Один вечер в Венеции

В этот день кругом царила суматоха и суета. Родители Финеса и Ферба уехали в гости и обещали вернуться лишь на следующий день, так что этот вечер позднего лета, возможно, последний настолько весёлый в этом сезоне, ребята решили посвятить карнавалу. Кэндис с перепугу начала названивать родителям, однако её быстро убедили, что после ТАКОЙ вечеринки её популярность взлетит до небес, и она, окрылённая мечтами о Джереми в костюме Зорро, таком прекрасном и отважном, побежала искать себе платье, способное своей красотой ослепить даже мошкару, слетающуюся на свет светильников. Изабелла была настроена крайне решительно. Она уже нарядилась в платье, выуженное из недр шкафа, и несколько раз повторила нужные слова перед зеркалом. Вечер обещал крайне романтическую атмосферу, так что же могло быть более подходящим для признания в любви? Финес что-то молча обдумывал. Целое утро. Настолько безмолвно и таинственно, что заволновался даже Ферб. Обдумывал-обдумывал, а потом вдруг предложил устроить карнавал в лучших венецианских традициях. Ферб немало удивился, сколько напряжённой мозговой работы потребовало это решение, но покорно добыл костюмы. Ближе к вечеру Финес начал подозрительно дёргаться, да и весь день был ненормально молчалив, так что Ферб с заговорщицким видом ткнул его локтём в бок, призывая выкладывать всё начистоту. - Я решился, Ферб. – отважно выпалил Финес. -? - Сегодня я признаюсь. -… ? - Сегодня я скажу Изабелле, что она мне нравится. - Давно пора. - Вот, смотри: я составил план и записал все варианты диалогов, сопоставил вероятности событий и психологическое влияние реплик… Тем временем Изабелла медленно, но уверенно приближалась к распахнутому окну комнаты, в которой находились Финес и Ферб. Ей очень не хотелось, чтобы гёрскауты нашли её раньше, чем она – объект обожания, так что она решительно, при полном параде, задирая полы платья, штурмовала обильно декорированный задний двор. - Где костюмы? Пора одеваться. -… - Финес? – звонко позвала Изабелла, впрочем, пока находясь слишком далеко, чтобы различать спокойную речь в комнате. - Изабелла?! – откликнулся Финес, от неожиданности выронив гору тряпья. Сложно сказать, что его удивило больше – то, что к окну незаметно подкралась Изабелла, или то, что Ферб достал ему костюм Лекаря Чумы – бесформенную чёрную робу и клювастую маску, походящую на птичий череп. - Я должна кое-что тебе сказать, - запинаясь, проговорила Изабелла. Слишком тихо, чтобы её слова долетели до комнаты. - Что?! – вообще-то эта реплика относилась к Фербу и костюму, но Белла приняла это за разрешение говорить. - Ты… В общем, ты мне очень нравишься. – пролепетала она и отступила на шаг назад. В горле мгновенно пересохло и она вдруг ощутила, как ужасно здесь жарко. Голова закружилась. - ЭТО ЖЕ МЁРТВАЯ ПТИЦА! - Ч-что? – уж чего-чего Изабелла не ожидала, так это такой реакции. Она даже пришла в себя. – Ну и пожалуйста! Развернувшись, Белла обиженно направилась к гёрлскаутам. От такого странного ответа на сокровенное признание даже плакать не хотелось, и что-то подсказывало, что Финес сейчас находится в неадеквате. Спустя несколько минут, заставив Ферба поменяться с ним костюмами, Финес выбежал на улицу и, завидев Изабеллу, пошёл по проложенной ею же грабельной тропе. - Эй, Изабелла! - Да, Финес? – девочка не стала даже оборачиваться – после сегодняшнего «разговора» предмет её обажания не заслуживал подобной реакции. К тому же одна из подруг заканчивала рассказывать леденящую душу страшилку про безрукого почтальона. - Мне нужно кое-что тебе сказать… - Что же?.. – хором с остальными девочками выпалила Изабелла, когда рассказчица интригующе замолчала на фразе «он открыл почтовый ящик, а там…» - Ты мне очень нравишься! - КАКОЙ УЖАС! – слаженно отреагировала компания гёрлскаутов. Рассказчица самодовольно усмехнулась, радуясь произведённому эффекту. Финес почти физически ощутил, как в голове что-то заклинило. Такого варианта его план не предусматривал. После карнавала, придя домой и сняв тесное платье, Изабелла вновь обдумала произошедшее, казавшееся каким-то странным сном. «Больше никогда не буду признаваться в любви,» - пообещала себе девочка. - Больше никогда не буду признаваться в любви. – заявил Финес Фербу, когда гости разошлись. Впервые его план не сработал, и он уверился, что человеческие чувства не подчиняются никаким стандартам и правилам. Никому не приятно признавать, что его теории неверны.