Последний бой

Когда командир седьмой дивизии пиратов Харусаме прилетел на Землю, ничего не предвещало беды. Когда они прибыли в Йошивару, то у него возникло какое-то непонятное чувство чего-то надвигающегося. Такое чувство у него возникало только перед хорошей дракой, от которой дух захватывает, тело само просится в бой, сердце бешено стучит, глаза застилает красная пелена, а кровь ударяет в голову. Повинуясь своему шестому чувству, он направился прямо в кабинет Короля ночи или, другими словами, своего бывшего сенсея. Давно же он его не видел, даже возникает какое-то непреодолимое чувство ностальгии по старым денькам. Вот ему, например, интересно, что же сейчас делает его глупая сестренка? Помнится, это она когда-то не дала ему убить отца, хотя тут еще как посмотреть, он даже сам не понимал, почему он остановился. Наверное, ему просто так захотелось. А после наступил шок, даже не так, Камуи впал в оцепенение. Не от того, что увидел свою маленькую сестренку в Йошиваре и даже не от того, что она в своем слишком коротком кимоно вписывалась слишком хорошо. Куда только отец смотрит! А от того, с кем она была. Пропусти те, довольно мило выглядевшие в таком наряде, очки. С виду это был довольно обычный человек, если не брать во внимание кудрявые серебряные волосы и глаза, как у дохлой рыбы, хотя это и было своеобразной изюминкой в его внешнем виде, то это был бы обычный среднестатистический безработный самурай. Но было в нем что-то особенное, что не поддавалось никаким разумным объяснениям, что-то такое, скрытое в нем. Оборвав на этом свои мысли, Ято поспешил покинуть помещение и отправился в главный кабинет, где скоро должно начаться все веселье. Но самое странное было ощущать, как человек, который тебе приглянулся истекает кровью. Так прекрасно и ужасно одновременно. Чувствовать запах манящей жидкости и не сметь оторвать глаза от такого прекрасного зрелища. Как простой самурай, пусть и герой войны с Аманто, побеждает сильнейшего Ято, бывшего главу клана величайшей расы во вселенной. Это многого стоит. Именно в такие моменты приходит осознание того, что ты больше никогда и никому не отдашь этого человека, никому не дашь даже пальцем к нему прикоснуться. Такого сильного и слабого одновременно, пусть и без чувства самосохранения и, определенно, без мозгов. Но этим человеком хочется обладать вечно. И если этот человек умрет, то только от его руки, будет биться в экстазе, то только от твоих действий. Такой человек должен принадлежать ему и только ему. Именно поэтому он и позволит ему существовать. И, как жаль, что именно сейчас нужно улетать. Глупый Император Харусаме. Как только услышал, что я убил Короля Ночи Хосена, так сильно обрадовался и приказал закатить пирушку, хотя сейчас перекусить не мешало бы, что даже не послал никого проверить эти слова на правдивость. Может, это даже и к лучшему, он пока будет в безопасности, конечно, пока я туда не вернусь, хотя, можно точно сказать, что пока его там не будет, этот самурай влезет во что-нибудь. Как же я хочу увидеть боль и наслаждение на его бледном лице. Хочется попробовать на вкус его кровь, она, наверное, такая же сладкая, как и его любимая еда. Хочется сойтись с ним в схватке, до хруста костей, до крови, льющейся рекой, до тех пор, пока кто-нибудь из них не упадет первым. Через пару месяцев все-таки выдался случай побывать в так полюбившемся квартале Кабуки-чо. Одна из капитанов Харусаме с треском провалилась. Было весело. Не каждый день увидишь одну из величайших женщин в таком состоянии. Даже гадать не пришлось, кто виновник происходящего. Сам виновник происшествия нашелся в Йошиваре, что было странно, даже без своих цепных поводырей. Он был весь в бинтах, что не скрылось от цепких глаз Ято. А это значит, что это именно он виноват в том инциденте. Но это значит, что пришел он сюда не просто саке выпить. И что он вообще тут делает? Наверное, пришел поглазеть на женщин? На этих слабых созданий. Злость медленно начала подниматься из самых потаенный уголков души. Как кто-то посмел трогать МОЕГО Гинтоки. — Ой, какая встреча, Самурай-сан. — пусть он и выглядел мило, но не ощущать злобной ауры вокруг него было невозможно. Сам Саката выглядел таким же равнодушным, как и всегда. — Что вы здесь делаете? — Тоже самое хочу спросить и у тебя. Разве сюда пускают несовершеннолетних? — не остался в долгу кучерявый. — Ну, с тех пор, как Хосен умер, этот город висит на мне, по указу Императора Харусаме. Только благодаря мне тут еще не рассадник Аманто. Поэтому я могу здесь находится столько, сколько захочу. Поэтому, не соизволите ли вы, Самурай-сан вступить со мной в бой? Я так давно этого жаждал. — А если я откажусь, что тогда? — скептически взглянул на него Саката. — Ну, разве у вас есть выбор? — искренне изумился Камуи. Хмыкнув, Гинтоки тут же посерьезнел и достал бокен, Камуи же достал свой зонтик и предвкушающие улыбнулся.

***

Такого боя у Камуи не было уже давно. С того самого сражения с отцом. Но в этот раз было все острее. Все движения противника завораживали. А возбуждение от такого кровопролитного боя все росло, как и непередаваемый азарт, так не вовремя разыгравшийся. А ведь хотел только подойти, поздороваться и увидеть эти глаза, которые своим безразличием возбуждали не хуже самого сильного афродизиака. Но все пошло, как и всегда, если это касается того самурая, не по плану. Ну и как теперь возвращаться с такими ранами, хоть они и зарастут всего лишь за одну ночь, хоть и не все, но все же? Если он вернется, конечно. Ведь теперь его жизнь в руках Широяши. Проигрыш впервые не такой уж и болезненный, если учесть, кому он проиграл. Смерь от его рук не так уж и плохо. Закрыв глаза, Ято уже представлял, как он отправится на небеса, хотя нет, он останется на земле и будет даже после смерти всех терроризировать и подсматривать за Самураем-саном в ванной. Но не тут то было. Даже после прошествии пары минут ничего не произошло. Открыв глаза, он увидел лежащего рядом Гинтоки. Все таки это была хорошая идея отойти подальше от города. Именно сейчас Саката был прекрасен: на одежде было множество порезов, как и на теле, было похоже, что и старые раны открылись. Белые бинты, почти полностью пропитались кровью. А из разбитой брови текла кровь. Это завораживало. — И что это вы медлите, Самурай-сан? — изогнув бровь спросил Камуи и тут же дернулся, не только у Гинтоки было множество ран. — А что я должен делать? — недоумевал Саката. — А как же смерть и все такое, куча ангелов и прекрасный райский сад с множеством еды? Разве вы не собирались меня убить. — С этим тебе придется подождать. Я не собираюсь тебя убивать, Кагура расстроится. — Зря вы так, Самурай-сан. Все надо делать до конца. — со своей фирменной улыбочкой проговорил Капитан Харусаме. Гинтоки не успел опомнится, как скован наручниками, откуда они у Ято он не захотел даже думать. — Эй, что ты делаешь? Тебе лучше отпустить меня. Если ты таким не хитрым способом собрался меня убить. То Гин-сан после смерти придет к тебе и будет преследовать тебя до конца твоих дней. — Ну, тогда после смерти мы сможем с вами опять сразится. Это даже очень хорошо. Но я не собирался вас убивать. К тому же, мы тут совсем одни. — тихо произнеся последнюю фразу, медленно расстегивая рубашку беззащитного самурая. — Тем более у вас уже не осталось сил для сражения, как, впрочем, и у меня. Сознаюсь, я проиграл вам, но сейчас все исправлю. Так сказать, сравняю счет. Камуи медленно стянул с него рубашку, но наручники мешали снять ее полностью, решив не терять такой шанс, он дополнительно связал руки своего пленника еще и рукавами рубашки. До Ёродзуи начало доходить то, что его сейчас поимеют в прямом смысле этого слова. К такому его жизнь не готовила. Он, конечно, не был против секса с красивым и молодым парнем. Ему, в приципе, не было разницы, парень это или нет. Но, во-первых, это был его враг, который хотел его убить, во-вторых, это брат Кагуры, такого она ему, вероятнее всего, не простит, в-третьих, он просто не может быть снизу, а в-четвертых, Камуи был несовершеннолетним. Хотя последнее можно было опустить. Но первые три аргумента были весьма весомыми. Тем временем Камуи уже успел добраться до ремня и расстегнуть его. Снимая их вместе с нижнем бельем в клубничку. — Какие милые, можно я оставлю их себе на память, они выглядят так аппетитно. — Нет, они единственные в своем роде. И, вообще, может отпустишь меня? — нервно засмеялся Гинтоки. — Нееет, так не пойдет, я мечтал сделать это с нашей первой встречи. — Э… Кагура точно не простит мне этого. — Да ладно вам, что вы все о ней твердите. И если она хочет вам счастья, то отпустит вас. — Говоришь, как будто собрался… — Ну, давайте поговорим об этом после. Облизнувшись, Ято немного грубо прошелся рукой по всей длине, вызывая судорожный вдох со стороны Широяши. Который всеми силами пытался сопротивляться и не стонать в голос. Немного нахмурившись, Камуи продолжил свои действия, уж очень хотелось ему услышать стоны пленника. Проведя языком по всей длине, он все же получил то, чего добивался. Улыбнувшись, он с немного грубой силой стал сосать член. Причмокивая так, будто ел самую вкусную конфету в мире, заглатывая все глубже и глубже. Остановившись на мгновение, он обвел головку члена и немного грубо надрачивая его рукой. Гинтоки уже не хватало воздуха в легких от таких действий молодого Аманто. И когда он был уже готов кончить ласки прекратились. До Гинтоки медленно начало доходить что сейчас будет и он уже приготовился к еще большей боли, но ее не произошло. Кинув взгляд на Камуи, у него перехватило дыхание от такого развратного зрелища. Ято уже успел расстегнуть свою одежду и снять штаны. Слизнув кровь с лица Гинтоки, он медленно его поцеловал. Хоть это и был первый раз в его личном опыте, но он не сомневался, что такой поцелуй может быть только с ним. До искр перед глазами и мутной пеленой на глазах. Он целовал страстно, вторгаясь своим языком в рот Ёродзуе и получая нескончаемое удовольствие. Он целовал его до тех пор, пока не кончился воздух в легких. Опомнившись, он продолжил свои действия. Обмазав пальцы в крови своего врага, он проник в себя сразу двумя пальцами, Гинтоки такого не ожидал, хоть было и больно, но он получал какое-то садистское удовольствие от всего этого. Только от такого зрелища Саката был готов кончить. Перестав себя растягивать, Камуи максимально приблизился к своему партнеру. Быстрым движением насаживаясь почти на половину. Задохнувшись от ощущений, Камуи медленными толчками стал насаживаться на всю длину. Немного подвигавшись, он вошел чуть под другим углом и тут же прогнулся от удовольствия. Это было слишком хорошо. Он продолжал от наслаждения кусать самурая за шею и слизывать такую сладкую кровь. Гинтоки тоже не отставал, он смотрел на разгоряченного Ято и не мог оторвать глаз от такого сексуального зрелища, продолжая стонать. Такого секса у него не было давно. Ято был слишком молодым и импульсивный, окунаясь в наслаждение с головой. Он даже не заметил, как Широяша умело высвободился из плена наручников и связанной рубашки. Он заметил это только тогда, когда Саката сжал его в своих объятьях и перевернул на спину. С таким положением он не хотел мириться, он хотел был тем, кто ведет в этой схватке. Но нет, даже тут он одержал верх. Продолжая двигаться в сопротивляющемся Ято, он старался как можно больше попадать по простате, от чего Камуи перестал дергаться и уже ничего не соображал, раздирая спину своего любовника своими крепкими ногтями. Зашипел от боли, он продолжал насаживать все сильнее и сильнее. Взяв в руки член рыжего, он начал водить по нему рукой так быстро, что она казалась размытой. От такого непередаваемого наслаждения Ято выгнулся так сильно, что захрустели кости. Где-то на краю сознания до него дошла мысль, что счет стал 2:0, и тут же исчезла. Простонав имя самурая, Камуи кончил себе на живот. Не выдержал того, что его член сжали тугие стенки, он обильно кончил, не выходя из Аманто. — Теперь вы просто обязаны на мне женится, Самурай-сан, — прохрипел, отдышавшийся от умопомрочительного оргазма, Харусаме. — С чего это, ты же хотел меня убить? — Я никогда и никому не отдаю свое. Если уж взял, то получи и распишись. — Я уже старый, у меня двое детей и собака висят на шее. А двух Ято я точно не прокормлю. Я потребую компенсации у Такасуги за испорченную детскую психику. — У вас теперь нет сил даже двинуться. Сразится я смогу с вами в любое время, а в Харусаме мне теперь путь заказан, они пытались меня казнить и мы устроили переворот. Теперь вы точно от меня точно никуда не денетесь. — усмехнулся Ято. — Кстати, теперь они будут охотится и за Такасуги-саном. Ему тоже некуда сейчас податься. Кажется, мне скоро надо будет найти еще одну работу. И новый дом. А то старый дом придется отстраивать, когда Кагура узнает, кого я приведу в дом. Нас ждет Армагедон…