Начинка моей любви

"Моей милой Конан. … Знаешь, сегодня прекрасный день. Когда я проснулся, над моим ухом щебетали ранние пташки, а солнечные лучи проглядывались в комнату и я даже не подозревал, что в такой день решусь на этот поступок. Моя история берет свое начало еще давным-давно. Когда я преподавал семейное право в одном из университетов Америки, тогда-то я и встретил тебя. Твоя бледная, как аккуратно обработанный изумруд, кожа, твои дивные чудные глаза, которые просто испепеляли желанием проникнуть в них и узнать все твои сокровенные тайны и мечты, это все влекло меня. Но… я же был преподавателем, верно?" – мужчина оторвался от письма и тяжело вздохнув, снова приступил к изложению своей истории. "Ты не представляешь, как ты прекрасна! Но я не мог даже любить тебя, ведь знал... Знал всегда, что ты еще молода, и куда тебе гнаться за двадцативосьмилетнем стариком, когда тебе-то неполных девятнадцать было? Меня бы осудили, а твою честь испоганили бы эти знойные людишки. Ведь кто мы такие в этом кровавом обществе? Разве мы можем сделать что-то во имя любви, когда это обязательно будет противоречить закону?! Я не выдержал этого напора, прости меня… Хотя, наверное, ты давно забыла одного из твоих преподавателей. Я бы тоже забыл, сразу же после того, как уволился, но кто бы знал, кто бы знал, что судьба столкнет нас еще раз. Шло время и я, получив вдобавок, еще и медицинское образование стал работать в психиатрической больнице. В этой больнице мне удалось достичь больших высот, нежели в том университете. Судьба? Может быть. Хотя, скорее везение. Конан, моя милая Конан, ты даже себе представить не могла, что я испытал, когда увидел тебя. И не где-нибудь на улице: в парке или кафе, а в больнице, да еще и в роли пациентки. Не думая о последствиях, я забрал твои документы под свою ответственность и стал твоим лечащим врачом. А что дальше? Хм, дальше… Пустота. Каждый раз. Каждый божий раз ты выпивала из меня жизнь! Глотала и сладко мямлила что-то вроде: "Спасибо". Спасибо? О, глупая моя… Я так любил тебя и до сих пор люблю. Ты для меня все: ангел, богиня, нимфа. Как бы глупо и смешно это не звучало, но я без ума от тебя. Ох, пока описывал свои чувства, отвлекся от главного. Сегодня 14 февраля 2012 года. Запомни эту дату, пожалуйста. Хорошо?" – поспешно заморгав, Орочимару смахнул с глаз набежавшие слезы и вернулся к письму. "Когда ты поступила, когда я стал твоим лечащим врачом, я даже не мог предположить, что заболею. Заболею тобой, заболею любовью к тебе. Каждый твой новый вздох заставлял вернуться меня к жизни. Но, зачем? Я ведь умираю, умираю от того, что тебя уже не вылечить и в свои двадцать пять лет ты мыслишь, как четырехлетний ребенок. Пойми, любимая, я умираю от того, что ты забываешь мое имя, и зовешь меня только непонятной кличкой – "Саля". Но, ведь я не это чудо-юдо. Сегодня День Святого Валентина. Ты ведь когда-то знала эту былину? Как Валентин возвысился в лик святых, вот и я помню. Я знаю, что мне далеко до святых, и я туда даже не претендую. Но, Конан, пожалуйста. Я сегодня не навещал тебя целый день, зная, что могу отменить свое решение, а я хочу с этим уже покончить. Прошло три года.. Я больше не могу… Прости… Прости меня, дорогая Конан. Сегодня я молился целый день, прося Бога, чтобы он смилостивился над тобой и помог моей любимой запомнить имя. То имя, которое принадлежит лишь мне одному – Орочимару. Я не знаю, услышал ли Всевышний мои молитвы, но я надеюсь, что он осуществит все то, что я так давно и яро желал.

Ты прекрасна. Слову нет. Через письмо передаю тебе привет. Храни его до полвторого, Пока не обмолвишься со мною словом…

Ведь именно в полвторого я уйду. Покину навсегда это место, и ты забудешь меня, хотя, ты ведь меня даже и не запоминала, да, любимая? Конан, моя милая Конан, я специально раскрашу письмо твоими любимыми карандашами, и я понимаю…ты не поймешь и строчки, но я просто обязан был написать все это. Понимаешь, мне было больно…больно от того, что ты не видела и не слышала о моих чувствах. Ох, старый дурак! Когда я уйду, пожалуйста, вспомни те моменты, когда я ухаживал за тобой; как приносил тебе пюре, или развивал твою любовь к рисованию. Боже, вспомни, хотя бы, как я заплетал тебе косички. Молю, Боже, пусть она вспомнит. И запомнит навсегда…

Я люблю тебя. И буду любить всегда. Ты для меня нечто святое. Дорогое. Самое ценное. И самое…сломанное. С любовью, твой навеки, Орочимару."

Мужчина встал из-за письменного стола и по пути, прикрепив к письму разные наклейки со зверятами, положил его в конверт и, засунув за пазуху, вышел из своего кабинета. Он улыбнулся новому дню и, преодолев небольшой коридор, который отделял его от пациентки, наконец подошел к долгожданной палате под номером тринадцать. - Даже цифра прям как для тебя…- усмехнулся Орочимару и, поправив воротник, зашел вовнутрь. В комнате, в которой балансировали светлые тона, находилась девушка. Брюнетка сидела на кровати и, обхватив руками коленки, раскачивалась из стороны в сторону, напевая что-то тихо себе под нос. Ее взгляд потихоньку перешел с потолка на знакомый объект, и Конан, расплывшись в улыбке, воскликнула: - Саля! Новая порция боли прошлась по венам, заставляя мужчину вздрогнуть. Проглотив ком, который до этого стоял непрошибаемой пробкой в горле, врач слегка улыбнулся и, подойдя к пациентке, сел на край кровати. - Кона, - он всегда ее так ласково называл, – я принес тебе письмо. Сегодня праздник – День Святого Валентина, это мой подарок тебе. - С этими словами мужчина вытащил конверт и аккуратно положил его перед девушкой. - Подарок? – вымолвила драгоценная пациентка. - Да, прочти его, когда я уйду. Ох, какая беда! Мне пора уходить! – наигранно воскликнул Орочимару и, потрепав Конан по голове, в последний раз заглянув в ее волшебные глаза, встал и вышел из кабинета. Заявление об увольнении было еще давным-давно рассмотрено, и сейчас мужчине предстояло просто сбросить с себя белый халат и удалиться из помещения. Теперь он тут посторонний. Не теряя ни минуты, он сделал все, как и должен был. Ведь так было больно обернуться… А в то время, в палате номер тринадцать. "Я люблю тебя. И буду любить всегда. Ты для меня нечто святое. Дорогое. Самое ценимое. И самое…сломанное. С любовью, твой навеки, Орочимару."- дочитала девушка, и, поморгав пару раз глазами, еле слышно прошептала: - Орочимару… Орочимару… Я тебя где-то встречала, - речь стала более связанной и четкой, - Орочимару… Ты…ты… Ты тот…кого любила Конан!... ОРОЧИМАРУ! – пронзительный крик раздался по всему помещению, эхом отражаясь в каждом пустом пролете больницы.