Ты никогда не узнаешь

Сегодня я увидел его. Увидел вновь, спустя столько времени. С виду такого же, как раньше - беззаботного баварского мальчишку с этой чарующей улыбкой. Сразу бросилось в глаза, что он похудел. Хм, значит, не обманывал, говоря, что Анн-Катрин плохо готовит. Радует, что хоть когда-то не лжёт. Он стоял возле кафе напротив Вестфаленштадиона. Слишком странное место ожидания. У меня сразу же возник вопрос: что он здесь забыл? В такое время он должен пропадать на тренировках своей новой излюбленной команды. Теперь это его новая "семья", а мне даже про себя об этом думать противно. Выворачивает. Он постоянно смотрел на часы и нервозно вертел в руке телефон. А мне… Внезапно безумно захотелось подойти. В эту же секунду я возненавидел это чувство. Я целый год боролся с этим, срывая голос в четырёх стенах от безысходности и дикой беспомощности. Мне было безумно сложно, но я терпел, а он даже не удосужился позвонить мне хоть раз за всё это время. Один чёртов раз. Меня просто разрывало от той бесконечной лжи, которую он повторял раз за разом в интервью. Про дружбу, про отличные отношения между нами, про довольно частые встречи и регулярные звонки. Неожиданно он обернулся и моё сердце резко пропустило удар. Я даже дышать перестал вроде. Да и нужды в воздухе не было. Мне так казалось, пока он был рядом. Пока был... Сначала его лицо было слегка удивлённым, но быстро сменилось на улыбку. Да такую, что пробрало до пяток. По всем нервам по отдельности и порознь. В ней явно было что-то странное, но я не мог понять что. Мы слишком отдалились. Построили слишком прочный барьер между нами, чтобы я мог понимать. Просто он так давно не улыбался мне, жутко этого не хватало. Внешне это тот же человек, но я знал его куда лучше, чем кто-либо другой, поэтому видел разницу между исходником и этой денежной жертвой. Я знал каждую его привычку, каждое свойственное ему действие, каждый взгляд и каждую эмоцию. Это был не мой малыш, который млел от моих объятий, отводил взгляд во время секса и жутко краснел от всяких пошлостей. И, прости Господи, эта ужасная бородка... Мы вот так сверлили друг на друга взглядами пару минут, пока Марио не повернулся ещё немного и к нему подошёл парень, ненамного выше него и жутко напоминал мне кого-то, но я не мог вспомнить кого. Тот сжал его в объятиях и что-то тихо шептал на ухо. Гётце смущенно смеялся, а я яростно сжимал кулаки. Что мне ещё оставалось? В это мгновение я чувствовал невыносимую боль, которая дала о себе знать вновь, но с новой силой. Я словно ошпаренный двинулся с места обратно к машине, послав к чёрту все дела. Сердце билось со скоростью выше нормы, а слёзы предательски лезли наружу. Сев в машину, я схватился за голову. Разум, словно в наваждении, выдавал те же фразы по кругу: "Ты ему больше не нужен, ты для него никто, смирись". Душа разрывалась на частицы. Это чувство было до невозможного схоже с тем, что я чувствовал, когда он объявил о своём уходе. Меня предали. Опять. Я в истерике ударил по рулю раз пять и завыл, как брошенный уличный пёс. Я не понимал. В открытую, по серьёзному не понимал, почему же Марио так поступает. Я ведь ждал его! Ждал всё это время. Каждую секунду, каждую минуту, каждый час, каждый день, каждую ночь. Бесполезно Я не слышал ни сообщений, ни звонков. Как обычно, в таком состоянии, не реагировал ни на что. Только дома я мог открыться и разреветься в полную силу, взахлёб. Только дома, оставшись наедине с самим собой, я мог бесконечно разбивать кулаки о стены. Лишь они видели мои слабости, сталкивались с ними в лицо и наизусть помнили все проявления моей агрессии. Только дома, где меня никто не мог услышать, я позволял себе срывать голос. Это закончится… Рано или поздно. Возможно через десять минут, может и глубокой ночью. Я не могу контролировать себя в моменты, когда душа наизнанку выворачивается. А виной всему – он. Один и единственный, а с этого дня и запретный на упоминание в моём доме. Желательно в моей жизни. Желательно навсегда. *** Марко рассуждал об этом до самого утра, но ведь он даже подумать не мог, что Марио, сейчас уже где-то на окраине Мюнхена, делал тоже самое. Он, в очередной раз поссорившись с Анн-Катрин, вёл бесконечные монологи с самим собой о том, что он глупец, что совершил много ошибок и в результате лишился самого важного. Он настолько зациклился на своей карьере, что позабыл о человеке, без которого эта жизнь жизнью не является. Каждый вечер, сверля экран своих смартфонов, вместо того, чтобы написать, они отмахивались фразами по типу «не буду навязываться, захочет – напишет». Но они никогда не узнают об этом. Как и Марко не узнает о том, что тем «знакомым» парнем был – Фабиан.