Моя несносная девчонка

      Бьякуя подскочил к окну. На белом фоне заснеженной дороги отчетливо замаячило скопление машин. В голове промелькнули самые страшные мысли. Не помня себя, он сорвался из кабинета к лестнице. Однако, не только он стал свидетелем аварии. В офисе поднялась суета и заполнила все вокруг. Вместе с ним к лестнице подбежало еще несколько человек. Лестничные пролеты казались нескончаемыми, голова кружилась, в горле пересохло. Тысячи мыслей тянулись в одну. В мысль о несносной девчонке, разрушающий все его принципы и убеждения.       Однообразные серые стены сменились залом ожидания и приемной, стеклянные двери резво распахнулись, чувствуя, что он очень спешит и рассеянный взгляд наткнулся на главного участника ДТП.       Девушка сидела и держалась за коленку. Вокруг нее собралась толпа, над ней нависал водитель, кричащий нечленораздельные слова, готовящийся сделать что-то ужасное.       Именно такую картину увидел Бьякуя. Часть беспокойства уже отступила и рациональная часть разума снова завладела мужчиной.       Водитель замахнулся, чтобы нанести удар Рукии, но его успел остановить Кучики.       — На вашем месте я бы не распускал руки, — ледяным тоном произнес он, аккуратно поднимая девушку.       — Колено…- пропищала она, повисая на мужчине. Бьякуе ничего не оставалось, как подхватить ее на руки.       На фоне всего происходящего безудержно вопил водитель, в красках описывая, что он сделает с девчонкой, так некстати оказавшись перед его машиной. Но так же внезапно как это случилось, появилась помощь.       Бьякуя уже собирался сказать что-то холодное и презрительное, как почувствовал, что чья-то рука легла ему на плечо. Еле слышно раздался шепот: «дальше я сам». К водителю вышел Соске, бросая на него и на девушку, уткнувшуюся ему в грудь, так тщательно замаскированные за насмешкой, заинтересованные взгляды.       — А теперь уходим, — собрался Кучики, чувствуя, что у него появилась прекрасная причина уйти с работы пораньше и пропустить «праздник».       — Где письмо?       — Вот, — Рукия вытащила из-под куртки немного помятый конверт.       — Айзен, — выжидающе произнес мужчина. Соске тут же обернулся и без лишних слов забрал письмо. Девушка с восхищением смотрела на происходящее, с ужасом соображая о том, как эти двое могут работать в команде и насколько опасно их сочетание.       Тем временем, она уже оказалась в машине, пристегнутая ремнем безопасности, а на соседнем месте сидел ее руководитель. Машина тронулась.       За окном замелькали еще украшенные с нового года магазины. На улицах было полно людей, снующих туда-сюда, по уши занятые своими заботами. Рукия уже давно не видела город днем, и сама того не замечая, успела соскучиться.       — Как нога? — как бы между делом, спросил Кучики.       — Все хорошо. Я просто ушиблась, — отозвалась девушка, продолжая провожать взглядом улицы города. — Куда мы едем?       Вопрос повис в воздухе. Казалось, мужчина не очень хотел отвечать на него.       — Сегодня… — начал говорить он, но вдруг замолчал.       Рукия внимательно посмотрела на него, надеясь распознать, что же такого творилось в его голове. И что же такого значило его таинственное «сегодня».       — Можешь мне рассказать… — осторожно произнесла девушка. — Ты же никому не рассказал про тот случай в баре. Так что… — Рукия повернулась к нему, чтобы заглянуть в затуманенные очень серьезные глаза. — я, как бы, в долгу.       Снова повисла тишина. Девушка, не отрываясь, смотрела в его глаза, полностью сосредоточенные на дороге.       — Сегодня мой день рождения. — Неожиданно произнес он. — В этот день все сходят с ума, придавая этому событию слишком много внимания, которого оно не заслуживает.       — День рождения! — радостно воскликнула Рукия, но встретив сердитый взгляд водителя, немного успокоилась. — Ты не особо любишь праздники и шумиху?       Бьякуя коротко кивнул.       — Ты очень странный. Постоянно работаешь, не любишь расслабляться и не переносишь праздники, но нельзя просто так игнорировать этот день. — Девушка задумалась. Ей очень хотелось поддержать своего руководителя, но она не могла сообразить как. Обычные способы явно не подходили, и тут она вспомнила одно очень важное правило — лечи душу ощущениями.        — Эм… Главный редактор Кучики? — мужчина неохотно кинул на нее взгляд, тем самым показав, что внимательно слушает ее. — Я тут подумала, — мужчина скептически поднял одну бровь, — раз уж мы с вами сбежали с работы пораньше, было бы неплохо сделать что-нибудь особенное в честь… — Кучики снова нахмурился. Уловив его настроение, девушка исправилась, — Просто так. Вот чем вам хотелось бы заняться?       — Спокойно закончить свою работу, — ни минуты не раздумывая, ответил он.       — А еще?       — Это все.       Девушка нахмурилась. Упрямый Кучики никак не хотел идти на контакт.       — А если бы у вас не было работы, чем бы вы занялись?       — Такого никогда еще не было.       — Но как-то вы расслабляетесь? — начиная злиться, повысила голос Рукия.       — Послушай, — снисходительно произнес мужчина. — Между нами есть одна большая разница. Мне действительно нравиться заниматься тем, чем я занимаюсь. Поэтому, мне нет необходимости придумывать себе дополнительные занятия. Например, как твое рисование.       — Значит, ваша работа вполне вам может заменить семью и друзей? Неужели вам никогда не хотелось встретиться с кем-то и поговорить о чем-нибудь — просто так, без всякого повода.       — У меня есть семья. Мы собираемся несколько раз в год — мне этого хватает. Что касается друзей, считаю, что это бесполезная трата времени. В конечном счете, друзья — это бесполезная кучка людей.       Рукия еще несколько минут смотрела на Бьякую, силясь понять то, что он сейчас произнес. В первый раз они так долго разговаривали, и ей казалось, что на каких-то несколько секунд под маской безразличия мелькнуло его настоящее лицо, и ей до безумия захотелось увидеть его снова.       — А что же ты? — отвлек ее холодный голос.       — У меня есть семья — нас много. — Девушка начала перечислять, загибая пальцы: — Дядя и тетя на Окинаве, Ичиго, Исида, Чад и Ренджи, еще Иноэ и дядя Ишин, Йоруичи… У меня большая семья и есть дом, куда действительно хочется возвращаться по вечерам. Пускай мы постоянно ссоримся и разгребаем неприятности, но я чувствую себя на своем месте. А еще, у меня есть Вы. Вредный, вечно сердитый, надменный и самовлюбленный начальник, готовый жениться на своей работе.       — И к какой же категории отношусь я? — сам от себя не ожидая спросил Бьякуя, не замечая того, что на душе просветлело от по-детски глупых вопросов.       — Вы — это вы, разве не ясно?       — Действительно, — мужчина усмехнулся.       — Что тут смешного? — зло произнесла девушка.       — Ничего.       — Вы меня бесите, — вполне честно проговорила Рукия. — И вообще, — возмущенно взмахнув руками, девушка отвернулась от водителя, — куда вы меня везете? Это похищение? Если вы вздумали от меня избавиться, то вас очень быстро найдет полиция. Нас видело столько народу — полно свидетелей!       — Прекрати кричать, — грозно произнес мужчина.       Рукия замолчала, но продолжила сверлить грозным взглядом дырку в водителе. Бьякуя глубоко вздохнул. Он и сам не знал куда они едут, и если бы девушка была хоть чуточку внимательней, заметила, что они уже в пятый раз проезжают главную улицу.       — Я хочу кушать, — видимо решив что-то для себя, снова заговорила девушка.       После трехминутного спора, односторонней драки и нытья, несмотря на все предостережения Бьякуи и здравый смысл его же, они сидели в странной пиццерии, расположенной в самом сердце Аракавы, но не в том центре, который можно было определить по уровню комфорта, а в том центре, где жила Рукия.       Кучики вдруг ощутил себя заложником ситуации. Брезгливо рассматривая побитые жизнью столы, затертые диванчики, на который сидели посетители и скудное меню, в котором не было ни одного знакомого названия за исключением чая, кофе и минеральной воды. Все его существо мечтало сбежать из столь дешевого заведения.       — Что вы будете? — вежливо поинтересовалась девушка, выбирая между гавайской пиццей и маргаритой.       — Я не голоден.       — Почему? Тут очень вкусно?       Мужчина скривился, изображая саму презрительность.       — Тогда я сама закажу на свой вкус.       — Я не голоден.       Девушка глубоко вздохнула. Его вездесущее упрямство порой лишало ее терпение, но он обладал поразительной властью над ее сердцем. Каким бы ни старался мужчина быть отстраненным (порой это граничило с грубостью), лишь мимолетный взгляд из-под густых ресниц печальным серым дождем, полным одиночества, и Рукия убирала свою холеную гордость в долгий ящик. В нем чувствовалось что-то родное и такое близкое, что порой она могла простить ему что угодно.       — Вы удивительно противоречивы! — с ноткой досады произнесла она.       — С чего бы? — равнодушно произнес он, будто бы ответ ни сколько не заботил его.       — Обладая таким… таким… — девушка ни как не могла подобрать слова, заметив такую редкую эмоцию на лице мужчины — заинтересованность.       — Таким…       — Ну же? — Бьякуя аккуратно изогнул левую бровь.       Былая спесь Рукии тут же испарилась. Внимательные серые глаза начальника заставляли ее нервничать, и она уже собиралась ретироваться с поля боя, как на выручку к ней пришла официантка.       — Ваш заказ, — весело проговорила она, расставляя пиццу и напитки. — Что-нибудь еще?       Девушка счастливо посмотрела на еду, как на предлог не оскорблять и без того нервное начальство.       — Нет, — кинул Бьякуя, все еще продолжая вглядываться в подчиненную.       — Попробуйте, — бодро кинула Рукия, перекладывая самый большой на вид кусочек себе на тарелку.       — Нет. Не стоит, — все еще не отступал мужчина.       — Если вы это сделаете, то я забуду про то, что у вас сегодня… — Бьякуя нахмурился и слова застряли поперек горла. Девушка быстро скоординировалась. — Особый день. Ну так и?       Кучики скептически осмотрел принесенное блюдо и то, как бесцеремонно взяв кусок пиццы, Рукия с наслаждением его поедала.       — Если после этого я отравлюсь, ты будешь работать следующий месяц без зарплаты, — устрашающе произнес мужчина, отрезая очень маленький кусочек от очень странного блюда. Будто перед прыжком с вышки в бассейн, он глубоко вздохнул и сосредоточился, отправляя его себе в рот.       Рукия напряженно наблюдала за всеми его манипуляциями, и, затаив дыхания, ждала вердикта.       Бьякуя молчал, невыносимо долго пережевывая такой маленький кусочек еды. Девушка с долей иронии представила сколько времени он тратит на прием пищи и в тысячный раз убедилась в том, что Бьякуя сам может по соперничать с ней в странностях.       — Это не так дурно, как казалось, — смягченным тоном, наконец, произнес он. — Что это за странное блюдо?       — Вы никогда не ели пиццы? — девушка удивленно ткнула на поднос.       — Ни разу.       — Охренеть… — вылетело у Рукии, но заметив хмурый взгляд, она поспешила исправиться. — То есть, я хотела сказать, что это очень не обычно.       Мужчина кивнул в знак согласия.       — В том месте, где я вырос, не готовили европейских блюд. Только традиционную кухню. Поэтому, я склонен с долей скептицизма относится к современным веяньям моды на заграничную кухню, и поэтому же, я с ней плохо знаком. Так или иначе, это блюдо действительно вкусное. Ты знаешь, как оно готовится.       — Это проще, чем вы думаете, — пораженно кинула девушка и потянулась к маленькому портфельчику, который сопровождал ее все время.       Внутри хранилась ее тетрадь с рисунками. Она вытащила ее и ничего не объясняя начала делать наброски.       Кучики окинул ее вопросительным взглядом, но уже через пару секунд, решил, что удивить она его уже не сможет, и продолжил есть.       За окном уже начало темнеть. Небольшой снег, шедший днем, понемногу перерастал в снегопад. Крупные снежинки так и сыпались с неба, и не было им ни конца и края. В памяти ожила их первая встреча. Душный бар, полный тошнотных запахов и людей, яркие фонари у входа, ее детская наивная беззащитность и странное желание помогать. Кажется, где-то в глубине души, там, где твердый лед, время от времени, дает трещину — он был рад этому странному знакомству.       — Гляди! — привлекла его внимания девушка.       Перед глазами предстал целый комикс с миниатюрными страннопрорисованными зверюшками, которые рассказывали, как правильно приготовить пиццу.       — Замечательно, — саркастично произнес он, пробегая глазами по тексту.       Вечер и не думал уходить спокойно и безмолвно.       Довольно сильно обидевшись на Бьякую за столь нелестное отношение к ее художеству и совершенное безразличие на то, что она целый день пытается его взбодрить, Рукия угрюмо шла позади высокого, особенно с ее-то ростом, мужчины и думала, как бы его расшевелить. Он же, в свою очередь, старательно игнорировал все злые взгляды, сыплющиеся в его спину. Было довольно темно и снежно, поэтому путь до машины, оставленной за квартал от кафе (так, как само кафе не имело парковки или что-нибудь ее заменяющее), казался долгим и длинным.       Под ногами стелился снег, перерастая в сугробы. Девушке все труднее было перебирать ногами, и она с завистью смотрела, как Кучики невозмутимо шагает, невзирая на препятствия, но, будто свет в окошке, в ее голову пробралась гениальная идея, которая могла решить все проблемы разом.       Не успев все толком обдумать, Рукия разбежалась и со всей силой, которой у нее оказалось не так уж мало, если судить по внешности, толкнула Бьякую. Не ожидав от судьбы такого подвоха, мужчина полетел в сугроб, который добросовестно состряпали дворники еще утром, разумеется, все это происходило в компании с несносной подчиненной. Он упал лицом вниз. Липкий снег проникал под одежду и обжигал лицо, тем не менее, Бьякуя не шевелился.       Рукия, не успев восхититься своим триумфом, обеспокоено вскочила.       Над ее безэмоциональным начальником будто сгущались тучи ненависти, и она не успела уследить, как сама оказалась в сугробе, прижатая к леденящему снегу. Подобно снежному монстру, Кучики нависал над ней. С его волос скатывался снег и неприятно падал на лицо, цвет которого был настолько бледным, что сливался на общем фоне. Несмотря на все это, его дыхание обжигало замерзшие щеки. Девушка покраснела, путаясь в собственных чувствах, но уже через пару секунд пришла в себя и с ужасом поняла, что в таком положении ей не в жизни не сдвинуть эту тушу.       — Слезь, — обижено прошипела она.       — Слезьте, господин главный редактор, — поправил ее мужчина, который и не думал что-то менять в их положении, будто оледенел.       Девушка судорожно сглотнула.       — Слезьте, господин главный редактор, — отчеканила она, ощущая, что Бьякуя все ближе и ближе нагибается к ней.       — Пожалуйста, — почти в самые губы добавил он.       — Пожалуйста, — выдавила девушка.       — Очень хорошо, — удовлетворительно кивнул мужчина и немного отстранился, но руки, сжимающие хрупкие девичьи плечи — не убрал. — А теперь: «Я не буду больше поступать так безрассудно».       — Отпустите, пожалуйста! — взмолилась девушка, охваченная странной бурей эмоций, которые, с ужасом признавала она, ей почему-то нравились.       — Тогда ты не усвоишь урока, — покачал головой Кучики. — Ты не понимаешь других методов, мы уже проверяли.       — Я не буду больше поступать так безрассудно! — со злостью прошептала девушка, сломленная его властью над происходящим и вместе с тем расстроенная своей беспомощностью против этого человека.       — Умница, — похвалил мужчина, поднимаясь. В очертаньях фар, проезжающих мимо машин, его образ казался зловещим. Рукия, проклиная его со всей своей неистовостью, восхищенно посмотрела на теплую (как она уже успела заметить) руку. Однако, сердце все еще жаждало справедливостью, и будто услышав ее мольбу, возмездие пришло.       Водитель, не рассчитав расстояние между прохожими и лужей, уже почти заледенелой, но все еще способной нанести тяжкий вред, со всей возможной скоростью окатил Бьякую.       С минуту они оба молчали.       — Это карма, — блаженно заметила девушка, поднимаясь из сугроба и начиная отряхиваться, что бы хоть как-то себя отвлечь от вытянутого злого лица начальства.