся больше, - сказал он. – По крайне мере до тех пор, пока окончательно не поправишься. Стилински потрогал разбитую губу и поморщился. - А тебе-то что? - У меня есть дела поважнее, чем отгонять всех желающих набить тебе морду. Я в этом списке первый, кстати. - Хах! – Стайлз вздернул брови, глядя на него с изумленным весельем. – Ты мой принц на белом коне? Защитник чести и все такое?! - Вроде того, - просто согласился Дерек. - Твою ж мать, - воскликнул Стайлз и схватился за его рукав, чуть не навернувшись снова. – Это из-за того случая в душевой? Так я же пообещал тебя не сдавать. Ты мне ничего не должен, Дерек. Это скорее я чем-то тебе обязан, раз уж ты был так добр и оставил меня в живых. Я к тому, что свидетелей обычно убирают, и спасибо тебе огромное, что я все еще не гнию под землей! - Это твоя точка зрения. - Хмурый волк. Дерек молчал, пока они шли до стоянки. Он без лишних уговоров заставил Стайлза сесть к себе в машину. До автобуса было еще полтора часа, и разве это не уменьшит его долг? Еще одно хорошее дело по отношению к Стайлзу. Не смотря на то, как на самом деле хотелось свернуть эту тощую бледную с крапинами родинок шею. Да Дереку медаль надо дать! За выдержку и благородство. - Спасибо, что подвез, - улыбнулся присмиревший вдруг Стайлз. Без подкола и завуалированного оскорбления. Без иронии. Поблагодарил. И неуклюже выбрался. Дерек сначала подумал, что придурок. Мог бы и помочь. А потом вылез из машины и отнял у Стайлза ключи, тому было неудобно отпирать низкий замок, а Дереку не составило труда. Он просто… сделал это. Стайлз остановился в дверном проеме и развернулся к нему. - Знаешь, - он не смотрел в глаза. Скользил взглядом по его лицу и фигуре или просто опускал ресницы. Как-то даже застенчиво. Боже, что за бред! Застенчивый и милый Стайлз! Не в этой реальности. – Перед тем, как ты зайдешь, ну, на кофе там или сядешь в свою крутую тачку… - Я зайду, - перебил его Дерек. Что бы там ни было, он не был готов это услышать. Он шагнул в коридор вслед за Стайлзом. И помог тому подняться в комнату. Стилински нужно было переодеться, а Дерек мог придержать его за талию по дороге наверх и не испытать особых ущемлений в правах. Хорошо. Это было даже приятно. Стайлз приятно пах. И был приятным на ощупь. Под слоями одежды угадывалась ломкая мальчишечья фигура. Не накачанная, как у Дерека, и не тощая, как у доброй половины шестнадцатилетних подростков, а жилистая. Наверняка, по-своему красивая. И, Боже, кто-нибудь, отключите его мозги! - О чем думаешь? – Стайлз дыхнул ему в шею и отстранился, падая на незаправленную кровать. - Ни о чем, - рыкнул Хейл, раздосадованный собственной реакцией на непривычно не колючего Стайлза. На мягкого Стайлза. Серьезного и сильного. И кра… Очарова… Черт! То есть если бы Стилински раньше перестал вести себя, как маленькое дерьмо, Дерек бы… Ни за что. Дерек быстро наклонился и поцеловал уголок чужих теплых губ. Поцеловал Стайлза. И вместо ожидаемого отвращения, почувствовал, как теплеет в животе и как щекам становится горячо – от желаний, картинок, мелькнувших перед глазами, и от неуклюжего, но сладкого прикосновения. От страха и ожидания реакции Стайлза. Стайлз вытаращился на него, а потом сглотнул и промямлил, зажмурившись. - Если хочешь целовать, целуй! – с обвинением и с таким же ужасом, какой Дерек нашел в себе. Стайлзу тоже было страшно. Дерек выдохнул и наклонился снова. Всего один раз. По-настоящему целоваться со Стайлзом ему, конечно, не понравится. Да Стайлз, наверняка, и не умеет! Не умеет… Неумелые губы встретили Дерека робостью и нежной дрожью, от которой судорогой свело ступни. Хейл вцепился в Стайлза, словно какой-то спрут. Он не мог надышаться. Нацеловаться не мог. Неужели, та самая Пара, истории о которой так часто рассказывала им мама на ночь, когда они с Лорой были маленькими? Когда они оторвались друг от друга, Стайлз не пустил его. Прижался лбом к его лбу, выдохнул, словно решился на что-то, и сказал тихо, но отчетливо. - Она сошла с орбиты, - помолчал, снова выдохнул и зажмурился крепко-крепко. - Земля. Давно.