Триста дней без тебя

*** Весь день на взводе, когда вдыхаешь с трудом, когда от нетерпения замирает где-то в груди, валится из рук и делается на автомате. Дайске мало что понимал, отвечал невпопад и глупо улыбался, ощущая себя идиотом. Зато счастливым идиотом, который совсем скоро снова обхватит ладонями свое счастье. Выспаться так и не удалось, но на усталость он даже не обращал внимания. Сразу после клиники они с Тошимасой поехали в супермаркет закупать продукты. Продавщица сильно удивилась, когда на ленте в полседьмого утра оказалась внушительная гора полезных продуктов, скопированные со списка, наскоро набросанного главврачом. Приехав домой, Андо оставил Хару убирать квартиру, а сам повез Акинару в секцию боевых искусств, по дороге сообщив столь долгожданную новость. Девочка расплакалась от радости и умоляла папу оставить ее дома, но тот оказался непреклонен. По дороге от школы его вызвали на работу. Матерясь на чем свет стоит, Дайске повернул в другую сторону от дома и поехал в студию. Он бы и рад был «прогулять» хоть один день, но, к сожалению, не мог себе позволить подобной вольности по нескольким причинам. Оказывается, вписали незапланированный эфир, который Андо должен был вести вместе с Судзуки, рассказывая о своей поездки в Европу. Весь эфир Дайске с Акирой переглядывались, досадливо закатывая глаза и нетерпеливо поглядывая на наручные часы, где минутная стрелка текла непозволительно медленно, будто издеваясь над ними. Тошимаса все два часа звонил Даю, чтобы уточнить то одно, то другое. Но ответа так ни разу и не дождался. Зато дозвонился Ниимра Тоору - лучший друг Каору и сообщил, что вечером вылетает из Саппоро и утром будет у них. Мама прислала сообщение, обрадовав сына тем, что с удовольствием приедет к ним и присмотрит за больным. Она всегда благосклонно относилась к их отношениям и любила Као, как родного сына. Конечно же, она не могла отказать, когда от ее согласия зависело счастье ее собственного ребенка. Едва дождавшись окончания эфира, Дайске, теряя вещи и сталкиваясь с работниками радиостанции, вылетел из здания, впопыхах стараясь найти ключи от машины. Его бросало то в жар, когда прилипали вещи к влажному телу, то в холод, когда начинали трястись руки, как у законченного алкоголика. Тошимаса настоял на том, чтобы его обязательно взяли с собой. Пришлось еще заезжать за другом. В любимом магазине Дай купил огромный букет цветов, сунув его на колени Хары, на темных джинсах тут же остались разводы желтой пыльцы. Домчались они в мгновение ока. Дайске волновался. Мокрые холодные пальцы то и дело съезжали с руля, он постоянно нервно оглядывался и ерзал на водительском месте, стараясь не обращать внимания на то, как сжимается сердце в предвкушении самого радостного момента в жизни. Отчего-то сейчас он вспомнил, как когда-то давно пригласил Каору на первое свидание. Точнее, тогда это прозвучало, как обыкновенная просьба составить компанию за обедом. Но он волновался и пытался скрыть смущение за еще короткими волосами. Ему все казалось, что Ниикура-сан расценит предложение неправильно или наоборот, слишком правильно. У клиники на широких ступенях их уже ждал Ясудо-сан, кутавшийся в тонкий больничный халат. Без лишних слов он проводил взволнованного Дайске в свой кабинет, дабы тот расписался в многочисленных документах. Даже не читая их, Андо ставил размашистый росчерк на белоснежной бумаге, стараясь вникнуть в то, что говорит ему главврач, но в голове царил полнейший хаос, мысли путались, отказываясь выстраиваться в логические цепочки. Наконец, он был отпущен из плена документации. Ему буквально приказали ждать на улице вместе с остальными, вручив по дороге огромный чемодан с вещами Каору, успевшими скопиться за целый год его пребывания в этом здании. Доверив укладывать это в багажник Тошимасе, Дайске достал букет и стал мерить шагами территорию перед входом. Когда он наматывал десятый круг, стеклянные двери распахнулись, и на улицу неуверенно вышел Каору в сопровождении молоденькой медсестры, которая зачем-то держала его под локоть. Сердце остановилось, мир замер, даже ветер застыл, едва коснувшись длинных волос любимого. Дайске чуть не выпустил из рук букет, который до этого отчаянно сжимал, вцепившись, как утопающий за соломинку в шелестящую упаковку. Он был такой непривычно обычный, одетый в свою повседневную одежду вместо больничной пижамы, с растерянным выражением, застывшем на лице. Каору не обратил внимания на курящего, как паровоз, Тошимасу, взгляд карамельных глаз был прикован к Даю. Они молча смотрели друг на друга, а у обоих создавалось впечатление, что без умолку говорят, как скучали, как им было плохо весь этот год, как бессмысленна жизнь друг без друга. Робкий шаг вперед, сделанный Ниикурой, будто заставил мир ожить, а время возобновить свой безудержный бег. Дайске кинулся вверх по ступеням, не отрывая взгляд от любимого, и упал перед ним на колени, обнимая за ноги и утыкаясь лицом в живот, не стараясь сдержать нахлынувших эмоций. Он весь подался вперед, вжимаясь в родное тело, когда две ладони легли ему на плечи. Они так и замерли, безмолвно наслаждаясь друг другом, для них никого больше не существовало во вселенной. Только когда колени уже начали ныть от соприкосновения с бетонной поверхностью, Андо выпрямился, заглядывая в лучистые глаза и легко улыбаясь. Вручив Каору букет ярких астр, он подхватил его на руки, кивком отблагодарив растерянную медсестру, явно не посвященную в подробности их отношений. Быстро спустившись по ступенькам, бережно опустил любимого на пассажирское сиденье, собственноручно пристегнув ремнем безопасности и оставив облако своего дыхание у щеки. Тоши залез назад, сбивчиво здороваясь с Каору. Он понятия не имел, как теперь общаться со своим другом, когда их уже не окружает официоз больничных палат. Но мужчина проигнорировал дружеское приветствие, облегчив терзания Хары. Он все так же продолжал молчать, рассеянно улыбаясь и неотрывно глядя на своего любимого человека. Дайске запрыгнул на водительское место и завел мотор. Бросив последний взгляд на клинику, понадеялся, что больше никогда не отдаст сюда ни одного родного человека. Ехали молча, лишь изредка бросая короткие взгляды друг на друга и улыбаясь каждый своим мыслям, каждый своему счастью и глупости. Когда выходили из машины, Дай подошел к Тошимасе, на секунду оставив Каору без своего внимания. - Можешь съездить за Аки? - тихо попросил он, останавливая друга за локоть. - Я хочу, чтобы Као в тишине прошелся по квартире, вспомнил, хоть немного привык. Хара понимающе кивнул и ободряюще улыбнулся, забирая ключи от машины. Дайске поспешно выгрузил чемодан и взял Каору за руку, уводя за собой в подъезд. Заранее предупрежденный консьерж лишь приветливо улыбнулся вошедшим, вежливо поздоровавшись и стараясь не пялиться на Ниикуру, как на восьмое чудо света. Андо открыл дверь их жилища и первым вошел, вталкивая чемодан и скидывая обувь. Обернувшись, он заметил Каору, все так же стоящего на пороге и с любопытством заглядывающего в квартиру, как маленький ребенок в первый раз на празднике. Не сдержав теплой улыбки, Дай снова легко сжал пальцы и ненавязчиво втянул мужчину внутрь. - Добро пожаловать домой, кои, - прошептал он ему в волосы, невесомо поцеловав в щеку. Все внутри трепетало от безудержной радости, что они снова в их жилище. Все как раньше, и Каору снова привыкнет, придет в себя, вспомнит, станет прежним. - Пошли, я покажу тебе квартиру, - предложил Дайске, сам разув мужчину. Тот не стал сопротивляться и пошел следом, ни на секунду не позволяя длинным прохладным пальцам потерять свою ладонь. - Это ванная, - объяснил Андо, распахивая первую на пути дверь. 5 июля 2008г. - Да, а потом он так посмотрел на тебя, что даже я приревновал, - Каору рассмеялся, задирая голову и проводя бритвенным станком по шее. - Арр, прекрати уже это вспоминать, - раздался приглушенный голос Дайске из душевой кабинки. Несмотря на возмущение, он улыбался, с долей смущения вспоминая недавний эпизод на приеме. - Скажи, он только твой номер попросил или предлагал более откровенные вещи? - Ниикура уже не мог остановиться, откладывая станок и придирчиво оглядывая себя в зеркале. - Као! - воскликнул Андо. - Значит предлагал. Дайске, тебя не смутило, что он старше тебя на двадцать лет? - КАО! - Дай улыбался, выливая гель на мочалку и постоянно оглядываясь на размытую фигуру любовника сквозь стенку кабинки. - У него даже не встанет. Ты с Виагрой на свидание пойди, - хихикнул Каору. Пластиковая дверь отъехала, и в него полетела та самая мочалка, угодив в светлые джинсы, которые перед этим десять минут тщательно выглаживались. - Андо! – сурово произнес Ниикура, поднимая причину мокрого пятна на штанах и с решительным видом направляясь в сторону обидчика. Сильная рука прорвала плотное облако горячего пара и настойчиво втянула любимого под стремительные струи воды. - Дайске! - Каору для вида попытался вырваться, но тут же был остановлен поцелуем, совершенно прекратив сопротивление и притянув любимого ближе, уже не обращая внимания на намокавшую одежду, прилипшую к телу. Воспоминание всплыло само собой, затянув тонкими щупальцами в пучину тихой грусти. Дайске моргнул, прогоняя кадры былого, и увлек Каору дальше по коридору в просторную кухню, соединенную барной стойкой с большой гостиной. После того, как мужчину забрали в клинику, здесь пришлось сделать косметический ремонт. О причинах Андо старался не вспоминать и надеялся, что Као не будет никогда на них настаивать. 27 марта 2005г. Звук хлопнувшей входной двери заставил Дайске вздрогнуть, из-за чего упала длинная тонкая свеча, расплескав горячий воск по руке. Зашипев, он подхватил ее, грубо воткнув в подсвечник и, взяв длинную багровую розу, устремился в коридор, застав там Каору, разувающегося и нащупывающего выключатель. - Не включай свет, - тихо попросил Дайске, с трудом видя любимого. - Почему? - поинтересовался Ниикура и вздрогнул от прикосновения холодных пальцев. - Так лучше, - пространственно ответил Дай, притягивая к себе мужчину и бегло целуя в обветренные губы. - Замерз? - заботливо спросил он. - Немного, - признался тот и улыбнулся. - У нас вечер при свечах? - Ужин при свечах, - поправил Андо и потянул любимого в гостиную. - Ты же не умеешь готовить! - удивленно воскликнул Каору, оглядывая преобразившуюся гостиную: небольшой столик, застеленный мерцающей в полутьме белой скатертью, сервированный сверкающим серебром и переливающимся фарфором, заставленный аппетитно пахнущими блюдами. - А вдруг я решил научиться, - улыбнулся Дайске, любуясь лицом мужчины в неясном свете свечей, рисующим узоры теней на щеках. - Не задумывайся об этом... - добавил он, подходя сзади и протягивая розу. Лицо Каору засветилось восхищением и удовлетворенностью. Он аккуратно принял хрупкий цветок и с удовольствием втянул легкий аромат. - Я пропустил праздник? - поинтересовался он. - Нет. Я просто хочу в очередной раз сказать, что люблю тебя, - прошептал ему на ухо Дайске, медленно спускаясь губами на шею и обнимая за талию. - Я тоже люблю тебя, - выдохнул Ниикура, наклоняя голову, позволяя губам сойтись на тонкой артерии. - А давай сбежим в Германию и поженимся? - неожиданно предложил Дай. Он не мог признаться, что рассматривал этот вариант уже неделю. - Тебе так важно узаконить наши отношения. Какая разница, стоит ли штамп в паспорте? - поинтересовался Каору, запуская пальцы в густые волосы и постепенно теряя связь с реальностью. - Нет, - выдохнул тот. А ведь действительно, какая разница. Он не будет любить Каору меньше от неимения законного подтверждения их чувств. - Дайске, - начиная задыхаться, прошептал Ниикура. - Ммм... - Может, сначала поедим? Улыбаясь всплывшему в голове воспоминанию, Андо увлек любимого в следующую комнату, которую они оборудовали под библиотеку. Он старался двигаться плавно и неторопливо, позволяя рассеянному взгляду ухватить нюансы, с которыми, возможно были связаны какие-то другие моменты из прошлого. 3 февраля 2005г. Дайске тихо вошел в библиотеку, с улыбкой наблюдая за Каору, сосредоточенно читающим какую-то книгу. - Привет, - негромко произнес он. Ниикура взглянул на него через очки и тоже улыбнулся. - Привет. - Что читаешь? - поинтересовался Дай, подходя ближе и опускаясь на ковер у ног любимого. - Вот, послушай ... – Каору с выражением прочел короткий отрывок поэмы, внимательно вглядываясь в мелкий шрифт. - Красиво, - кивнул Дайске, лаская взглядом очертания лица родного мужчины. - Да, сейчас уже так не выражают свои чувства. - Хочешь сказать, что раньше была иная любовь? - Нет, но выражали ее не так приземлено. - Мы с тобой выражаем любовь приземлено? - уточнил Дайске. - По-другому, - пространственно ответил Каору. - Тебе не хватает романтики? - Нет, ты очень романтичный и нежный, - тонкий палец скользнул по щеке Андо. - Это детская. Они вошли в небольшую комнату, оклеенную яркими обоями с изображениями плюшевых медведей в облаках и заваленную всевозможными игрушками. 21 апреля 2006г. - Ты уверен, что ей понравится? – Каору рассеянно оглядывал комнату в поисках хоть чего-то, что могло оказаться лишним. Они только что закончили ремонт в детской. Решение о ребенке пришло еще год назад, когда они только купили эту квартиру, но потребовалось много времени для собирания многочисленных бумаг и заверения матери, что они будут ей оплачивать и ее молчание, и ее согласие. Женщину не особо волновала судьба собственной дочери. Она была из той категории людей, что не пекутся о родном чаде, больше заботясь о своей судьбе и благоустройстве. Может быть, в другой ситуации Дайске и высказал свое мнение о таком человеке, но сейчас это могло испортить все их замыслы и желания. Через час ему надо было ехать и забирать девочку, чтобы со временем стать для нее родителями. Пока еще время есть, Акинару совсем дитя и легко сможет привыкнуть к другим людям. - Конечно, Као, - Дайске подошел и обнял мужчину, уткнувшись носом в его волосы. – И она пока маленькая, чтобы что-то понимать. - Но как мы ей объясним, когда она спросит, почему у нее нет мамы, а есть два отца? - Ты рано об этом задумался, - выдохнул Андо. – Такие вопросы возникнут у нее в школе. - И все же… - Вот, тогда и подумаем. Вместе мы сможем ей объяснить, - широкая ладонь прошлась по узкой спине. - Ты прав, вместе мы объясним, - Каору улыбнулся, потершись носом о ворот рубашки любимого. Ему было так мало нужно для уверенности – всего лишь ощущение поддержки. - Ну что? - через некоторое время спросил Дай, чуть отстраняясь, но не лишая своей опоры. – Я поехал? Он почувствовал, как напрягся Као в его руках, а потом еле слышно выдохнул: - Да… Они поднялись на второй этаж, не отпуская рук друг друга. - Это вторая ванная, - Дайске не стал заходить внутрь, лишь распахнул дверь, оставшись на пороге и крепче сжимая мягкую ладонь. 16 августа 2009г. - Каору, открой, - тихо попросил Дайске, вновь постучавшись в дверь. Ответом ему была гробовая тишина, ядом расползающаяся по всему дому. - Као, впусти меня, - он просил об этом уже десять минут, стоя под дверью в ванную. Аки увезли несколько часов назад, даже не разрешив остаться в больнице и дождаться окончания операции. Обещали позвонить, и они вдвоем вернулись домой, судорожно сжимая мобильные в карманах и ожидая судьбоносного звонка. - С ней все будет хорошо, - Дайске отчаянно хотел в это верить, сползая спиной по холодной стене и откидываясь на нее. - Я знаю, - послышался из-за двери приглушенный голос Ниикуры. - Тогда почему ты закрылся? - Мне страшно, Дайске... - Операция пройдет хорошо. Она поправится. - А если нет? - Не думай об этом! - Не могу... - Любимый, открой, не оставляй меня одного в такую минуту, - как последний аргумент. Вновь повисла тишина, нарушившаяся щелчком повернувшегося замка. Дверь открылась. Каору сидел с другой стороны в идентичной Даю позе и сжимал в руке бутылку виски, которую так и не открыл. Андо кинулся к нему, сжимая в надежных объятиях. Одновременно с этим в кармане Ниикуры завибрировал телефон, сообщая о входящем вызове. Непослушными пальцами он с трудом достал его, едва попав на нужную кнопочку для ответа. - Да, - прохрипел в трубку, напрягаясь и смотря в одну точку поверх плеча любовника. ... - Да. ... - Как она? - Дайске застыл, закрыв глаза и молясь всем и вся, чтобы с их дочерью все было хорошо. ... - Хорошо. Я понял. Спасибо, - коротко ответил Каору и нажал отбой. - Что? - нетерпеливо вопросил Андо, отстраняясь от любимого. Вместо ответа, тот уткнулся в грудь мужчины и тихо всхлипнул. Сердце оборвалось, покрывшись черным дегтем, стекающим и шипящим, разъедающим внутренности. Конец. Все. - Операция прошла успешно...- сквозь участившееся дыхание пролепетал Каору. Дайске облегченно выдохнул и сильнее прижал к себе обмякшего мужчину. - Это две гостевые комнаты, - продолжал экскурсию Андо, указывая на расположенные по соседству помещения. 20 ноября 2004г. - Почему гостевых должно быть две? - недовольно спросил Каору, рассматривая план квартиры, начерченный на большом ватмане. - Потому что у нас много друзей-алкоголиков, - весело ответил Дайске, появляясь в одной из этих комнат, одетый в подранные перепачканные краской вещи, с валиком в руках. - Это на кого намек? - возмущенно воскликнул Тошимаса, старательно размазывающий клей по обоям. - Точно не на меня, - подал голос из угла Тоору, курящий сверху на стремянке, в ожидании Хары с новым отрезом обоев. - Я не пью. - Но ты уже поставил нас в известность, что переезжаешь к нам, - хмыкнул Ниикура, выпуская дым в потолок и задумчиво щурясь. - Как компенсация за помощь в ремонте, - парировал его друг, стряхивая пепел прям на пол. - Ой, а можно я тоже перееду! - тут же встрял Тошимаса, поднимая длинную ленту промазанных обоев с замысловатым рисунком. - Я ж говорил, надо было дом брать, а не квартиру, - пробурчал Каору, однако, при этом улыбаясь. - А то у нас действительно много друзей. - Да, переезжайте, - легко согласился Дай, помогая Харе. - И конец нашему семейному счастью, - притворно вздохнул его любимый, туша окурок в переполненной пепельнице. - Где Шинья? - Он в магазин ушел, - кряхтя, ответил Ниимура. - Это было час назад! Что он там покупает? - воскликнул Каору. - Здоровую пищу, - улыбнулся Тошимаса. - Ке, выше подними - Я не могу выше, - возмутился Тоору. - Коротышка, - беззлобно фыркнул Дайске. - Пошел ты, - ответил Ниимура, пытаясь дотянуться выше, но в последний момент оступившись. Послышался грохот, трехэтажный мат и звяканье чего-то металлического. - Идиоты! - констатировал Каору, наблюдая за тремя мужчинами, облитыми краской и запутавшимися в обрезе уже порванных местами обоев. - Ну, а это...- Дайске замялся, проглотив "наша спальня". Почему-то язык не поворачивался это произнести. Он настолько отвык от этого определения, что сейчас вновь поверить в незыблемую истину было очень сложно. Но Каору помнил это прекрасно и сам. Высвободив свою ладонь, он вошел в святилище их отношений. Медленно пройдя через всю комнату, почему-то сразу вышел на балкон. Дай, помедлив лишь пару секунд, скользнул следом, наблюдая, как любимый аккуратно перегнулся, выглядывая на улицу. Ветер тут же подхватил бесконечно длинные пряди его волос, заплетая их в путаные косы. 6 февраля 2005г. Каору проснулся от знакомой мелодики голоса, отчетливо ворвавшегося в его сон. Не сразу сообразил, что слова искусно вплетаются в музыку, раздаваясь откуда-то издалека, будто с улицы. Протерев глаза и не обнаружив рядом с собой любимого, он слез с кровати, на всякий случай, оглядев комнату, погруженную в сумрак. Двигаясь на голос, вышел на балкон, сразу приметив, что окна были распахнуты. Теперь он точно знал, что Дайске на улице. kaze ni naru kamikaze wa yami no naka e kiete saikai no yoru ni saku yuritachi no sugata... Перегнувшись через подоконник, Каору посмотрел вниз. На его лице расплылась довольная улыбка, при виде картины, развернувшейся перед глазами. Внизу, расположившись на скамейках, сидели его друзья. Тошимаса играл на акустической гитаре, сосредоточенно перебирая струны и топая в такт ногой. Напротив, на спинке лавочки сидел Тоору, вполголоса напевая строчки песни и привычно прикрыв глаза. Из их компании он обладал самым потрясающим вокалом. Рядом с ним, положив ногу на ногу, сидел Дайске, играя на гитаре и еще тише подпевая другу. kaze ni naru kamikaze wa saikai no yoru ni saku Все-таки, так умел удивлять только Дайске. Ему неважно было мнение соседей насчет таких подарков, плевать на то, что время два часа ночи и его энтузиазм вряд ли оценит полиция, все равно, что в шесть утра ему же самому вставать на работу. Главное - сделать приятно любимому человеку. Многие девушки удавились бы за такого парня, а досталось это счастье почему-то Каору. kaze ni naru kamikaze wa saikai no yoru ni saku hotarubi to yuri no hana... Они доиграли, Тоору замолчал, открыв глаза, а Дайске полез в карман за телефоном. Сообразив, зачем, Каору кинулся в комнату за своим. Нашел он его под подушкой, уже разливающегося приятной мелодией. - Зачем? - только и выдохнул в трубку Каору, понимая, что не способен стереть улыбку со своего лица. Он вновь вернулся на балкон, чтобы видеть своего мужчину. - Ты же говорил, что нынче любовь выражают не так, как раньше. Чем серенада под окном не старая романтика? - Дайске улыбался, задрав голову и глядя на Каору. - Ты…, - восторженно пролепетал тот, не зная, как высказать свою растроганность и признательность. Андо неожиданно отключился и, что есть мочи, закричал на весь двор: - Каору, я люблю тебя! Тошимаса зааплодировал, Ке усмехнулся. А Каору рассмеялся, чувствуя, как горячая слеза стекает по щеке. Дайске не знал, вспоминает ли Каору сейчас то же самое, но на его лице расплылась улыбка, когда он глянул вниз на те самые две скамейки. Потом вновь вернулся в комнату. Замерев у их огромной кровати, он неуверенно провел ладонью по серебристому покрывалу. 5 декабря 2007г. - Дайске, а что случится, если мы вдруг разлюбим друг друга? - прошептал Каору, переплетая их пальцы. Они лежали на кровати: Дайске полусидя, опираясь спиной о высокий бортик изголовья, а Каору расположился между его ног, положив голову ему на грудь. - Почему мы должны разлюбить друг друга? - удивленно спросил Дай, сжимая пальцы Ниикуры своими. - Иногда я ловлю себя на мысли, что очень боюсь того, что ты уйдешь. Оставишь меня одного в этой жизни. - Ты - моя жизнь. Уйду от тебя, распрощаюсь с ней. - А если со мной что-нибудь случится? - неожиданно Каору развернулся лицом к мужчине. - И что? - поинтересовался Дайске. Ему не нравилась эта тема. - Если я, например, стану инвалидом. Перестану быть полноценным человеком... Что тогда? - Да ну тебя, Као, с твоим пессимизмом, - проворчал Андо. - Нет, Дайске. Обещай, что не оставишь Аки... У нее должен быть хотя бы один отец... - в карамельных глазах блеснул неподдельный страх. - Као, что за мысли? Конечно, я не оставлю ее... - Обещай. Дайске не выдержал. Обхватив ладонями лицо мужчины, он утонул в его глаза, лаская и успокаивая теплыми прикосновениями. - Я не оставлю ее. И не потому что ты об этом просишь, а потому что она моя дочь! И тебя я не оставлю никогда в жизни. Потому что ты - моя жизнь. Я люблю в первую очередь не твое тело, а твою душу. И что бы с тобой не случилось, я буду рядом. Потому что без тебя не смогу. Он замолчал, продолжая захлебываться карамельным омутом. В какой-то момент в глубине взгляда что-то дрогнуло, и Каору моргнул, чуть опуская голову, подался вперед. - Спасибо. Губы коснулись губ Дайске, ловя нежный поцелуй.