*
Гарри Стайлса отправили на землю, чтобы он защищал одного голубоглазого мальчика от всего плохого, плачевного и опасного. Существует легенда (или, может быть, это просто-напросто старая сказка), в которой говорится о невидимых стражах и людях, которых они защищают. Они были посланы на землю защищать уязвимые слои населения от всех бед мира, но, чтобы о них никто не знал, их наделяли особой способностью — невидимостью. Они не ангелы, вовсе нет. Они не божьи существа. Это просто невидимые люди. Например, как Гарри.*
Гарри должен был следовать строго протоколу — куда же без него. Луи не должен был знать о нем, потому что невидимые стражи должны быть тише воды, ниже травы, они — это секрет. Нельзя было позволить Луи знать о том, что его кто-то защищает. И Гарри был вполне с этим согласен, правда: ни один человек в мире не будет готов узнать, что вокруг них расхаживают невидимые люди. Люди начнут бояться, а их цель состояла совсем в другом: они хотели создать мир, а не устроить разруху. В добавок ко всему, для достижения своей цели они должны были быть невидимыми. Невидимость — своего рода оружие, с помощью которого они защищали людей. Но порой Луи просто чувствовал Гарри, даже когда второй пытался сделать все возможное, чтобы оставаться незамеченным. Двадцатиоднолетний парень порой чувствовал что-то странное. Это было страннее странного. Ты чувствуешь, словно кто-то следит за тобой, но, оглянувшись, никого не видишь. Луи, правда, не знал, как это объяснить, но почему-то он доверял своему чутью. С тех пор Гарри начал верить в то, что, может быть, ему не суждено быть невидимым. Если он неправ, то почему Луи мог почувствовать его присутствие? Определенно, ему не суждено быть невидимым. Это послужило причиной того, почему он начал постепенно вливаться в жизнь Луи.*
Первое, что заметил Луи, — запах Гарри. Сначала он думал, что это запах маминых духов, но когда он переехал в свою собственную квартиру, запах цветов, ванили и выпечки никуда не исчез. Тогда-то он и понял, что дело вовсе не в маминых духах. И дело вовсе не в его собственных духах, потому что Луи вообще ими не пользовался. Ни разу. Когда Луи ложился спать, то всегда вдыхал запах подушки. И вот оно: этот запах. Луи всегда думал, почему подушка вообще так пахла? Но потом он пришел к выводу, что, возможно, это его естественный запах кожи. Неплохо, ему нравился этот запах, так что все в принципе было нормально. Затем он услышал голос Гарри. Неосознанно, конечно же. Прежде, чем Луи проваливался в сон, он всегда слышал мужской глубокий голос, тихо напевающий ему что-то на ухо. По началу он думал, что сошел с ума, но голос был таким ангельским и идеальным — такое нельзя просто взять и выдумать. В принципе Луи он даже нравился, потому что, может быть, он слышал этот голос во сне, а что может быть плохого во снах? Вот именно. Может быть, ему и правда снились сны всякий раз, когда он слышал этот голос. Чей бы это голос ни был, он довольно-таки сильно к нему привязался. Для него голос был чем-то вроде колыбельной, его способом понять, что даже в самый худший день все будет нормально. Все шло хорошо, так что все было нормально. В конце концов, Гарри начал чувствовать нестерпимое желание обнять Луи. Никто не мог отрицать тот факт, что, когда Луи грустно, или он один, или он сонный, или просто спокойный, Гарри знал, что сейчас самое идеальное время для объятий. Парень был таким открытым, по нему было видно, что его кто-то должен обнять. Желательно, если бы это был Гарри. Но люди не могли обниматься с кем-то невидимым. Луи, возможно, испугался бы, если бы к нему кто-то прикоснулся, особенно, если этот кто-то — невидимый, поэтому Гарри просто был поблизости. Все было нормально. Луи пел в душе, и Гарри думал, что это самый красивый голос, который он когда-либо слышал. Спокойный, прекрасный, страстный. В нем слышалось столько эмоций. Порой, было даже плюсом, что Гарри — невидимый, потому что Луи не осмелился бы спеть перед кем-то, но, поскольку он не мог его видеть, в некотором смысле Луи пел только для него одного. Все было нормально. Гарри защищал Луи от людей, которые называли его педиком, когда он выходил погулять. От парней, которые пытались ограбить его той ночью на бензоколонке. От парня, который ему изменил, от девушки, которая была явно сумасшедшей, раз пыталась сжечь эссе Луи. И от разных глупых мелочей, например, от ожога горячей водой, падения, как он чуть не забыл ключи от дома. В конце концов, это работа Гарри.*
Самым трудным днем для Гарри оказался день, когда Луи, после душа, лежал абсолютно голый на кровати и растягивал себя. Хоть Гарри и был невидимым, но ему нужно было постараться не издать ни звука; но то, как Луи прикасался к себе, было... идеально. Ну и как вот ему сохранять спокойствие? Как? Гарри попытался как можно быстрее отвести свой пристальный взгляд, но именно в этот момент Луи издал тихий стон, и Гарри застыл. Он тяжело сглотнул, тело начало гореть, словно внутри него разгорался огонь. Он закрыл глаза и сделал глубокий вдох, стараясь сдержать эмоции и жгучее желание прикоснуться к нему. Но эмоции и желание не так-то просто сдержать. Даже с закрытыми глазами в голове всплывала картинка, как Луи растягивал себя, и крутилось лишь блять, блять, блять. Гарри издал глухой стон; Луи тут же открыл глаза, подавляя удовлетворенный всхлип. Лицо Луи было по-ангельски прекрасным: он тяжело дышал и стонал от доставляемого себе удовольствия. Он прикусил нижнюю пухлую губу, стараясь не так громко стонать, а щеки покрылись алым румянцем. Гарри подошел к краю кровати, чувствуя, как в районе паха уже начало давить. Он изо всех сил старался дышать нормально, но член твердел все сильнее и сильнее, а Луи выглядел таким идеальным, и ему нужно было прикоснуться к нему. Но он не мог. Каждый сантиметр тела Луи покрылся небольшими капельками пота, волосы стали мокрыми и растрепанными. Гарри взглядом пробежался по загорелой груди, вытатуированным словам на коже, животику, идеальным бедрам — по всему. Гарри не смел двигаться, уставившись на Луи, потому что он не мог отвести взгляд, хотя Луи, возможно, не хотел, чтобы за ним кто-то подсматривал. Гарри хоть и невидимый, но он все же человек. У него есть чувства, есть потребности. Он желал Луи, желание его коснуться становилось невыносимым. Даже слишком.*
После этого случая все стало только хуже. Гарри начал прокрадываться по ночам в кровать Луи, пока тот спал, иногда обнимая его, а иногда и просто сворачиваясь клубочком рядом с ним. Луи спал, и никогда не задавался вопросом, почему его обнимали, потому что он думал, что это всего лишь сон. Все было сном. Ему снился этот парень; да, и довольно часто. Конечно, он не видел ни его лица, ни тела, ни чего-либо еще. Словно большая черная дыра; но Луи был уверен, что он ему часто снился. Ему снилось, что он обнимался с ним, что он, свернувшись клубочком, спал у него на груди. Самое странное — ему казалось это реальным, и ему было хорошо. Касание его рук к коже Луи, прикосновение его губ ко лбу. Ему даже приснилось, что этот загадочный парень дрочил ему. Еще никто и никогда не делал это так идеально. Луи был точно уверен, что это сон. Это должен быть сон. Гарри знал, что Луи был уверен в том, что это всего лишь сон. И в этом были свои плюсы, потому что он продолжил прикасаться к нему и обнимать его, целовать его тело, быть прекрасным и нежным и не думать о том, что он разрушил психику Луи. Луи заслужил все самое лучшее в этом мире, и Гарри готов был дать ему все самое лучшее и даже больше.*
Наконец-то, как-то раз Гарри понял, что он на самом деле влюблен в Луи. Он продолжал влюбляться все сильнее и сильнее, и уже ничего нельзя было с этим сделать. Уже нельзя изменить его чувства: ни сейчас, ни потом. В Луи было идеальным и удивительным все. Он был прекрасен с этой задницей, животиком, крохотным телом, невероятными глазами. Это вообще законно — быть таким идеальным? Могли ли вообще невидимые стражи влюбляться? Гарри не уверен; никто не говорил о любви, когда речь шла о защите, а не о романтике. Ой, да ладно, любой, кто окажется рядом с Луи, влюбится в него без промедлений, потому что был в Луи какой-то свет, который пленил сердца. В добавок ко всему, у Луи душа была на вес золота, потому что он был идеальным человеком. И Гарри знал о Луи все, и каждый день влюблялся все больше. И внезапно все перестало быть нормальным.*
Должно быть, вселенная издевалась над ним. Определенно. Весь мир против него, потому что, в противном случае, почему ему так «повезло» вновь увидеть Луи голым, таким открытым и незащищенным? Гарри может и невидимый, но все еще человек, а какой человек не возбудится, глядя на чертовски идеального Луи Томлинсона, ласкающего себя? Гарри больше не может. Поэтому он принял меры. Он сел на диван и медленно начал пододвигаться к Луи. Диван прогнулся, когда он сел, но Луи даже не заметил. Когда он был в сантиметре от него, он осторожно положил руку на грудь Луи. Луи вскочил и огляделся. Он застыл, побледнев. Он взглядом пробежался по комнате, но там никого не было, по крайней мере, он никого не видел. Он прикрыл глаза, закусив нижнюю губу. Испугавшись, он сел на диван, забившись в угол, и обнял колени руками. Гарри улыбнулся, потому что напуганный Луи выглядел таким милым, если не брать во внимание всю сложившуюся ситуацию. Гарри убрал руку, когда Луи выпрямился, но через минуту снова коснулся его груди, чувствуя, как сердце забилось быстрее. Луи вздрогнул от прикосновения. Он посмотрел на свою грудь, а затем поднял голову вверх, смотря на кого-то или что-то, но так ничего и не увидел. Гарри пододвинулся ближе и прошептал на ухо Луи: – Ты не можешь видеть меня, но я могу. Я хочу прикоснуться к тебе, Луи. Гарри заметил, что Луи стал еще тверже. Ну естественно, голос Гарри хриплый, низкий и такой сексуальный. Гарри придвинулся еще ближе к нему и нежно поцеловал его в шею. Старший слегка вздрогнул, закрывая глаза, и тихий стон сорвался с его губ. Гарри вновь поцеловал его в шею, в этот раз чуть настойчивее, и Луи попытался отодвинуться. Он был напуган; и это неудивительно: Гарри напугал его до чертиков. – Кто... кто ты? – спросил он, заикаясь, а затем замолчал. Он сильнее вжался в угол дивана — на лице читался страх. Гарри уставился на него, удивляясь, разве возможно выглядеть так, что аж дух захватывало? Было приятно видеть Луи таким: напуганным, уязвимым, из-за чего Гарри хотель обнять и поцеловать его, защитить от всех и всего. В конце концов, это его работа; он правда хотел защитить Луи. Возможно, лучше него никто не смог бы этого сделать. Гарри дал ему немного времени привыкнуть, позволяя лишь себе ласкать его кожу, мягко и нежно. Он ждал, когда Луи поймет, что в квартире кто-то есть, рядом с ним кто-то есть. Дыхание Луи медленно возвращалось в норму, одновременно с этим глазами пытаясь его найти. Он изо всех сил старался найти Гарри, и по спине младшего пробежали мурашки, когда голубые, словно океан, глаза Луи наткнулись на его. Правда, Луи не знал, что смотрит прямо на него, поэтому почти сразу же отвел взгляд. – Кто ты? – спросил Луи, голос был хриплым, напуганным. – Гарри, – ответил он, мозг посылал сигналы прикоснуться к нему. – Я знаю, что ты знаешь, кто я. Это я тебе снился. Это я обнимал тебя по ночам. Боже, Луи, можно я прикоснусь к тебе, пожалуйста. Гарри не знал, что происходило в голове у Луи, но по нему нельзя было сказать, что он был против. Он закрыл глаза и громко вздохнул, сказав: – Сначала поцелуй меня, Гарри. И Гарри выполнил его просьбу. Гарри приблизился к лицу Луи, глаза которого уже были закрыты, и медленно выдохнул ему в губы, сокращая расстояние между ними. От прикосновения их губ Гарри завелся, но не в сексуальном плане. Луи не двигался, и Гарри прижался к его губам чуть настойчивее. Луи задохнулся в поцелуе, потому что, возможно, он не ожидал, что Гарри и правда поцелует его, а, возможно, потому, что он не видел, кого целует, и это было странно. Поцелуй вышел глубоким, но таким простым, страстным, но таким нежным. Гарри нежно прикусил нижнюю губу Луи, спрашивая разрешения углубить поцелуй. Старший быстро сдался, приоткрывая рот. Они пробовали друг друга на вкус; вкус Гарри опьянял Луи в хорошем смысле слова. Гарри скользнул рукой к шее Луи, наклоняя ее вбок и еще больше углубляя поцелуй. Луи отдал ему всего себя, даже душу, и в этот момент он понял, что Гарри — настоящий, потому что нельзя было просто взять и вообразить себе такой страстный поцелуй. Луи без всякий сомнений знал, что Гарри — настоящий. Обоим не хватало кислорода, окутанные пузырем любви, и Гарри решил рискнуть и обернул руки вокруг Луи. Луи хотел было открыть глаза, когда Гарри быстро закрыл их рукой, не давая этого сделать. – Я не хочу, чтобы это выглядело странно, – прошептал Гарри, потому что, даже если Луи возбужден, он знал, что ему будет неловко. Он явно понимал, что заниматься сексом с тем, кого не видишь, — ненормально. По крайней мере, в комнате было темно — это все упрощало. – Не открывай глаза, малыш. Луи кивнул, нерешительно протягивая руку к лицу Гарри, желая его коснуться, почувствовать его присутствие. Вместо лица он наткнулся на торс. Гарри тепло улыбнулся, когда Луи скользнул рукой к груди, медленно ее поглаживая. Луи нахмурился, пытаясь прочувствовать каждый миллиметр кожи. Гарри позволил Луи прикасаться к нему столько, сколько тому понадобится, уставившись на его прекрасное лицо. Он ласково поправил пальцем выбившиеся пряди, отчего Луи вздрогнул. Момент был очень личным. Это был их момент, их способ понять, насколько странно устроен мир, что им суждено было быть вместе. Луи чувствовал, верил в это. Они полностью отдавались в сети любви. – Гарри, – прошептал Луи; для Гарри это прозвучало словно просьба трахнуть его прямо здесь и сейчас. Гарри прижался своими губами к губам Луи еще раз, прежде чем ответил: – Я так сильно хочу быть с тобой, Луи. Луи было чертовски любопытно. Он так сильно хотел открыть глаза, но губы Гарри так идеально, так правильно чувствовались на его собственных, что он решил темноте окутать его. Он не хотел, чтобы тепло и любовь внезапно исчезли. Он не позволит страху выиграть эту битву. Он хотел Гарри — без разницы, невидимый он или нет, он хотел его. – Кто ты? – спросил Луи, и тон голоса не казался испуганным. Скорее любопытным. – Твой невидимый страж, – ответил Гарри, проводя подушечкой большого пальца по пухлым губам Луи. – Парень, который так много раз видел, как ты дрочишь. Но сейчас я хочу сам прикоснуться к тебе. – Гарри- – На этот раз ты мой, – тихо сказал Гарри, нежно целуя Луи — обычное прикосновение губ. – Я никуда не уйду, я не отпущу тебя, Лу. Он не мог больше ждать. Гарри слишком долго ждал этого дня. Он вновь поцеловал Луи, переплетая свой язык с его, пока они громко не простонали. Луи вновь попытался руками найти лицо Гарри, и младший решил помочь ему, направляя его руки, пока он не схватился за кудри. Луи чуть сильнее потянул за низ, заставляя Гарри простонать. – Я знаю, кто ты, – признался Луи хриплым голосом. – Моя кровать пахнет тобой. – Так и есть, – кивнул Гарри и поцеловал скулы Луи, затем спуская к его губам. Он оставил поцелуй на шее, засасывая нежную кожу и помечая Луи своим и только своим, старший всхлипнул от удовольствия. Гарри никогда не испытывал таких чувств. Ни разу. Это похоже на... Он был чертовски счастлив и зол одновременно из-за того, кем он был. Это нечестно и, возможно, ничем хорошем не обернется для Луи, потому что он не мог его видеть; но в то же время он думал лишь о том, чтобы трахнуть Луи. Он так сильно в нем нуждался, что не уверен, будет ли он с ним нежен. Но он точно не собирался останавливаться. – Гарри, – отчаянно прошипел Луи. – Так сильно нуждаешься во мне, Лу? – прошептал Гарри, снимая футболку Луи. Гарри и Луи, обернув руки вокруг друг друга, медленно сползли на диване, пока полностью не легли на него. Гарри устроился сверху. Луи толкнулся бедрами вверх в поисках трения — оба уже на взводе. Гарри нежно поцеловал загорелую кожу Луи, облизнув языком соски, отчего Луи застонал. – Да, Гарри, я так сильно тебя хочу. Гарри поднял голову, прижавшись лбом ко лбу Луи. Они сидели так какое-то время: в тишине, тяжело дыша, утонув в своем маленьком мирке. Гарри буквально пожирал Луи взглядом. Глаза старшего по-прежнему закрыты. Сердце Гарри ёкнуло, потому что он сделал бы все — лишь бы Луи увидел его хотя бы на секунду, на какой-то малюсенький момент. И судя по выражению лица Луи, тот изо всех сил старался не струсить и не сбежать. Это лучшее, что мог сделать Луи для Гарри: сидеть рядом, не бояться его, позволить Гарри целовать и касаться его. Это было лучшим доказательством того, что Луи доверял ему. – Хочу, чтобы ты был внутри меня, – сказал Луи спустя какое-то время, и он был так чертовски уверен в этих словах. Луи умолял Гарри, отчего Гарри завелся еще сильнее. – Ты нужен мне внутри. – Боже, Лу, – Гарри говорил тихо, держа Луи за бедра. Он выпрямился на диване, направляя его на себя, пока Луи не сел на коленки Гарри. Волосы растрепаны, губы ярко красные и опухшие из-за поцелуев. Боже, он был прекрасен. – Ты — самое прекрасное создание в этом чертовом мире. Луи вновь попытался найти губы Гарри, но потерпел неудачу, целуя щеку вместо губ, но Гарри быстро схватил Луи за подбородок, целуя Луи должным образом. Гарри нежно и сладко целовал старшего, спуская ниже, посасывая кожу и оставляя засосы тут и там, оставляя на груди метки любви. Он хотел, чтобы Луи чувствовал себя любимым, что о нем заботятся, прежде чем двигаться дальше. – Знаешь, мне нравится твой животик, – прошептал Гарри хриплым голосом. – Он такой чертовски милый. – Ненавижу его, – пробормотал Луи. Гарри наклонил голову, крепко, в защитном жесте, обхватив талию Луи, чтобы тот не упал, и начал осыпать поцелуями грудь Луи, нежно и осторожно, чтобы Луи чувствовал себя в безопасности и любимым. – Ты невероятный, – прошептал Гарри, он не мог объяснить, как важен для него Луи в этот самый момент. – Боже, мне повезло, что ты появился в моей жизни. Гарри помог Луи снять джинсы, кладя руку на его промежность и проводя рукой по уже твердому члену Луи. Луи застонал, дернувшись бедрами вверх; Гарри усмехнулся этому, целуя его низ живота. – Чего ты хочешь? Ты такой грязный мальчишка, Луи. – Кто бы говорил, – всхлипнул Луи, пока рука Гарри гладила его член, из-за чего он потерял нить разговора, вцепившись пальцами в кудри Гарри. – Просто сними мои чертовы боксеры, Гарри. – Уверен? – поддразнил Гарри, медленно сжав член, вырывая из Луи стон. Гарри нравилась эта сторона Луи, потому что это значило, что он нуждался в Гарри точно так же, как и Гарри — в нем. – Ну ладно, сладкий. Гарри снял боксеры с Луи, укладывая его на диван, позволяя делать с ним все, что угодно. Гарри поцеловал его бедра: губы начинали гореть из-за поцелуев. Руки исследовали каждый сантиметр тела, намеренно избегая твердого члена, из-за чего Луи сходил с ума. Он поднялся, хватая губами губы Луи, страстно его целуя, и пробормотал: – Хочешь, чтобы я тебя коснулся? – Да, Гарри, черт, да, Боже, – все слова застряли глубоко внутри, когда Гарри обернул руку вокруг истекающего смазкой члена. Старший громко простонал, прося о большем. – Мне так нравится, когда ты стонешь мое имя, – прошептал Гарри на ухо Луи, облизывая мочку уха, а затем игриво кусая. – Да? – спросил Луи, голова абсолютно пустая, потому что он не знал, где Гарри так хорошо научился пользоваться своими руками. Да, что ж, получается, что ему это не приснилось, значит, Гарри действительно ему дрочил. – Да, – кивнул Гарри, двигая рукой вверх и вниз по его члену, естественная смазка уже просачивалась. – Хочу, чтобы ты кричал мое имя, когда будешь кончать. – Гарри, пожалуйста, – умолял Луи, открывая рот в беззвучном крике. Сейчас уже не так уж и тяжело было держать глаза закрытыми. Гарри хотел большего. Он убрал руку с его члена и снял свои боксеры. Гарри сел на диване, хватая Луи за бедра и размещая у себя на коленях. Луи раздвинул ноги, упирая ими по обе стороны от Гарри, хватаясь обеими руками за шею Гарри. Младший посмотрел на него, немного наклонив голову. – Хочу, чтобы ты объездил меня, Лу, – скомандовал Гарри, прежде чем грубо поцеловал его. Луи провел руками вниз по груди Гарри. Глаза все еще плотно закрыты, комната погрузилась во мрак, поэтому было легче чувствовать присутствие Гарри, держать его, прижимаясь ближе. Луи руками пробежался по голому телу Гарри, заставляя того всхлипнуть от желания и удовольствия. Луи был не против объездить его, но была маленькая проблема. – Но, Гарри, я не могу тебя видеть. – Это не важно, я буду направлять тебя. Есть смазка? – Да. Гарри не должен был действовать так опрометчиво, но было что-то такое в Луи, что сводило его с ума. Он не мог ясно мыслить, когда у него на коленях сидел голый Луи. Ни один человек не устоит перед таким видом. Но естественно, естественно, что-то должно было пойт не так. Луи открыл глаза, чтобы найти тюбик со смазкой, и снова это странное чувство окутало его: тут никого нет. Он чувствовал тело Гарри под собой, его тепло, но он не видел его. Сердце быстрее забилось, а дыхание стало прерывистым. Он попытался сделать глубокий вдох, но все бестолку: он мог лишь прерывисто дышать, паника понемногу начала охватывать его. В голове яркими вспышками мигала вывеска «безумие», потому что все происходящее было безумием. Он тяжело сглотнул, считая до десяти и пытаясь убедить себя, что он не сумасшедший, Гарри здесь, это не игры его разума. Но нормальные люди не занимаются сексом с невидимыми парнями. Может быть, мозг Луи решил сыграть с ним злую шутку, может быть... Прежде чем мысли Луи ушли далеко за пределы разумного, мягкие и теплые губы коснулись его губ. Луи не видел Гарри, но чувствовал его дыхание, чувствовал его теплые губы; он вдохнул его запах, отвечая на поцелуй. – Шш, я здесь, малыш, – прошептал Гарри. – Закрой глаза, Лу, – Луи так и сделал. – Скажи мне, где смазка, хорошо? Ты можешь не открывать глаза, милый. Я хочу, чтобы ты получал удовольствие, а не паниковал. Луи вздохнул, кивая, и в качестве награды Гарри поцеловал его. Следуя указаниям Луи, он нашел смазку, и вскоре оба снова упали в объятия друг друга. – Я нашел. Сначала нужно тебя хорошенько растянуть, малыш, или ты уже успел это сделать? Луи начал ощупывать тело в поисках руки Гарри. Вцепившись в нее, он прошептал: – Я готов. Дай мне смазку. Он схватил тюбик со смазкой и зачерпнул немного из нее, медленно спускаясь пальцами по животу Гарри к паху, обхватывая его член. Гарри застонал: у него слишком сексуальный голос. Луи смазал член Гарри, немного двигаясь, чтобы, наконец, объездить его. Будет больно, безусловно, но будет и приятно. В добавок ко всему, он сделает все, о чем попросит его Гарри. – Готов? – Гарри сделал вдох, пытаясь трезво мыслить, но, черт, давалось с трудом. Луи взял в руку член Гарри, направляя головку ко входу. Он немного подразнил себя, проезжая головкой меж ягодиц. Луи возбуждался от этого сильнее, а Гарри просил о большем. – Черт, Гарри, ты такой большой. – В самый раз для тебя, Лу, – прошептал Гарри на ухо Луи, обхватив его лицо своими большими руками. – Двигайся, сладкий. Боже, Луи отдал бы сейчас все, чтобы увидеть Гарри. Луи начал медленно двигаться, чувствуя внутри член Гарри. Гарри откинул голову, его глаза с трепетом закрылись, когда он толкнулся бедрами вверх, желая заполнить Луи. Луи так хорошо принимал его, подумал Гарри; из-за того, что внутри было узко, его накрывало сильнейшей волной удовольствия. Они почти сразу же перешли на хаотичный ритм. Луи не уверен, откуда в нем столько энергии, да это и не важно. Сейчас он мог думать только о том, что Гарри такой большой, Гарри внутри меня и ГарриГарриГарри. – Боже, Лу, ты такой узкий, – застонал Гарри, впиваясь ногтями в бедра Луи. – Чувствую себя так хорошо. Луи опустился на член под другим углом, попадая сразу по простате, от чего проступили слезы наслаждения. Луи сделал так еще раз, надеясь снова попасть по ней. Гарри усилил хватку на нем, зарываясь головой в плечо Луи. – Черт, Луи. Луи был близко, чертовски близко, и Гарри знал. Он обхватил рукой пульсирующий член Луи и начал дрочить ему, пока Луи прыгал на нем в непонятном ритме, плача каждый раз, когда член попадал по тому самому сладкому месту. Кислорода категорически не хватало, и они выкрикивали имена друг друга. Гарри больше не мог сдерживаться, потому что у него давно не было такого умопомрачительного секса, и он слишком долго жаждал Луи. – Я близко, Лу, – заскулил Гарри, и Луи был тоже близко, поэтому Гарри провел еще раз рукой по члену Луи, уже чуть сильнее. – Да, я тоже. Гарри открыл глаза, хватая лицо Луи свободной рукой. – Крикни мое имя, Луи. Гарри звучал жестче, требовательнее, ни намека на невинность; он глазами пожирал Луи, похоть застила глаза. Губы Луи покраснели, на них виднелась капелька слюны, и Луи больше не смог сдерживаться, кончая в руку Гарри, выкрикивая его имя и получая мощнейший оргазм в жизни. В голове пусто, тело приятно болело. Гарри смотрел на красивое лицо Луи, когда понял, что в паху начало приятно тянуть, и момент спустя он кончил внутри Луи, закрывая глаза и чувствуя, что каждый сантиметр тела парализован из-за мощнейшей в своей жизни волны удовольствия. Луи упал на Гарри, полностью вымотанный, чувствуя небольшое головокружение из-за сильнейшего оргазма. Гарри обнял его и поцеловал в волосы. Если до этого у Луи были сомнения о существовании Гарри, то теперь они полностью рассеялись. Не осталось никаких сомнений. Гарри нежно поглаживал спину Луи. Его прикосновения казались такими реальными. Он вслушивался в каждый его вздох, биение сердца — все было реальным. Полученное удовольствие не могло быть просто его воображением. Оно не может быть таким реальным. Это попросту невозможно. Гарри полностью заполнил его, оргазм был таким мощным, и его могли почувствовать только влюбленные в процессе полного объединения. Луи, наконец-то, открыл глаза, и если бы это не была лучшая ночь, не лучший оргазм в его жизни, то он подумал бы, что сошел с ума. Потому что на диване никого не было. Но тепло и крепкое тело Гарри говорили об обратном. Луи не мог его коснуться, но мог почувствовать его, поцеловать, попробовать на вкус. – Я... Ты все еще невидимый. Гарри громко рассмеялся. Смех был прекрасен, определенно. Но в нем слышалось отчаяние. Отчего-то Луи почувствовал себя некомфортно. Была толика... сомнения. – Да. Луи протянул руки вперед, и Гарри знал, что он хочет прикоснуться к нему, поэтому схватил руки парня, кладя на свое лицо. Луи медленно исследовал каждый миллиметр кожи Гарри, а младший не мог ничего сделать — лишь прикрыть глаза и наслаждаться прикосновениями парня, которого любил больше всех на свете. Он чувствовал Гарри. Луи знал, что он тут. Звучит безумно, даже слишком — и ведь он никому не мог рассказать о Гарри, иначего его закроют в психушке. Но Луи был абсолютно точно уверен в существовании Гарри. И было грустно, что он не мог его видеть. Гарри чувствовался как дом. Гарри и был его домом. – Гарри... – Мм? – Это ведь ты был, да? – спросил Луи, и это так дерьмово, что ты не можешь посмотреть в глаза тому, с кем разговаривал. Что-то подсказывало ему, что глаза Гарри — самая прекрасное, что есть во всем мире, и ему не терпелось увидеть их. – Запах на моей подушке, голос, когда я засыпал, парень в моих снах. Я обнимался с тобой все это время, и это было реально... Это все время был ты, да? Луи еще ближе придвинулся к Гарри, а тот лишь крепче его обнял. Луи положил голову на грудь Гарри, чувствуя его сердцебиение. Он не хотел открывать глаза, потому что и так было все прекрасно. Это было почти реальным, почти нормальным. – Да, малыш. – Я так и знал, – пробормотал Луи, начиная засыпать. – Мы можем сделать это еще раз? В смысле, поцеловаться. Гарри хихикнул, целуя Луи в макушку. – Пока тебе будет комфортно, конечно, Лу. – А когда ты станешь видимым? Гарри молчал, пока Луи не уснул. – Боюсь, что никогда, Лу.*
Луи начал разговаривать с Гарри в самых странных местах: в магазине, на улице, и люди странно смотрели на него, потому что он был похож на сумасшедшего, разговаривая сам с собой. Никто не видел Гарри. Но Луи было плевать, потому что с Гарри он был счастлив. Он не мог видеть его, но мог чувствовать — и этого было более чем достаточно. Ну потому что, знаете, когда ты влюблен, важнее чувствовать, чем видеть. И то чувство, которое вызывал в нем Гарри, было лучше любого визуального контакта. Гарри начал писать ему письма, и Луи нравилось это, потому что, по крайней мере, он мог посмотреть на почерк Гарри. Они постепенно становились одним целым, и Луи понял, что влюбился в парня, которого никогда не видел, но всегда чувствовал. Они спали вместе, закутываясь в объятия друг друга. Хихикали, словно голубки, целовались, обнимались и занимались сексом. По ночам они лежали в темноте, прижавшись друг к другу, разговаривая о жизни. Они были словно одним целым, потому что это именно то, как выглядят по-настоящему влюбленные люди. В добавок ко всему, Луи закрывал глаза и испытывал невероятное удовольствие, лежа в руках Гарри по ночам. * Однажды Луи понял, что он не просто влюблен в парня, которого никогда не видел, — он влюблен в парня, которого, скорее всего, никогда не сможет увидеть. Он понял, что спать в темноте, чаще находиться с закрытыми глазами, нежели с открытыми — явно ненормально, явно нездоро́во. Что, если он сходил с ума? Что, если он и правда сумасшедший? Так больше не могло продолжаться; но, с другой стороны, жизнь без Гарри была бессмысленной, пустой тратой времени. Почему Гарри обязательно быть невидимым? Почему он не может стать видимым? Почему Луи влюбился в него? Все это — чертовски странная херня. Между тем у Гарри начало закладываться чувство вины. Гарри не выполнил свою миссию. Он должен был присматривать за Луи, должен был обеспечить ему счастье, а сейчас... жизнь Луи превратилась в полный кавардак. Гарри любил Луи. Он, правда, любил его — его душу и тело. У каждого должен быть шанс на любовь, потому что жизнь сделана из любви. Чистой любви, ради которой люди должны рискнуть всем ради другого человека. Не существовало более чистой любви, чем любовь Луи к Гарри. Это уж точно. Что может быть лучше чистой, пропитанной доверием любви, чем любовь к тому, кого ты даже не можешь видеть?*
Луи лежал в коконе объятий Гарри, свернувшись клубочков возле него, под одеялом. На улице шел снег, но кровать была теплой и комфортной. Ночь — тихой и спокойной. Обычно именно в такие моменты люди начинают размышлять о жизни. Именно в такие спокойные и тихие ночи Луи начинал думать, именно в такие ночи реальность тяжелым грузом опускалась на него, перекрывая путь кислороду. – Хаз... – позвал его Луи, после долго молчания. – Мм? – немного сонно ответил Гарри. Младший обвил своим долговязым телом старшего, защищая его от холода. – Каково это — быть невидимым? Гарри притих, задумавшись. Он вырисовывал круги на спине Луи, поглаживая нежную кожу подушечками пальцев. Он сделал глубокий вдох, скользя рукой вниз и переплетая их пальцы. – Не знаю, – ответил Гарри, нежно прижимаясь к телу Луи. – Честно говоря, ужасно. Ужасно, если ты любишь... Гарри замолчал. Он не хотел говорить об этом, потому что может все испортить. Он любил Луи больше всего на свете, но все же не осмеливался рассказать ему об этом. Потому что у Луи есть жизнь, он заслуживал кого-то лучше, заслуживал кого-то, кого он будет не только чувствовать, но и видеть. – Любишь кого? Или что? – спросил Луи, чувствуя, как сердце Гарри забилось быстрее. Луи не дурак, и Гарри знал это, поэтому не было необходимости долго и нудно объяснять о том, о чем они оба знали. Младший поцеловал Луи в лоб. – Забудь, Лу. Просто засыпай, малыш. Луи кивнул, не сказав больше ни слова. Так или иначе, он знал, что Гарри не мог уснуть и, вероятно, в ближайшее время не собирался этого делать. Луи был в замешательстве, в таком сильном замешательстве, но был уверен в одном: в своей любви к Гарри. И эта уверенность давала ему силы бороться за Гарри, просыпаться каждое утро с надеждой на совместное будущее. – Гарри, знаю, я не могу тебя видеть, – пробормотал он, тяжело сглатывая. Он немного нервничал, но он все равно сказал: – Но, Гарри, я... Хаз, я люблю тебя. Луи оставил поцелуй на груди Гарри, не ожидая от него ответа, медленно проваливаясь в сон. Гарри взглянул на заснувшего Луи, и впервые в жизни он был рад тому, что он невидимый — он тихо начал плакать. Слезы сами по себе начали скатываться по щекам, потому что Луи любил его, а он любил Луи, и все это было неправильно. Так не должно было быть.*
Луи, как обычно, ждал, когда Гарри ляжет рядом, чтобы лечь спать, но... Гарри так и не появился. Луи встал, окликнув его, стараясь найти; в конце концов, ему пришлось смириться, что Гарри в квартире не было. Он понятия не имел, где он, но был уверен, что точно не рядом с ним. Гарри не появился ни следующий день, ни через неделю, ни через месяц. Луи был не в порядке. Все было не в порядке.*
Хуже всего было то, что о Луи все беспокоились, но он понятия не имел, как рассказать им о Гарри. Ему никто не поверит, даже самые младшие сестры, которые все еще верят в сказки. Луи оставалось только тихо плакать по ночам в подушку, рассказывая всякие мелочи Гарри, даже если его не было рядом. Но он ведь был невидимым, так что Луи не терял надежду, что а вдруг, ну может быть, он лежал рядом, как и раньше — просто не подавал виду. Зейн, лучший друг Луи, умолял его рассказать, что случилось, почему он в последнее время стал таким апатичным. Луи поначалу отнекивался, но ему нужно было выговориться, так что он рассказал ему о том, что влюбился, а самое отстойное то, что он не знал, куда пропал парень. Естественно он не рассказал Зейну о том, что Гарри — невидимый. Был ли Гарри все еще рядом с Луи? Определенно. Он не мог отпустить его, потому что был влюблен в него. Но он решил внести кое-какие правки: он больше не заходил в его квартиру, не разговаривал с ним, не показывал, что он рядом. Он решил держаться от него как можно дальше, чтобы Луи не почувствовал его запах или его самого. Он действительно стал невидимым. В любом случае, все было не в порядке.*
Однажды Луи решил, что его жизнь — дерьмо, и ему нужно что-то было с этим делать. Влюбиться в невидимого человека — худшее, что он мог сделать, потому что, как бы он ни старался,он никогда не найдет его. Потому что Гарри — невидимый. У Луи было разбито сердце, и он решил пойти в старую кофейню с твердым намерением написать письмо. Возможно, это будет прощальное письмо, возможно, просто глупая попытка убедить себя, что Гарри все еще рядом и сможет прочитать написанное. Он написал все, что хотел сказать Гарри. Абсолютно. Насколько сильно он его любил, как бы хотел, чтобы он был рядом с ним, как бы он хотел его увидеть. И все-таки любовь — странная штука, подумал Луи, потому что, в конце концов, да, любовь слепа. Любовь — это мелочи, маленькие, приятные мелочи. И Гарри дал ему их. Гарри — это все, чего Луи когда-либо хотел. И с каждым новым словом слезы скатывались по щеке, и он понял, в который раз, насколько сильно был влюблен в этого невидимого парня. Порой жизнь — капец какая странная штука. – Ты в порядке? Луи узнал. Он узнал этот чертовски низкий, мужественный голос. Этот голос был словно колыбельная, новая симфония для него по ночам. Его голос — единственное, по чему он мог его узнать. Он вскинул голову, оглянувшись, и тут же замер. Напротив него сидел парень. Он был весьма красив: высокий, немного худощавый, с детскими чертами лица, теплой улыбкой, зелеными глазами, кудрявыми волосами, большими руками и прекрасными алыми губами. – Я в порядке, – ответил Луи, не в состоянии сказать больше ни слова. Ух ты. Ничего себе. Даже мозг не в состоянии здраво мыслить. – Ты плакал, – сказал парень, и Луи уставился на него. – Люди плачут, когда им грустно. Луи не ответил, потому что не мог. Он даже не слышал, что сказал парень. Внутри — буря эмоций, так и норовящих вырваться из груди. Настолько сильно, что это почти причиняло боль. Контроль над телом был потерян. Он не мог даже сделать вдох. – Знаешь, – небрежно сказал парень. – Существует старая история о том, что невидимые люди присматривают за видимыми. Луи открыл рот, собираясь ответить, но во рту все пересохло, слова застряли где-то в горле. Увидеть впервые его идеальное лицо — естественно, у него пропал дар речи. Он не мог отвести от него взгляд; прекрасное, с детскими чертами лицо было идеальным, почти нереальным. Наконец, Луи кивнул. Было трудно пошевелиться, потому что все казалось сном. Но если это сон, то Луи не хотел просыпаться. – Да, что-то слышал такое, – прошептал он. Его чертовски сильно трясло. Даже чересчур. Это не сон — это все реально. – А еще существует история, в которой невидимый парень стал видимым, – сказал Гарри, широко улыбаясь. – Да? – спросил Луи, сердце пропустило удар. Все казалось таким близким, и это было явно больше, чем просто флирт. Все становилось явью. – Быть невидимым здорово, почему же он захотел стать видимым? – Ну, – начал Гарри, неожиданно беря руку Луи. Старший подпрыгнул от прикосновения. Это он. Это нежное, мягкое прикосновение — это точно Гарри. Даже с закрытыми глазами Луи мог бы поклясться, что это был его Гарри. – Он влюбился. – В самом деле? – спросил Луи, изображая удивление. Улыбка на его лице была такой широкой, такой настоящей. – Теперь он может быть со своим любимым? В смысле, они вместе? – Не знаю. Вышел бы этот парень замуж за невидимого парня? Луи не сомневался, что Гарри делал ему предложение, пусть и не говоря об этом напрямую. Гарри боялся, что Луи перестанет любить его, когда увидит его вживую. Но Луи любил бы его, даже если бы он не был таким идеальным. Даже если бы он был сумасшедшим. – Гарри, – пробормотал Луи, тут же поднимаясь и подходя к Гарри. Младший обнял его, а старший и через мгновение он встал и побежал в сторону Гарри. Гарри обнял Луи, и старший сел к нему на колени. Тела идеально подходили друг другу, словно пазл. Луи пробежался кончиками пальцев по чертам лица, спуская к шее, а затем — к груди. Он пытался осознать, что он настоящий. Он абсолютно и точно настоящий. Это невероятное чувство; Гарри настоящий, он здесь. Луи не мог оторвать от него руки, каждый миллиметр кожи был настоящим, каждый миллиметр принадлежал Гарри. Он мог его видеть. Наконец-то. – Гарри. Гарри, я тебя вижу, – прошептал Луи, и Гарри не стал ждать ни секунды, целуя своего мальчика. Ничего не изменилось, поцелуй был прекрасен. Губы Гарри напротив губ Луи чувствовались идеально, потому что они были созданы друг для друга. Их чувства, страсть, излучаемая их телами, любовь в их сердцах. Они буквально взрывались от переизбытка чувств. – Привет, Лу, – сказал Гарри, разрывая поцелуй. Щеки стали пунцовыми — он не мог выглядеть еще более прекрасным. – Гарри, ты похож на ангела, – прошептал Луи, встречаясь взглядом со взглядом Гарри, в глазах слезы счастья. Вокруг словно ничего больше не существовало, ничего не было важно, потому что их мир сейчас состоял из ГаррииЛуи. – Я бы поспорил, – сказал Гарри, утыкаясь носом в изгиб шеи Луи. – Лу, скажи, вышел бы замуж этот парень за невидимого парня? Возможно, Гарри не делал ему предложение в открытую. Ну, или делал. – Да. Однозначно, да, Гарри. Всегда да. Я бы с радостью вышел замуж за невидимого парня.