Чулан и мыльные пузыри

Многих детей родители отправляют в свою комнату, когда они ими недовольны. - Отправляйся в детскую и подумай о своем поведении! - вот что, наверное, говорят матери и отцы. Или, может быть, их слова более резкие. - Видеть тебя не хочу! Убирайся! И дети плачут, потому что любимые родители на них злятся. Они послушно уходят в свою комнату и тоскливо ждут прощения. Что же будет, если родители им скажут: - Ты очень скверно поступил! Немедленно отправляйся в чулан! Дети, наверное, испугаются и заплачут сильнее. Будут упираться и хныкать: - Но там же пауки! Я боюсь пауков! Если же родители над ними не сжалятся, дети будут плакать уже в темном чулане. Такое наказание гораздо страшнее, чем если бы их отправили в чистенькую уютную комнату. А мне часто приказывают отправиться в чулан. Потому что чулан - и есть моя комната. Но я не жалуюсь - к паукам я привык, они меня не обижают. Родителей, которые наругали бы меня и отправили в свою комнату, у меня тоже нет. Если бы они были страшными злюками, я бы все равно их любил. Ну, потому что они мама и папа. А не дядя Вернон и тетя Петунья. Они любят только своего Дадли, а меня ненавидят. Потому что я свалился им на голову, когда мне был один год. Потому что я "тупой мелкий заморыш". Потому что я не их сын. "Интересно, родись я в семье Дурслей - любили бы они меня?" - подумал я однажды, потирая затылок, гудевший от дядиной затрещины. Дядя Вернон только что послал меня в чулан, рыча от злости. Да еще и дверцу за мной закрыл. Иногда я опасался, что они забудут меня здесь. А что? Запросто! Закроют меня однажды и забудут. Или нет - нарочно! Правда, я до конца не верил, что дядя Вернон и тетя Петунья на такое способны. Впрочем, если они решат заморить меня голодом в чулане - я ведь буду стучать и кричать. Да так, что соседи услышат. Выпустят же меня в конце концов?.. Такие вот страхи грызли меня вечерами. Нет, а в самом деле? Родился бы я у тети Петуньи! Такой же дохляк, как выражается дядя Вернон. Ругали бы они меня или любили? Дарили бы мне подарки в день рождения и на Рождество? Целовали бы перед сном? При мысли, что меня целует в щеку тетя Петунья, становилось мерзко. Но ведь тогда бы она была моей мамой. Может, когда целует мама - даже самая страшная - это очень приятно? И терпкий запах духов становится самым сладким в мире? Может, и Дадли не казался бы таким противным? Мы бы играли с ним вместе и смотрели телевизор. Я бы все-таки иногда сердился на него и жаловался бы тете Петунье... то есть маме. А она бы мирила нас и угощала пирожными. Тут я вздохнул. Потому что очень хотел есть. Меня опять отправили в чулан без ужина. При мысли о пирожных рот переполнялся слюной. Если быть честным, то не так уж мне хотелось стать Гарри Дурслем, настоящей частью этой семейки. Просто иногда я так хотел иметь родителей и родных, что в глазах нещадно щипало. Когда я был младше, то даже плакал потихоньку. На голову мне посыпалась паутина и пыль. Это Дадли, топая ногами, пробежал по лестнице. И ведь нарочно - знает, что я тут сижу. Впрочем, в чулане я не только страдал и предавался мечтам о другой жизни. Я рисовал ручкой на обороте каких-то исписанных листов и играл сломанными игрушками Дадли, которые случайными путями оказывались в моем распоряжении. Пару раз тетушка Петунья велела мне выбросить какую-нибудь старую игрушку, которой Дадли перестал играть или сломал ее в приступе злобы. Я, конечно, делал вид, что выполнил поручение, но на самом деле прятал ее в чулане. Странно, что тетя сама не выкидывала игрушки, ведь могла же она догадаться, как я поступлю. Некоторые игрушки оказывались у меня в чулане совсем непонятным образом. Будто волшебство какое-то. Иногда я опасался, что тетя с дядей обнаружат мои игрушки. А уж если их увидит Дадли - истерики не миновать. Несомненно, поломанные игрушки окажутся для него "самыми любимыми" и "случайно потерянными". Скажут потом, что я их у него из комнаты украл... Паук сел мне на щиколотку, и я дернул ногой. Паучки, конечно, добрые, но приятного мало - эти прикосновения мерзких лапок к голой коже. Хорошо еще, что это маленькие пауки... А говорят, где-то водятся во-о-от такие пауки! Где говорят? Да по телевизору показывали. Я нечасто смотрю телевизор, только если про меня забывают Дурсли. Тогда я сижу в уголке дивана и смотрю на экран. Мне все равно что показывают - фильмы о природе или боевики, новости или детские сказки. Это Дадли может устроить шум, если вдруг передача его не устраивает. - Гарри! - раздался неприятный голос тетушки за дверью. Щелкнул замок. - Выходи, нечего там прохлаждаться! Я вышел из чулана и тут же получил легкий шлепок по затылку. - Иди на кухню и вымой посуду... Можешь бутерброд взять. Когда я, дожевывая бутерброд и вытирая руки о полотенце, вошел в гостиную, то попытался пристроиться в углу дивана. Но дядя Вернон покосился на меня и сказал: - Шел бы ты в свою комнату. Моя комната и есть чулан. Поэтому мне пришлось вернуться к паукам. Но теперь это уже не наказание. Разница в том, что сейчас я мог выйти из чулана в любое время, когда пожелаю. Ну... когда дядя Вернон закончит смотреть телевизор. Я устроился на своей хлипкой кровати, когда что-то твердое попало мне под локоть. Разноцветный цилиндрик... Нет. Пускалка для мыльных пузырей! Дадли купили такую недавно, этой забавы ему хватило на полчаса, и он ее забросил. Сказал еще: "Что за дурацкая игрушка!" А дядя Вернон подтвердил: - Совершенно бесполезная вещь! Как же она оказалась у меня? Я выдернул колечко с пленкой и подул. Стайка мыльных пузырей влетела в мой чулан. Я засмеялся было от радости, но тут же захлопнул себе рот ладонью. Еще услышат! Я прислушался. Нет, дядя Вернон до сих пор смотрит телевизор, а тетя Петунья о чем-то говорит с Дадли. Кузен похоже опять скандалит. Снова дунул, снова появились мыльные пузыри. А Дадли скандалил вот почему: - Где мои мыльные пузыри? Где эта пускалка? - Дадлик, милый, но это же дурацкая бесполезная вещь. Я решила ее выбросить, раз тебе так не понравилось. - Но мне она нужна! Сейчас! - надрывался Дадли. - Я хочу пускать пузыри! - Дадличек, не расстраивайся. Лучше пойдем я дам тебе мороженое. Дадли шмыгнул носом и согласился. А я тем временем продолжал выдувать все новые и новые пузыри, не зная, кому обязан такой неожиданной радостью. Может, ко мне заходила добрая волшебница? Одна из тех, кто бывает в сказках и дарит сиротам подарки за их хорошее поведение? Но одно я знал точно - волшебников не бывает. В сказках - возможно. Но не в реальной жизни, в которой есть место только злобным дядям, равнодушным тетям и скандальным кузенам. И мыльным пузырям в тесном чулане...